Все худшее в нас

      Над городом сгущались тучи. Солнце здесь было редким гостем, оно заставляло горожан щуриться, стыдливо утыкаться взглядом в тротуар, будто их только что поймали на каком-нибудь грязном деле. То были простые жители – настоящим козлам отпущения было все равно, в какую погоду выбираться на промысел. Им было неважно при свете дня ли, в сгущающихся сумерках или черной ночью пугать, грабить и убивать ни в чем не повинных жителей, толкать наркотики и разносить очередное заведение, просрочившее уплату за крышу над головой. Впрочем, те кроткие и послушные горожане не зря сверлили беспокойными глазами свои ботинки, когда выходило солнце. Они тоже были причастны к творящемуся вокруг беспределу, нужно только вовремя отвернуться, вовремя забыть, как шевелить языком. Готэм питался ложью, предательством, страстью к наживе, играл на чувствах жадных до власти, порождая тем самым много ненависти, что смогом вилась над крышами небоскребов. Город порождал как большое зло, так и маленькое, совсем незаметное и, казалось, абсолютно безвредное на фоне глобальных проблем. Но зло остается злом, а город либо стряхнет тебя в реку, пузырящуюся от химикатов, либо вознесет тебя к славе, даруя успех. Однако потребует большую плату за такую услугу. На душе у Гэвина Рида, детектива департамента полиции Готэма, становилось все тяжелее и тяжелее с каждым днем, проведенным в компании новичка. Он с нетерпением ждал, когда старая задница лейтенанта Андерсона снова появится на пороге департамента и заберет своего лупоглазого щенка. Прошла неделя с тех пор, как Хэнка подстрелили, и неделя с тех пор, как уровень стресса Гэвина достиг всех мыслимых и немыслимых высот. – Черт бы побрал этого алкаша, – злился Рид, до белых костяшек сжимая руль. – Я уже готов принести этому ублюдку плюшевого мишку и открытку с наилучшими пожеланиями, если так он скорее отлипнет от больничной койки. – Довожу до твоего сведения, детектив, я тоже не в восторге от твоей компании, – Коннор скривил лицо, с вызовом глядя на Гэвина. – И все же работа есть работа и она должна быть выполнена. Кругом сплошной бардак, и только у полиции достаточно сил и полномочий чтобы сохранить те немногие крупицы добродетели в этом городе. Мы должны подавать пример, чтобы все больше и больше людей не боялось заявлять о преступлениях. Шаг за шагом, и того гляди и здесь настанут хорошие времена. – Чего ты гонишь мне тут? – нагло смеялся Рид. – Молоко на губах обсохнуть не успело, а уже пафос на пафосе. Побереги голосовые связки, малыш, они тебе пригодятся чтобы позвать на помощь, когда кто-то, кому ты очень доверяешь, будет втыкать тебе в спину нож раз за разом. – Ты старше меня всего на четыре года. Проработав три месяца в департаменте, я уже понял, как глубоко прогнила вся наша система. И ты в том числе, Гэвин. Твоим приятелям место за решеткой, а не на скамье свидетелей, – не теряя самообладания, гнул свою линию Коннор. – Неизвестно, как скоро и ты переступишь эту грань. – Прочищай мозги этой херней Хэнку, только не дави сильно. А то если его хватит удар, то кто знает, вдруг тебя навсегда сплавят на мою шею, – отмахнулся детектив. – Здесь у всех рыло в пуху. – Мисс Чэнь не в счет. Она… меньшее зло, – наконец-то этот наглец отвернулся. – Ага! Вот оно! – Гэвин с мрачным торжеством хлопнул рукой по рулю, будто только что расколол самого твердолобого головореза. – Продолжай дальше рассуждать о зле в таком ключе и утонешь раньше всех нас. А теперь завали варежку, нам тут не за философский треп деньги платят. Вываливайся из машины и за дело. Детектив Рид давно понял простую истину: либо ты играешь по правилам города, либо он проедется по тебе бульдозером, а затем скормит переломанную тушу акулам. И сразу, как все осознал и принял, поймал течение и охотно ловил волну, замаячь на горизонте выгода. Он был среднестатистическим детективом, ничем серьезным не промышлял, но и не давал впиться себе в горло. Надежная крыша для не очень надежных людей, замолвленное словечко, закрытые глаза – детектив внимал шепоту страждущих, когда тот шелестел у его уха зелеными бумажками. Тот наивный парнишка с мыслями о светлом будущем, что только выпустился из академии, был выбит из детектива принципами неприветливого Готэма, рождая нового Гэвина Рида. Светлое будущее он себе теперь обеспечивал иначе, а мысли о том, как бы вытравить из города заразу, въевшуюся в грунт, в каждый фундамент, больше не беспокоили его голову. Он всегда умел подстраиваться под обстоятельства и совсем не жаловался на сложившуюся ситуацию. Однако детективу не нравилось, когда малоизвестные недоросли типа Коннора поучали его – подобные упреки ощущались холодной сталью нержавеющего ножа на беззащитной коже живота. В какой-то степени новичок был прав, и все они кругами ходили по тонкому льду, время от времени глядя друг на друга, как затравленные волки, в надежде на то, что кто-нибудь по неосторожности оступится. Тогда ничего не оставалось делать, кроме как напасть всей стаей на зазевавшегося бедолагу и сожрать не подавившись, чтобы самому не стать жертвой этой жестокой игры. Гэвину было куда приятнее общаться с людьми с историей, которая при крайней необходимости обращалась смертоносным оружием. Против Коннора у Рида такого козыря не было, поэтому всю неделю детектив старался держать ухо востро, а свои приемы и связи при себе. Этот засранец конечно же все прекрасно понимал, Гэвин читал это в широко открытых карих глазах, не поддернутых пеленой безразличия. Надо признать, справлялся он недурно, работал на совесть и почти всегда держал лицо, выражение которого больше бы подошло учителю младших классов, что с умильным снисхождением смотрит на нашкодивших детей. Но, рано или поздно, и такие, одержимые идеей крепкие орешки, крошились под натиском несправедливости и порока, который, вероятно, не вымылся бы из Готэма даже если бы тот пошел ко дну. Каждый ломался по-своему, но Гэвин точно знал, что у таких правильных мальчиков резьбу срывало сильнее, чем у среднестатистического готэмца. Оказаться в эпицентре взрыва без какого-либо щита ему не хотелось от слова совсем, поэтому Рида жутко бесил тот факт, что ему было нечем гасить Коннора при случае. Все это только подстегивало детектива, предвкушавшего испугано бьющуюся добычу в своих руках – уж что-что, но в поиске грязных секретов он мастер. – Э-эй, Питерсон! Ты здесь? – крикнул Гэвин, с ноги вламываясь в магазинчик хозтоваров. – Посодействуешь копам? В последний раз, обещаю. – Я здесь, – подскочил на месте Джон Питерсон, ударяясь коленями об стол. – Детектив Рид? Я к вашим услугам. – Ага, – лениво бросил Гэвин, осматривая стеллажи, будто собирался прикупить чего. – Питерсон, отчего-то ты не выглядишь так же уверено, как в последнюю нашу встречу. – Сегодня тихо, как в гробу. Никто не заходит. Выпал из реальности типа, ха-ха, – лепетал продавец, сглатывая. – А вы так внезапно зашли. Напугали! – Ну конечно. Когда убивал своего коллегу тоже поди выпал из реальности, да? Ты наврал себе на дополнительную статью, парень, смекаешь? И заставил заниматься этим делом в два раза дольше, чем нужно было. Так что я очень и очень недоволен. Какие новые небылицы придумаешь в своё оправдание? – детектив облокотился на стол обеими руками. Питерсон съежился, блестящие глазки забегали из стороны в сторону, но, наткнувшись взглядом на подкравшегося Коннора, обмяк на стуле. – Вы имеете право хранить молчание и бла-бла, – зачитав укороченную версию прав, Рид дернул продавца хозтоваров из-за стола и со всей дури впечатал горе-убийцу лицом в угол стеллажа. – Детектив! Это превышение полномочий, он даже не оказывал сопротивления при задержании, – процедил Коннор, осуждающе глядя на Гэвина. – Это для профилактики, – нагло фыркнул тот. Наконец рабочий день подошел к концу. В общем и целом, он прошел довольно удачно, еще бы новичок не маячил перед глазами и можно сказать, жизнь удалась. Словно вторя мыслям Гэвина, Бен Коллинз выплыл из кабинета капитана Фаулера и сразу накинулся на Коннора с животрепещущими вопросами. – Тэйт, когда там Андерсон соизволит почтить нас своим присутствием? Признаться, рук не хватает. – Не могу сказать точно, но прогнозы врачей были довольно оптимистичными. Я как раз хотел заскочить к нему после смены, там и узнаю. Не хотите составить компанию, детектив Коллинз? – Бен сразу махнул на все это рукой и побрел по своим делам. – Детектив Рид? – Делать мне больше нечего. Чем скорее перестану видеть твою рожу, тем лучше, – ехидно ухмыльнулся Гэвин. Коннор лишь пожал плечами, попрощался со всеми, не забыв натянуть дежурную улыбочку, и вышел из департамента. Детектив Рид точно станцует у себя на столе, когда эта сопля отлипнет от него и дуэт алкаша и пай-мальчика воссоединится. С другой стороны, из-за того, что у Гэвина не водилось постоянного напарника, то, соответственно, некоторые интересующие его дела отходили в руки кого-то вроде Хэнка и Коннора. И как только Андерсон объявится, то все вернется на круги своя, и Гэвину придется разве что не драться за нужное ему дело. С безрадостными мыслями детектив брел домой, понося всех и вся, пока не услышал сдавленный крик и шум борьбы в одном из дворов. Разум нудно твердил, что все те вещи за пределами рабочей смены это не его проблема и все, что может сейчас сделать детектив – просто пройти мимо не отсвечивая, не важно, что за беспредел творится в этом темном переулке. Но некое шестое чувство толкало Гэвина в спину, вперед навстречу мраку и неизвестности. Чертыхаясь и проклиная свой длинный нос, Рид шмыгнул за дерево, проверяя на всякий случай пистолет на поясе, затем за фонарный столб – благо с освещением частенько случались перебои – а затем за мусорный бак, ставший ему надежным убежищем. Ночь на радость детективу выдалась темная, ветер гонял облака по небу, укрывая Луну. Всего в пяти метрах он слышал предсмертные хрипы и чавкающие звуки от вонзающегося в плоть ножа. «Он уже не жилец», – мрачно заключил Рид, осторожно выглядывая. На секунду Луна, все-таки прорвав оцепление, выхватила хищный профиль убийцы. Гэвин охнул и попятился, зажимая себе рот. Все звуки стихли и детектив мог поклясться, что убийца сейчас замер так же, как и он, прислушиваясь. Через пару мгновений, списав непонятный шорох на ветер, головорез, без какой-либо нервозности в шаге, растворился во мраке. Нервная улыбка не сходила с лица Рида, пока тот бежал из злополучного двора. А злополучного ли? Кажется, детектив сорвал куш – убийца никто иной, как божий одуванчик Коннор! Гэвину хватило и доли секунды, чтобы узнать его и ужаснуться тому, какими жесткими могут быть черты его приторного лица. На мгновенье ему стало жутко, да так, что кишки повело – образ Коннора-убийцы совсем не вязался с образом Коннора-полицейского. Вот же двуличный сукин сын! Чутье никогда не подводило Гэвина, а значит, что в его руках до этого момента находилась часовая бомба, которой он играл в баскетбол. Только заперевшись на все замки, Рид смог спокойно вздохнуть, перевести дух и закурить. Он не опасался бы новичка, будь тот твердолобым бараном, таранящим всех и вся на своем пути. Будь он нормальный человеком без выкрутасов. Как разбираться с подобными типами было ясно как день. Но, судя по всему, Коннор был тем психом, по которому дождливыми ночами плакал Архкэм. Такие могут вывернуть что угодно и неприятно удивить ножом в селезенке или мышьяком в кофе. В беспокойной голове Гэвина зрел план, согласно которому он не только сможет обезопасить свою жизнь от покушения двуликого Коннора, но и будет иметь почву для шантажа, ведь достаточно потянуть за одну ниточку, чтобы распустить паутинку лжи и обнаружить куда более серьезные прегрешения. Детектив бодро шагал по департаменту, решив действовать при свидетелях, и краем уха уловил сообщение о трупе некого Джоша Пейджа. Найденного в известной подворотне. Труп уже доставили в морг, и Гэвин обязательно взглянет на него, чтобы оценить степень тяжести сложившейся ситуации, но сейчас он замер перед Коннором, который старательно скреплял бумаги у себя за столом. – Крис, а че за труп-то? Кто такой? – нарочито громко крикнул детектив Миллеру с другого конца офиса, посматривая на реакцию новичка. Реакция была нулевая. – Да обычный мужик какой-то, раньше не привлекался. Ну только с неделю назад на него написала заявление хозяйка квартиры, которую этот Джош снимал. Полгода не платил, – так же громко ответил ничего не подозревающий Крис. Но люди вокруг начинали поднимать головы, отвлекаясь от своих дел, что было только на руку Гэвину. – Поня-ятно, – детектив, довольно ухмыляясь, скрестил руки на груди. – Эй, Коннор, не хочешь взяться за это дело? Кажется, оно по твоей части. Безобидный хрен. Не хочешь вывести замочившего его на чистую воду? Такой как ты мог бы быстро со всем разобраться, совершить правосудие во имя невинных, все дела. Может, наш трупак даже показался бы тебе смутно знакомым. Коннор наконец оставил бумаги в покое и взглянул на Гэвина своим теплым, ничего не понимающим взглядом, отчего детективу захотелось вмазать ему по челюсти прямо сейчас. Но всему свое время. – Рид, если ты помнишь, сейчас за нами закреплено другое дело. Нам стоит сосредоточиться на нем, иначе не раскроем ни одного. – Уж тебе ли заливать об этом. Ты же вроде неплохо справляешься и можешь решать такие задачки параллельно. Параллельно своим собственным делишкам, м? – Гэвин многозначительно приподнял бровь. – Кому же насолил этот бедолага? Торжество приятным жаром разлилось по венам детектива, когда лицо Коннора постепенно, как тающее масло, начало преображаться, приобретая довольно суровый вид. В его глазах по-прежнему плескалось непонимание, но от былой доброжелательности во взгляде не осталось и следа. Теперь он тупо пялился на Гэвина, пытаясь понять какая муха укусила и без того ужаленного в задницу временного напарника. За соседними столами слышались свисты и наглые смешки: все в департаменте знали, что рано или поздно Гэвин доведет до белого каления и терпеливого новичка, и теперь предвкушая хорошую заварушку, испытующе наблюдали, как начинал искриться воздух вокруг. Воспользовавшись ситуацией, детектив грубо схватив Коннора за предплечье, дернул его в сторону допросной. Коннор не растерялся, вывернулся из захвата Рида, но все же пошел за ним, глубоко выдыхая и, вероятно, считая до десяти. – Ну, ничего рассказать не хочешь? – захлопнув дверь, Гэвин без прелюдий двинулся в атаку. – Встречный вопрос, детектив Рид, – Коннор пытался сохранить самообладание, играя хорошего мальчика до конца, он будто искренне не понимал, за что удостоился таким вниманием, что заставило Рида нервно повести щекой. – Ты мне тут зубы не заговаривай, крыса лживая. Кто на самом деле этот Джош и что он тебе сделал? – почти рычал Гэвин, теряя терпение. – Если это шутка и посвящение новичков здесь происходит подобным образом, то я лучше пойду, мне такое не по душе, – Коннор волновался, но волновался как обычный человек, которому предъявили обвинения по ошибке. – Шутка здесь только в том, как тебя, психа эдакого, приняли на работу в полицию, когда в список твоих хобби входит чиканье людей свободными вечерами. Я все прекрасно видел, это был ты, – кулаки непроизвольно сжимались. – Кто ты, мать твою, такой, Коннор Тэйт? – Ты видишь то, что хочешь видеть, Рид. К твоему сожалению, у меня есть алиби. Хэнк и его лечащий врач могут подтвердить, что на момент убийства Джоша Пейджа я находился в больнице, – спокойно и терпеливо, как умственно отсталому, ответил Коннор, однако что-то в нем переменилось. Хотя Гэвин и проиграл этот раунд (и все же позже он обязательно позвонит в больницу), он заметил, как Коннор о чем-то задумался и, игнорируя угрозы детектива, медленно выплыл из допросной. Оставленный в полном непонимании происходящего, лихорадочно соображая, где же его гениальный план дал трещину, детектив еще немного потоптался в допросной и вернулся на свое рабочее место, совсем забывая о желании навестить жмура, из-за которого все и началось. – Финита ля камедия, блять, – буркнул Рид, ловя на себе жадные до подробностей взгляды коллег, – У нас уже есть дело. Впрочем, опуская утреннюю неудачу, день выправился, и, несмотря на то, что Коннор теперь говорил сугубо по делу и периодически прикрывал глаза, явно силясь спрятать раздражение, вызванное нежеланием работать с Гэвином, они даже смогли продвинуть нынешнее дело вперед, да так, что осталось всего лишь пару штрихов – ответ на загадку был почти прямо у них в кармане. – Надеюсь, что это наше последнее дело, детектив Рид, – сказал Коннор в конце дня. – Хэнка скоро выпишут. Андерсон в самом деле через пару дней показался на пороге департамента, чем очень порадовал как минимум зашивавшегося капитана Фаулера и Коннора, терпение которого было велико, но отнюдь не бесконечно. Гэвин тоже придавался своей тихой радости, старательно скрывая ее, а вместе с ней и тот факт, что он все еще верил своим глазам и ясно видел, кто убил Джоша Пейджа. Его дело уже повесили на Криса Миллера, так что вручить его Хэнку, как подарок по возвращению, не получилось. Что несколько печалило Рида, он бы с удовольствием посмотрел на то, как с виду безразличный, но по натуре въедливый лейтенант раскусит своего напарничка. – Рид, я тебе уже в который раз повторяю, что территория у департамента моя, – тихо проговорил Браун, опираясь на стол рядом с Гэвином, – Если еще раз увижу, как эта развалюха ошивается поблизости, и я не стану удерживать своих ребят. – Чего, бля? – встрепенулся детектив, выныривая из своих размышлений, и посмотрел на офицера так, будто тот материализовался из воздуха только что. – Хот-доги, – сквозь зубы, но терпеливо прошипел Браун. – Гребанные хот-доги, Рид! – Вот ублюдок, а, сколько раз ведь говорил. Сейчас улажу, я вообще не при делах, – рассеянно отмахнулся Гэвин и направился на выход. На горизонте замаячила возможность сорваться на ком-то без особых последствий и Рид ей, черт возьми, воспользуется. – Слушай, Билли, ты что-то совсем не догоняешь, да? – без предисловий начал Гэвин, приближаюсь к киоску на колесах. – Я сколько раз говорил тебе и твоему боссу молокососу не соваться сюда? Вам места мало, отъели жопы на своих сраных хот-дога или что? Билли весь трясся и лупился на орущего детектива воспаленными глазами, иногда утирая не менее красный нос дрожащей рукой. Он уже несколько раз пытался что-то сказать, но шлепал губами как рыба, выброшенная на берег, не в силах противостоять напору Рида. – Да я-то что, п-просто исполняю приказы, – ему наконец было позволено вставить слово. – Там босс, он что-то хочет уточнить про тариф. Только не бейте! – Там это где? – кипятился Гэвин на неопределенные взмахи головы куда-то в сторону. – Тариф, блять! Вот хлыщ! Он либо согласен, либо ваш бизнес улетит в трубу так же быстро, как пробка из бутылки с шампанским. Мое терпение не железное. – Я вообще ни при делах, детектив! Меня п-просили вас позвать, а оставлять товар… ну… сами понимаете, – промямлил Билли, предугадывая вопрос. – Куда идти, барыга хренов? Я уже и так потратил тут кучу времени. И Билли показал. Рид фыркал с каждым шагом все чаще – любили же эти гангстеры мелкого пошиба навести тумана, окружая свою жалкую персону дешевым флером собственной важности. Путь неожиданно завел его в тупик. Мысль о том, что за подобную вылазку он потребует накинуть еще пару купюр сверху – про смену тарифа и речи не было – перебилась следующей, более параноидальной – все это походило на самую обычную западню. По спине пробежались неприятные мурашки, а рука рефлекторно дернулась к пистолету, когда детектив услышал шаги, эхо от которых разбивалось о неприступные кирпичные стены. – Нет нужды так напрягаться, детектив Гэвин Рид, – голос казался смутно знакомым, но это был не Нил, босс Билли. – Простой разговор, чтобы разрешить некоторое недопонимание. Плевал Гэвин на все увещевания незнакомца, он не первый день в этом городе, и здесь сначала стреляют и только потом задают вопросы. Или разрешают некоторые недопонимания. Отточенным движением, Рид выхватил пистолет из кобуры и щелкнул предохранителем, ловко разворачиваясь по направлению голоса. – Какого? – на секунду стушевался детектив. – Коннор! Я так и знал, мразь ты лживая. Незнакомец разочарованно покачал головой и вперился в Рида серыми – секундочку! – глазами, одним взглядом призывая попробовать еще. Гэвин охотно принял предложение пораскинуть мозгами с минуту, потому что в личном деле – а Рид под шумок все проверил – у Коннора не числилось вообще никаких родственников, он был сиротой. А тут вдруг брат-близнец объявился, о таких вещах предупреждают заранее. Отойдя от первичного шока, детектив мысленно отвесил себе подзатыльник, что не смог отличить Коннора от его темного близнеца. Ночью, разумеется, они показались бы идентичными, но при свете дня отличия угадывались и первое, что бросалось в глаза – цвет радужки. Такое вообще возможно? От застывшего с невозмутимым каменным выражением лица веяло холодом, черты казались острее. Черная одежда контрастировала с кожей, от чего она казалась светлее, чем есть на самом деле, позволяя заметить россыпь родинок. Пусть он и стоял в непринужденной позе, мирно держа руки по швам, Рид понимал, что все это один сплошной обман, хотя бы потому, что близнец замер в этой позе, будто палку проглотил – ни разу не качнулся и, кажется, не вздохнул. И чем больше Гэвин пялился на него, тем сильнее замечал, как были напряжены его плечи. Рид прекрасно знал, что это значит – близнец готов атаковать в любую секунду и только из вежливости делает детективу одолжение, давая шанс победить его в честном поединке. Наконец эта недвижимая конструкция зашевелилась, сложив руки на груди, строго глядя на детектива. Гэвин с вызовом ответил на царапающий взгляд серых глаз и понял, что Коннором тут и не пахнет – этому типу ничего не станется врезать Риду первым и не только врезать. – Что за херня здесь происходит? – только и выдавил Гэвин, крепче сжимая пистолет в руках. – Не очень-то ты сообразительный для детектива, – его голос был чуть ниже и глуше, чем голос Коннора, в нем не звучала надежда, в нем гремела скрытая угроза. – Полиция ничего бы не потеряла, найдись подобный кадр на дне сточной канавы. – Это риторический вопрос, ублюдок, – но Рид не собирался стелиться перед этим заносчивым уродом, поэтому на свой страх и риск решил не сдавать позиции, а при случае даже атаковать. – До меня дошла малоприятная новость, Гэвин Рид, – устало вздохнул близнец, да так правдоподобно, что не сложись ситуация подобным образом, Гэвин возможно поверил бы ему и его напускному безразличию. – Что ты стал невольным свидетелем некоторых событий. – Да, ты замочил человека у меня на глазах, – мрачно ухмыльнулся Рид. – Знаешь, я все понимаю, Готэм есть Готэм. Кого-то может прямо сейчас убивают, а я об этом никогда и не узнаю, если убийца грамотно обрубит концы. И мне будет бесконечно насрать, честное полицейское. Но вот тут, это личное. А теперь, когда события дали такой ход, то мне все карты в руки, парень. Кто ты? Независимый киллер или кому-то пятки лижешь? – Знаешь, детектив, я тебе даже благодарен, – на его фарфоровом лице прорезалась полуулыбка, и от нее Гэвину хотелось начать стрелять. – Брат игнорировал меня уже несколько лет, а тут вдруг сам взял и позвонил. За это я тебя не убью. – Ой, да я уже в штаны наложил! Ты мне зубы не заговаривай, он тебя покрывает, да? – не унимался Рид, хотя внутренний голос рекомендовал ему срочно заткнуться. Близнец лишь поджал губы, сузил глаза и нагло, нарочно медленно прошелся взглядом по фигуре детектива сверху вниз, будто оценивая. – Предлагаю сделку, – вдруг развел руками близнец, заставляя Гэвина вздрогнуть от неожиданности и позорно отступить на пол шага. – Судя по тому, что я узнал о тебе в последние дни, у тебя все же есть потенциал. – Продолжай, – автоматически произнес Рид, как говорил всегда, учуяв выгоду. – Ты перестаешь терроризировать Коннора и искать в нем подвох, а я не убиваю тебя ни сейчас, ни через время. – Херовое предложение, – перебил его Гэвин. – Я не закончил, – поморщился близнец, отрывисто вздыхая. – Предлагаю свои услуги, в обмен на твои. Я не задаю лишних вопросов касательно этих услуг, и ты не задаешь лишних вопросов. Ты, при случае, поможешь мне пробраться туда, куда не получится у меня, используя полномочия копа. А я помогу тебе с тем, что может противоречить букве закона. Полагаю, у меня бо́льшая сфера влияния, чем у твоих бегунков. Что скажешь? Гэвин чувствовал некоторую издевку в его тоне, но все же темный Коннор был прав – как ловко он развел детектива используя его же, Рида, связи. Перспектива держать на поводке пса высокого класса мерзко грела душу, главное в итоге самому не оказаться в петле. Проворачивать подобные делишки прямо в департаменте Гэвину приходилось и не раз, Фаулер будто специально закрывал глаза на то, что творилось у него под носом, изредка брехая на первого попавшегося, но без особого энтузиазма. Он ничего не терял, даже наоборот – теперь он точно знал, чем давить на Коннора. Два близнеца одним выстрелом. – Идет, – прищурился Гэвин, убирая пистолет в знак дружбы. – Ты не так глуп, как кажешься, Гэвин Рид, – убийца усмехнулся, развернулся и пошел прочь. – Скоро увидимся. – Эй, а контакты оставить не хочешь, урод? И гонор-то поубавь! Хоть мы теперь в одной лодке, но это не гарантирует того, что я не врежу тебе за длинный язык, – гаркнул ему вдогонку Рид. – Как звать-то хоть ваше близнецовое величество? – Всему свое время, Гэвин, – близнец не обернулся и только махнул рукой.