Молчание и покорность

Ни огонь, ни уголь не горят так жарко, как тайная любовь, о которой никто не знает. З. Фрейд

Настоящее

— Давай, детка, я знаю, ты хочешь этого… — крепкая мужская рука с такой силой сжимает мой член, что становится почти больно, но так иррационально приятно, что сдерживать стон не получается. Звуки сами собой вместе с выдохами рвутся из глотки, кажется, заглушая достаточно громкую музыку, играющую в туалете торгового центра. Становится душно. Становится чертовски душно, будто жар от нас накаляет воздух во всем немаленьком помещении. Фрэнк Синатра все твердит, что я должен быть хорошим мальчиком, потому что Санта Клаус уже запряг сани и вот-вот собирается выезжать. А я все никак не могу стать хорошим для него. Движения члена внутри моей задницы рваные, хаотичные, неоднозначные. Я то насаживаюсь и всхлипываю от удовольствия, то инстинктивно пытаюсь ускользнуть, потому что… — Давай, детка… — шепчет хриплый голос на ухо. Грубые пальцы ласкают пунцовую головку моего до предела возбужденного члена. — Давай, поторопись, а то сюда кто-то зайдет и услышит твой сладкий голосок. Подумают, что я здесь бабу трахаю, но ты же не баба, да? Докажи им, что ты не баба. Я почти рычу в ответ, подаваясь навстречу его движениям. Мне нужно еще чуть-чуть и… Рука, которой он опирался в стену все это время… рука с обручалкой из белого золота на безымянном пальце, вдруг перемещается назад, скользит по моей взмокшей, но все еще скованной тканью рубашки спине, хватает за волосы, с силой дергая назад. Дышать становится еще тяжелее, держать голову в таком положении почти невозможно, это окончательно лишает меня маневренности, и я просто впечатываюсь грудью в хлипкую стенку кабинки и вдруг чувствую, что ноги уже не держат. Царапнув ногтями крепкие, покрытые жестким волосом мужские бедра, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли притянуть к себе, я почти в панике дергаюсь, дезориентированный от странного обморочного головокружения и, попадая во власть насильственного кайфа, кончаю, буквально повисаю всем своим немаленьким весом в его сильных руках…

***

Но всё равно друг без друга мы не получим ни шанса, Вопросы так не решатся. Как бы они ни старались, но мы с тобой не расстались — Ведь мы не можем расстаться. Мачете — Крепче меня держи

***

Прошлое

…он подхватил меня под грудь одной рукой, ладонью второй же закрыл мой распахнутый в немом крике рот. Убедившись, что я не стану кричать от крайне болезненного и, к счастью, последнего толчка в свою растерзанную задницу, он наконец-то вытащил член и додрочил его рукой, кончая в кулак. Я какое-то время пялился в стену невидящим взглядом и думал о том, что его пальцы пахнут табаком, мылом, металлом. Ничего неприятного, но, когда эти пальцы, измазанные спермой, лезут в рот… Я обессилел настолько, что не мог сопротивляться. Послушно впустил, позволяя играть со своим языком, проникая глубже, с вполне однозначной целью вызвать рвотный рефлекс. Не выйдет. Я не жрал уже сутки, ожидая неизбежного, да и мои прокачанные навыки глубокого заглота тоже на высшем уровне, так что пусть развлекается, пидорас ебучий. Хотелось сжать зубы от злости, откусить ему чертовы пальцы, но в реальности же просто повис всем телом, надеясь, что он уронит меня. Он не уронил, нет. Будто намеренно не замечая мою демонстративную безжизненность, прошептал: — Обхвати губами. Пососи. Крепче сжав губы вокруг его пальцев, я без особого энтузиазма принялся вылизывать их языком. Прошелся по кольцу вокруг безымянного, собирая мерзкую слизь… …Вязкая сперма не хотела проглатываться. Я сидел на диване и пытался сглотнуть, но от голода даже слюна не выделялась, и я бездумно гонял во рту белесый сгусток, пока наконец-то не додумался сплюнуть его в чашку с недопитым чаем…