За волчьей ухмылкой

На первую после произошедшего тренировку Ремус опоздал. Быстрым шагом миновав змеистые коридоры Блэк-хауса, он взбежал по лестнице, провожаемый неодобрительными взглядами портретов, и открыл дверь в зал, который приспособили под тренировочный. Внутри уже шла жаркая дуэль, но вместо Сириуса противником Джойс оказалась Тонкс. Ремус замешкался, удивлённый, и как раз в этот момент синяя вспышка Экспульсо отбросила Джойс в стену. Девушка рухнула как подкошенная. Дьявол. Он чувствовал, что от гнева дрожат руки, когда начал колдовать — раньше, чем подбежал к неподвижной Райт, борясь с неприятным ощущением дежавю. Тонкс склонилась над его плечом лишь парой мгновений позже. — Мордред! — она изменилась в лице от вида крови Джойс. — Я же целилась в пол… она сдвинулась прямо под проклятье… — Вероятно, наложенный Коньюнктивитус сыграл свою роль, — резче, чем планировал, сказал Ремус, и тут же пожалел об этом. Тонкс, вообще-то, была милой, и уж точно не заслуживала того, чтобы на ней срывали раздражение. — Так я попала? — удивлённо воскликнула она. — Почему тогда она не прекратила дуэль?! «Потому что не была выведена из строя», — мысленно вздохнул он, но вместо ответа указал в угол зала, порадовавшись, что настоял на аптечке в шаговом доступе: — «Прозрей-зелье» в шкафчике, вторая полка сверху. Во взаимодействии с тренированным аврором, были свои плюсы: пузырёк с оранжевой жидкостью оказался в его руке уже через несколько секунд. Убедившись, что залечил самые болезненные раны, он прошептал «Реннервейт». Приподнявшись на локте, Джойс невидящим взглядом уставилась чуть выше его бровей и криво усмехнулась. — Ты опоздал. — Сядь и выпей это, будь добра, — Ремус вложил в её ладонь флакон. Молча выпрямившись, она наощупь откупорила и выпила зелье. Её лицо перекосило от горечи, и Ремусу стало немного легче. Основой зелья была полынь, но вместо того, чтобы предложить воды, он поднялся на ноги. — Спасибо, что составила Джойс компанию, — мягко обратился он к Тонкс. Она моргнула и покосилась на девушку на полу. — Да. Эм-м… нет проблем. — Переступив с ноги на ногу, она махнула в сторону двери. — Я пойду. Поищу Сириуса. Как и прежде, Тонкс поняла его с полуслова. Ему всегда нравилось дежурить вместе — иметь с ней дело было так легко. Приятное разнообразие. Проводив её взглядом, Ремус сдержал порыв просто наорать на Джойс, в основном потому, что догадывался, что ничего этим не добьётся. Вместо этого он ровно поинтересовался: — Хочешь перенести наше занятие? Она пожала плечами, растирая зудящие веки пальцами, и поднялась на ноги. — Нет, зачем? Я в порядке. Ремус подождал, пока она поправит одежду и залечит несколько оставшихся царапин. Джойс не была в порядке, потому что десяток секунд спустя опять валялась на полу обезоруженная. Он бросил ей палочку, вновь дав время прийти в себя. Она встала в стойку. Чтобы снова проиграть, менее болезненно, но унизительно. — Следи за обороной! — рыкнул он. Упрямо наклонив голову, она бросилась в следующую атаку. Ещё одно поражение. Молча поднявшись, Джойс вскинула палочку. Раз за разом терпя поражение и начав заметно прихрамывать на раненную ногу, она хмурилась всё сильнее. Недели было недостаточно, чтобы избавиться от последствий проклятья… Потеряв терпение, Ремус раздражённо отмахнулся от Ступефая, резко сократил дистанцию и обезоружил её. — Довольно, — процедил он сквозь зубы. Тяжело дыша, Джойс приняла палочку обратно. — Тебе рано тренироваться. — Мой целитель одобрил, — отмахнулась она и наколдовала стакан воды. С жадностью выпив его, Джо утёрла мокрые губы тыльной стороной ладони и продолжила: — А мне не всегда придётся вступать в бой в хорошей форме. Он нахмурился. — Кстати об этом. — А, так вот к чему был курс молодого бойца, — ухмыльнулась она. Ремус почувствовал, что к нему, наконец, возвращается спокойствие и проследил, как она устало прислоняется к стене спиной и прикрывает глаза. — Как скоро ты собиралась начать участвовать в операциях? — На следующем собрании Дамблдор переговорит с Грюмом, и я… — Это не понадобится, — ровно перебил он. Джойс открыла глаза. — Я запретил тебе участвовать. — Ты не можешь… — с недоверчивой полуулыбкой начала она. — Я твой куратор, — перебил Ремус. — И твой тренер, — он коротким взмахом руки обвёл зал, в котором они занимались. — Я могу запретить, и я это сделал. — Это простая формальность. — Она оттолкнулась от стены. — Твоё кураторство. — По большей части. Но я трачу своё время. Свою безопасность ты тоже сочла «формальностью»? Джойс нехорошо прищурилась. — Так тебе, значит, есть, на что тратить время? Кроме того, чтобы шляться вокруг моего дома, я имею в виду? — Довольно, — повторил он, не позволяя вывести себя из равновесия. О том, как она узнала, он подумает позже. — Ты забываешь о деле, на которое мы все работаем. Участие в операциях даст информацию, которой мне не хватает. — Она раздражённо тряхнула головой. — Это может спасти жизни. Ремус колебался, но потом вздохнул. Точно так же это могло и отнять жизнь — её. — Полагаю, мы этого не узнаем. Пока у меня есть право решать, тебя не допустят до выходов в поле. Одно дело тренировать, чтобы быть уверенным в том, что она сможет защититься, другое — выпускать её против Пожирателей и их последователей. — Это ненадолго. Испытательный срок закончится в декабре… — она осеклась, потом шумно выдохнула, в неверии распахнув глаза. — Ты согласился! Откуда ей было знать о задании Дамблдора? Он едва успел вернуться со встречи с ним. В декабре, сложив обязательства, он попытается пробраться в стаю, завоевать доверие… ему подобных. — И это ты говоришь держаться подальше от опасности?! Корчишь из себя праведника, а как был, так и сдохнешь лицемером! — в ярости выплюнула Джойс и выскочила, хлопнув дверью. Лицо Ремуса перекосилось. На следующей тренировке она не появилась, и его задание стало ещё бессмысленнее.

*

Разговор с Дамблдором не оставил сомнений, что старик решил поддержать этот фарс. К чему ему было разыгрывать идиотскую игру с кураторством? Джо могла надавить, по большому счёту даже действовать в обход Ордена, но… но это так же отправит Ремуса к оборотням на два месяца раньше, чем планировалось сейчас. Вздохнув, Джо направилась к кухне. Она пропустила две недели тренировок, а с Ремусом они почти не общались. Вот и сейчас, поздоровавшись, он продолжил негромко переговариваться с Кингсли и Тонкс в ожидании начала собрания. Если быть откровенной, орденцы должны были помочь ей добыть источник информации о портале, а полезность этого источника для Дамблдора рассчитывалась по остаточному принципу, потому и заинтересованность Джойс в операции была на порядок выше. Использовать же наёмников означало гораздо сильнее рисковать секретностью, а этого хотелось избежать. Бездействие и обречённые на провал попытки переубедить директора выводили из себя. Может, у старика и было всё время этого мира для неспешной и вдумчивой шахматной партии с Волдемортом, но вот время Джо истекало. Она чувствовала это, пусть чтобы собрать пазл окончательно и не хватало ещё многих кусочков. Детская игра в горячо-холодно давно указала направление к порталу, вот только оставалось узнать, как его закрыть за собой. Она уже определила, что оказалась на одной из «угловых» Земель, соединённой только с одной из соседних, а портал не был каталогизирован. Пожелай кто-то из Неформалов найти её, им пришлось бы переворошить несколько десятков миров, что, вопреки до смешного огромному объёму доступной им силы, заняло бы не одну дюжину лет. Тем не менее, вероятность, что на портал рано или поздно наткнутся, была выше, чем шансы пережить конец света в её первые девятнадцать. Что сделают паралюди с этим миром, кое-как прикрытым от влияния сущностей магией? Джойс слишком хорошо знала ответ, чтобы обманываться. Чёрта с два она оставит открытой эту дверь. На её совести хватало своих пятен. — Можно с тобой поговорить? Собрание закончилось, и успевший подняться Ремус удивлённо приподнял брови. — Ремус? — окликнули его. Джойс опустила голову и уставилась на стол перед собой. — Я задержусь, Тонкс, — отозвался он. — Кингсли. Попрощавшись, он продолжать стоять ещё какое-то время. Только когда Сириус, перешучиваясь с Флетчером, закрыл за собой дверь и оставил их одних, Люпин опустился на стул, чуть развернув его к Джойс. — Чем я могу тебе помочь? Снова мягкий тон, будто и не он протирал ею пыль в тренировочном зале. Она сдержала усмешку и покосилась на него. О. Это была вина. Что ж, Люпин оставался… Люпином. — Повторяй за мной: «Дорогая Джо, я верю тебе и не стану чинить препятствий твоему делу просто из вредности». — Она всё же улыбнулась, когда Ремус устало выдохнул. — Значит ли это, что тебе не удалось убедить директора? Она закатила глаза и откинулась на спинку, повернув к нему голову. — Меня не допустят до участия в операциях Ордена без твоего благословения. Он помолчал, потом посмотрел вниз, на свои руки. — Всего два месяца. — Это до хрена, Ремус, — вздохнула она. Люпин нахмурился. — Удивлён, что ты не вынуждаешь меня согласиться, угрожая уходом из Ордена. — Дамблдор уже указал на несостоятельность этой угрозы. Отчасти она предполагала, что это способ проверить её готовность следовать правилам Ордена. Она знала о Дамблдоре больше, чем он о ней — просто потому, что у неё было время изучить его далёкое и не очень прошлое. И потому, что её прошлое оказалось спрятано гораздо дальше и надёжнее. Но, в отличие от Джо, Дамблдор прекрасно разбирался в чувствах, кажется, чуял их как акулы кровь и не стеснялся ставить чужие на службу делу. Неприятность в том, что он оставался лучшим из возможных союзников, а Ремуса и вовсе использовали вслепую. Её беспечная роскошь сдвинула брови, разглядывая её лицо, и Джойс криво улыбнулась в ответ. Вот уж кому их с директором забавы стояли поперёк горла. Она должна будет оставить его позади, но пока могла себе позволить продлить это ещё ненадолго. — И ты послушалась? Она пожала плечами. Вздохнув, Ремус потёр лоб пальцами. — Что ты собираешься делать? Она улыбнулась шире, стараясь избавиться от навязчивого желания погладить его по щеке. Побочная реакция на приглушение силы: эмоции и желания, освобождённые от чужого влияния, захватывали разум, притупляли осторожность, в то время, как её самоконтроль был занят сдерживанием пассажира. Это касалось не только Ремуса, пусть с ним эффект и оказывался сильнее. Ещё ей до ужаса хотелось отправиться в Хогвартс и проклясть нескольких сучек, посмевших насмехаться над Луной, и затеять ещё одну драку с Тонкс, и завалиться к Кьяре, чтобы проболтать несколько часов о всякой ерунде… — Ты никогда не позволишь узнать, верно? — Ремус с неожиданной горечью покачал головой. — Что угодно, кроме того, что у тебя на уме на самом деле. Она издала глухой смешок. — Ты не хочешь это знать. — Именно этого я и хочу! — раздражённо воскликнул Ремус. — Сейчас, а не когда будет слишком поздно что-то изменить! Джойс почувствовала, как улыбка сползает с лица, и успела подумать, что ему стоило бы прислушиваться к её словам. Под тяжёлым, буравящим взглядом, она поднялась, почти касаясь его коленей своими, и мрачно процедила: — Бойся своих желаний, слышал такое? — Наклонившись, она коснулась его губ своими. Джо двигалась медленно, оставляя время, чтобы уклониться или остановить её, но Ремус не сразу понял её намерение, а прикосновение и вовсе превратило его в статую. Она не пыталась сделать это похожим на настоящий поцелуй, только задержала обжигающее касание на несколько мгновений, а затем выпрямилась и вышла из комнаты. Через несколько месяцев он останется очередной тенью прошлого. Сейчас ей просто хотелось сдохнуть.

*

Идиотский, опасный выбор — перекрывать поток информации, наглухо задраивать шлюзы… Её сила каждый раз услужливо подсказывала, какими катастрофическими последствиями это могло обернуться. Какое-то время Джо оправдывала несвойственную ей опрометчивость ностальгией по временам Хогвартса; затем торговалась с собой, что позволяла подобное легкомыслие только наедине, — то есть, по большей части, во время тренировок. Использовать способности во время занятий было бы откровенным читерством, верно? Джо знала бы, куда и чем он решил ударить, раньше, чем Ремус взмахнёт палочкой. А так она словно сражалась с завязанными глазами, на повышенном уровне сложности. Кто знает, когда это может пригодиться. Верно? Чушь. Но, даже признав настоящую причину, она не смогла отказаться от очевидной уязвимости. Её влюблённость — невозможная, неуместная, угрожающая всем планам и целям — была чудом. Волшебством почище Хогвартса, махания волшебной палочкой и самого́ попадания в другой мир и время. Она не должна была позволять ей существовать — но разве могла не позволить? Сомнительный компромисс оборачивался зияющей брешью в защите. Эта поблажка должна остаться единственной. Ремуса она изучила достаточно, чтобы и без параспособностей понимать, о чём он думает сейчас. Вина и тревога читались во взгляде, выражении лица, сцепленных перед собой пальцах — будто запирающих в кольце рук монстра, каким он видел себя. Это отдалось лёгким зудом в собственных ладонях, который можно игнорировать, но не получалось унять окончательно. — …ты очень умна, Джо. Но сейчас должна поверить мне. Я был твоим учителем и вдвое старше. И я говорю, что это… недопустимо. — Ремус поморщился, будто от зубной боли, не встречаясь с ней взглядом. — Джо… ты очень юная женщина, красивая, умная… — Но не настолько, чтобы знать, чего хочу? — тихо спросила она без привычной брони насмешливости. Люди, совсем как новенькие кейпы перед первым выходом, кроили маски, доспехи и оружие из того, что было под рукой. Она сбросила свои и поставила их обоих лицом к лицу с чувствами, на которые могла бы закрывать глаза вечно. И это ни к чему не вело. — Дело не в уме. Мы все переживаем период, когда… — Остановившись, Ремус в волнении запустил руку в волосы. — Проклятье. Меньше всего я хочу ранить тебя… Но ещё меньше — смотреть, как ты совершаешь ошибку, о которой будешь жалеть. Он обошёл вокруг стола и тяжело опустился на стул. Джо бросила на него косой взгляд, прежде чем опустить его на свои ладони. — Я стар, беден и болен, — проговорил он тихо, очень серьёзно. Искренне считающий себя тёмной тварью, он боялся запятнать её. Это могло показаться ей забавным, но вместо этого только злило до раскалённых искр перед глазами — пришлось плотно прикрыть веки на мгновение, чтобы удержать контроль. — Я понимаю, чем может быть чревата разница в возрасте, — после паузы проговорила она своим коленям. — И то, что ты учил меня… Скажи честно, думаешь, ты мог бы… использовать положение, чтобы принудить меня к чему-то? — Я никогда… — ошарашенно вспыхнул он. — Знаю, — с фальшивой невозмутимостью перебила Джо, встречая его взгляд. — Но мог бы? Ремусу с трудом удавалось переубедить её в чем-то, не то что принудить. Не говоря уже о разнице в опыте манипуляций людьми. Ради бога, это даже не смешно. — Ты бываешь опасен для окружающих, да, — продолжила она, когда он молча уставился на неё вместо ответа. — К счастью, есть офигенное решение: не приближаться к тебе в полнолуние. Ремус предостерегающе нахмурился: — Джо. Вскочив на ноги, она перегнулась через разделявший их стол и тихо спросила: — И к чему мне твои деньги? Что за ёбанную сделку мы тут, по-твоему, обсуждаем? Моргнув, она медленно отстранилась и опёрлась бедром об угол столешницы, на несколько мгновений прижав пальцы к векам. Ещё одно свидетельство, почему ей стоило держаться от него подальше: собираясь прояснить ситуацию, она только всё усложняла. Всего-то и требовалось, что выслушать морализаторскую речь да закрыть тему. Люпин заметно напрягся, и Джо длинно выдохнула и опустила руку. — Не переживай. Мы выйдем из комнаты теми же, кем вошли. — Она отвела взгляд. — Просто… есть много способов извлечь выгоду изо лжи и недомолвок. Это моя работа. Я не хочу пользоваться этим сейчас. Ремус смотрел на неё с тревогой. О, он не был идиотом. Джо знала, видела сомнения в её верности Ордену, подозрения в двойной игре. Не на Пожирателей, конечно, иначе никакая привязанность не остановила бы его от доноса Дамблдору. Нет, но Ремус догадывался о её собственных интересах, пусть и списывал на алчность, корысть, подростковую самонадеянность. И всё равно пытался уберечь от разочарования и боли. — Ты очень умная ведьма, Джо, — повторил он бесцветным тоном. — Не знаю, как ты объясняешь себе свой выбор… но ты ошибаешься. Его лицо исказила гримаса бессилия, застарелой боли, тут же растворившаяся во внешнем спокойствии. — Тебе всего девятнадцать. Ты и не обязана влюбляться только в мужчин, которые соответствуют всем критериям будущего мужа. — Ремус дёрнул уголком губ в слабом намёке на улыбку. — Но на кону не просто твоя разочарованность или несбывшиеся ожидания. Связь с оборотнем, даже намёк на неё, всплывший позже, разрушит твоё будущее. Не верю, что ты можешь этого не понимать. Джо смотрела на него задумчиво, почти… с нежностью. Даже вынося за скобки его возможные решения, у неё не было ни намерения, ни права развивать их отношения. Вопреки сомнениям Ремуса, она слишком хорошо понимала, чем грозит эта связь… Эта Земля была безопаснее её родной, но Магическая Британия всё же стояла на пороге войны. Что она сделает, если позволит себе получить Ремуса, а затем лишится его? Уже сейчас она вплотную приблизилась к барьеру, который не хотела бы однажды перешагнуть. Она уже потеряла Тейлор и выбилась из сил, пытаясь продолжить её дело. Что-то, отдалённо напоминающее очередную грань её способностей, подсказывало: во второй раз искусственно взращённое и поддерживаемое, в основном, отсутствием времени и возможности для раздумий чувство долга не удержит её в собственных рамках. Она знала, чуяла нутром эту тонкую, бритвенно-острую грань, за которой человеческие представления о рациональности и морали теряли смысл, как сваленные в кучу трупы переставали быть людьми, превращаясь в мешанину из плоти и костей. На кону стояло катастрофически много; Джо не могла проиграть только потому, как отчаянно ей хотелось рискнуть. Она ухмыльнулась, запирая опасные мысли на замок: — Спорим, я могла бы использовать и это? — Улыбка стала шире в ответ на непонимающий взгляд Ремуса. Она оттолкнулась от стола. — Забей. Может, в следующий раз подумаешь дважды, прежде чем требовать ответов.

*

Ремус сжал руки в кулаки. Так, что на побелевших ладонях остались следы. Все проходили через неуместные влюблённости, да. Большинство ещё в школе, хотя Ремус всегда был надёжно ограждён от этого. Даже с самыми близкими друзьями он сохранял некоторую… обособленность. Он любил их, и они любили его, но не могли понять… не всегда, не всё. Даже Лили, милая, светлая Лили. Джо была другой. Колючей и резкой, насмешливой и… циничной, да. Видела его насквозь, — Ремус, вечный притворщик, чувствовал такое кожей, — и отнюдь не показывала чудеса всепрощения и сочувствия. И всё ещё была почти подростком, впервые влюблённой во взрослого мужчину. И все ещё была Джо. Как так вышло, что из всех людей вокруг она влюбилась в него? Ремусу казалось, в юности для этого нужна какая-то… таинственность? Нечто, что поможет окутать избранника романтическим флёром. Его болезнь могла подойти, если бы Джо когда-нибудь относилась к этому как к чему-то загадочному, или даже пугающему, или… Но нет. Мерлин. Она знала, как живут оборотни, не обманывалась отношением к нему в среде Ордена. Он подчинялся унизительным законам, скрывался и изворачивался. Каким образом её острый разум выбрал его? Ей бы строить глазки Биллу Уизли, и… И он бы его возненавидел. Ремус стиснул зубы и длинно выдохнул. Дьявол. О чём он думает? О чём он думал раньше? Ремус не знал. Хуже: он чувствовал, что совершает ошибку за ошибкой. Джойс будто мыслила на нескольких уровнях одновременно и бесконечно делала выводы, предпосылки для которых он не всегда находил даже постфактум. Его тревожило, что Джо может понять его неправильно, но от мысли, что она поймёт правильно и что сделает с этим бесполезным знанием, накатывала паника. Он так привык обманываться. Но проглядел момент, когда попытка помочь одинокому подростку превратилась в страх потери. Как давно он уже был в дерьме?.. Насколько испорченным он был, что позволил себе хоть на секунду посмотреть на неё так? Он спрятал лицо в ладонях, переживая вспышку ужаса и отвращения. Осознанное одиночество надёжно оберегало его сердце, у него не было времени на новом месте, чтобы сблизиться с кем-то, прежде чем он покидал его. И не было опыта, — не считать же за него несколько коротких интрижек, — чтобы распознать опасность, которую несли в себе ростки его симпатии к Джо, в которой не должно было оказаться ничего романтического. На протяжении почти всей жизни он не был полноправным хозяином своего тела, и всё равно попался в ловушку, когда решил, что контролирует хотя бы разум. Можно было предсказать, что рано или поздно Джо поставит его лицом к лицу с собственной слабостью. Хуже, что это повлияло и на неё. Но когда это он думал о других, верно? Только о том, чтобы казаться всем хорошим, предсказуемым, безопасным… С ней всё оказалось ещё сложнее. И вот результат. Что теперь делать? Ремус знал. Притворяться, что он в порядке, что не раздавлен чувством вины. Свести их контакты к минимуму и надеяться, что этого будет достаточно, чтобы она потеряла интерес. Что его самого перестанет противоестественно тянуть к девчонке без царя в голове, самонадеянной, расчётливой порой до жестокости… — он смягчал её углы перед орденцами, но не был слепым. Помоги ему Мерлин.

***