Розовый единорог, или деревенская сказка

      Чонгук просыпается по будильнику, Юнги же на этот трезвон никак не реагирует. Чон потряс за плечо, пощекотал — всё бесполезно. Сходил умылся, поставил варить яйца, чайник на плиту, налил в две бутылки холодной воды, приготовил поллитра самогона с собой, а Юнги всё спит.       — Что ж, придётся целовать, — сообщает в пустоту комнаты Чон.       Залезает на кровать, садится на Мина и прикасается к мягким губам, проводит языком. Тут его руки захватывает Юнги, валит на спину, прижимает запястьями к подушке и жадно присасывается к губам. Прикусывает, пробирается языком в рот, сплетаясь с другим.       — С добрым утром, Чонгук, — хитрая ухмылка на лице недавно спящего.       — Ты не спал, — понял Гук. — Ждал, когда я к тебе целоваться полезу?       — Я спал, но разбудить меня можно только поцелуем, — наигранно вздыхает.       — Хватит пиздеть! Вставай, уже скоро рассветёт, — напрягается Чон, осознавая, что его провели вокруг пальца.       — Сколько времени? — серьёзно спрашивает Юнги, слазя с соседа.       — Почти пять, нужно идти.       Пока Юнги одевался и умывался, Чонгук собрал тормозок в рюкзак, из сарая взял две косы, точила. И вот они вместе отправились на луг к реке. Чон по дороге рассказал все премудрости косьбы, а когда прибыли на место, то и показал.       — Бери косу, пробуй, — скомандовал Гук.       Первые движения у Юнги были неудачные. Тогда Чонгук подошёл сзади, положил свои руки на ладони Мина и, вместе, управляясь с косой, они прошли несколько метров.       — Теперь понятно?       — Да, — Юнги наклоняет голову на плечо Чонгука.       — Вопросы есть?       — Поцелуй меня, — получает три чмока в шею, — Ещё.       — Всё будет когда эту поляну скосим, высушим и уберём сено на сеновал.       — Сеновал… — улыбается Мин.       — Да, ты будешь сверху, а я снизу… —специально замолчал, а после небольшой паузы добавил: — Вилами буду тебе сено подавать.       — Чонгук, а у тебя был секс с мужчинами?       — Нет, — коротко и ясно.       — Только с женщинами?       — Нет.       — Ты девственник? — немного недоумевая спросил Юнги.       — Да. Отъебись, солнце встаёт, нужно косить, а то роса высохнет.       Они размашисто работают косами, оставляя за собой валки скошенной влажной травы. Чонгук был рад, что так получилось и он признался, теперь можно не переживать о своей неопытности.       Через час работы, руки уже гудят так, что можно работать миксером, не включая в розетку, тело всё мокрое от пота.       —Шабаш, давай отдохнём, позавтракаем, — предлагает Чонгук.       Юнги вытирает косу травой, втыкает в землю черенком, как заправский косец, и идёт к Чону под дерево в тенёк — солнце уже вовсю палит.       Они падают рядом с растеленной газетиной, на которой разложены незамысловатые припасы: варёные яйца, коробок с солью, наломанный хлеб, зелёный лук, бутылки с водой, поллитровка самогона. Половина этого всего неспешно оседает в желудках, они ещё минут десять валяются и продолжают работу.       Жара давит неимоверно, насекомые стаями оккупируют потные тела. Юнги сначала пытался от них отбиваться, потом бросил это бесполезное занятие, только сильнее замахал косой. Уставшие и покусанные они валятся на траву под дерево. Тенёк не очень спасает, но затёкшие мышцы требуют отдыха. Доели остатки еды, допили самогон.       — Чонгук, давай немного ещё полежим, нам много ещё осталось косить? — замученно произносит Мин.       — Да не особо. До реки минут на тридцать вдвоём, нам ещё надо траву разбить из валиков, дрова порубить — зрители же придут, ягоду собрать, сено ворошить, а вечером полить и сено в стога собрать.       — Успеем? — встревоженно спросил парень.       — Мы же вдвоём, конечно, успеем.       Юнги подползает ближе и водит по губам Чонгука травинкой, тот облизывается. Мин щекочет ему шею.       — Ты ещё долго ломаться будешь?       — Ага, — протянул Чон.       — Почему ты такой упрямый?       — Блять, столько дел, а ты со своей еблей пристал. А сам только до подушки доползаешь и спишь так, что не помнишь вчерашнего.       — Давай устроим себе романтический выходной, — предложил Мин.       — В деревне только зимой выходные.       — Зимой я буду на учёбе.       — В каникулы приезжай, — спокойно сказал Гук.       — Ты издеваешься?       — Да.       — Я всё равно тебя обломаю, — фыркнул Юнги.       — Не сомневаюсь, пошли работать.       Собрав остатки сил, они докашивают весь участок и плетутся в дом.       — Не забыл, что тебе сегодня доить? — напоминает Чонгук.       — Ты же мне поможешь?       — Давай твою косу, отнесу и вернусь, а ты пока вымя у козы помой.       Вернувшись, Чонгук встал в дверях, наблюдает за Юнги.       — Отлично получается!       — Не пойму как нажимать на соски, — столкнувшись с проблемой, сообщил голубоволосый.       — Представь, что дрочишь: возьми пальцами у основания и двигайся вниз, потом второй рукой. Только не заведись, всё же помни: это сиськи, а не члены.       — Вот можешь же понятно объяснить! — в ведёрко полились первые струи.       Юнги с каждым движением чувствует себя всё увереннее и быстрее работает руками.       — Спасибо, Единорожка, — поблагодарил после дойки, погладил по спине, насыпал корм, налил воды.       — Теперь один справишься?       — У меня отличный учитель!       — Если ты только так и можешь понять, — лыбится Чон.       — Иди за яйцами, чего встал?       — А завтрак за тобой.       — Я помню, чего приготовить?       — Процеди молоко, так с хлебом попьём.       После возвращения Чонгука, они поели.       — У нас есть час на отдых, потом будем скошенную траву разбивать.       — Чем сейчас займёмся?       — Спать завалимся, — без особого энтузиазма сказал Чон.       — Просто спать? — ухмыляется Мин.       — Угомонись, нам ещё дрова рубить, — заводит будильник.       Юнги лёг на своё место, Чон закинул на него ногу и обнял, заблокировав руки, чтобы всё же поспать. Усталость всё же берёт своё.