А на улице мороз

В кабинке было чертовски тесно, наверное, даже для одного человека, унитаз упирался сзади в ноги, и можно было бы на него присесть, чтобы дышать посвободнее, но не хотелось упираться носом незнакомому мужику в пупок, а потому Рекс упрямо стоял, прижимаясь к этому самому мужику, и всё время пытался зацепиться взглядом хоть за что-то, лишь бы не смотреть в пугающие глаза. Рекс чувствовал себя до ужаса неловко; мужику, кажется, тоже было не по себе, но он в отличие от Рекса глаз не отводил, смотрел неотрывно, можно даже сказать, разглядывал. Наверное, не видел никогда накрашенных парней вблизи. Не похоже было, что его как-то злило или шокировало это зрелище, наверное, Рексу даже повезло, что попался такой — более менее трезвый и вменяемый и не стал вытряхивать из него трансвеститскую придурь, не разобравшись. Может, даже спас его в каком-то смысле от своих пьяненьких коллег, гоготавших сейчас за дверями. Только спустя пару минут Рекс осознал, что спасать-то было лишним, ведь когда те вошли, он больше не размахивал гениталиями, задрав юбку, а мужик в чёрном вроде не собирался его сдавать. Но теперь уже было поздно. Обнаружить себя в кабинке с мужчиной при всём честном народе Рекс теперь не мог, поэтому терпеливо стоял, стараясь не кусать губы от напряжения, чтобы не сожрать всю помаду. От незнакомца пахло приятным одеколоном, густой, смолистый запах тягуче полз по нервам и даже немного успокаивал. Ещё пахло сигаретами, недорогими и крепкими, и то ли это любовь Рекса к интересным парфюмам, то ли дикое желание курить так действовало, но его буквально волокло к мужику на невидимой лебёдке, хоть руками ему в грудь упирайся, чтобы не упасть сверху. С алкоголем точно надо завязывать, вон уже и ноги не держат, подумал Рекс. Он бросил на мужчину быстрый взгляд. Глаза всё так же были приклеены к нему, блестящие, внимательные, чёрные почти, аж зрачок было не отличить от радужки. Он весь был, как чёрная дыра, притягивал и пугал, давил и останавливал время. Таким надо в фильмах про Джеймса Бонда сниматься, в роли злодея, а не работать в тюряжке. Наверное, пацаны его тут слушались и уважали, как иначе. — Ну что?! — тихо шикнул на него Рекс, не выдерживая этого взгляда. Но мужик ничего не ответил, просто смотрел. И всё ещё продолжал держать Рекса за локоть, невесомо совсем, как будто не отдавал себе в этом отчёта, забыл об этой маленькой детали. И Рекс забыл, он почему-то не выдернул руку, хотя подобных прикосновений не любил. Он думал о другом. Ему по какой-то причине было прямо невыносимо быть так близко к этому мужчине, голова шла кругом, тошнило, а уши горели, хотелось сбежать от своего позора. Поэтому когда хохотушки за дверью наконец вышли из туалета, он настойчиво отпихнул от себя своего спасителя, проталкиваясь к двери, и уже схватился за шпингалет, когда тот вдруг остановил его руку. Рекс вздрогнул, но мгновение спустя услышал — в туалет ввалилась новая партия шумных ссыкунов. Рекс обречённо отпустил задвижку и прижался ладонью к двери, он бы и лбом прижался, если бы не сомневался в том, что эту дверь вообще хоть раз мыли. Теперь он застрял в кабинке лицом к двери и необходимость прятать глаза, избегая чужого взгляда, отпала, но от этого, кажется, было только хуже, потому что его товарищ по несчастью теперь стоял сзади, прижимаясь грудью к спине, и дышал в шею. Рекса била дрожь каждый раз, когда тёплое дыхание шевелило волоски на шее и щекотало за ухом, и он боялся, как бы этот мужик не почувствовал, что его трясёт. Мужчина тоже упёрся рукой в дверь совсем рядом с головой Рекса, тот бросил взгляд на чёрную перчатку из тонкой кожи, и ему стало как-то совсем нехорошо. Товарищи снаружи тем временем решили далеко не ходить и устроили перекур прямо в туалете, вонючий сигаретный дым быстро распространялся по замкнутому помещению, и Рекс едва слышно застонал от досады. — Потерпи немного, — шепнул туалетный сосед в самое ухо, — они скоро уйдут. От этого шёпота Рекса словно закрутило в какой-то бархатный кокон, он закрыл глаза и на минутку даже сам прильнул спиной к чужому твёрдому, как камень, телу, и смолистый запах вновь защекотал ноздри. Наверное, мужчина воспринял это как жест отчаяния, потому что продолжил тихо успокаивать Рекса. — Ты же понимаешь, у ребят свои понятия, они не оценят парня в юбке. Просто постой тут минуту и всё. — Вы, значит, оценили? — выдавил Рекс сквозь зубы. Его трясло и мутило от проникавшего под кожу запаха и от мысли, что рано или поздно кто-то попытается вломиться в запертую кабинку в самом углу туалета. — Что? — не понял мужик. — Парня в юбке. Тот пожал плечами. — Скажем, я был впечатлён. — Насмотрелись? — зло прошипел Рекс, ему хотелось сбежать и даже врезать собеседнику не понятно за что, но мужчина был старше его раза в два, да и вроде как спасал его задницу, а потому Рекс вежливо огрызался на «вы». — Мне понравились ёлочки, — по тону было слышно, что тот улыбался, и это было как-то невероятно, Рекс даже представить себе не мог это мрачное лицо с улыбкой. — На твоих трусах, — пояснил тот. Челюсть свело в нервной судороге. — Это кактусы, — смущённым шёпотом поправил Рекс. — Кактусы, — мужчина тихо хохотнул. Это был не смех даже, а так — резкий выдох, короткий и горячий, прямо в ухо, которое и без того пылало огнём. Рекс дёрнулся, беспомощно вцепляясь в юбку. У него встал. От звука этого голоса, от того, что тот бесконечно дышал в шею, от его запаха или от тесноты, от воспоминаний о чёрных глазах, может, — не важно. Важно, что юбка неестественно оттопырилась, и Рекс в ужасе гадал, заметил ли это мужчина сзади, видно ли ему вообще было? Он был выше ростом, даже несмотря на Рексовы каблуки, нависал прямо над ним давящей глыбой и при определённом ракурсе обязательно бы заметил. Входная дверь хлопнула, наполняя туалет спасительной тишиной. Ну наконец-то! Рекс распахнул дверцу кабинки и метеором вылетел из туалета, по счастливой случайности не встретив никого на своём пути. Он доскакал до столовой как в тумане, сжимая юбку в руках, будто принцесса, приподнимающая подол своего бального платья. Он и не думал, что мог развивать такую скорость на каблуках. Перед самым входом он остановился, спрятавшись за дверью, и постоял там минуту, чтобы убедиться, что деревце опало и извержение вулкана отменено. — Ты где шлялась, внученька моя ненаглядная? — прорычал Рыжий ему на ухо. По голосу было слышно, что тот больше волновался, чем злился. Рекс просто молча выпучил глаза и сжал губы, дескать, не ворчи. — А теперь стишочки! — объявил Рыжий и не глядя сунул свой посох Рексу. Тот схватил тяжеленную палку и упер её в пол, устало оперевшись на неё, как на берёзку. Он бросил взгляд на выход и увидел, как мрачный мужик вошёл в зал и спокойно вернулся на своё место. Выглядел он как и прежде — тяжёлым, скучающим, невозмутимым, вот только глаза… Теперь Рексу казалось, что глаза его неестественно блестели. После конкурса со стишками, которые преимущественно оказались пошлыми или матерными, начались танцульки, и Рыжий сдал пост диджею. Теперь можно было смыться на кухню, передохнуть в относительной тишине или даже выпить чаю с тортиком. Кто-то коснулся его руки и Рекс, ожидая по традиции Миху с бокалом, обернулся. Перед ним стоял тот мужчина в похоронном наряде. — Не согласится ли юная леди со мной потанцевать? — спросил он. Рекс замер, сверля его взглядом. — Я не танцую, — вполголоса ответил он. — Соглашайся, а то директор на тебя уже глаз положил. Я твой единственный шанс на спасение. Рекс глянул в зал. В проходе между столами действительно замер директор — суровый и хитрый, как замполит в отставке. Рекс обречённо выдохнул, от директора он точно отмазаться не сможет, тут даже помощь Рыжего не всесильна. Помянутый Рыжий, кстати, объявился тут как тут. — Ой, внученька, — запричитал он театрально, — на кой ты Дедушку бросила, помоги старому, присесть бы отдохнуть. Кряхтел он так натурально, что любой бы поверил, что он вот-вот кони двинет, несмотря на то, что ватная борода и накладное пузо никак не скрывали его горящий бодростью и энтузиазмом молодой взгляд. Он даже цапнул Рекса за руку, готовясь выдирать его из вражеского захвата силой, если потребуется. — Нормально всё, — ответил ему Рекс, высвобождая руку, и сказал, уже обращаясь к кавалеру: — Только один танец. От чего конкретно охренел Рыжий — от того, что Рекс согласился танцевать, или от того, что он раззявил свой клюв при постороннем — сказать было трудно, но вылупился тот на него так, будто Рекс Сатану вызывать удумал на площади перед церковью. Рекс шагнул ближе к мужчине и замер в растерянности. Танцевать он умел, в школе преподавали бальные танцы, и он даже исполнял торжественный показательный вальс на выпускном в числе избранных, но он знал, как вести, а что должна делать девушка в паре — представлял с трудом. — Расслабься, — сказал новый знакомый, деликатно приобнимая его за талию, — я помогу. Рекс неловко пристроил руку ему на плечо и напряжённо застыл как железнодорожная рельса. Мужчина взял вторую его руку, положил себе на грудь, но собственную ладонь не убрал, так и держал пальцы Рекса в плену чёрной перчатки, и плавно потянул его за собой в музыку. Они медленно двигались, ничего сложного, просто покачивались, переступая мелкими шажками с ноги на ногу, и сердце Рекса почему-то безумно колотилось. Может, от того что он слышал чужое своей ладонью. — Как тебя зовут? — спросил мужчина. — Рекс, — пришлось придвинуться совсем близко, чтоб можно было тихо говорить почти на ухо и никто бы их не услышал. — А вас? — Ральф. — И почему это вы мой единственный шанс? Чего в вас такого, что директор вас боится? — Он не боится. Просто вся администрация под ручку с бухгалтерией пытается женить меня все пятнадцать лет, что я здесь работаю. Они, наверное, впервые видят меня танцующим с девушкой. Даже директор не полезет, чтоб не сглазить. Рекс фыркнул. — Жаль, что я не девушка. — Мне нет. Рекса будто кипятком окатило, и в мозгу тихо заскреблось смутное подозрение, по какой такой причине этот самый Ральф не только не вмазал ему или не сдал коллегам, но и теперь потащил танцевать. — Часто так переодеваешься? — поинтересовался тот как будто в подтверждение этих догадок. — Нет! — чуть ли не в голос рявкнул Рекс. — Тише, — шепнул Ральф, прижимая его к себе чуть ближе. Его рука на спине казалась просто раскалённой, и у Рекса закружилась голова. — Меня Рыжий уболтал, — попытался оправдаться он. — Я единственный раз согласился, я не… не люблю такое, в общем. Ральф коротко кивнул и больше ничего не спрашивал, но у Рекса внутри всё равно зудело, будто они не всё выяснили, а выяснить надо было вот позарез. — А вы? — тихо спросил он, нещадно краснея. — Вам нравится такое? Ральф пожал плечами. — Нет, — ответил он. — Просто я удивился, когда почувствовал внезапный интерес к тебе, а потом всё понял, когда увидел тебя в туалете. Меня, знаешь, женщины никогда не интересовали. — А вам не стрёмно такое говорить незнакомому парню? — Ну ты в юбке, поэтому не очень, — усмехнулся Ральф, и Рекс глянул на него, чтобы увидеть, как улыбка смотрится на этом лице. — Ну и я понял, что эта тема тебя не шокирует. Рекс уставился на него во все глаза. По тому, как Ральф улыбался и смотрел на него, Рекс догадался: он видел. Он точно заметил его стояк в туалете. Твою же за ногу! Он дёрнулся, пытаясь вырваться из этого танцевального плена и сбежать, но Ральф держал крепко. — Тише, — шепнул он в висок. — Я ни на что не намекаю, мы просто танцуем. Рекс никогда не танцевал с мужчиной. В ночных клубах да, тёрся там и скакал среди полураздетых тел, а вот так, медленно качаясь на волнах пьяной эйфории и прижимаясь друг к другу почти нежно — ни разу. Ему даже голову захотелось положить Ральфу на плечо, утонуть в его запахе, облепляющем тело прозрачной смолой, склеивающей сонные веки, чувствовать его руку у себя на талии. — Почему у вас только одна перчатка? — спросил Рекс. — У меня не хватает пальцев на левой руке, — без стеснения ответил Ральф. — И всего-то? Ральф ничего не сказал, просто сделал такое многозначительное движение глазами, будто говоря, что у него на это есть свои причины, и Рекс коротко кивнул. Ему хотелось посмотреть, снять перчатку, и пусть левая рука мало отличалась от правой, увидеть её голой хотелось очень сильно. А может, не только её. Стянуть бы с Ральфа пиджак, ослабить галстук и… Рекс резко отодвинулся от него, будто его в живот пырнули. Кажется, вулкан вновь задымился. Он не дождался окончания песни, просто рванулся прочь, и на этот раз Ральф его отпустил, словно понимая, что ему очень надо. Рекс выскочил в спасительную прохладу и свежесть коридора, где так не громыхала музыка, где не пахло жжёными бенгальскими огнями, едой, пылью и потом, где мозг начинал оживать и думать, но думать всё как-то неправильно. Он пометался у лестницы, спустившись на первый этаж и поднявшись вновь, промчался по коридору знакомым путём и замер напротив дверей туалета. Он как-то даже и не собирался сюда, ведь совсем недавно вернулся, но ноги сами принесли, а больше и прятаться-то было негде. — Иди в женский, — накатило из-за спины, и Рекс обернулся. Ральф стоял и смотрел на него своим привычным мрачным взглядом, не улыбался, не хмурился, просто смотрел — ровно и уверенно. В руках он держал сигарету, видимо, вышел покурить. Рекс кивнул и залетел в женский туалет. Ему хотелось сунуть голову под холодную воду, но макияж останавливал. Он оторвал кусочек бумажного полотенца и принялся яростно стирать помаду, которая начала расползаться за контур губ и скатываться комочками в складках. Потом помыл руки, посмотрел на себя в зеркало и, достав из кармана тюбик, принялся аккуратно подкрашивать губы вновь. Он смотрел на своё отражение, на блестящие от хайлайтера скулы, на длиннющие ресницы и глаза в приятных розовых оттенках, на фиолетовый рот. И казался себе каким-то неправильным, диким, чужим. Дверь тихо скрипнула и Рекс обернулся. На пороге стоял Ральф, не входил, просто замер в дверях. Ничего не говорил, лишь смотрел. Ждал, понял Рекс. Любого его слова, намёка, движения. Он уйдёт, стоит только взмахнуть ресницами, уйдёт, стоит только отвернуться, будто не заметил. Рекс протяжно выдохнул и закрыл глаза.