Заблудшая душа

В тот день пошло не так абсолютно всё, и одновременно с этим всё произошло так, как было нужно. На работу Гром впервые за последние несколько лет опоздал. Проснулся на вдохе, резко подскочив в постели, посмотрел на часы и судорожно заметался по квартире, матерясь через слово. Скакал на одной ноге, пытаясь натянуть дырявый носок на другую и зажимая зубную щётку во рту, так же надевал джинсы, лежавшие до этого непонятным комком на полу, из-за чего он не мог несколько раз попасть в штанину. Накинул куртку, схватил кепку и вылетел из квартиры в сторону метро. В вагоне было ужасно душно и многолюдно, будто не один Игорь сегодня проспал, а пол-Питера. Пару раз ему наступили на ногу, да ещё и какая-то дамочка заехала в бок острым локтем. В участок Игорь вбежал запыхавшийся, взмыленный, и тут же вписался прямо в Димку, который лавировал меж столов к своему рабочему месту с кофе в руках. Естественно, по закону подлости вся эта бурда за три копейки, которую им закупили в этом месяце для кофемашины, оказалась на его обожаемой куртке. Пришлось снимать.

***

У Сергея тоже было всё не очень гладко. В последние дни приходило достаточно много жалоб на работу соцсети: то страница выдала ошибку, то буквы в диалоге куда-то убежали, то ещё что-то. И всё явно указывало на очередную DdoS атаку, которую, казалось бы, он мог достаточно быстро отразить, как и многие другие до неё, однако в этот раз ребята попались настырные, мучая его около недели, если не больше. Разумовский уже забыл, когда он в последний раз спал дольше четырёх часов и ел больше одного раза в день и что-нибудь нормальное, а не сладости из своего же автомата и пиццу. Ещё и от Олега давно не приходило писем, от чего Серёжа весь извёлся в ожидании то ли хороших вестей, то ли похоронки. Одна нервотрёпка с этим Волковым и его армией. Нет бы дома сидеть, а уж работу бы он ему нашёл обязательно. Да пусть даже его телохранителем, и плевать, что Разумовский выходит на улицу раз в месяц или и то реже. Сегодня вот один из акционеров его компании внезапно созвал внеочередное собрание, от которого Сергей даже не мог отказаться. Несмотря на нежелание выслушивать очередные споры взрослых дядечек в солидных костюмах, Серёжа постарался найти в этом что-то полезное и для себя. В конце концов он действительно давно не бывал на улице, а после собрания у него будет прекрасная возможность прогуляться по вечернему Петербургу, проложив маршрут по тихим, безлюдным улочкам, и даже подышать свежим (насколько вообще это позволяла городская среда с машинами, заводами и огромной свалкой Зильченко) воздухом. Вечно сетующий на то, что он в своём офисе скоро засохнет, как фикус в их старой квартирке, Олег гордился бы им.

***

Игорь в своей жизни ненавидел не так много вещей, относясь к большей части, скорее, пофигистично, но подозреваемые, которые испарялись с улиц Питера ровно в тот момент, как он на них выходил, вызывали в нём невероятной величины злость. Сейчас он как раз сидел над делом одного из таких, и, казалось, ещё немного и от него пойдёт дым. Коллеги обходили его по широкой дуге, дабы, как все по-тихому шутили, не грянул гром. Один лишь Дубин сидел рядом, заинтересованно заглядывая напарнику через плечо. — Может, он уже из страны уехал, — Дима кивнул на фото в руках Грома. — Ты же его уже давно поймать пытаешься, да всё никак. Игорь напряг лицо. Где-то в отдалении люди начали шептаться сильнее, скапливаясь возле стола Цветкова и передавая деньги из рук в руки. — Да никуда этот поганец не уехал. Не было его в списках ни на выезд, ни на вылет. В городе где-то прячется. Гром замолк, а потом ударил по столешнице так, что весь отдел вздрогнул, шумно отодвинул стул, схватил высохшую куртку со спинки, нацепил кепку. Подумал: «Надо бы насчёт этого с Бустером завтра перетереть». Вслух лишь сказал: «Ладно, бывайте», — и ушёл, махнув рукой. Сам Игорь искал этого говнюка везде, где только мог, но тот будто сквозь землю провалился. А тут нате, прям на блюдечке. Встретил в обычной пятёрочке на углу соседнего от его дома, куда он часто забегал за продуктами, когда желудок и кошелёк ближе к зарплате начинали протестовать против старой доброй шавы. Корзинку Гром бросил моментально и рванул за этим зайцем, который в свою очередь также выронил из рук продукты и понесся прочь из магазина. Бегал тот, зараза, быстро. Даже Игорь спустя пять кварталов чувствовал, как в боку начало слегка покалывать от того, что в начале погони он не уследил за дыханием. И, кажется, вот, ещё чуть-чуть, и он бы схватил паршивца за куртку, дёрнув на себя как следует, и опрокинул бы на задницу, но вместо этого на всей скорости влетел в прохожего, сбив того с ног. Слишком много столкновений с людьми для одного дня. Подозреваемый скрылся за поворотом. И Игорь, тихо матерясь, пытался отдышаться. После зло цыкнул. Упустил. Тело под ним слегка зашевелилось и что-то шикнуло, вероятно, от боли. Гром тяжело вздохнул и наконец-то встал, сразу подавая руку. — Ты это, звиняй. Не специально сшиб. — Д-да ничего страшного, — парнишка склонил рыжую макушку над дрожащими ладонями, рассматривая последствия встречи с асфальтом. — Болит? — Гром кивнул на руки, да и в принципе на всего парня в целом. — Да. Нет. Н-не страшно. П-правда — теперь уже макушка пыталась отряхнуть испачканные в пыли брючины, что не очень-то выходило. Игорь решил, что этот рыжий дерганый какой-то: в глаза не смотрит, заикается. Жалко его короче. Но хоть орать не стал, и то хорошо. — Могу в знак извинения шавой угостить, ну или там кофе. Чё нравится, в общем, — Игорь неловко почесал затылок, мысленно прикидывая, сколько у него в кармане налички и хватит ли там хотя бы на быстрорастворимый три в одном, потому что кошелёк он, кажется, где-то выронил. — Н-ничего не нужно. Б-бывает. В этот момент парнишка вскинул голову, наконец-то решаясь взглянуть на Грома, и Игорь увидел чуть поблекший синий глаз и серо-голубой, что уже начал менять цвет. Он так и замер, забыв, что хотел ответить, осознавая, что теперь может видеть. Видеть двумя глазами. Видеть, как на чужом, но всё же едва знакомом лице брови приподнялись в изломе, как трескалась улыбка. — Я… я так рад, что это оказался я. Б-боже, как ж-же я-я рад, — парня, в котором Игорь наконец-то узнал Сергея Разумовского, всего трясло. — Е-единственное, о чём я жалею, ч-что увидел т-тебя в первый и п-п-последний раз. Игорь сжал переносицу, крепко зажмурившись, и сглотнул. Открыл глаза, снова посмотрел на родную душу и робко огладил его плечи, прижав к груди. Он обнимал Серёжу и чувствовал, будто наконец-то стал целым. Приятное чувство. Словно нашёл что-то, что потерял когда-то давно. Но на языке всё равно ощущалась горечь. Пазл сложился. Слепцом среди них двоих всё же был Гром.