Бессердечные

Уже который день Антон проклинал всё во вселенной из-за того, что не мог найти ежедневник. Взять его мог кто-то, кто хорошо его знал. Знал, что искать и где. Знал вообще, что такой ежедневник существует. И тут круг подозреваемых резко сократился. И если Добровольский по вполне себе объективным причинам не мог взять ежедневник, то Арсений и Дима… Только вот об этом думать не хотелось.   — Так, то, что я лично не рассказывал никому о моих привычках, не значит, что о них никто не узнал случайно, — пытался хоть как-то остановить свою разыгравшуюся паранойю Антон. — Дима прав по поводу того, что если в каждом, даже близком человеке, видеть маньяка, можно и самому кукухой отъехать.  «Да, он тебе это и сказал, чтобы отвести подозрения» — внутренний голос, который появляется не тогда, когда было бы нужно, а тогда, когда с ним ещё хуже, выбил Антона из колеи. То спокойное состояние, в которое он последнее время пытался вернуться, снова ускользнуло, а внутри своим острым коготком царапнула тревога.  В таком состоянии работать было практически невозможно. Единственная появившаяся зацепка ни к чему не привела — больше ни на одной камере в том районе машина не была зафиксирована. И ответ из ГИБДД тоже не радовал. Машина-призрак, которую, по ощущениям, видят только избранные.  Всё это неимоверно раздражало и адекватности всему происходящему не добавляло. Уверенность в себе неумолимо таяла, а тех, с кем можно было бы обсудить всё, уже и не осталось. Не маме же с таким звонить.  Арс (12:35) Миронов затрахал со своим трупом Ещё раз он скажет, что я неверно  установил причину смерти, и Шеминову придётся искать или нового эксперта, или хоронить этого индюка.  Антон перечитал сообщение и заблокировал телефон, так ничего и не ответив. С того дня Арсений стал куда внимательнее, более открытым, в отличие от него самого. Теперь довольно часто в их переписке можно было увидеть мемы, хаотичные вбросы о том, как проходит день, и много-много всего, что слал Арсений. Антон же отвечал кратко и практически безэмоционально.  В тот вечер они, конечно, поужинали, но ночевать каждый отправился к себе. А на следующий день начался практически беспрерывный поток сообщений от Арсения. В какой-то момент даже возникли сомнения: а работает ли он вообще? Лично видеться Антон, погружённый в свои переживания, пока не хотел, поэтому любые намёки пресекались так же, как и звонки, и разговоры по видео-связи. Всё же не зря он много лет общался с Арсением, перепрыгивать с темы на тему научился хорошо.  

Вы (12:49)  Миронов вроде норм всегда работал Думаешь, у него что-то личное? 

Антон всё-таки ответил, понимая, что если совсем игнорировать, то со временем это будет казаться подозрительным. Безусловно, хотелось писать совершенно другие сообщения, да и тянуло к Арсению сильно. Только вот разум говорил о другом.  Арс (12:51) Не знаю. Но мне начинает казаться, что свидетель   нашего с тобой примирения ему какой-то особо близкий родственник.  Подавив желание спуститься в морг и как-то успокоить Попова, Антон закурил. В последнее время он абсолютно плевал на все запреты и дымил прямо в кабинете. Парни видели его состояние, но лезть не спешили, только периодически он ловил на себе сочувственно-осуждающие взгляды, но и на это было абсолютно поебать: не доносили Шеминову, и на том спасибо. С остальным Антон предпочёл справляться самостоятельно. 

Вы (13:12) Обычно тебе похуй

С Арсением вообще у Антона получалось как в той присказке: и хочется, и колется, и мама (голос разума) не велит. И что со всем этим делать дальше — непонятно. Долго вот так избегать не получится: они работают в одном помещении. Столкнуться просто в коридоре, когда того не ожидаешь, легче лёгкого. Поэтому в ближайшее время что-то нужно было решать.  И с маньяком, и с ежедневником, и с провалами в памяти. Почему-то Антон был уверен, что тогда и в их отношениях с Арсением всё встанет на свои места.  Арс ( 13:15)  Он уже 4 дня занимается «убийством», хотя преступника я нашёл сразу, при первом вскрытии. Имя ещё такое странное… Цирроз, кажется.   Прочитав сообщение, Антон усмехнулся. Вот в такие моменты он узнавал СВОЕГО Арса. С его особенным темпераментом, язвительностью, нетерпимостью к человеческой глупости. Вот его он когда-то полюбил.   — Надо будет с Мироновым переговорить, узнать, что у него там за дело такое. 

Вы (13:18) О, старый знакомый!  Настоящий серийный убийца, у стольких людей жизни забрал. 

Антон не смог удержаться от того, чтобы написать это сообщение. Столько тепла в нём проснулось по отношению к Арсению. И так хотелось это ощущение продлить. И уверенность откуда-то появилась в том, что все подозрения совершенно напрасны. Ведь это Арс, его родной Арс, которого ещё несколько дней назад не мог ни в чём подозревать. И как мало понадобилось, чтобы разрушить собственную веру в невинности — пропажа ежедневника, который, по сути, мог взять любой человек.  — Да, либо ты доверяешь, либо нет, — Антон в очередной раз вспомнил Димкины слова. — Нужно уже выбираться из этого кокона.    Арс (13:20) Вот! Ты понимаешь, о чём я говорю.  Этот жестокий убийца любит оставлять  неопровержимые следы своей причастности! 

Вы (13:20)  Приезжай сегодня ко мне, у меня есть сюрприз.

Антон отправил сообщение быстрее, чем успел подумать. Нет, сюрприз, вообще-то, действительно был. Он хотел сделать его ещё тогда, за ужином, но всё пошло не по плану, и как-то стало не до того. Но время, видимо, пришло.   — И пусть это меня убьёт, но хотя бы буду счастливым.  Вообще, сюрприз для Арсения мог оказаться неприятным, но Антон предпочитал верить в лучшее. Для него самого это было очень важно.  Арс (13:22) Может быть, лучше завтра?  Суббота, и навряд ли Миронов меня выдернет в законный выходной. Настроение тут же поднялось на несколько десятков пунктов. Приятно было видеть, что Арсений согласен. Что ему это тоже важно. 

Вы (13:23)  Завтра. Часиков в восемь. Ты, я, вкусная еда и дурацкие фильмы.

Представления о домашних вечерах у Антона всегда были такими. Ту же Иру это раздражало, а Арс раньше сам накидывал идеи того, чем можно заняться во внезапно появившийся свободный вечер. С ним вообще всё было не так, как с другими. Ещё ни с кем и никогда Антон столько не гулял по городу, не ездил в странные, но безумно красивые места. Иногда казалось, что у Арсения встроена карта где-то внутри. Потому что он умел в любой малознакомой местности сориентироваться и через пару минут после прибытия куда-либо идти по улочкам так, словно всю жизнь там прожил.   Антон же всегда любил тихий тюлений отдых, когда можно никуда не торопиться, а перекатываться с бока на бок, залипать в социальных сетях или перед экраном телевизора. И только Арсений смог показать новый мир таким, каким видит его сам. Антону же оставалось только восхищаться этим необычным миром, где даже трещина на стене дома могла стать чем-то сказочно-прекрасным.  Арс (13:24) Как вашей душеньке будет угодно, товарищ майор. Арс (13:24) Скучаю, пиздец  — И я, — прошептал Антон в тишину кабинета. — И я.  Только сейчас он до конца понял, что хочет сделать завтрашним вечером.  

***

  — Роман Григорич, — окликнул коллегу Антон в коридоре. — Подождите секундочку!  На ловца и зверь бежит, как говорится. Это же нужно было, только подумать о том, что было бы неплохо поговорить, как Миронов, словно сам собой, появился в коридоре, стоило Антону открыть дверь кабинета.  — Георгич, — тот хмуро посмотрел в ответ, всем своим видом показывая недовольство.   — Да, конечно, простите, работа, сам знаешь, и себя забыть можно.   — Антон Андреевич, что хотел? Тороплюсь, не тяни кота за яйца.  — Слышал, у тебя какое-то дело интересное.  Миронов усмехнулся. В его взгляде сразу промелькнуло какое-то пренебрежение с долей самодовольства.   — Попов поплакался? — спросил он с издёвкой. Антону не понравились такие перемены ни по отношению к себе, ни по отношению к Арсению. Вот так работаешь в коллективе, даже если в составе спец-группы, а потом случайно сталкиваешься лицом к лицу с неприкрытой неприязнью. Чем была вызвана такая реакция — непонятно. До этого по рабочим моментам они пересекались всего раз пять, и Миронов казался спокойным, сдержанным и рассудительным мужиком.  — Нет, — постарался как можно с большим безразличием ответить Антон. — Упомянул вскользь, а у меня, видимо, проснулось профессиональное любопытство. Люблю, знаешь ли, такие дела, когда всё не то, чем кажется.  — Своих трупов новых давно не появлялось?  А Миронов знал, по каким точкам бить. Но и Антон не так прост, как мог показаться. Но совершенно не планировал начинать с козырей.  — И дай бог, чтобы не появлялись, — он улыбнулся. — Был у меня похожий случай, ещё в Москве. Только там была необъяснимая остановка сердца. Старшие товарищи хотели дело закрыть, а мне что-то покоя не давало. Чуть не попал под увольнение, а выяснил, что женщину муж собственный всё же убил.  — Занимательная история, только, что от меня хочешь?  — Я бы предложил свою помощь. И тебе легче, и я разомнусь, а то уже увяз в мыслях о выпотрошенных девушках.  — Дело-то несложное, — Миронов пожал плечами. — От цирроза умер мужчина, который от него не мог умереть. Всё указывает на это, и только Попов говорит о том, что ошибки быть не может.   — И, соответственно, кто-то в этой цепочке врёт?   — Хочешь помочь — донеси до Попова мысль, что он слишком самоуверен. Вы же очень дружны.   Очередной явный намёк, но Антон предпочёл сделать вид, что его не заметил.   — А то, что близкие умершего могли что-то о нём не знать, уже исключили?   — Близкие могли не знать, а медицинская карта не могла. Особенно, если он проходил обследование каждый год и следил за своим здоровьем.   — Тогда да, никто не врёт, а труп есть…  — Антон Андреевич, — прервал Антона Макс. — Тут новые данные появились.  — О, вот, кажется, и пропало свободное время и желание мне помогать, — Миронов усмехнулся. Опять. — Девушки, хоть и мёртвые, тебя зовут. С этими словами он ушёл, оставив неприятное послевкусие от этого разговора.   — Что там интересного? — спросил Антон.   — У нас появилась свидетельница, — с неким придыханием говорит Макс. — Информации, правда, мало, но хоть что-то.   — Так, а вот с этого места поподробнее, — Антон открыл дверь в кабинет, пропуская Макса. — Проходи и рассказывай.   — Особо много не расскажу. Женщина собиралась похоронить кошку и пошла к заброшке, чтобы не делать это во дворе. Видела мужчину во всём чёрном, высокого. Как она сказала, цитирую: «шатался там и в машину шмыгнул».  — А откуда взялась эта чудо-женщина? — Антон не мог представить, что вдруг, впервые за два года, появилась случайная свидетельница.   — Она была в магазине, когда я приезжал по поводу записи с камер. Сама подошла, спросила, кого ищем, — Максим нервно взъерошил волосы. — Ну я и показал ей кадры с камеры, что у нас на тот момент были. Сначала она будто бы испугалась, потом пожала плечами и сказала, что ничего подобного не видела. А сегодня пришла к нам сама.   Антон мерил шагами кабинет: три шага, развернуться, три шага, опять развернуться. Мысли хаотично кружились у него в голове. Казалось, что вместо крови у него по венам бежит адреналин. Вдруг он резко остановился и посмотрел на Макса.   — И почему она именно сейчас решила вдруг прийти и дать показания?  — Говорит, испугалась, никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Своя жизнь дороже чужих, что логично. Вдруг узнает и найдёт.   — А потом совесть замучила и она пришла? — спросил Антон, присаживаясь на край стола.   — Почти. Рассказала дочери, а та и заставила прийти.   —  Ага, понятно. Что конкретно она сказала?   — Да ничего особенного, — Макс неопределённо пожал плечами. — Она описала мужчину, где-то сто восемьдесят сантиметров роста, даже, может быть, и выше, одет был во всё чёрное. Ни лица, ни волос не видно было, помнит, что в капюшоне был. Шёл от заброшки к машине, которая стояла не на обочине, а в кустах.  — А рост его она в темноте на глаз прикинула? — поверить в то, что маньяк, который несколько лет профессионально водит их за нос, так прокололся, не увидев случайную свидетельницу, было практически невозможно. Проще думать, что женщина врёт и просто ищет внимания.    Сейчас образ умного преступника, способного учесть и продумать всё, рушился. Антон, который в определённой степени восхищался им, понимал, что свидетели, даже такие — это хорошо, но это, скорее, расстраивало и напоминало, что гениальных преступников не существует, что все могут совершать ошибки.   — Сказала, что он выше её зятя, который выше ста семидесяти.  — Даёт нам это, конечно, мало, — Антон встал и ещё раз прошёлся по кабинету туда и обратно. — А куда он поехал, она видела?  — Она сказала, боится того, что что-то могла не рассмотреть, потому что спряталась за кустом и было темно, но, вроде бы, он поехал прямо, а потом свернул налево, даже, вроде как, не доезжая до её дома, а он у неё крайний на улице.  — Значит, всё же я был прав, — задумчиво протянул Антон, подходя к карте. — Он уехал через гаражи. Как же он потом скрылся от камер?  Макс встал рядом и обвёл маркером то место, где располагались те самые гаражи.   — А если он не скрывался?  Антон с удивлением посмотрел на него. Эта идея казалась такой простой и лежала на поверхности, но Антон даже не думал в том направлении, считая их маньяка слишком продуманным. Но, возможно, всё гениальное – просто?  — Но он должен был как-то добираться к другим местам преступления, за такое количество времени кто-то бы заметил машину без номеров.   — Но к каждому месту, где находили тела девушек, можно доехать по обводной.   — Ты думаешь, я об этом не думал? — Антон взял маркер другого цвета и отметил на карте несколько крестиков. — Вот тут у нас посты ГИБДД. Тебе ли, как местному, не знать?  Макс ещё раз посмотрел на карту и нахмурился. Так в тишине прошло несколько минут. Антон не торопил парня, он верил в своих сотрудников, понимал, что если у него самого замылен взгляд, то не значит, что и у них так.         — Смотрите, — наконец-то сказал Макс. — Вот выезд из города со стороны, как раз, где находится заброшка. А вот тут, — он отметил очередное место на карте. — Тут есть небольшой съезд на дорогу, которая идёт через поля, а потом вдоль лесополосы. Она в точности повторяет объездную, но не нанесена ни на одну карту и не контролируется, потому что неофициальная. Её несколько лет пытались вспахивать, но жители опять накатывали. В итоге махнули на это дело рукой.   — Мне нужна вся информация по владельцам этих грёбаных гаражей, — зло проговорил Антон, не отрывая взгляда от карты. — Бери Серёгу, Димку, Никиту, да хоть чёрта лысого, но найди всё как можно быстрее.   — Будет сделано! — Максим без лишних вопросов кивнул и покинул кабинет.   — Вот и местный… 

***

Ни в пятницу, ни утром в субботу никакой новой информации не было. С Арсением Антон тоже не виделся всё это время, лишь обменялся парой сообщений перед сном. И вот теперь он дома, переживает по поводу предстоящего вечера. Помня о том, как прошёл их прошлый совместный ужин у него дома, Антон решает не заморачиваться, а просто заказывает доставку любимых блюд Арсения и своих.  Суббота с самого утра оказалась пасмурной и холодной. Антон полдня не знал, куда себя деть и чем заняться. От того, чтобы уехать на работу, его останавливало лишь то, что ему пришлось пообещать Диме дать себе отдохнуть. Правда, отдых получился так себе.  Пытаясь хоть как-то отвлечься, Антон включил телевизор. Долго усидеть перед экраном не получилось. Руки тянулись к пульту, чтобы переключить канал, а мысли хаотично перескакивали с одной темы на другую. Так получилось, что он от мыслей о предстоящем вечере перешёл на анализ поведения маньяка, потом переключился на попытки понять причины Арсения вести себя так странно, а после опять появились мысли о маньяке и о том, почему тот стал совершать ошибки и было ли такое раньше, и снова Арсений, только теперь вспомнился его переезд в Питер, а вишенкой на торте стали воспоминания о растерзанном теле Черкасовой. Не выдержав такой мешанины, Антон выключил телевизор. Воцарившаяся в комнате тишина оказалась невероятно громкой и куда более давящей. Словно вместе с нажатием кнопки на тв-пульте, кто-то нажал кнопку и в голове Антона, выключая все мысли разом. Не выдерживая всего происходящего, Антон взял пачку сигарет и пошёл на балкон, только вот обжигающий дым не особо помог прийти в себя. Наоборот, появилось желание написать Арсению и отменить всё, рвануть на работу.   — Да чтобы ты сдох, — зло выплюнул Антон, туша окурок.  Почему-то уже не верилось в то, что если отправить маньяка за решётку, то всё будет хорошо. Казалось, что он проник слишком глубоко в Антона и теперь является частью его.  Так практически весь день Антон и провёл, пытаясь убежать от собственных мыслей и страхов. И только звонок домофона вырвал его в реальность, с которой он оказался не готов столкнуться. Но бежать было некуда — Арсений уже подходил к квартире.   — Ты меня так сильно хочешь видеть, что вышел встречать на лестничную клетку? — Арсений улыбался и смотрел с теплом во взгляде.   — Да, — просто ответил Антон, понимая, что сейчас никому не нужны его откровения, что нужно хотя бы попытаться жить нормально. — Проходи, я скучал. Он отошёл в сторону, чтобы пропустить Арсения в квартиру. Легче не стало, но появилась надежда, что получится справиться, ведь было для чего.   — Мне тоже тебя не хватало, — Арсений сразу же подошёл ближе и поцеловал Антона. Осторожно, просто прижавшись к его губам своими, словно школьник. Только в этом жесте было намного больше всего: и нежности, и тепла, и какого-то отчаянья. Антон просто крепко обнял его, прижимая к себе сильнее.   — Наверное, нужно пройти в квартиру, — прошептал он куда-то в макушку.   — Нужно, — так же тихо ответил Арсений, всё же отстраняясь. — Кто-то, кстати, вкусную еду и фильмы обещал.   — Ну, да, я ужин… — Антон немного смутился. — Заказал.  Арсений сначала улыбнулся как-то странно, словно немного нервно, а потом рассмеялся тихо, но открыто, запрокидывая голову. И таким нельзя было не залюбоваться, но реакция показалась немного странной.   — Я сказал что-то смешное?  — Прошлый ужин у тебя получился очень вкусным, правда, но ты не представляешь, как сильно радует меня доставка, — Арсений стал каким-то очень счастливым, про такое обычно говорят «светится изнутри». — А давай перенесём ужин в комнату и будем хомячить перед теликом?  — Ну если доставка тебя радует больше, чем мои попытки в готовку, — Антон был немного обескуражен. — Тогда ты сейчас сам переносишь все тарелки в гостиную.   — Да без проблем, — было видно, что Арсений чувствует себя максимально комфортно в квартире Антона, и это сильно радовало. — А тебе, так и быть, я доверю выбор фильма на сегодняшний вечер.  Время, проведённое с Арсением, для Антона всегда было необыкновенным. Они не делали ничего необычного: смотрели дурацкую комедию, разговаривали, дурачились, обшучивали и без того дурацкие ситуации, в которые попадали герои фильма. Ничего такого, что бы не делали в отношениях не друг с другом. Но вот ощущалось всё совершенно по-другому.   — Боже, мне казалось, что он сейчас в последний момент опять затупит или струсит, — рассмеялся Антон, когда наконец-то уже пошли титры. — Настолько он всю дорогу оставался верен себе: трус и неудачник.  — О да, но хотя бы этим шаблоном сценаристы сумели воспользоваться, — Арсений к концу фильма уже удобно устроился на диване, положив голову на колени Антона. Он же, в свою очередь, неспешно перебирал его волосы. — Но, пожалуй, я теперь долгое время не смогу смотреть что-то подобное.   — А что бы хотел посмотреть или сделать? — спросил Антон.  Сейчас он был максимально спокоен и расслаблен, несмотря на то, что некоторая тревога не желала отступать. Но было в разы легче, чем весь день сегодня. Да и за всё время, что они смотрели фильм, Антон ни раз не отлучился, чтобы покурить, а это хороший знак.   — Знаешь, с тобой, на самом деле, всё что угодно могу посмотреть, даже самое откровенное дерьмо, — Арсений прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся.    — Это потому, что я всё делаю лучше?  — Это потому, что ты бесподобно можешь откомментировать весь тот ужас, что наснимали незадачливые киноделы.   И они вдвоем тихо рассмеялись, каждый думая о своём, но оба друг о друге.   — Слушай, у нас с тобой такого не было, — Антон старался говорить как можно безразличнее, но, на самом деле, очень хотел, чтобы Арсений с ним согласился. — Мы как-то с тобой проскочили этот этап, да и он больше для подростков, но давай поиграем в правду или действие?   — Я думал, что ты мне сейчас предложишь сходить на свидание, держась за ручки, — Арсений усмехнулся. — Только вот трезвым в это я играть не стану, прости.   — Так и не надо трезвым, — Антон хитро улыбнулся, наклонился и легко, почти невесомо поцеловал Арса. — У меня есть пара бутылок вина. Играем?   — Черт с тобой, — Арсений сел. — Неси вино. Только давай всё же без действий, а то я не планирую вставать с этого дивана в ближайшее никогда.   — Ты не успеешь соскучиться.  Антон поспешил уйти на кухню за вином, чтобы Арсений не увидел его торжествующую улыбку. Гарантии того, что Арс будет говорить только правду, у него не было, но то, что он уже согласился — огромный такой шаг к доверию.   — Слушай, если у тебя, говоришь, парочка бутылок, то неси так и не заморачивайся с бокалами, — крикнул Арсений.  Это оказалось неожиданностью, но кто такой Антон, чтобы оспаривать такие предложения? Он открывает сразу две бутылки и возвращается в гостиную.   — Держи, — одну отдал Арсу, из второй сделал глоток и сел на диван, откинувшись на спинку.  Арсений тут же устроился рядом, положив голову на плечо Антона.  — Так что? Пьём и задаём друг другу вопросы? — спроси он, сделав глоток.   — Неплохой расклад, — согласился Антон. — Кто начнёт?   — Давай ты, твоя же была идея.  На какое-то время воцарилась тишина. Было несколько вопросов, которые Антону хотелось задать, но сейчас ими можно было и спугнуть.  — Какой у тебя был самый безумный поступок? — спросил он всё-таки.   — Так… — Арсений сделал ещё один глоток. — Когда я решил переехать. Он хоть и не был импульсивным, но перевернуть свою жизнь — это было безумием.   — Значит, ты жалеешь?   — О нет, теперь моя очередь. Терял ли память после пьянки?   — Знаешь же, что да, — Антон удивлённо посмотрел на Арса. — Это было несколько раз, даже когда мы были вместе. Так что, жалеешь?  — Я не жалею ни об одном поступке, который совершал. Даже о самом безумном, — Арсений выпил ещё. — А ты теперь расскажи о самом глупом поступке в своей жизни. — Дай-ка вспомнить, — Антон делает сразу несколько больших глотков. — Мне кажется, я его ещё не совершил. Всегда есть, куда стремиться.   — Ну, на данный момент у тебя же наверняка есть наиболее глупые поступки.   — Хотел бы сказать, что не совершаю глупости, но это не так. Пусть это будет случай, который произошёл года четыре назад. Мы проводили операцию по задержанию женщины, которая за пять лет избавилась от трёх мужей. Я вызвался изображать её потенциального жениха и во время одного из свиданий выпил сок, хотя видел, что она туда что-то подмешала. Месяц провалялся в больнице.  — Я сейчас, наверное, начну жалеть о самом безумном поступке, — тихо проговорил Арсений. — При мне такой хуйни ты не творил. Это не глупый поступок. Это безрассудный поступок!  Он резко сел и внимательно посмотрел на Антона. Тот отвел глаза, борясь с желанием полностью отвернуться. Понимал, что и тогда повёл себя глупо и по-детски, и сейчас не лучше.   — Ты выпил, потому что хотел выпить, или потому, что того требовала ситуация? — спросил Арсений серьёзно, продолжая внимательно смотреть.  — Не то, чтобы требовала, просто я посчитал, что так точно будут доказательства её действий.  — Ну да, а Добровольский тебя по голове погладит и спасибо скажет. Посмертно.  Антону было приятно, что за него переживают. Значит, он нужен.   — Я не знаю, что тебе на это ответить. Могу только пообещать, что больше так никогда не поступлю.   — Ещё бы, — Арсений опять привалился к плечу Антона. — Ещё какую хуйню ты творил?     — Между прочим, ты задаёшь уже третий вопрос, — попытался увести разговор в сторону Антон. Он знал, что такое никогда не заканчивается ничем хорошим. А ещё он знал, что всегда выберет спасти жизни других людей.   — Дурак ты.  — Ну, я и не спорю, — Антон обнял Арсения. — Так продолжим?   — Я, если честно, боюсь теперь что-то у тебя спрашивать. Думал, что услышу про то, что ты, например, забыл трусы надеть, а ты… Но задавай свои вопросы, ладно.  Антону ещё больше стало стыдно. Он же и правда совершил полную глупость. И зря всё рассказал. И чтобы хоть как-то разрядить обстановку, решил спросить полнейшую чушь.  — Дрочишь?    — Прям сейчас — нет, не дрочу, — с улыбкой ответил Арсений. — Сколько сексуальных партнёрш у тебя было?   — Именно партнёрш было две. У тебя часто встаёт?   — Каждый раз, когда думаю о тебе. Пойдёт такой ответ? — в голосе Арсения слышались смешинки. — С каким овощем ты себя ассоциируешь?  Кажется, алкоголь начал делать своё дело и в их вопросах стало появляться всё больше и больше абсурда. Часто они скатывались в откровенную пошлость, только это не столько возбуждало, сколько смешило.  Неизвестно, сколько времени так прошло. Антон уже полулежал на диване, а Арсений на нём. В бутылках у обоих осталось меньше половины. Комнату освещал только телевизор, на котором они давно выключили звук. К возможным щекотливым вопросам больше никто не хотел возвращаться. Но возвращались.   — Кого ты ненавидишь больше всего? — спросил Антон после того, как они обсудили самые отвратительные сексуальные фантазии друг друга.   — Ммм… — пьяно протянул Арсений. — Сложно. Да никого, наверное. Ненавидел ту мразь, которая типа подражатель, но что девчонка получила своё, что пацан. И как-то отпустило.   Антон задумался. Как-то они больше никогда не обсуждали это дело. Сам он предпочитал действовать по закону и не желал смерти девушке. Почему-то даже не сомневался в том, что у Арса может быть отличная от него позиция.   — Неожиданно, — признался Антон.   — Я знаю, что ты предпочёл бы посадить её, но она мертва, значит, это её наказание. От любви до ненависти сколько шагов?  — Не знаю. Тебя я, вот как ни старался, не смог возненавидеть. Обижался — это да, но не ненавидел. И не смогу, скорее всего, никогда. Ты сегодня соврал хоть один раз?   — Да, — практически одними губами произнёс Арсений.  Антон это, скорее, понял и почувствовал, чем услышал. Он осторожно отстранил Попова, переложив на диван. Поднялся на ноги и немного пошатнулся.  — Подожди. Я недолго.  Именно сейчас Антон понял, что пришло время сделать то, что он хотел изначально. То, ради чего и затевал этот вечер.  Вернулся он и правда быстро, держа в руках небольшую, но красивую коробочку. Сел не на диван, а на пол рядом, заглядывая в лицо удивлённому Арсению. Улыбнулся.   — Я знаю, что ты не хочешь съезжать, и принимаю твоё решение, — начал он много раз обдуманную речь. — Между нами произошло много всего, поэтому всё это непросто. И для тебя, и для меня. Я не хочу лишать тебя выбора, но хочу дать шанс и возможность. Чтобы ты мог прийти ко мне всегда. Не ждать у подъезда или двери квартиры. Чтобы ты мог просто прийти.  Арсений кое-как сел и принял протянутую коробочку. Антон наблюдал, как менялось выражение его лица, когда от открывал её: сначала недоверие, потом удивление, а после надежда.   — Надеюсь, я не поспешил в очередной раз и всё не испортил, — тихо произнёс Антон, а после почувствовал тёплое и пьянящее прикосновение чужих губ сначала к щеке, а потом и к губам.