Место, из которого не захочется убегать.

Как давно? Очень давно. Однажды его сознание становится таким цельным, а разум таким ясным. Одновременно с этим возникает тонкая ниточка магии, зовущая куда-то. Том Реддл, последовав за этим зовом, оказывается внутри Гарри Поттера. Ликующего Гарри Поттера. У Гарри Поттера была причина для счастья: он смаковал мысль, что Волдеморт не пытался его убить. Что ж, это было очень странно. Он впитывает воспоминания своих крестражей, чтобы прояснить хоть что-то. И всё становится еще страннее. Итак, Гарри Поттер ненамеренно обманул его крестражи. Том Реддл не думал, что его можно обмануть. Его крестражи доверились Гарри Поттеру. Том Реддл не думал, что он может кому-то довериться. Гарри Поттер… откликнулся на это доверие. Том Реддл не думал, что это так работает. Однако, факты были перед ним. Он наблюдает, как Гарри Поттер поднимается с пола и защелкивает медальон Слизерина на своей шее. Том Реддл чувствует неясное удовлетворение. Да. Так и должно быть. Гарри Поттер, помеченный его вещью, — это почти как Пожиратели Смерти, помеченные черной меткой. Очень хорошо выглядит. Том Реддл решает остаться и посмотреть еще немного. …Потом он решает остаться еще чуть-чуть, потому что Гарри Поттера учили темной магии, как учат в темных семьях. Это было то, что сам Том упустил, как он думал, навсегда. Последовательное, ненавязчивое прививание основ. То, что может спасти заклинателя в опасный момент. Делать, не торопясь… Так медленно, как только возможно… даже это становится для него откровением. Он решительно пересматривает свой план по воскрешению. В конце концов, ему некуда спешить. У него впереди вечность. Гарри Поттер наматывает магическую нить на палец, а Том Реддл лениво перебирает в уме всевозможные ритуалы. Это очень умиротворяюще. А затем Гарри Поттер обнаруживает, что они — родственные души. Волдеморт прислушивается к мыслям подростка и трепещет. Конечно, магические родственные души — это не та сентиментальная ерунда, что придумали магглы. Совсем необязательно, что они поладят. Но им определенно не стоит враждовать. И Гарри Поттер прав. Волдеморт не оставит его. Он бы никогда. Школьная жизнь немного скучная, но Том Реддл все равно не покидает тело подростка. Он скучал по Хогвартсу. Рутина такая спокойная. А затем, во время пасхальных каникул, случается кое-что плохое. Они пытаются вернуть тело Регулуса — этого предателя. Том недоволен, но не собирается им мешать. Он наблюдает с глубины глаз Гарри. Он сплел здесь действительно впечатляющую сеть чар, и ему интересно, как эти два потомственных темных мага пытаются просочиться, не задев ни единой нити. Это поможет ему делать более совершенные ловушки. …. Впрочем, очевидно, его сети и так достаточно хороши, потому что Медея не возвращается. Инферни-Регулус, вытащенный на воздух, начинает верещать, пробуждая остальных. Сириус и Гарри шарят глазами, пытаясь увидеть Медею, но её нет и нет… Том вспоминает. Ах, то заклинание. Он добавил его только для комплекта… Хорошо получилось. Волдеморту нравится Блэк. Сообразительный, сильный. Призывает адское пламя, защищая мальчика. Хорошо. — Гарри, идём, — командует он, — Вернемся за ней позже. Гарри, ну же. Гарри вглядывается в бурлящую гладь озера, словно вот-вот… У Тома нет никакого мнения о Медее. Когда-то он знал её как дочь одного из его последователей, только и всего. Обычный ребенок. Детьми легко манипулировать. Однако, Гарри нравится Медея. Должно быть, он будет долго грустить, если оставить всё, как есть? Находиться в теле человека, погруженного в меланхолию, будет действительно скучно. На короткую секунду у Тома мелькает мысль, что, возможно, ему стоит помочь. Но он не успевает ничего предпринять. — Я Гонт, — неожиданно твердо говорит подросток, словно убеждая самого себя, — Я Гонт. Я Гонт. Сириус что-то кричит ему в спину, но Гарри уже делает шаг навстречу инферни. Монстры словно не замечают его. Гарри проходит сквозь них, как сквозь набегающую волну, и их тела быстро отрезают юношу от Сириуса Блэка. Гарри ухмыляется, делает глубокий вдох и решительно ныряет в ледяную воду. Том готов ухмыляться тоже. Вот как работают родственные души. Действительно потрясающе. Он думает, что хотел бы услышать, как Гарри Поттер называет себя Гонтом снова. Желательно, прилюдно. Он бы посмотрел на лица светленьких маразматиков, когда это произойдет. И на лица своих последователей тоже. Стоящее будет зрелище. *** Волдеморт отлучается изредка, чтобы заняться делами для своего воскрешения, но он всегда может легко найти Гарри снова. Словно что-то зовет его. Конечно, он не может пропустить такое событие, как Чемпионат Мира по квиддичу. Люциус Малфой настораживает его. Никто из компании не замечает ничего странного, но Волдеморт знает своего последователя слишком хорошо, и Малфой выглядит предвкушающе. Когда Малфои уже проходят мимо, Волдеморт заставляет метку Люциуса вспыхнуть оглушающей болью. Он надеется, что предупреждение будет услышано. Ему не нужны незапланированные беспорядки. А затем Гарри очень кстати показывает ему человека. Мозаика в голове складывается быстро, и он понимает. Барти Крауч младший. Это же великолепная находка. Том может использовать его, и тогда всё получится гораздо быстрее. Он ликует так сильно, что Поттер замечает его. Не очень-то вежливо просит удалиться, но ладно, Том готов простить это своей родственной душе. Только ей. Он готов даже внять и действительно уйти. Тем более, что у него теперь появились неотложные дела. *** Том старается больше не появляться в Гарри. Теперь, после того как его попросили уйти. Он намерен поладить с Гарри Поттером, и, в таком случае, не стоит позволять возникать недопониманиям. Однако, есть некоторые моменты, которые он не может пропустить. Он должен контролировать ситуацию. Например, на оглашении решения Кубка Огня. Когда имя Гарри Поттера звучит четвертым, подростка захлестывают эмоции. Он не боится турнира, он знает, что Бастион защищает его. Но всё равно испытывает ощущение сродни страху от того, что что-то идёт не по плану. Подозрительность: кто подставил его? Злость. Но мальчишка вырос неплохим окклюментом, Блэк удосужился обучить его азам. Так что демонстрирует он только растерянную улыбку, уверяет друзей: — Всё будет в порядке. И, широко расправив плечи, выходит из-за стола. Гарри Поттера встречают с недоумением — чемпионы, и враждебностью — директора. Подобное отношение к его родственной душе недопустимо, и Волдеморт с удовольствием поджаривает черную метку Каркарову, как только тот открывает рот. Игорь мгновенно затыкается, белея от ужаса. Трус, и всегда им был. Мальчишка внезапно искрится весельем. Запоздало Том понимает: это потому, что Гарри заметил его действия. Спрятав руки в длинных рукавах мантии, подросток выводит большим пальцем одной руки на ладони другой: «THANKS». Что ж. Волдеморт тоже готов улыбнуться. Приятно, что этот ребенок не неблагодарный. Оставшись в одиночестве, Мадам Максим не может сопротивляться мягкой силе Дамблдора. Всё заканчивается быстро. У самого Гарри в итоге так никто ничего не спрашивает. Едва напряженность стихает, Том покидает тело Гарри. Он собирается быть вежливым. *** Испытания Том тоже не может пропустить. Он вселяется в тело подростка за полчаса до начала, и обнаруживает себя выводящим надпись в тетради: «Окей». Над ней написано другим почерком: «Мы будем на трибунах» — так что, в целом, понятно, о чем речь. Гарри захлопывает тетрадь и оборачивается. У Гермионы глаза на мокром месте, Уизли неловко топчется рядом. — Мы понимаем, Бастион и все дела… Но будь осторожнее, Гарри. Гарри рассеянно кивает. Он занят тем, что в этот момент выводит у себя на ладони: «HI» Волдеморт немного удивлен. Он знал, что мальчишка будет лучше осознавать вторжение, но не представлял, что настолько. Вскоре чемпионов сгоняют в палатку. Напряжение в груди Гарри нарастает. Он знает, что выживет, и это помогает, но не до конца. Каждый раз, когда другой чемпион выходит, и из-за ткани палатки слышатся наполненные эмоциями крики трибун, его пробирает дрожь. Наконец, наступает его очередь. Никто не может остаться спокойным перед лицом гигантского огнедышащего хищника. Гарри останавливается, чтобы написать на ладони: «ARE YOU» Потом вздыхает и продолжает идти дальше. Том так и не узнает, что Гарри хотел спросить. Будет ли он рядом? Поможет ли он? Будет ли он мешать? В интересах Тома, чтобы Гарри прошел турнир, так что он, конечно, собирается помочь, если понадобится. Однако, от начала и до конца, его помощь не нужна. Когда испытание подходит к концу, Гарри Поттера окружает множество людей, друзья бросаются его обнимать, Блэк и Мальсибер говорят что-то поздравительно-утешающее. Том уже готов удалиться, но в последний момент во всей этой неразберихе Гарри Поттер находит несколько секунд, чтобы написать: «THANKS». Том не знает, за что Гарри благодарит на этот раз. *** Волдеморт планирует оставить Поттера в покое до второго испытания, но газетный заголовок вмешивается в его планы. «Разбитое сердце Гарри Поттера». Как это понимать? На одном колдфото красивая кудрявая девушка кружится в танце с Гарри, на другом — с болгарским чемпионом. Том намерен выяснить, в чем дело. Это может быть полезно, если он хочет повлиять на Гарри Поттера. И он без тени сомнений залезает в чужие воспоминания, едва мальчишка отправляется спать. *** Едва объявление о Святочном бале звучит на обеде, Гарри оборачивается, чтобы спросить в лоб: — Гермиона, пойдешь со мной на бал? Девушка согласно кивает, дожевывая котлету, а Уизли вопит: — Эй! Нечестно! Вместо того, чтобы оправдываться, Гарри подзуживает: — А что? Будешь медлить, так всех красивых девочек разберут. Рон набычивается, несколько секунд сосредоточенно думает, а потом поворачивается в другую сторону, чтобы спросить: — Пойдёшь со мной на бал? Лаванда? — Конечно! — соглашается гриффиндорка с восторгом. *** В комнате Кабаньей Головы тесновато, но из-за турнира и связанного с ним повышенного внимания они не рискуют аппарировать из Хогсмида. Гарри, Рон и Гермиона приходят сюда по выходным. Вся мебель при помощи палочек сдвигается в углы, на стол ставится зачарованный граммофон, и они учатся танцевать. Гарри не очень хочется учиться, но еще меньше хочется позориться, поэтому он старательно выводит па сначала с Медеей, под её едкие комментарии, потом с Гермионой. Рон побаивается Медею, но, чтобы не отставать, упорно занимается тоже. Потом они все вместе пьют сливочное пиво. Медея болтает с Гермионой о темной магии, потому что им это нравится, и о нарядах, потому что они вынуждены. Сириус настаивает на том, чтобы купить Рону парадную мантию. Уизли отчаянно краснеет и изо всех сил отказывается, но ничто не может остановить Блэка от транжирства. Гарри нравятся такие выходные. Однажды ребята приходят на четверть часа раньше. Гарри открывает дверь без стука и замирает: под звук заколдованного граммофона Медея вальсирует с Сириусом. Они выглядят весьма… мирно. Гарри закрывает дверь, и жестами показывает Рону и Гермионе, что нужно развернуться. Он не рассказывает друзьям, что увидел, но, кажется, они и так поняли. В неловком молчании они потягивают сливочное пиво за столиком внизу, дожидаясь времени, когда можно будет прийти вовремя. *** Гермиона рыдает. — … а мне пришлось отказа-а-ать, — жалуется она, зло вытирая слезы ладонями. — Ну что ты, — Гарри растерянно хлопает её по плечу; он не привык утешать людей, — Ничего же страшного не произошло. Хочешь — иди с ним. Я вообще не против, мы же решили идти, как друзья, Гермиона, ну чего ты… Гермиона яростно мотает головой в отрицании. Ну конечно. Сейчас это уже будет выглядеть глупо и ветрено. — Ладно… ладно, — Гарри не знает, что еще предложить, — Всё образуется. Я уверен. *** Они открывают бал. Девушка выглядит, как нимфа, и Гарри уверенно ведёт её в танце: это именно то, что было изображено на колдфото. Но как только первый танец заканчивается, Виктор Крам подходит к ним широким, уверенным шагом. — Разрешите пригласить вашу даму на танец, — четко выговаривает он, будто тренировал эту фразу. А может, и тренировал. Гарри пытается быть дружелюбным: — Конечно! Крам нервно улыбается, поворачивается к Гермионе и подает ей руку: — Гермивона, пожалуйста, подарите мне танец. Девушка алеет, согласно кивает и вкладывает свою узкую ладошку в его ладонь. Гарри рад за подругу. *** Вот оно что. Итак, Том узнал, что произошло. Прозаичная история, но… Зачем он это сделал? Конечно, потому что он мог, и потому что там могло оказаться что-то полезное, но… Том Реддл не до конца себя понимает. Наутро ему прилетает по эмоциональной связи мощный взрыв негодования. Ах, кажется, кое-кто заметил его небольшую экспедицию. Реддл пытается послать свои извинения в ответ, но не уверен в результате. Ведь он не чувствует себя виноватым. *** Когда Том заявляется на второе испытание, мальчишка встречает его категоричным: «IM STILL ANGRY». Том решает игнорировать это. Гарри не пытается вытолкнуть его, и даже не просит об уходе прямо, так что Том решает, что тот зол не так уж сильно. Кроме того, на этот раз его помощь пригождается. Поначалу все идёт хорошо. Гарри уверенно преодолевает все препятствия, но он замирает, добравшись до пленников. Гермиона такая… безжизненная, и её волосы так невесомо порхают в воде… Она так похожа на Медею в тот раз. Окружённая телами в ледяной мертвой воде, и сама как мертвая… Гарри захлебывается паникой. Он ведь чуть не умер тогда. Он задыхался, и кто знает, закончилось бы всё так хорошо, если бы Бастион не поддерживал его. Волна иррационального страха подчиняет его. Он бьется в конвульсиях, он скребет руками шею, словно пытаясь сделать вдох… Сейчас совсем не время для этого. Том Реддл захватывает его тело, и это получается как-то чересчур естественно. — Отдохни, — шепчет он. Слова вырываются изо рта бессвязными пузырьками, но он думает, что Гарри поймёт. Не тратя время на лишние сантименты, Том отвязывает подругу Гарри от столба и устремляется к поверхности воды. Он выныривает первым. Не забывает кинуть грозный взгляд на Каркарова, заодно обжигая его метку — попробуй, занизь баллы на этот раз — и вытаскивает себя и безжизненное тело девушки на берег. Гарри всё еще не здесь. Это нехорошо. Вокруг него начинают толпиться репортеры, и друзья, и девушка в его руках забивается в кашле и открывает глаза. Том не знает, как он должен с ними говорить. Как обычно ведёт себя Гарри? — Гарри, что вы чувствовали? — закидывают его вопросами, — Было ли вам страшно? Наконец, настоящий Гарри перехватывает контроль и вскидывается: — Было ли мне страшно, — ухмыляется он, — Под толщиной ледяной воды, спасать дорогого мне человека от множества враждебных существ? — ухмылка расползается еще шире, — Да у меня это даже не в первый раз. Толпа улюлюкает, будто он смешно пошутил. Том, окончательно успокоенный, покидает тело подростка. На следующий день он любуется своей родственной душой на обложке Ежедневного Пророка. Ухмылка на колдографии лихая и какая-то безумная, а дерзкие слова под рукой писак стали еще более вызывающими. Никто из читателей газеты никогда не узнает, чего на самом деле Гарри Поттер натерпелся под толщей воды Черного Озера. *** Реддл не появляется на прохождении лабиринта. Он ждёт в его конце. С одной стороны, им пора поприветствовать друг друга по-настоящему. С другой, хотел бы он предстать перед Гарри позже, в лучшем виде. Он выглядит, как дементор: такая же черная мантия, и такой же бестелесный. Да и здание… Его наследство, старый маггловский дом Реддлов, неплох. Но Гарри заслуживает большего. Он хочет увидеть Гарри Поттера сейчас, и не хочет одновременно. Поэтому он и устроил эту маленькую игру. Будет ли Гарри так хорош, чтобы прийти первым? Что-то подсказывает ему, что будет. Наконец, портал срабатывает, и победитель турнира оказывается в его гостиной. Их почему-то двое. Второй мальчик в канареечно-желтых хаффлпаффских цветах выглядит напуганным. — Ты лишний, — любезно предупреждает его Волдеморт. Мальчишка воинственно сжимает палочку. Собирается сражаться? Смешной. Гарри оказывается умнее. Он магией призывает кубок и впечатывает его в затылок хаффлпаффовца. С громким хлопком портала кубок и лишний подросток исчезают. Гарри убирает палочку. Волдеморт доволен. — Ты совсем не боишься, — наконец, обращается он к Гарри. — Бастион, — легкомысленно напоминает подросток. Действительно. На некоторое время они оба затихают, изучая друг друга. Волдеморт нарушает тишину: — Гарри Поттер… Я не могу отменить наше прошлое. Но вместе мы можем создать новое будущее. Прямо сейчас я попрошу тебя только об одном. Прими мой приветственный подарок. Готовил ли он эту фразу? Возможно. Важно не спугнуть ребенка. Действовать вежливо. Осторожно. Гарри Поттер, недоверчиво наблюдая за крошечной левитирующей к нему коробочкой, неуверенно запоздало соглашается: — Эм, ладно, — он протягивает руку вперед, чтобы подхватить вещь, — Хорошо. Недоверие на лице подростка сменяется недоумением, когда он обнаруживает внутри коробочки кольцо, а затем — голодом, когда он обнаруживает в кольце сущность крестража. Коробочка с гулким стуком падает на пол, когда подросток мгновенно инстинктивно активирует процесс поглощения крестража. Жадное дитя. Талантливое дитя. Волдеморт разглядывает осевшее на пол тело Гарри Поттера. Брови подростка напряженно сведены к переносице… Том вздыхает. Его жизнь была не так уж плоха, но воспоминания в крестражах, конечно, худшие. Этот ребенок не имеет права возмущаться, что Том лезет в его личную жизнь, после того как сам он увидел это. Он левитирует Гарри в кресло и наколдовывает ему одеяло. Процесс поглощения воспоминаний небыстрый, не стоит столько лежать на полу. С каждой минутой, что этот ребенок сопит в кресле, разум Волдеморта становится все чище и чище. Гарри Поттер сжимает в руке кольцо Гонтов, а под его футболкой угадываются очертания медальона Слизерина. Видеть это… очень успокаивает. Спустя треть часа, Гарри неуверенно открывает глаза. Промаргивается и охает. Приподнимается на локтях. — Тебя, наверное, уже обыскались, — подсказывает Том. Приветствие должно быть коротким. Важно не испортить первое впечатление. О случае с Квиреллом Том Реддл предпочитает забыть. *** Гарри аппарирует по метке Медеи, и оказывается в Хогсмиде. Еще недавно она была на трибунах, наблюдая за испытанием в лабиринте, так что, вероятно, она специально вышла из-под щита школы, чтобы он мог найти её. Это немного приятно. Она выглядит не очень взволнованной — ну конечно, Бастион — но все же придирчиво осматривает его с ног до головы. — Где был? — Да вот, — демонстрирует он кольцо, — Получил приветственный подарок от Волдеморта. Выражение лица Медеи делается странным. Помедлив, она говорит: — Я потом дам тебе почитать об этой вещи. — Помолвочное кольцо Гонтов? — предполагает Гарри. — Это только во-первых. Гарри ухмыляется и надевает кольцо на безымянный палец. Ничего личного, ему просто нравится всех провоцировать. Медея провожает его действие взглядом, но никак не комментирует. Теперь он уверен: она знает о родственных душах. Идти до квиддичного поля долго, а аппарировать на территорию Хогвартса нельзя, и Гарри призывает свою Молнию. Гоночная метла страдает под двумя седоками, но Гарри действительно хорош в полётах, и он с легкостью выравнивает метлу. Через несколько минут они уже спешиваются рядом с трибунами. На поле такой бедлам, что их не сразу замечают. Репортеры собрались вокруг победителя турнира, Седрика Диггори. А как же. Сенсация! Волдеморт вернулся! Гарри Поттер похищен! Амос Диггори не позволяет никому подойти к своему сыну, и даже министр не может успокоить толпу. Никем не замеченные, они находят Сириуса среди авроров. — Эй, Блэк, — окликает Медея. — А? — он оборачивается и замечает их, — О, Гарри! Ты здесь. Очень хорошо. Он тоже замечает кольцо, несколько секунд откровенно пялится и с усилием отворачивается. И тоже ничего не говорит. — Парни, — говорит он другим аврорам, — Гарри нашелся, всё в порядке, отбой. «Нашелся, нашелся, нашелся» — распространяется сначала по аврорам, а потом и по всей толпе. Люди, один за другим, поворачиваются к нему. — Мальчик мой, — Дамблдор разбивает толпу, как ледокол, — Что с тобой произошло? Гарри прикидывает. Вроде, это не должно быть закрытой информацией? — Ничего, сэр, — вежливо отвечает он, — Просто Волдеморт захотел меня поприветствовать. Альбус будто разом стареет на десяток лет. Заявление Гарри производит фурор в толпе. Его ослепляют вспышки колдкамер. Гарри машет в камеру, ненавязчиво позволяя журналистам запечатлеть кольцо на его руке. Он уверен, что эти фото будут в газетах. И он уверен, что Реддл увидит их. Хотел бы Гарри посмотреть на его лицо в этот момент. Он не замечает, каким взглядом директор провожает его ладонь. Но Медея и Сириус замечают, и переглядываются.