Бессердечные

Тихо, чтобы не спугнуть и не разбудить, Антон пошел в спальню. Сейчас его переполняла нежность по отношению к Арсению. Он же действительно очень много делает для отделения, их расследования, при этом практически не позволяя себе отдыхать. В голове не укладывается, как он уходит позже всех, а возвращается раньше всех. Он делает очень много, и если Антон работает только в спец группе и занимается убийствами девушек, изредка помогая в других делах, когда их маньяк берет паузу, то Арсений вообще единственный судмедэксперт в отделении. На нем просто колоссальная ответственность. А преступлений, несмотря на всё, что говорят по телеку, меньше не становится. Антон не знает, отдыхает ли Арсений вообще и как. Становится даже стыдно: он настолько зациклился на своих каких-то обидах, что попросту забыл, что с ним работает не только бывший, но и просто человек, который может уставать, злиться, болеть. Вот точно, маленький, обиженный мальчишка. Снимать всю вину с Арсения никто не собирался, ведь тот действительно поступил некрасиво, но и Антон понимал сейчас, что зачастую, нападая на него, вёл себя отвратительно. Если задуматься, то Арсений в сложный, считай, переломный момент, повел себя взрослее. Пока Антон продолжал злиться, психовать и давать волю своим эмоциям, которые мешали принимать взвешенные, рациональные решения, он сделал первый шаг, чтобы прекратить это, хотя бы начать движение в сторону примирения. Арсений в очередной раз подтвердил статус более инициативного, взрослого и умного человека. И он не просто сделал первый шаг, но и продолжил поддерживать, в своей особенной манере, но факт оставался фактом. Антон, с присущей ему лёгкостью, воспринял все происходящее как данность. Вот есть он и есть его проблемы, которые решились в один миг. Хотя по факту нихера не решились. Так было всегда. Ещё в Москве Арсений сам принимал решения и ловко подталкивал Антона к их исполнению. Если бы не он, то и огромной истории не было бы. И сейчас не было бы мучительно больно и пиздецки сложно. Или было бы? Только сейчас Антон стал понимать, что в том, что сейчас происходит с их жизнями, виноваты оба. Отношения, в которых все хорошо — не заканчиваются плохо. Они, наверное, вообще не заканчиваются. Антон просто считал, что у них все зашибись, пока Арс вёл их буквально через джунгли, пытаясь не заблудиться и не наебнуться. Спойлер: наебнулись. И Дима прав — умением разговаривать и решать проблемы словами через рот в их паре не обладал никто. Они в принципе не любили говорить об отношениях. «Не пизди, — мысленно одернул себя Антон. — Не умели и не хотели учиться.» Что было полнейшей правдой. Все важные моменты в отношениях между Антоном и Арсением были почти без слов, но с чувствами: от пламенной страсти до всепоглощающей ненависти. О чем говорить, если начало их отношений сложилось само собой. От первой встречи, где Антон, ещё зелёный, только-только устроившись в их отделение работать, сбил с ног Арсения, и заканчивая последним «я уезжаю». Он как был мальчишкой, с ужасом смотрящим на разбитые пробирки, которые из-за его невнимательности уронил эксперт, так и остался таким же. Только вместо пробирок сейчас жизни девушек, а Антон стоит и смотрит, не в состоянии что-то с этим сделать. И только Арсений, с присущей ему инициативностью, продолжает делать что-то, чтобы исправить происходящее. Давно пора признать, что именно такой Арсений понравился Антону. Всегда в движении, всегда что-либо делает, всегда куда-то старается успеть. К нему хотелось тянуться, с ним хотелось общаться, попытаться понять и как можно на дольше оставить в своей жизни. Именно такого Арсения Антон хотел. Именно такого Арсения Антон любил. Воспоминания лавиной обрушились на Антона. Живые, яркие и чёткие картинки возникали перед глазами, сменяя друг друга как в калейдоскопе. Дыхание перехватило, а тело накрыла волна истомы. Он много лет гнал это от себя, продолжая жить свою жизнь, и вот сейчас, когда Арсений всего лишь за стеной мирно спит, сдался, отпуская контроль над собственной памятью. Непонятно, что послужило толчком, но Антон со стоном запрокинул голову и провёл руками по телу, вспоминая те самые прикосновения, которых так ему не хватало. Нежные, жадные, лёгкие, ласковые, нетерпеливые, невесомые, приносящие то удовольствие, то боль… Прикосновения Арсения всегда были разными, и не всегда было понятно, что будет дальше. Злой Арсений мог в одно мгновение стать до невозможности нежным и ласковым. Парадокс Попова, когда-то давно, казалось бы, в другой жизни, шутил Антон. Сейчас это все обрушилось на него, вырываясь из глубин памяти, где, как он думал, было надёжно похоронено. В попытке хоть как-то совладать со своими желаниями, Антон резко убрал руки за голову и закусил губу. Он готов был словно мантру повторять: не дрочить на Арсения, пока Арсений спит за стенкой. Почему-то мысль о том, что вообще, учитывая все обстоятельства, не стоит дрочить на Арсения, в его голову не пришла. Главное — только не сейчас. Антона убивало то, насколько происходящее не своевременно. Несколько лет он сохранял безразличие, подпитываясь обидой, а именно сейчас схема дала сбой. Арсения нельзя не хотеть. Это его особенная магия. Давно, ещё в самом начале, когда Антон только пришёл в их отделение работать после университета и толком не осознал свою бисексуальность, он стоял и думал о том, что многое бы отдал, чтобы быть ближе к Арсению. А тот отчитывал, словно провинившегося школьника, за очередной косяк и не замечал жадных взглядов. Умело игнорировал. Антон боролся с собой, но стоило Арсению появиться в поле зрения — проигрывал. От чего в первый раз сорвало все тормоза. Тихий рык и колбы с пробирками летят на пол уже не случайно, а Арсений притягивает Антона к себе, садясь на стол. Поцелуй агрессивный и жадный. Из воспоминаний только бурлящая кровь и то, как крепкие ноги охватывают бедра, а ловкие руки чуть ли не срывают одежду. Нежность? Осознанность? Взаимопонимание? Страсть. Безудержная и всепоглощающая. Антон даже много лет спустя помнил ощущения горячей кожи под ладонями. Арсений все сделал сам. Так, как хотел. Антон был марионеткой в его руках, даже когда тот срывался на хрип и просил ещё, сильнее, быстрее. В сознании всё смазалось. Но годы спустя от воспоминаний накрывает жаром, словно было вчера, и Антон в очередной раз проигрывает. Сплевывает на ладонь, обхватывает член, и возвращаются фантомные ощущения Арсения, принимающего его со всей самоотдачей. Антон вскидывает бедра в равном ритме, трахая свой кулак. Он прикусывает свою ладонь, чтобы приглушить стоны. Но провал… С губ срывается стон и такое больное и отчаянное «Арс». Осознание приходит постепенно. Антон приходит в себя и с ужасом прислушивается — за стенкой тишина. Ему только и остаётся надеяться, что Арсений не проснулся. По телу разливается нега, и желание идти в душ полностью отсутствует. *** Утро наступило совершенно внезапно. Вот Антон закрыл глаза, а вот уже звонит будильник. Антон кое-как просыпается, медленно возвращаясь в реальность. Вставать и идти куда-то совершенно не хочется. А вот лежать и томиться в неге — да. Но воспоминания о прошедшей ночи бьют по голове кувалдой. Пустырь, девушка, подражатель, Арсений… — Арсений! — Антон моментально просыпается, с ужасом вспоминая свой ночной порыв. В квартире тихо. Антон смаргивает остатки сна и ещё раз прислушивается. Тихо. Судя по всему, в квартире кроме него никого больше нет. В какой-то момент кажется, что всё, что было — сон, а Арсения тут никогда и не было. Только вот никакой это не сон. И Антон встаёт, не утруждая себя тем, чтобы одеться, и идет проверить, что вообще происходит. Ожидаемо, в комнате Арсения нет. Как и в ванной. И в кухне. Зато есть записка на столе, которая расставляет всё по своим местам. «Спасибо за ночь. Мне действительно нужно было это время, чтобы прийти в себя и начать соображать. В качестве благодарности — гренки на плите, накрыты полотенцем.» Антон удивлённо моргнул, пытаясь осознать написанное. Легче не становится. — И как понять, — он берет ещё тёплую гренку и с аппетитом откусывает — готовил Арсений всегда вкусно. — Слышал ты меня или нет? Долго думать и убиваться по этому поводу у Антона не было никакой возможности. Работу никто не отменял, мёртвая девушка, к которой так спешил Арсений, намекала на то, что было бы неплохо найти изверга, который совершил с ней эти ужасные вещи. — Арсений, — бубнит Антон, одеваясь. — Всегда Арсений. Хули ты ворвался в мою грешную жизнь? Врать самому себе не было никакого смысла: Антон не переставал его любить. Пусть со стороны это могло звучать громко и ебать как пафосно, но это точно была любовь. Не влюблённость, не симпатия. Оттого и обида такая сильная. Не отболело. Не отпустило. И опять засасывает с новой силой. Стараясь меньше рефлексировать, что получалось вот совсем плохо, Антон собирался на работу. Его личные проблемы не остановят смерти девушек. В очередной раз он повторяет себе эту мантру, доедая гренки. *** В кабинете Антона уже ждёт Станислав Владимирович. Сидит за его столом и перебирает документы. — Шастун, — да, он зол. — Скажи мне пожалуйста, когда это прекратится? — Не могу знать, — чётко и спокойно отвечает Антон. — Возможно, я приближусь к ответу, когда получу результаты вскрытия последней жертвы. Арсений Сергеевич как раз этим сейчас занимается. — Антон, я все могу понять, но не твое постоянное желание ёрничать и перечить. Мы уже достаточно много проработали вместе, но какого-то сплочения между нами я не вижу. В чем дело? — Не совсем понимаю, о чём вы, — Антон старается подбирать слова как можно осторожнее. — Я ощущаю, что как между начальником и подчинённым у нас полное взаимопонимание. Хоть вы и всего второй мой руководитель, я могу отметить, что под вашим началом хорошо работать. — Я вот вижу, что ты с темы слезть пытаешься, — Шеминов качает головой. — Но да ладно. Что по убитой девушке? — Личность устанавливается. Сергей занимается вопросом жильцов в близлежащих домах, пригласили для беседы подростков, которые её обнаружили. Подробности будут только после отчёта Арсения Сергеевича, но уже сейчас можно сказать, что перед тем, как её убить, над ней долгое время издевались. — Так, хорошо. Ничего хорошего, конечно, но допустим. Что там по вашей подозреваемой? — Есть косвенные доказательства, что она была связана с первой жертвой. После установления личности второй будет понятно, связывало ли их что-то или нет. — Связывало, — без стука в кабинет вошёл Арсений. — Прошу прощения, но появились новые детали. — Проходите, Арсений Сергеевич, — Шеминов кивнул. — Мы как раз говорили о деле. — Не знаю, что их связывало при жизни, но на теле убитой я нашёл несколько чётких отпечатков, которые точно принадлежат Черкасовой. А также волос, окрашенный в рыжий цвет, не принадлежащий жертве. Экспертиза ещё не завершена, но визуально точно не ее. — А Черкасова рыжая, — с придыханием произносит Антон. — Значит вполне вероятно… — Без анализа я не смогу утверждать наверняка. Но отпечатки — со стопроцентной уверенностью говорю — принадлежат Черкасовой. — Ну вот, можете, когда хотите! — Станислав Владимирович одобряюще улыбнулся. — Все отчёты в письменном виде мне на стол, а сами продолжайте в том же духе! С этими словами он ушёл. Антон вздохнул с видимым облегчением. Прошёл к дивану и устало сел. — Ты как никогда вовремя. Без каких-либо результатов он бы так легко не слез бы с меня, — улыбнулся он Арсению. Тот, не мешкая, сел рядом. — Если бы не ты, я бы не был столь продуктивен. Спасибо, что заставил хоть немного отдохнуть. — Да ладно, — Антон чувствовал себя немного неловко. Сильно неловко. — Ты так рано ушёл. Наверняка почти не спал. — То, что было — мне хватило. Я перезагрузился и готов взглянуть на всё под новым углом. Может быть получится выжать из дела что-то новое. К тому же, к этому есть все предпосылки. В этот момент у Антона буквально готов был взорваться мозг. И тут два варианта: либо он сходит с ума и выдаёт желаемое за действительное, либо Арсений говорит максимально двусмысленно, намекая, что всё слышал и не против того, чтобы попробовать начать с начала. Влезать в эту игру Антону не хотелось, но и спрашивать напрямую было как-то глупо, по его мнению. — Да ладно, я же просто увидел, что ты измотан. Это всё и тебя задевает сильно. Я же не чудовище. — Если бы я считал тебя чудовищем, то не кормил бы своими фирменными гренками, — Арсений самодовольно улыбнулся. — Кстати, они были как всегда прекрасны. Я и забыл, как ты вкусно готовишь, — в этот момент Антон был максимально искренен. — Если хочешь, то могу иногда напоминать. «Флирт?» — внутри себя Антон чуть ли не закричал. — «Это он сейчас флиртует? Что за интонации змея-искусителя?» — Не думаю, что это хорошая идея. — Оно и видно, что ты периодически не думаешь, — о, язвительность последнее время была куда привычнее, и как отвечать Антон знал. — Не ёрничай, пожалуйста, — Антон старался говорить спокойно и серьезно, но улыбка так и грозилась расплыться на его лице. — Расскажи, как ты себе это пре… Договорить ему не дал ужасный грохот на улице и оглушающий вой машинной сигнализации. Его сигнализации. — Ебать… Что там случилось? — Антон сорвался и поспешил на улицу, зная, что Арс последует за ним. Ему навстречу уже бежал дежурный сержант. — Антон, там это… машина… Не выясняя детали, Антон выбежал на улицу и в ужасе остановился. То, что он увидел, заставило сердце сжаться. — Что слу… — Арсений тут же оказался рядом. — …чилось, — по голосу было понятно, что впечатлился увиденным. — Я блять Шеминова закопаю! Сколько раз говорил, что нужна нормальная парковка для сотрудников! Деятельный Арсений уже был готов начать решать проблему, кидаться на баррикады, кому-то что-то доказывать. А Антон просто стоял и не мог пошевелиться, с ужасом смотря перед собой. Его машина была буквально смята в один непонятный ком. Смята огромным джипом, владелец которого сейчас пьяно шатался и не выкупал, что же такое произошло. — Дык… эт… бля… Антон стоял и смотрел на это, ещё не веря в то, что это произошло с ним. — Антох… — Антон Андреевич… — Вот это пиздец… — Антон… — Шастун… — Уведи его… Всё это он слышал словно толщу воды. Он не понимал, что происходит и что все от него хотят. Тут сильные руки подхватили его за плечи и повели обратно в помещение. Антон безвольной куклой делал, что его просили. — Идем со мной… осторожнее, тут ступеньки… не падай… почти дошли… вот и на месте… сейчас я тебе налью… Антон проморгался и понял, что находится в кабинете Арсения. Тот уже суетится, что-то делает. — Пиздец, — только и получается сказать. — Это блять пиздец. — О, отмер! Молодец, — Арсений продолжал суетится. — Садись, а я тебе сейчас чай на травах сделаю, успокоишься. — Да какое успокоишься… — Антон буквально начинает метаться из угла в угол. — Ты это видел? — Ситуация, конечно, пиздец, с этим надо что-то делать, но лучше подойти к этому со спокойной головой и холодным рассудком. Поэтому прошу, сядь. — Мой холодный рассудок подсказывает, что мне пришёл пиздец. Ты видел, кто этот мужик? — Ефимов, — Арсений пожал плечами. — И что? — Зампрокурора города. Ефимов Илья Николаевич. Ты помнишь то дело в прошлом году? Мужчина, пешеходный переход, куча свидетелей и запись камеры. — К ответственности ты его, конечно, не привлечешь, но и он тебе ничего не сделает, — серьёзность и спокойствие Арсения влияли и на Антона, каким-то образом он смог взять себя в руки и остановиться. — В крайнем случае задействуем все наши связи в Москве. — Ты прав, — да, панике поддаваться было глупо. Только сейчас Антон смог собраться и подумать о своей машине. — Бля, моя ласточка… Он сокрушенно сел на диван и растер руками лицо. В какой-то момент его жизнь начала катиться в пизду, и он не понимал, в какой именно. — Сочувствую, — в голосе слышалось искреннее сопереживание. — Там, конечно, пиздец, вряд ли можно будет восстановить. И страховку будет проблематично получить в данном случае. Но ничего, мы справимся. Арсений поставил перед Антоном полную чашку горячего чая. По кабинету разносился аромат трав, явно подобранных так, чтобы давать максимальный успокаивающий эффект. — Спасибо, — получать помощь и поддержку было сложно, но сам Антон бы сейчас не вывез. *** В кабинете Арсения они провели ещё какое-то время. Антон смог окончательно успокоиться. До принятия ситуации было ещё далеко, но сейчас он хотя бы может принимать хоть какие-то адекватные решения. — Знаешь, реально спасибо за то, что увел меня. Я мог наломать дров, настолько в шоке был. — Ха, я заметил, — Арс усмехнулся. — Ты стоял и вообще ни на что не реагировал. Удивлён, что вообще смог увести тебя. — Спасибо. Правда спасибо. — Да брось, ты бы для меня всё то же самое сделал. И Антон понимает, что да, сделал бы. Правда сам Арсений не попал бы в такую ситуацию. — А вы чего тут прячетесь? — Серёга врывается в этот их островок спокойствия. — Антонандреич, там тебя Шеминов потерял. — Мы не прячемся, — с нотками ехидства отвечает Арсений. Он уже собирает бокалы из-под чая и убирает их в стол. — Мы спасали наш город от дополнительных жертв. Эта простая фраза запускает в Антоне какой-то неизвестный до этого механизм, и тот начинает смеяться. Громко, топая ногами и чуть ли не подпрыгивая на месте. Ему становится так хорошо, что сдержать эмоции практически не представляется возможным. — Это, конечно, не моё дело, — Серёга смотрит на происходящее с опаской. — Но если поделитесь тем, что вы тут употребляли, я не сообщу в отдел наркоконтроля. — Вообще такой эффект не планировался, но если от ромашки и мяты тебя так же развозит, то я скину магазин, где покупал чай, — Арсений тоже насторожился. — Шаст, с тобой всё в порядке? — осторожно спросил он. — Всё от-лично, — всё ещё подрагивая от смеха, ответил Антон. — Просто представил тебя этаким супергероем. Облегающий костюм, плащ и летаешь над городом, спасая всех от меня — огромного монстра. Пока я неуклюже ступаю по улицам и рычу на всех. Арсений тоже начинает смеяться. Так осторожно, тихо, но максимально искренне. От смеха он немного прищуривается, и вокруг глаз становится видно мелкие лучики мимических морщинок. Антон всегда любил ловить такие моменты и запоминать всё до мельчайших подробностей — настолько живым и красивым становился Арсений. Нет, он всегда красивый, но такой, как сейчас — невероятный и особенный. — Вы, конечно, пиздец… — не может промолчать Сергей. Он не может привыкнуть к такой стороне отношений коллег. Находиться между ними, как между двух огней, было страшно иногда, но сейчас, когда они странным образом синхронизировались, становилось страшнее. — Вы придёте? Что Владимировичу сказать? — Идём-идём, — отмахивается Антон, продолжая улыбаться и смотреть на Арсения. — Мы правда идём, через пару минут будем. Сергей уходит, оставив парней наедине. О том, к чему приведёт такое их взаимодействие и взаимопонимание, он предпочитал не думать. *** — О, Антон Андреевич, мы тебя только и ждём, — Станислав Владимирович радушно улыбнулся. Помимо него в кабинете находился ещё и весьма протрезвевший Ефимов. — Проходи, присаживайся. Арсений Сергеевич, а вы можете зайти попозже? Арсений ни на секунду не смутился, прошёл и сел рядом с Антоном. — С разрешения Антона Андреевича я останусь. — Да-да, — Антон заметил, что Шеминов растерялся. — Так вот, сегодня произошел неприятный инцидент. Илья Николаевич очень сожалеет о случившемся. — Именно, — начал Ефимов. Голос у него ещё немного дрожал. — Я не стану предъявлять вам обвинения в неправильной парковке. Но настаиваю на экзамене, чтобы убедиться, что вы не представляете угрозы для жителей нашего города. — Антон Андреевич с вами полностью согласен, — Станислав Владимирович попытался удержать контроль над ситуацией. Антон почувствовал, как сидящий рядом Арсений напрягся. Не оглядываясь на него, он ответил с улыбкой: — Безусловно, я сдам экзамен. — Чудненько, — восторг в голосе Ефимова был настолько ярко выражен, что стало противно. Было желание только убраться от него подальше и никогда больше не встречаться. — А до того воздержитесь от вождения любого транспортного средства. Моя личная рекомендация. — Думаю, это будет лишним, — опять попытался вставить свои пять копеек Шеминов. Терпение у Антона уже заканчивалось. Он уже был на грани — чуть-чуть и мог сорваться и сказать много лишнего. Как почувствовал руку Арсения на своем бедре, тот успокаивающе погладил и слегка сжал. — Обязательно прислушаюсь к вашей рекомендации, — максимально невозмутимо смог он ответить. — Вот и славненько, а мне пора, уже и так долго тут сижу. До свидания, Станислав Владимирович. Антон Андреевич, рад, что мы с вами прекрасно друг друга поняли. — До свидания. — До свидания, Илья Николаевич, — ещё более неестественной улыбки на лице начальника Антон не помнит. Ефимову правда было глубоко плевать. Он торопливо покинул кабинет. На какое-то время повисла тишина, которую нарушил Арсений. — Станислав Владимирович, так что там с парковкой для сотрудников? — Арсений, вот что ты опять начинаешь? Сейчас много первостепенных задач. Вы поймаете хоть одного маньяка, пожалуйста. — Заметьте, если бы не это досадное недоразумение, — эти слова Арсений особенно выделил интонационно. — Мы бы занимались расследованием, а не сидели тут. Кстати, пока мы сидели тут, я получил сообщение о том, что последнюю жертву звали Звонорёва Людмила Викторовна. Её муж заявил вчера, что три дня назад она ушла из дома и не вернулась. Антон напрягся, поскольку то, что сообщили Арсению, а не ему, было крайне странно. После случившегося он до сих пор чувствовал себя не очень, и какие-либо изменения протокола его настораживали. — Разрешите вернуться к работе? — обратился Антон к Станиславу Владимировичу, здраво рассудив, что устраивать разборки в кабинете начальника будет глупо. — Работайте, Антон Андреевич.