Бессердечные

В отделение он зашёл промокший до нитки, сам того не замечая. Он просто ушёл к своему кабинету, пока его не схватил кто-то за предплечье и не дёрнул.   — Что с тобой случилось? — ну конечно же, это был Арсений.  — Дождь на улице, — Антон ответил как-то отстраненно.  — Это я вижу. Какого ты под ним мок?  — От остановки шёл, — Антон начал раздражаться. — Может, уже отпустишь?  — Пойдём, я тебе дам, во что переодеться, — Арсений руку убрал, но отставать явно не планировал. — Или отвезу домой переодеться. Ты же завтра сляжешь с температурой.   — Мне ничего не надо, — Антон ответил на ходу, продолжая путь к своему кабинету.  — Ты ёбнулся?  Благо они оказались за закрытыми дверями кабинета, потому что следующую сцену коллеги видеть не обязаны, те и так слишком много знали из их ранее непрекращающихся ссор.  — Что вы себе позволяете, Арсений Сергеевич? — всё, накопившееся за последнее время, перешло в агрессию. — Вы справились со всеми задачами? Преступники уже задержаны? Что вы докапываетесь до меня и позволяете полное отсутствие субординации? Антон не кричал. Он говорил достаточно тихо, но с такой сталью в голосе, что многим было бы не по себе, услышь они его сейчас. Но не Арсению.  — Прошу извинить мою излишнюю грубость в проявлении беспокойства о вашем здоровье, — совершенно спокойно ответил он.  — Зачем о нём беспокоиться? Ты мне кто?  — Так мы на «ты» или на «вы»?  — Ой, иди на хуй! — Антон всегда достаточно быстро успокаивался, если дело касалось Арсения.  — Я всё ещё не против сходить, — а тот, кажется, обладал секретом бессмертия. — Но ты же понимаешь, что сейчас говоришь всё это потому, что устал и находишься в стрессовой ситуации?  — Какой же ты всепонимающий и осознанный, — Антона начинало уже потряхивать. Мокрая одежда холодила и неприятно липла к телу.   — Что тебя вывело из себя?   — А ты подумай. Вторая жертва в одной заброшке. Два разных убийцы, — Антон обхватил себя руками, чтобы хоть немного согреться. — Мне с самого утра не давало это покоя, а вот сейчас сложилось.    На какое-то время повисла тишина. Антон был слишком погружён в свои мысли. Он не замечал ничего вокруг и пропустил момент, когда Арсений просто вышел из кабинета. Было невыносимо холодно. И физически, и где-то там, глубоко внутри. Понять, где это «там», не получалось. Просто ужасный холод.  Антон бессильно опустился на пол, прислонившись спиной к столу и закрыв глаза. Он старался глубоко дышать, сосредоточенно считал вдохи и выдохи. А все мысли сводились к «холодно». Да и в этот момент всё было не важно. Только бы найти решение. И наконец-то согреться.  «Ты не справляешься, — нашёптывал внутренний голос. — Ни с чем».  — Антон. Антон, посмотри на меня, — доносится как из-под толщи воды. Антон не понимает, что от него хотят. Он не хочет ни на кого смотреть. — Антон, пожалуйста, дыши, — но его продолжали тормошить. — Отс…стань, — кое-как проговорил он, пытаясь отмахнуться, что не особо хорошо получилось. — Мой хороший, давай, посмотри на меня, — не унимался навязчивый спаситель. — Сделай глубокий вдох и медленно выдыхай. Потихоньку. Антону удаётся немного сосредоточиться и глубоко вдохнуть, в надежде, когда неизвестный получит желаемое — от него отстанут. Ведь ему не нужно дышать, ему просто нужно остаться в покое. — Молодец, а теперь ещё раз, — но в покое его никто оставлять не планирует. — Дыши, мой хороший, только дыши. Теплые руки гладят его по плечам, по груди, словно разрушая сковавший ледяной кокон. Следующий вдох дается чуточку легче. А потом ещё легче. — Вот так, молодец, дыши, — теперь Антон отчетливо слышит, что это Арсений. Арсений сидит с ним, успокаивающе гладит, пытается согреть и вернуть в реальность. Арсений. Сознание цепляется за это имя, и Антон буквально физически чувствует, как холод, до этого сдавливающий так больно, отступает. Каждый новый вдох уже не кажется чем-то непосильным и таким изматывающим. — Ты справляешься, молодец, — Арсений продолжает говорить успокаивающе и гладить. — Главное, дыши. Сколько прошло времени — неизвестно. Антон вслушивался в тихие, успокаивающие интонации тихого, знакомого голоса и дышал. Как-то совершенно внезапно навалилась ужасная слабость, и его потянуло в сон. Уже не было так сильно холодно и страшно. Вместо этого пришло спокойствие. — Хочешь спать? — Арсений всё ещё оставался рядом. — Пойдем потихоньку на диван, переоденем эту дурацкую рубашку и поспишь. Антон чувствует, как теплые сильные руки ему помогают подняться, но открыть глаза кажется чем-то невозможным. Арсений же ничего от него не требует, просто взваливает на себя и доносит до дивана, помогая сначала сесть. — Попробуешь переодеться? — спрашивает он. Антон через силу качает головой. Не получится. Не сейчас. — Хорошо, я помогу, — проворные пальцы расстёгивают и снимают уже надоевшую рубашку. Антон чувствует, как Арсений вытирает его полотенцем, а после надевает явно чистую и теплую толстовку, управляя телом, как хорошо отлаженным инструментом. — Вот так, сейчас согреешься. Антона наконец-то укладывают на диван, и он проваливается в спасительную тьму.  Снилось ли что-то, Антон не помнит. По ощущениям, он просто закрыл глаза и тут же открыл. Обнаружил себя на диване, накрытым... пледом?  — Кхм, — попытался заговорить, но голос не слушался. — Проснулся? — рядом моментально оказался Арсений. — Пить? Антон кивнул, и тут же губ коснулся стакан с водой. Он приподнял голову и сделал глоток. Струйка воды скатилась с губ и побежала вниз по подбородку. Ещё один глоток.  — Спасибо, — прохрипел Антон. — Долго я… — Не больше получаса, — ответил Арсений, отходя в сторону. — Сядешь? — Сам… Антон приложил усилия, чтобы сесть. Не с первого раза, но у него это получилось. Осмотрев себя, он понял, что Арсений его полностью переодел. Помимо футболки на нем были черные спортивные штаны.  — Ну ты как?  — Лучше. Спасибо, что позаботился.  — Не стоит, — отмахнулся Арсений. — Я не мог тебя бросить в таком отвратительном состоянии. Что случилось? Когда я вышел, чтобы принести тебе сменную одежду — ты был в порядке, а вернулся… ты на полу, дрожишь. — Не знаю. Всё навалилось, я сам не понял. Вот я думаю о ситуации, а вот я слышу, как ты меня зовешь, и я даже не понимаю, что это ты. Просто голос. Антон встал и пошатнулся. Голова немного закружилась. — По-моему, у тебя переутомление, по крайней мере, это одна из причин твоего состояния. Прости меня, — Арсений заканчивает резко.  — За что?  — Я определенно виноват в том, что с тобой произошло. И считаю, что будет лучше тебе сейчас отдохнуть.   — Да, я отдохну попозже, — Антон, через силу держась на ногах, подошёл к столу и принялся искать какие-то документы. — Есть ещё дела.  Кажется, он снова начал уходить от реальности, погружаясь в собственные мысли. Впрочем, это было совершенно осознанно. Антон не горел желанием что-либо отвечать на извинения Арсения. Он был не готов к какому-либо обсуждению их личных отношений.   — Ты не понял, — Арсений был максимально серьёзен. — Не «я сейчас поработаю, а потом, может быть, поеду домой», а просто «я сейчас домой, потому что нужно отдохнуть».  — Ты опять пытаешься принимать решения за меня. Сделать так, как мне якобы будет лучше.   — Я просто пытаюсь сделать так, чтобы ты не убился где-нибудь к чертям, — такой абсолютно спокойный и серьёзный Арсений пугал. Антон много раз сталкивался с ним в таком состоянии, и каждый раз это было… страшно. Намного страшнее, чем когда Арсений выплёскивал злость и переходил в агрессию.  — Да с чего ты взял, что я могу тут убиться? — Антон немного пошатнулся от того, что в глазах немного потемнело, но он крепко вцепился в стол. Врождённое упрямство не позволило ему показать слабость.   — Ты себя со стороны видел? — но, кажется, Арсений заметил его маленький спектакль. — Даже сейчас на ногах еле держишься. Совсем не похож на человека, который готов взять и продолжить работу.   — И что ты мне предлагаешь?   — Я отвожу тебя домой, и ты в сторону расследования даже не думаешь смотреть. До завтрашнего утра, Антон. Просто отдохни.   — Ты действительно считаешь, что это мне поможет?  Безусловно, в словах Арсения было зерно здравого смысла, и Антон это понимал, но не мог вот так легко отступиться. Что-то внутри грызло и требовало проявить характер, воспротивиться чужому решению.   — Нет, конечно, — Арсений, как всегда, был убийственно честен. — Тебе поможет отпуск и поход к психологу. Это дело сильно на тебя, на нас всех, влияет.   — Тем более,  — нельзя вот так просто взять и согласиться даже с самыми адекватными аргументами. Это дело действительно сильно давило, и неизвестно, получится ли самостоятельно справиться с последствиями, когда всё завершится. — Сейчас приложу максимум усилий, а потом отдыхать.  — Антон, ты уже начинаешь спорить, лишь бы спорить, — было заметно, что на самом деле Арсений и сам сильно вымотался. По крайней мере, Антону, который давно научился подмечать разные мелочи в его речи и поведении. — Поехали, я тебя отвезу домой, и ты отдохнёшь. А завтра на свежую голову поймёшь, что устраивал тут неуместный цирк. Можно было бы найти, что на это возразить, но Антон предпочёл промолчать. Чувствовал он себя действительно ужасно. В таком состоянии пользы от его работы будет ноль.   — Хорошо, но давай я сам доберусь. У тебя же как всегда работы много.  По максимально скептическому взгляду Арсения было понятно, что Антонова излишняя самостоятельность в данный момент совершенно неуместна.   — Понял. Едем.

***

Дорога прошла в тишине. Каждый был погружен в свои мысли. Это молчание не было дискомфортным. Даже наоборот. Они были вдвоем, как когда-то. Память тут же подкинула Антону картинки из их совместного прошлого. Когда они заканчивали работу и ехали домой. Возможно, покупали продукты, чтобы потом вместе готовить, или брали еду навынос. И было до одури хорошо.   Антон помнил, что ругаться они могли по разным поводам, но не из-за работы. Они знали, что это важно. Только иногда заходили друг к другу, чтобы отвлечь, дать передышку и поддержать. Если конечно оба не забывались в погоне за очередным монстром.  Но всегда кто-то из них был внимательнее. Антон спускался в лаборатории, чтобы обнять со спины и поцеловать в макушку. А Арсений просто брал за руку и говорил «домой пора». И всё было ясно. И спокойно. А практически постоянные домашние обеды, которые сами собой появлялись на столе, когда Антон был слишком занят, чтобы вспомнить о том, что нужно поесть. И это была естественная для них забота. Без громких слов и банальных «люблю-куплю-достану». Даже если так случалось, что один падал, второй подавал руку, чтобы помочь подняться.  Вот и сейчас, вспоминая, Антон не верил, что это всё осталось в прошлом. Он видел заботу в поступках Арсения и чувствовал, что и сам ещё способен на ответную. И как бы сильно их сейчас не лихорадило, можно попытаться, и всё получится. Нужно же просто поговорить. В таких размышлениях Антон и не заметил, как они доехали. В себя он пришёл, когда услышал голос Арсения.   — Всё, приехали.   — О, даже не заметил, — улыбка вышла искренней и дружелюбной. — Спасибо, что довёз.   — Обращайся, — видно, что хочется ещё что-то сказать, но Арсений продолжает молчать. — Надеюсь, завтра тебе будет лучше.   — Да, было бы неплохо, — Антон потянулся открыть дверцу. — Пока, тогда.   — Антон, — останавливает в последний момент, когда Антон уже почти вышел из машины.  — Да? — дернулся и резко развернулся к Арсению, словно ждал.  — Сейчас понимаю, не время, — запинается и говорит тихо, что Антон его не узнает. — Просто пообещай подумать.  — О чём? — так же тихо, чтобы не спугнуть, не испортить момент.   — Дать нам шанс, — практически беззвучно. Антон не столько слышит, сколько считывает по губам.   — Арс… — выдыхает хрипло.  — Пожалуйста…  — Я обязательно подумаю, — быстро, уверенно, чтобы не передумать. — Нам нужно поговорить и все обсудить. Не сейчас. Но мы поговорим. Потом. Антон не задерживается ни на секунду в машине. Быстро выходит и спешит к подъезду. Сердце его бешено колотится. Но главное, не останавливаться и не оглядываться, иначе «потом» наступит прямо сейчас.  И только закрыв дверь квартиры, Антон ощутил облегчение. Теперь шанс совершить глупость практически был нулевым.   — Как же я заебался.  Арсений всё-таки прав: отдохнуть нужно. Только сейчас Антон понимает, насколько был напряжённым весь этот день.  На ватных ногах он прошёл в комнату и устало сел. Какая бы херня не происходила, можно упасть на диван, и станет лучше.  Антон всё больше успокаивался, расслаблялся. Вспомнил, что нужно бы в душ и поужинать — поесть первый раз за последние два дня. От этого осознания становится понятно, почему ему настолько хреново. Организм, конечно, сильный, но подпитывать его нужно.  Собрав последние силы в кулак, Антон заставляет себя встать и пойти помыться. Выполнять самые элементарные действия сложно, желание просто лечь и дремать сильнее, но поддаваться ему нельзя. После душа становится значительно лучше. Разогревая остатки вчерашнего ужина, Антон переговаривался с собственным желудком, который, громко подвывая, наконец-то обратил на себя внимание. И только сейчас удаётся распробовать, что же такого он наготовил.   — Неплохо, — от голода Антон проглатывает, практически не жуя. — Нужно будет позвонить Ире, хоть по-человечески отблагодарить. И тут же тянется к телефону, не собираясь откладывать. Решение мелких задач всегда помогало почувствовать себя лучше и увереннее, когда за спиной глобальный пиздец.   — О, Шастун, неужели догадался позвонить? — Ира игнорирует элементарное «привет». — Неужели твой ужин прошёл настолько хорошо, что ты звонишь только сейчас?  — Ир, прости. Я и правда хочу сказать спасибо.   — Засунь его себе куда поглубже, — слышно, что в благодарностях девушка не нуждается. — Ты даже на сообщение не ответил.   — Какое сообщение? — ни о чем таком Антон не помнил.   — Я писала вчера, спрашивала, насколько хорош мой фирменный рецепт для твоего Арсения. А ты прочитал и не ответил.   — Прости, в таком заёбе, что даже не помню о том, что ты писала.   — И почему я не удивлена? И насколько всё пошло не по плану?  Рассказывать какие-либо подробности не хотелось. Да и на самом деле Антон не знал, что можно рассказать. Их отношения с Арсом для него самого были непонятными. А как описать всё постороннему человеку — та ещё загадка.  И просто отмахнуться не получится, с Ирой это не прокатит, слишком въедливой она была. Рассказать, но в очень сокращённом виде Антону показалось верным решением.   — Серьезно? — сарказм в голосе Иры при желании можно было ощутить физически. — На работу в воскресенье вечером?   — Ну вот так, — Антон немного стушевался. Он ещё хотел днем спросить, по какому делу дернули Арса, но всё навалилось, и не спросил.   — Слушай, может быть, оно и к лучшему? Когда всё не складывается.   — Это как?  — Все ваши попытки к сближению заканчиваются не очень хорошо, — впервые за долгое время Антон услышал, как Ира подбирает слова. — Вот вселенная и намекает, что лучше остаться хорошими коллегами, чем стать любовниками.   — Какая нахрен вселенная?   — Ну вот все эти ваши вызовы на работу, трупы и прочая хрень, которая не дает вам нормально поговорить. Всё вокруг словно намекает, что не нужно. Ничем хорошим это не закончится.   — Ир, чушь не говори, пожалуйста. Если смотреть на нашу работу, вообще можно всю жизнь прожить без пары.   — Ты, конечно, уже всё, судя по всему, для себя решил. Только в одну реку дважды не войти.  — Помнится, в тебя я много раз «входил»…  — Шастун, выёбываться будешь перед своим Арсением, — раньше Ира была не против таких разговоров за чертой флирта, но сейчас остановила Антона с самого начала. — Поверь, это не то, что ты хочешь. И хватит уже искать во мне замену.   — Да я не… — Антон замялся.  — В том-то и дело, что ты «не». Не способен разобраться с отношениями, не видишь границ, не хочешь меня. И ещё много «не».  — Как не хочу?   — Никак не хочешь. Даже когда я к тебе в этом году приезжала на майские, у нас программа состояла из обсуждения того, что Попов сволочь, потрахаться и ещё раз обсуждения того, что Попов сволочь. А за день до моего отъезда ещё и труп появился, потому что ваш маньяк предпочитает вместо шашлыков на речке сердца юных дев в кисло-сладком соусе.  Кстати, проверь по календарю, может убийства связаны с праздниками, и он так деликатесы готовит? Ганнибал из российской глубинки.   — Ир, прости, — в очередной раз Антон разбился о прямолинейность девушки. — Я, наверное, дурак?  — А вот дурак ты или нет, постарайся выяснить сам. Просто разберись уже в себе, пожалуйста.   — Я во всём разберусь, обязательно.   — И я серьезно, ты не проверял, с чем могут быть связаны убийства? С какой периодичностью происходят?  — Проверял. Тут системы я не вижу, — Антон, конечно, старался не тащить работу домой, но с подругой-то поговорить он мог о чем угодно. — Первые полгода он убивал часто, а потом долгое молчание. Пять жертв в первые полгода и ещё столько же за следующие два года. Последнюю жертву убили из-за появления подражателя.   — Звучит бредово.    — Да, особенно с учётом того, что, кажется, подражатель вступил с ним в диалог.  — Думаешь, твой маньяк в скором времени убьёт снова? — было слышно, что Ира встревожена.  — Вполне возможно.   — Может быть, мне взять отпуск и приехать?   — Не надо, я со всем справлюсь. Да и Арс, если что, поможет.   — Смотри в оба, Шастун.   — Буду, — ответил Антон, улыбаясь. — Спасибо тебе.     — Пок, не пропадай, — и короткие гудки в трубке. После этого разговора Антон чувствует какой-то осадок. Червячок сомнения начинает подначивать его изнутри. Только мужчина не понимает, что не так.  Всегда лёгкая в общении Ира, сейчас показалась ему странной. 

***

С Ирой Антон сошёлся как-то сразу, когда та перевелась к ним работать: добрая смешливая девушка, умеет найти подход практически ко всем, то ко многим. А к Арсению вот не получилось, чего Антон искренне не понимал.  Арсений сразу дал понять, что относится к Ире только как к подчиненной, а приятельские отношения рассчитывать не стоит.   — Она же скучная, — как-то отмахнулся он, отвечая на прямой вопрос. Антон тогда пожал плечами и не стал докапываться. Его общение с Ирой устраивало, а с Арсением у него были достаточно адекватные отношения, чтобы каждый мог общаться с тем, с кем считает нужным. Ни слепым, ни глухим, а уж тем более глупым Антон никогда не был, поэтому симпатию к себе заметил быстро. В такие моменты  он искренне жалел о том, что не может взять и прямо показать, с кем и в каких отношениях он состоит. Но и обманываться на свой счет он не позволял, поэтому прямо сказал, что занят и заинтересован только в дружбе.   — Какого же высокого ты мнения о себе — с улыбкой ответила тогда Ира. — Я вообще-то дружить умею.  До сих пор для Антона оставалось загадкой то, насколько искренней она тогда была. Но переспали они гораздо позже, когда Арсения в жизни Антона уже не было больше года. Примерно тогда и случился очередной разговор об отношениях.    — А я знала, — всё с той же улыбкой говорила Ира, после короткого и скомканного признания Антона о том, с кем он был в отношениях. — Невозможно не знать. Вы же были такими… Какими, так и не уточнила.  А Антон оценил все прелести того, каково это, иметь друга во всех смыслах этого слова. Тогда и расставаться было не так больно. И после обсудить всякое можно. Вот как сейчас. Взять и позвонить. К слову о «позвонить»... В реальность Антона вернул телефонный звонок.  — Слушаю.  — Антон Андреевич, там Фролова Аркадия задержали за нападение на сотрудника полиции…