Место, из которого не захочется убегать.

Одним утром, за завтраком, все дружно делают вид, что совсем ничего не происходит. Делать вид, что ничего не происходит, когда что-то очевидно происходит — это их маленькая семейная традиция. Медея читает утреннюю почту, как будто так и должно быть. На конверте от письма, которое она держит в руках, герб Гонтов. Наконец, она отпивает кофе, и сообщает им, продолжая читать: — Темный Лорд приказал Лейстрейнджам и Эйвери пустить меня в их библиотеки, чтобы я могла поискать ритуал, который проводили над Гарри. А, тот ритуал. Гарри смутно припоминает что-то об этой их теории. Но, если честно, Медея уже полгода как окопалась в библиотеках Блэков и Ноттов, но безрезультатно, и парень понемногу все больше и больше разубеждается в его существовании. — О, — отвечает Гарри, намазывая джем на тост, — Это хорошо. — А еще, — добавляет она, сделав странную паузу, — Он приказал Мерку не приказывать мне. Она опускает письмо, и Гарри видит, какое у нее странное выражение лица. — Я могу вернуться домой, — произносит она. Гарри передумывает откусывать тост и медленно опускает его обратно на тарелку. Что-то подсказывает ему, что кусок не полезет в горло. Это как-то неправильно. Он так привык, что Медея и Сириус ждут его в Блэк-хаусе. Немного эгоистично желать, чтобы все так и оставалось… Но… Повисшую тишину разрушает Сириус. Он произносит как-то слишком быстро: — Не возвращайся, — и добавляет, — Останься, — и еще, — Знаешь, что? Выходи за меня. — Не смешно, Блэк. — Я не шучу. Гарри встречает взгляд Регулуса, который выглядит таким же шокированным, каким чувствует себя сам Поттер. Это… серьезно происходит сейчас? Прямо сейчас? Гарри знал, что между этими двумя что-то происходит, но не представлял, что настолько! — Кричер, — рявкает Сириус, — Кольцо! Семейное помолвочное кольцо Блэков оказывается у него в руках. Сириус протягивает его Медее через уставленный едой стол. — Мальсибер, выходи за меня. Я включу в свадебную клятву, что никогда не буду тебе приказывать. Сириус предельно серьезен. Медея медленно моргает и не решается отвечать вслух. Вместо этого она протягивает Сириусу свою ладонь. Сириус осторожно надевает кольцо ей на палец, и на запястье женщины снова вспыхивает золотое вервие клятвы. Гарри откидывается на спинку стула. Вау. Просто вау. *** На этом странная корреспонденция не заканчивается. Через несколько дней Гарри получает короткое письмо от Невилла, в котором Гарри чрезвычайно настойчиво приглашают в гости, совсем ничего не объясняя. Гарри в недоумении чешет нос, но он, в принципе, не против зайти. К пятичасовому чаю он накидывает мантию поверх маггловской одежды и заходит в камин. Невилл уже ждет его, явно нервничая. Слишком крепко пожимает руку, тут же извиняется и приглашает сесть. — Я просто должен спросить кое о чем, и это разговор не для бумаги. Гарри кивает. Спросить можно о чем угодно. Вот с получением ответа уже сложнее… Невилл еще какое-то время мнется, прежде чем выпалить: — Беллатрикс Лестрейндж! Гарри лениво вспоминает. Женщина, кузина Сириуса, запытала родителей Невилла до безумия. Полубезумная на фото до Азкабана, и очень тихая на фото после. Фото в газетах — это почти всё, что Гарри о ней знает. — Что она? — спрашивает он, не впечатлившись. Наполовину смущенно, наполовину потеряно Невилл отвечает: — Она пишет, что хочет помочь… Ну, с моими родителями. Гарри тормошит свою память снова. Конечно, среди менталистов есть самоучки, которые хорошо научились обращаться со своими мозгами, но, чтобы лезть в чужие, нужна серьезная база. Блэки в этом одни из лучших. Лучшие, не считая Принцев, но Август Принц давно не показывался на людях. А Беллатрикс — лучшая из Блэков. Гарри понимающе кивает: — Если кто в Британии и может помочь, то это она. Невилл смотрит на него, шокированный. — Ты правда думаешь, что она собирается помогать?! — Да, почему нет? Гарри беспечно пожимает плечами. Том Реддл, очевидно, взялся за свою репутацию. Если честно, ему даже не нужно стараться так сильно. Пара-тройка хранящих обиду семей погоды не сделает. Мнительность, заставляющая Реддла отслеживать каждую мелочь, немного пугает, а немного милая. Гарри берет из вазы с фруктами яблоко, надкусывает, и предлагает: — Хочешь, я буду свидетелем Непреложного Обета? Невилл хмурится: — Нельзя так бездумно рисковать собой, — говорит он строго, — Спасибо, но даже если у тебя Бастион, это очень опасно. Гарри моргает. Ах. Он и забыл, что светлая сторона не в курсе. — Все в порядке, — отмахивается Гарри, — У нас вроде как перемирие. Волдеморт поклялся меня не трогать. Ни в чем таком Том Реддл никогда не клялся, но Невиллу об этом знать необязательно. Для его же спокойствия. Невилл вздрагивает, услышав имя Темного Лорда, но всё равно старается предупредить друга: — Любую клятву можно обойти, знаешь? Но затем они всё же договариваются о встрече. Они встречаются через несколько дней в небольшом кафе рядом с аврорским корпусом. Служители порядка часто обедают здесь, несколько человек в красных мантиях всегда ошиваются поблизости. У них забронирована отдельная комната, но, когда Гарри с леди Августой прибывают, они обнаруживают, что Беллатрикс ожидает их снаружи. Авроры — бывшие коллеги Алисы и Фрэнка — кидают в женщину испепеляющие взгляды, а она стоит, покорно сложив руки перед собой и уперев взгляд в пол. — Она что, под Империо? — недоверчиво бормочет леди Августа. Гарри фыркает. Блэки, конечно, гордые и вспыльчивые, и это безумие — думать, что любой из них по своей воле будет вести себя так… Но Гарри знает: Том действительно хорош, когда нужно заставить людей вести себя так, как он того хочет. — Белла, привет, — машет он рукой, чтобы разрядить обстановку. Леди Августа явно недовольна его дружелюбием, но он решительно игнорирует это. Для Августы эта ситуация, должно быть, душераздирающа. Но этим двоим стоит поладить, если они собираются продуктивно работать. Белла поднимает на Гарри взгляд и — о, Цирцея — делает книксен. Он действительно смущен. В неловком молчании они проходят в снятую комнату. Гарри заказывает напитки, чтобы хоть немного развеять напряженную обстановку… Это совсем не помогает, к слову. Разве что, изучать листок с подробно прописанной клятвой немного приятнее под прохладную газировку. Глупо, конечно. Как Невилл и говорил, любую клятву можно обойти. Но эту женщину делает такой смиренной не клятва и не алые мантии авроров поблизости, а добрая воля Темного Лорда. Вздохнув, Гарри зачитывает положения клятвы одно за другим. Что ж, если это нужно для всеобщего спокойствия, ему совсем не сложно. *** Отправляясь в школу на шестой курс, Гарри недоволен. Он сдал СОВы! Ему шестнадцать! Он может делать всё, что захочет. Может изучать магию, может играть в квиддич, может путешествовать… А ТРИТОНы, если понадобятся, можно сдать в министерстве когда угодно. Он уговорил Рона, и они вместе почти убедили Гермиону, но, неожиданно, вмешались взрослые. И теперь ему придется провести еще некоторое время в месте, где его будут наказывать за слишком поздний отход ко сну! Он что, похож на ребенка? Гарри не может поверить в то, что позволил уговорить себя. Все накопившееся раздражение он выплескивает в дневник, обернутый в чешую, заканчивая риторическим вопросом: «Я идиот?». Гарри понимает, что Темному Лорду будет не очень интересно это читать, но, если честно, всех остальных он уже просто достал. Однако, к удивлению, ответ приходит, и приходит быстро. «Ты не идиот», — появляется аккуратная строчка. Что ж, это успокаивает. «Однако, вынужден напомнить, что даже Темные Лорды не пренебрегали учебой в Хогвартсе». О-о. Реддл изволит шутить. «Если ты действительно не хочешь в Хогвартс и не хочешь слушать чужое мнение по этому поводу, то можешь остановиться в Змеином Гнезде». ….мило. Гарри прислоняется лбом к оконному стеклу и улыбается. Его настроение становится немного лучше. Посидев так несколько минут, он выдумывает ответ. *** Темный Лорд не ожидает, что в общении с ребенком будет что-то интересное. Однако, он вовлечено и пунктуально отвечает каждый раз, когда Гарри пишет ему. Ведь Гарри Поттер — его человеческий крестраж. Простой путь заключается в том, чтобы заставить Гарри заснуть и запечатать в каком-нибудь тайном месте. Это бы не сильно отличалось от предмета-крестража. Однако, как показал случай с медальоном, какой бы совершенной не была защита, группа темных магов всё равно сможет взломать её. Речь идёт только о времени, необходимом на подготовку. Сложный путь — вырастить могущественного и лояльного колдуна, который будет способен защитить себя… Это рискованно, но возможная выгода впечатляет. У обоих вариантов были свои плюсы и минусы, но Гарри Поттер давно сдвинул чашу весов в свою сторону своей отзывчивостью. Так что, конечно, Том Реддл отвечает юноше всякий раз, даже если речь идет о сущих глупостях, недостойных внимания Темного Лорда. Иногда отвечает, иногда пишет первым, когда находится, что сообщить. Иногда даже позволяет вовлекать себя в абстрактные беседы. О магии, о различии магической и маггловской экономик, о военной стратегии, о планах на жизнь… Том готов к привычному уровню раздражения, которое обычно посещало его, когда он общался с молодыми людьми, чтобы завербовать их. Однако, скоро он понимает, что Гарри Поттер другой. Волдеморт не совсем понимает, в чем дело. В умении чувствовать атмосферу? В гибком уме? В освежающей непокорности? Но все это присутствовало и в некоторых других последователях Темного Лорда. Однако, никогда до этого не вызывало такого… беспрецедентного отсутствия раздражения. Общение не обременительно. Темный Лорд… действительно заинтересован. Однажды он делает то, о чем думал, что это невозможно. Он предлагает Гарри стать его учеником. Гарри Поттер отказывается. Неимоверным усилием воли Том удерживает себя от того, чтобы испепелить тетрадь на месте. Под его свирепым взглядом зачарованное перо аккуратно выводит: «Почему нет?». Вместо ответа Гарри Поттер затягивает его в свои воспоминания, и Том Реддл снисходительно следует за ним. Он склонен выслушивать объяснения, которые ему дают, и от гораздо менее ценных людей. Картинки воспоминаний сменяют друг друга быстро, как в калейдоскопе. Заикающийся Квиррелл. Сухая Макгонагалл. Скучный Бинс. Ядовитый Снейп. Напыщенный Локхарт. Дурашливый Флитвик. Надоедливая Спраут. Ненадежный Дамблдор. Ремус Люпин учит патронусу как друг — и это интересно. Ремус Люпин учит в Хогвартсе как преподаватель, и это не совсем так. Том Реддл примерно понимает. Ну, конечно. Мальчишка пренебрегает не предложением Волдеморта, а священными отношениями наставничества в целом. Это немного утешает. Но — Том Реддл задумчиво подпирает щеку ладонью — тогда какой формат отношений он должен выбрать? *** Рождество Гарри встречает на тихом семейном ужине. «Тихий и семейный» — это еще очень вежливо сказано. Насколько Сириус и Медея старались сделать все идеально в первое совместное рождество, настолько они расслабились сейчас. В углу комнаты стоит неказистая, кое-как украшенная елка. На столе то, что Кричер успел приготовить (подгорелое и не сильно отличающееся от обычного ужина) и какие-то снеки из маггловского супермаркета поблизости. Медея, напевая под нос, наливает себе полный бокал вина. У Гарри дергается уголок губ. — Ты же не пьешь? — Раньше я не пила, — весомо роняет Медея, расслабленно падая на мягкий стул, — Потому что нужно было быть настороже. А сейчас, — она разводит руки в стороны, мол, посмотри на меня, — Я счастливый человек! — Это ты, — подтверждает Сириус, поднимая свой бокал с янтарным виски, чтобы чокнуться. Звенит стекло бокалов, а потом Сириус притягивает к себе женщину и трется своей щекой об её щеку. Она возмущенно чирикает что-то о его отросшей щетине, но совсем не всерьез. Что ж, Гарри рад за них. Хотя в глубине души он немного скучает по временам, когда Сириус и Медея конкурировали за его внимание. Тогда они по крайней мере не обменивались вредными привычками. Регулус выглядит немного не в своей тарелке, явно ощущая барьер между собой и взрослыми, и не зная, куда деть глаза, когда они флиртуют. Но Гарри другой. Снейп говорит, что у него атрофировано чувство авторитета, ну и что? Зато он может игнорировать повисшую неловкость и перевести тему: — Как подготовка к свадьбе? — Ох, — морщится Медея, делая глоток, — Угадай. Гарри тянется за чипсами и честно предпринимает попытку: — Сириус — транжира? — Еще какой! — подхватывает женщина, подтверждая этим его догадку, — Он арендовал замок! Замок! И пригласил кучу гостей. Друзей, коллег, сокурсников, даже учителей из школы! Всех! Сириус наблюдает за её возмущением с беспечной улыбкой, и парирует: — А она пригласила родственников. Наших родственников, понимаешь? Гарри понимает. Мальсибер, Нотты, Малфои, Лестрейнджи… Ужас. — Мне придется брать со всех гостей клятву о перемирии, и я сейчас не шучу. О, кстати, — он заговорщически подмигивает Гарри, — Ты тоже можешь пригласить, кого захочешь. — Рона и Гермиону? — Конечно! Гарри закидывает в рот чипсину и думает еще. Целый замок… Можно позвать действительно много народу. — Тонксы, Лонгботтомы, Боунсы, Лавгуды? Медея закатывает глаза: — Эти и так в списках. — Дин Томас? Лаванда Браун? Виктор Крам? — Мест много! Гарри начинает наглеть: — Маггловские родители Гермионы? Все-все Уизли? — Да пожалуйста! — Темный Лорд? Медея давится глотком вина. Повисает неловкая тишина. Все переглядываются. Наконец, отвечает Сириус с немного нервной улыбкой: — Это… Знаешь, это даже неплохая идея. Попридержит в узде наших родственничков, а? Он пихает локтем Медею в бок, и она начинает быстро кивать. Гарри моргает. Вообще-то, это была шутка. Он усмехается, и наливает себе еще лимонада. Раз уж на то пошло, он не будет забирать слов назад. Это должно быть забавно. Кроме того, эта свадьба обязана своим существованием Темному Лорду, не так ли? — А, еще, — добавляет Медея, меняя тему, — Я обижена на Мерка за… всё, и на дядю Нотта за то, что он не помог мне. Так что… Может, ты поведешь меня к венцу? Её тон нарочито небрежный, но Гарри слишком хорошо её знает. Она нервничает. Он дарит ей ослепительную улыбку, чтобы успокоить, и отвечает: — Конечно! *** Полгода пролетают незаметно. В жаркий день конца июня, едва Гарри возвращается из Хогвартса, состоится свадьба. На улице жара, но бальный зал, в котором состоится событие, напичкан охлаждающими чарами. По залу летают подносы, разнося гостям еду. Зал обильно украшен белыми цветами, и их нежный аромат наполняет помещение. Гости всё прибывают. Чистокровные в парадных мантиях выглядят безупречно. Гарри узнает Меркурия Мальсибера по характерному разлету бровей, такому же, как у его сестры. Мужчина выглядит несколько потерянно. Рядом с ним Клод Нотт, который выглядит совсем дряхлым, и его сын, Теодор Нотт. Малфои, Лестрейнджи и Регулус представляют родню со стороны Сириуса. Уизли всем составом выделяются большим рыжим пятном. Даже Чарли приехал, потому что всего через месяц свадьба у Билла и Флер, так что всё равно все собрались. Джин и Чарли Грейнджеры с восторгом осматривают зал, пышущий магией. Лонгботтомы, все четверо, неловко здороваются со старыми знакомыми. Дамблдор и Том Реддл расположились в разных концах зала. Интересно, это негласная договоренность, или Сириус взял с них отдельную клятву? Гарри склоняется ко второму. Однако, зал не выглядит поделенным на две половины, гости активно перемещаются, напоминая Гарри беспорядочный полет пыли в залитой солнцем комнате. Вероятно, потому что мало кто узнает Тома Реддла. Только его ближайшие сторонники как бы невзначай отираются рядом с мужчиной. Наверное, будет нелегко выцепить его поговорить, с такой-то свитой. Многих Гарри не узнает. Скорее всего, это коллеги Сириуса из аврората и из министерства, и бывшие одноклассники. Гарри пока не может к ним присоединиться. Они с Медеей располагаются в отдельной комнате до начала церемонии. Медея в роскошном белоснежном платье выглядит так же естественно и расслабленно, как и в своей потертой мантии. Однако, Гарри все равно видит, как на самом деле она волнуется. В основном, потому что она, не затыкаясь, рассказывает о всех книгах, которые перечитала в библиотеках разных родов. То есть о чем угодно, кроме своей собственной свадьбы, на которой находится прямо сейчас. Гарри лениво разглядывает гостей сверху вниз, приподняв штору и пропуская все ее слова мимо ушей. Он давно не верит, что она найдет что-нибудь в этих древних фолиантах. Кажется, все, что с ними случилось, было действительно просто стечением обстоятельств. Наконец, зачарованные музыкальные инструменты начинают проигрывать мелодию. Красная дорожка сама собой раскатывается от венца ко входу в зал. Гости расступаются и замолкают. Им пора. Гарри оборачивается и ярко улыбается: — Наш выход! Медея выглядит немного потерянной. Он берет её за руку — ладонь женщины покрыта холодным потом — и они спускаются на этаж ниже, ко всем. Замирают перед закрытыми дверьми. Гарри отпускает её ладонь, и она берет его под локоть, как подобает. Он снова встречает её взгляд, и снова улыбается. Это всё, что он может сделать для неё сейчас. Двери распахиваются. Гарри сбоку, и теперь не может видеть её лица, но он чувствует, как уверенно она шагает к своему будущему на глазах у всех. Он всю жизнь смотрел на неё снизу вверх, и сейчас, шагая плечом к плечу, он понимает, как сильно вырос он сам. Теперь он не выглядит ребенком рядом с ней. Дорожка заканчивается, и Медея поднимается по ступенькам к Сириусу, оставляя Гарри внизу. Гарри улыбается ей вслед и отступает в зрительный зал. Андромеда Тонкс венчает новобрачных как личность, которой они оба доверяют. Звучат слова клятвы. Магия золотого вервия поднимается от их запястий, всё расширяется, и расширяется, а затем взрывается золотыми всполохами, скрепляя их союз. Затем краем глаза Гарри замечает крупную черную собаку. Темная спинка мелькает между гостей. Затем собак становится всё больше и больше. Гости замечают их, и сторонятся. Выглядит стая совершенно мистически. Одна из собак начинает выть. Одна за другой, другие собаки подхватывают вой, пока зал не наполняется странным, потусторонним гулом. Дневной свет меркнет, и на красную дорожку выходит гигантская собака, размером со взрослого человека. Несколько мгновений ничего не происходит, а потом собака прыгает в сторону Сириуса! ...И исчезает, едва коснувшись лапами груди мужчины. Свет в зале восстанавливается. Раздаются оглушительные аплодисменты. Многие гости хлопают, и Гарри тоже. Гермиона пытается объяснить своим родителям происходящее сквозь шум. Гарри знает, что случилось. Спустя столько лет, придирчивая магия Блэков приняла Сириуса. Этого стоило ожидать. Он изучал темную магию и спас члена семьи, когда они доставали Регулуса из озера инферни. Он разобрался с финансами, когда отзывал наемников, и с местом в палате Лордов, когда голосовал за закон о гуманизме. В конце концов, он взял в жены чистокровную темную ведьму. Тем не менее, Сириус выглядит потрясенным. Медея уже что-то говорит ему на ухо, и Гарри здраво решает, что он здесь не нужен. Гарри думает для начала поискать Рона с Гермионой, как вдруг ощущает знакомый морозный запах позади. Гарри быстро меняет планы. С друзьями он может поболтать и потом, а тут… Он еще не успел придумать, как выцепить Волдеморта, как тот подошел к нему сам! Гарри оборачивается с восторженной улыбкой: — Привет! Темный Лорд снисходительно улыбается ему в ответ. — Я должен поблагодарить тебя, — комментирует он, — За приглашение. Это действительно стоящее зрелище. Гарри любопытно. — А тебя принимала родовая магия? — Это очень невежливый вопрос, — немного самодовольно усмехается Том Реддл, — Но я отвечу. Магия Гонтов так истосковалась по могущественному магу, что приняла меня сразу после рождения. Гарри присвистывает. Это объясняет то, почему Том был таким могущественным в столь юном возрасте, и то, почему ему так тяжело себя контролировать. У Тома Реддла дергаются уголки губ. Ах — догадывается Гарри — Темному Лорду не присвистывают, не так ли? Уверенный в своей безопасности, Гарри ни капли не смущен. Он быстро думает о новой теме для разговора, пока Волдеморт придирчиво сканирует его взглядом. Гарри уверен, что его одежда в порядке — специально к свадьбе Сириус заказал для него новый комплект, и Кричер наутюживал его всё утро — однако, Том Реддл остается неудовлетворенным и всё равно тянет руку к его шее. Гарри и не думает уклоняться. Затем он думает, что лучше бы уклонился, потому что контраст морозной магии и горячих сухих рук оказывается ошеломительным. К счастью, это длится всего пару секунд, которая требуется на то, чтобы Том Реддл подцепил медальон Слизерина за цепочку и извлек его из-под рубашки наружу. — Почему ты его вечно прячешь, — произносит Волдеморт с легкой задумчивостью, — Носи его, как он того заслуживает. Гарри вспыхивает. У мужчины напротив почему-то слишком довольный взгляд. — Пойдем на балкон, — ляпает Гарри быстрее, чем успевает подумать. На балконе оказывается даже жарче, чем внутри, из-за отсутствия охлаждающих чар; но быстро вечереет, и есть надежда, что это изменится. Гарри переводит дух, снимая галстук-бабочку и расстегивая первые пару пуговиц рубашки. Том Реддл расслабленно облокачивается на каменные перила, и Гарри подстраивается, копируя жест. Дверь на балкон не заперта, однако люди, даже не чувствуя запаха морозной магии, все равно инстинктивно обходят его стороной. Людской шум и музыка звучат совсем близко, но, тем не менее, они остаются на крошечном островке уединенности. Наедине с Темным Лордом Гарри чувствует себя очень комфортно. — Как Змеиное Гнездо? — пробует заговорить Гарри. Они много об этом болтали, пока переписывались. Сначала Том сказал, что Гарри может оставаться в Гнезде, если захочет. Гарри тогда вспомнил абсолютно нежилой вид руин, и выразил свое сомнение. На это Том его уверил, что жилые апартаменты уже отстроены. С тех пор прошел целый учебный год, и месяц за месяцем Гарри выманивал сведения о продвижении хода работ. Например, еще в декабре Том закончил с библиотекой, которую еще предстояло заполнить книгами. Конечно, Темный Лорд успел накопить множество сокровищ за свою жизнь, но их еще предстояло собрать по всем укромным уголкам Британии. Если так подумать… Раньше Волдеморта вполне устраивало пользоваться тайными обособленными схронами. Что заставило его вить Гнездо? Гарри прикусил язык прежде, чем задал этот вопрос. Что-то подсказывало ему, что есть предел любой наглости. Том Реддл приманивает магией один из летающих подносов, чтобы взять бокал вина. Гарри тоже берет себе один. Собеседник одаривает его скептичным прищуром, но никак не комментирует его действие. Вино сладкое и совсем некрепкое. Гарри бы подумал, что Том специально призвал именно такой поднос, но это звучит как-то совсем сюрреалистично. — Если тебе интересно, — неторопливо отвечает Том — Ты всегда можешь зайти и взглянуть. Гарри моргает. Он… действительно может, не так ли? У него есть координаты для аппарации, и защита дома наверняка пустит его, как пустила бы самого хозяина дома. Однако, это немного странно. Он рассеянно покачивает вино в бокале, раздумывая. — Это было бы неловко, — озвучивает он свои мысли, — Если я приду, а тебя не будет дома, или типа того. С Роном и Гермионой такого не бывает, потому что в Нору и в дом Грейнджеров он может приходить, как к себе домой. Но с Волдемортом у них, всё же, не те отношения. С другой стороны, его тошнит от мысли о том, чтобы обговаривать через дневник детали. От этого веет чопорностью клуба домохозяек тети Петуньи. На самом деле, у Гарри есть готовое решение, к которому он привык. — Что насчет аппарационной метки? — спрашивает он как бы между прочим. — Ты хочешь, — Темный Лорд опасно щурится, — Пометить меня? Гарри легкомысленно пожимает плечами. — Ну да, а что? Ты можешь стереть её в любой момент. Том одаривает его очень странным взглядом, а затем усмехается. — Давай. — Что? Гарри, конечно, упрашивал, но он искренне удивлен согласию. — Давай, — повторяет Темный Лорд, и добавляет с неудовольствием, — Не заставляй меня повторять трижды. — Ну ладно. Он нерешительно наставляет палочку на Волдеморта. Чужой кадык прыгает под прицелом. Том Реддл опускает ресницы, усмехаясь, но никак не комментирует это. На мгновение голову Гарри посещает шальная мысль, пользуясь случаем, как-нибудь пошутить, но он мигом отгоняет её. Спасибо, он еще хочет оставаться обладателем обеих рук. Гарри ждет еще несколько секунд, прежде чем становится уверенным, что голос не дрогнет, и только тогда произносит заклинание. Метка вспыхивает на шее у Темного Лорда, и сразу быстро выцветает. Однако, Гарри теперь чувствует еще одну ниточку магии, которая будет сообщать ему, где находится этот человек до тех пор, пока один из них не передумает. Гарри опускает палочку и натягивает улыбку. Он смущен, сам не зная почему. Балконная дверь с шумом открывается, впуская голоса из зала, и в дверном проеме появляется человеческая фигура. Том Реддл смещается чуть в сторону, загораживая Гарри. Проходит мгновенье, Том узнает человека, и возвращается обратно тем же легким движением. — Мой Лорд! — Люциус. Повисает молчание, Малфой косится на Гарри, но, в итоге, вынужден говорить при постороннем: — Дело на Сэвил-стрит улажено. Вы желаете… Он не смеет продолжить под строгим взглядом своего повелителя. — Мистер Бенсон, — говорит Том с нажимом, — Подождет. Малфой понятливо кланяется и исчезает так же быстро, как и появился. Людской шум, легкие порывы ветра, мелодия зачарованных инструментов — всё так же, как было минуту назад, будто не произошло ничего странного. Но Гарри не может этого забыть. Лорд Волдеморт, инстинктивно закрывающий его своей спиной. Том Реддл, без колебаний выбирающий побеседовать немного с ним вместо дел настолько важных, что последователь решился их побеспокоить. Гарри закрывает глаза. Летний вечер пахнет свежестью, цветами и немного сухой травой. Гарри думает… Может быть. Может быть это не только забота о человеческом крестраже? Ему почему-то очень хочется в это верить. На этот раз, Том Реддл первый предлагает тему для разговора: — Еще не научился летать без метлы? Мужчина послал ему формулу заклинания еще в марте, и Гарри честно очень хотел научиться. Однако, его попытки существенно осложняются тем, что он инстинктивно аппарирует, оказавшись в свободном падении. Гарри открывает глаза, поворачивается к собеседнику и улыбается. Приятно быть не единственным человеком, заинтересованным в диалоге. Они еще долго неспешно разговаривают. Прежде чем проститься, Волдеморт касается шеи Гарри кончиками пальцев, и ответная метка загорается на его коже без участия палочки и заклинания. Гарри чувствует себя очень странно, но не неприятно. Немного погодя, он наконец находит Рона и Гермиону, и чувствует необходимость покаяться. — Кажется, я всё-таки дружу с Темным Лордом, — признается он, пытаясь выглядеть виноватым. — О, Гарри, — Гермиона смотрит на него с жалостью, — Ты узнал об этом буквально последним. — Да уж, дружище, — соглашается Рон, хлопая его по плечу.