Бессердечные

Времени порефлексировать по поводу происходящего не было. Антон спешно искал, чем вытереть сперму, когда Арсений доводил свой внешний вид до приемлемой нормы. И всё это под аккомпанемент из непрекращающегося стука в дверь.  — Я тебя убью, — рыкнул Антон, всё-таки найдя в ящике стола давно забытые там бумажные носовые платочки. — Хоть что-то.  — Я тебя тоже, — невозмутимо ответил Арсений. Он уже выглядел так, словно ничего не случилось. — Помочь?  — Иди в жопу, — это не было сказано со злостью, скорее, от безысходности. Со своими внутренними переживаниями Антон решил разобраться потом, в нерабочее время. А сейчас и другого дерьма хватает.  — С удовольствием, как только представится такая возможность, — Арсений подмигнул. — Открываю? Антон скорчил гримасу, но кивнул. Предусмотрительность Арсения в том, что он, оказывается, запер дверь, играла им на руку.  — Вы что это, блять, устроили? — Шеминов был похож на разъярённого пса очень маленькой породы. — Драку в рабочее время? Вы какой пример подаете остальным сотрудникам? Что вообще между вами происходит? То вы ругаетесь почём зря, то ходите по отделению, как неразлучники друг за другом, а теперь ещё и драка. Поясните, что между вами происходит?  — Станислав Владимирович, какая драка? — Арсений среагировал быстрее. — Небольшое разногласие рабочего характера, которое решилось чуть-чуть громким спором.  — Ты мне зубы не заговаривай, — Шеминов грозно ткнул пальцем в сторону Арсения. — Я слышал, как вы спорите. Два взрослых мужика, а поведение как у школьников. Всё. Делайте что хотите, но чтобы с этой секунды не единой ссоры, не то что драки. И отчёты по новому телу чтобы через час были у меня, — с этими словами он ушёл, хлопнув дверью. Не сговариваясь, Антон с Арсением сложились пополам от хохота.  — Боже, какая наблюдательность и какие неверные выводы, — сквозь смех проговорил Антон.  Произошедшее очень хорошо сняло напряжение. И даже удалось почувствовать некую легкость, чего давно не случалось. Они просто смеялись, отключившись от малоприятной реальности.  — Я уже думал всё, спалились, — Арсений прислонился спиной к шкафу, только чтобы удержаться на ногах. — Выгонят с позором.  — Ага, мало того, что с работой не справляемся, так ещё и развратом занимаемся на рабочем месте, — Антон, наплевав на всё, сел прямо на стол. — Вселенная нас уберегла.  — Ну да, Вселенная вас уберегла, долбаебы, — на последних словах в кабинет вошёл Дима. — Я-то думал, вам моя помощь как специалиста нужна, а вам ваши задницы прикрывать некому.  — Димон, рад тебя видеть, — Арсений обнял Диму.  Антон ощутил дежавю. Это всё было в его жизни, когда-то давно, в беззаботные времена.  — Здорово-здорово, — было видно, что Дима не понимал, как ему реагировать. — Давно не виделись. Словно ничего не изменилось.  Он кинул грозный взгляд на Антона, обещающий, что того ждёт долгий и серьёзный разговор.  — Как по мне, прошла целая жизнь, — Арсений как всегда  — само дружелюбие и душа компании. — А у некоторых эта жизнь оборвалась. И к ним мне пожалуй пора. Димон, обязательно найду свободный вечер, чтобы с тобой встретиться, поговорить.  — Обязательно пересечёмся, только освоюсь тут, вольюсь в ритм.  — Договорились, — Арс посмотрел на Антона. — Как будет что-то известно, я тебе наберу.  — Давай, — ответил тот, мысленно уже пытаясь объяснить другу всю абсурдность произошедшего.  — Ты ничего не хочешь мне объяснить? — конечно же, Дима не смог остаться в стороне.  — Ты говоришь, как жена, которая застала мужа с любовницей.   — Почти так и есть. Только тему не переводи. Почему я должен отвлекать начальство, пока вы трахаетесь, можешь не рассказывать. Допустим, я хороший друг. А вот почему вы трахаетесь — расскажи. Вы опять за старое?  — Ну, как сказать... — Антон откровенно не знал, что ответить. Оргазм проблемы не решил в отношениях.  — Да или нет?  — Не знаю.  — Что значит, не знаю? Шаст, вам по пятнадцать? Или, блять, что?   — Ну вот так, не знаю! — Антон встал со стола и принялся ходить по кабинету. — Я уже ничего не знаю. Мы пытались поговорить и... вот. Спасибо, что прикрыл перед Шеминовым, но я правда не знаю, что сказать. Ещё утром я был полностью уверен, что никогда и ни за что.  — Давай так, когда сформулируешь — поговорим, а до этого будь осторожен.  — Да, обязательно, — согласился Антон. — Ты лучше расскажи, как сам тут? Осваиваешься?  — Зря ты на пацана гнал, — Дима устроился напротив него. — Конечно, знаний ноль, но шлифовать можно. Получится средний специалист.  — Серёга сказал, что ты прямо за него взялся жёстко.  — С ним иначе нельзя. Избалованный мальчишка, который не хотел работать в компании отца, тот его и сунул к нам, чтобы ума набрался. Правда, на должность поспокойнее, а то вдруг дитятко пострадает.    — Да блять, пашешь-пашешь, а за какого-то богатенького пацанчика всё порешали, — такой обычный разговор с другом всегда возвращал Антона в рабочее настроение. — С деталями уже успел познакомиться?  — Поверхностно, — Дима кивнул. — Не особо понял один момент: первый маньяк нигде в сети не светился?  — Никакого общения в сети. Ни сообщений, ни комментариев. Мы проверили даже, кто оставлял лайки в Инстаграме жертв. Никого странного, подозрительного.  — И никого в общих друзьях или подписчиках?  — Никого, — Антон отрицательно покачал головой. — В итоге мы пришли к выводу, что он знакомится в реале. И с момента знакомства до убийства проходит не больше суток. — Я читал, что одна из первых версий была, что он снимает девушек в клубе, — Дима кивнул. — Но он в любом случае знакомится с ними в общественных местах. И при этом умудряется избежать камер.  — Тут это не так сложно сделать. Камеры натыканы далеко не на каждом углу, — Антон сам об этом думал много раз. — Он выбирает места, где либо всегда многолюдно и никто не обращает внимания на того, кто там ходит, либо совсем безлюдные. О последней жертве удалось выяснить, что они, вероятно, познакомились в парке Гоголя. По крайней мере, подруга убитой сказала, что оставила подругу она именно там. А там камеры только на воротах на входе.   — Слушай... — Дима замялся. — А ты не думал, что это может быть кто-то... свой? Уж очень он прошаренный.  — Думал, — Антон не смутился. — Это одна из первых версий, что я начал отрабатывать, когда стал ясен уровень подготовки этой мрази.  — Но медицинские навыки ты ставишь в приоритете?  — Да, медицинский работник, возможно, бывший, имеющий специальную подготовку.   — Блять! — Дима стукнул рукой по столу. — Ты решил не ограничиваться самым очевидным — хирургом?  — Я консультировался, и для того, чтобы делать то, что делает он, необязательно быть именно хирургом. Медбрат со скорой может сделать всё то же самое.  — А если он заезжий? — Не думаю, — и этот вариант Антон в самом начале рассматривал. — С большей вероятностью живёт тут не менее десяти лет. Слишком хорошо знает все тропинки, объездные дороги.   — Пиздец, конечно, ну, хоть что-то, — подытожил Дима.  На какое-то время кабинет погрузился в тишину. Им обоим было, о чём подумать. Антону зачастую не хватало свежего взгляда, и вот такие стихийные мозговые штурмы помогали увидеть происходящее с новой стороны. Вот сейчас разговор с Димой посеял зерно сомнения в выводах, которые давно в пазле Антона стали единственно верными. Почему в приоритете оказались именно медицинские работники, а не представители органов, имеющие медицинское подготовку? Почему он остановился и сменил направление, в котором стоит работать?  Тут Антона щёлкнуло, что версия о том, что маньяк может быть полицейским, так и не была отработана до конца. Что-то увело его в буквально противоположном направлении. Появление таких несостыковок в собственном расследовании Антона насторожило. Приоритетом сейчас стало вернуться назад и пересмотреть всё расследование, найти тот момент, когда начали происходить изменения его пути. От размышления отвлёк стук в дверь. — Войдите, — ответил Антон.  — Антон Андреевич, разрешите обратиться, — в кабинет вошёл самый редкий здесь гость – Никита.  — Слушаю, — Антон был удивлён и восхищён одновременно. Он посмотрел на Диму, который сейчас выглядел как кот, которого вкусно покормили — очень довольным.  — Удалось выяснить, что страничка интернет-подруги первой жертвы привязана к номеру, который зарегистрирован на Фролова Аркадия Семеновича, — буквально протараторил Никита.  — Неплохо, — Антон кивнул. — Рад, что вы вернулись к своим непосредственным должностным обязанностям. Мне нужна вся возможная информация на этого Фролова. Летучка через полчаса. Жду результатов. Свободен. — Ну вот, а ты мне какого-то монстра рисовал, — начал Дима, стоило Никите выйти из кабинета. Он явно был доволен своей работой. — Учить нужно молодых специалистов, Антон Андреевич.  — Дмитрий Темурович, — усмехнулся Антон. — У вас замечательно получается передавать знания, накопленные годами, так и займитесь этим. Проследите, чтобы молодое поколение ненароком не накосячило.  — Сам чем займёшься?  — Да вот, появилась у меня одна мысль, которую следует обдумать. *** Оставшись наконец-то в одиночестве, Антон поспешил достать из запертого ящика стола повидавший всякое ежедневник. Его он завёл, когда только приехал в этот город и начал свое расследование. Записывать собственные мысли, создавать заметки, фиксировать факты и составлять предположения — всё это в понятной только ему, Антону, системе. Материалов накопилось уже несколько толстых папок, и перебирать эту кипу зачастую ненужных бумаг каждый раз, когда возникали сомнения, не представлялось возможным. В такие моменты Антон и обращался к своему ежедневнику. Вот и сейчас, после разговора с Димой, когда друг буквально ткнул его носом в то, что он игнорирует самые очевидные выводы, было бы полезно проследить ход своих размышлений и понять, почему эти самые очевидные выводы игнорируются. Антон понимал, что очевидное — не значит верное, но проверить самого себя не будет лишним.  И буквально сразу на первой странице надпись огромными буквами, дважды подчёркнутая: ВОЕННЫЙ/ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И чуть ниже мелкое примечание: уточнить у ФМ об уровне мед.подготовки.  Антон продолжает перечитывать записи и понимает, что часть из этого буквально стёрта из его памяти. И он уже не уверен ни в чём.  — Антон Андреевич, — из размышлений его резко выдёргивает Максим.  — Да, Макс, что случилось? — Антон резко захлопывает ежедневник и пытается сфокусироваться на оперативнике.  — Я знаю девушку, которую сегодня нашли в заброшке.  — Что прости? — Антон всё ещё не мог полностью вернуться в реальность. — Как знаешь?   — Ну, не то чтобы знаю, — попытался объяснить Максим. — Она работала в том центре «Радуга». То ли администратор, то ли какой-то менеджер.   — Опять эта «Радуга»... Они на запрос не ответили?  — Насколько я знаю — нет.  — Ну пиздец, приехали.   — Кто? Куда? — Арсений буквально из воздуха материализовался в кабинете.  — Очевидно, мои нервные клетки к своей смерти, — Антон вздохнул. — Нужно лично ехать в «Радугу». У тебя есть, что сказать?  — Запланируй когда, съездим, — Арсений пожал плечами и удобно устроился на диване. — У меня целая россыпь отпечатков. Не только Черкасовой. Принадлежность ещё устанавливается.  — Замечательные новости, — начал было Антон, но его прервали.  — А я говорю, попробуй сделать так, мясо получится сочнее, — в кабинет вошла самая неожиданная из возможных компания: Серёжа, Дима и Никита. Причём в весьма жарком разговоре последний принимал самое активное участие. Антон смотрел на них с удивлением: Серёжа был один из тех, кто менее всего был расположен к Никите. И что получается? Нужно было несколько месяцев ебать мозги, чтобы приехал Дима и всё порешал? Какая-то грёбаная магия вне Хогвартса получается у них. Замешательство Антона целиком и полностью разделял Арсений. Он тоже с удивлением смотрел на происходящее, явно пытаясь понять, что это такое и что с этим делать. И главное, какие последствия их всех ожидают?  — Так, товарищи, — попытался обратить внимание присутствующих на себя Антон. — Мясо это, конечно, хорошо, но давайте поговорим о действительно важных делах.  — Простите, Антон Андреевич, — Никита, о чудо, выглядел немного пристыженным. Антон отметил, что было бы неплохо поговорить с Димой, обсудить его педагогические методы. Он надеялся, что достигнутого сегодня эффекта хватит надолго.  — Ты сейчас был похож на партийного деятеля времён СССР, — совершенно между делом отметил Арсений. — И как я уже сказал, на теле последней жертвы множество чужих отпечатков. Помимо Черкасовой ещё как минимум двух человек. Также девушка подверглась сексуальному насилию. В кабинете повисла гробовая тишина. Каждый день они сталкивались с нечеловеческой жестокостью, но то, что делает подражатель — немыслимо. Издевательства, практически пытки, которым подвергались девушки перед смертью, нельзя было считать чем-то адекватным. Вот и теперь...  — Биологический материал? — свой собственный голос Антон слышал словно со стороны.  — Есть, — Арсений сломал карандаш, который до этого держал в руке.  — Какие же мрази, — Серёжа устало покачал головой. — Собрать бы этих всех уёбков и расстрелять.  — Это не... — начал было Дима, но замялся. — Предусмотрено законом.  — Действительно, — буркнул Макс. — Пусть живут на деньги налогоплательщиков и, возможно, даже выходят на свободу.  Во всей это какофонии особенно притихшим и выбитым из колеи оставался Никита. Он стоял в стороне и блуждал по кабинету абсолютно отсутствующим взглядом, казалось, что он вообще не здесь находится.  — Дискуссия, безусловно, занимательная, но этим мы делу не поможем, — попытался, уже который раз, Антон вернуть диалог в рабочее русло. — Арс, у тебя есть ещё что-то?  — На данный момент всё.  — И что мы имеем? Три жертвы, две из которых связаны с центром «Радуга», туда я съезжу сам. Никита, что по поводу...  — Фролов Аркадий Семёнович, — тот моментально отмер, но взгляд всё ещё был отрешённый. — Двадцать четыре года. Учится в медицинском колледже. В отчёте адрес по прописке.  — Служил? — спросил Серёжа.  — Нет, — Никита покачал головой. — Оставался на второй год по болезни, проучился все одиннадцать классов, даже закончил с серебряной медалью.  — Интересный экземпляр, — заметил Максим.  — Этим интересным экземпляром займусь я сам, — Антон выписал указанный в отчете адрес себе на листок. — Серёг, вы с Максом узнайте, где и с кем жила сегодняшняя жертва, свяжитесь с родственниками, близкими. Сами знаете, не мне вас учить.  — Всё будет в лучшем виде, — ответил Максим.  — Дальше. Никита, Дима, мне нужна вся подноготная «Радуги». Завтра туда поеду, хочу знать, есть ли на них что-то, на что можно будет надавить и чем воспользоваться. Нужна любая информация.  — На почту жди, — кивнул Дима.  — Отлично. Арс, будут ещё какие-то результаты — сразу звони.  — Большой Босс, ты нас совсем за идиотов не держи, — Арсений не был бы собой, если бы промолчал.    — Тогда, если вы действительно не идиоты, то вперёд, а я поеду к Фролову. Все начали потихоньку расходиться. Антон убрал в ящик ежедневник и запер его. Мало ли.   — Тебя подбросить? — спросил Серёжа.   — Не, работай, я сам.  — Как знаешь.  И Антон остался наедине со своими мыслями.

***

Поездка оказалась бесполезной. Чуть более получаса Антон потел в переполненном автобусе, чтобы выяснить, что по указанному адресу никого нет дома. А бабушки у подъезда настороженно поделились информацией, что хозяева вместе с сыновьями уехали в отпуск и вернутся не раньше, чем через три дня.  — Нихера не складывается, — выругался Антон, плетясь к остановке. — Чертовщина какая-то.  Район города, в котором он сейчас находился, считался престижным. Семья, судя по имеющейся информации, была благополучной. На первый взгляд должен быть положительный молодой человек. И каким образом он может быть связан с этими зверскими убийствами — остаётся загадкой.  Антон, конечно, понимал, что не всё, что на первый взгляд выглядит благополучно, является таким на самом деле. Да и очевидно, что он не сможет до конца понять парня без какой-либо дополнительной информации. И мыслить стереотипами глупо. К сожалению, не работает так, что если ты из положительной среды, то добропорядочный гражданин, а если из пьющих, безработных — потенциальный преступник. Сколько раз даже в своей работе Антон находил опровержение этому всему.  Ждать автобус пришлось долго. Над ним сгущались тучи, надвигался августовский ливень. Антон постоянно поглядывал на часы и уже начинал нервничать. День, начавшийся хреново, ожидаемо был максимально неприятным. Совершенно разные мысли давили, и не получалось хоть как-то их систематизировать. Что немного сводило с ума. Сосредоточиться на чём-то одном не получается, и Антон перескакивает с мыслей о Черкасовой и Фролове на мысль о маньяке, потом о сегодняшней жертве, а потом об Арсении и о том, что в таком подвешенном состоянии их отношения нельзя оставлять.  Диалог. Им нужен адекватный диалог. Без психов, недосказанностей и неуместного флирта. Определённо, им нужен диалог. Диалог.  Сердце у Антона пропустило удар. Диалог. Перед глазами пронесся калейдоскоп из сцен сегодняшнего дня: дом, дорога, Серёжа, заброшка, Арсений.  Диалог. Арсений. Заброшка. Маньяк.   — Твою мать! — Антон ругается настолько громко, что мамочка, до этого пытавшаяся успокоить капризничающего ребёнка, посмотрела на него таким взглядом, что даже стало на мгновение стыдно.   — Простите, — картина как по щелчку сложилось, и была она отвратительная. Сегодняшняя жертва, место, где её нашли, то, как она выглядела — это всё было не просто. Это всё было обращено к маньяку. Ужас происходящего обрушился на Антона предчувствием надвигающейся катастрофы. Сдавило горло. «Хреново работаешь» — внутренний голос бил на самое больное. А ливень начался аккурат к тому моменту, когда подошёл автобус. Как сел в него, Антон уже не помнил. Перед глазами проносились всевозможные картины дальнейшего развития событий, а сам он пытался просчитать действия для того, чтобы избежать самых ужасных последствий.  Дорогу он не запоминает. Как-то резко отходит и духота, и толпа народа, и весь грёбаный мир. Все мысли его занимает только маньяк.