Место, из которого не захочется убегать.

Медея была уверена, что Гарри готов к Хогвартсу. Все нужные беседы проведены, информация о школе — передана, парные блокноты с протеевыми чарами и паролями из названий городов, меняющихся в зависимости от времени года и лунных суток, созданы. Осталось всего ничего. Всего-то волшебная палочка, учебники, котел, телескоп, стеклянные флаконы, мантии и медные весы. Медея устало потерла виски — за всем этим, по-хорошему, следовало бы пойти в Косой Переулок. Но это исключено, как бы Гарри не ныл. К счастью, одна идея у нее была. И вот, наказав Гарри найти её по аппарационной метке через пару часов, она, надвинув капюшон на глаза, переместилась под канареечно-желтую дверь. Скривилась: ну конечно, хаффлпаффские цвета. Постучала. Ей повезло: дверь ей открыла Андромеда Блэк. Точнее, уже давно Тонкс. Медея подняла взгляд, давая рассмотреть своё лицо — Андромеда ахнула, прижала руку к сердцу и поспешила запустить её в дом. Пройдя в дом, Медея скинула капюшон, позволяя своей… старой подруге разглядеть себя, и разглядывая её в ответ. Андромеда… Андромеда. Годы и роды были к ней милосердны. Конечно, не та юная девушка, какой Медея её помнила, но всё такая же красивая, всё такая же… Блэк. Эти буйные кудри и царскую осанку никак не спрятать. Когда-то они были очень близки, несмотря на весомую для детей разницу в возрасте. Их матери дружили, а Медея не сдружилась ни с Беллой, ни с Цисси, но неожиданно нашла общий язык с Андромедой, которая была старше ее на шесть лет. Они обе хотели стать свободными. Андромеда считала, что лучше поскорее выскочить замуж за самого безобидного хаффлпаффовца. Медея считала, что нужно бежать. Тогда они так и не смогли уговорить друг друга. Медея попыталась улыбнуться — получилось кривовато — и разорвала тишину: — Давненько не виделись. Андромеда протянула к ней руку, словно желая притронуться, отдернула, но снова протянула, и нерешительным, невесомым движением всё же коснулась её руки. — Тебе… нужна помощь? Слизеринец понимает слизеринца. Медея усмехнулась — на этот раз эмоция вышла естественной — и сжала тонкие женские пальцы. — Конечно, мне нужна помощь. Андромеда была единственной, на кого она могла положиться. Все остальные наверняка раскрыли бы её появление и её связь с Гарри Поттером — разумеется, ради общего блага той или иной стороны. И тогда это бы ничем не отличалось от самоличного похода на Косую Аллею. Но в Андромеде могли остаться крохи верности и лояльности к её попыткам сохранить личную жизнь в тайне. Ей она могла попробовать довериться. В любом случае, хуже не будет. Медея вложила в тонкую ладонь ключ от гоблинского сейфа и озвучила свою простую, но пикантную просьбу: — Можешь навестить сейф Гарри Поттера и забрать пару десятков галлеонов? И заказать на свой адрес школьные принадлежности для первого курса? Кто угодно другой охнул бы, ошарашенный. Прочитал бы ей нотации. Потребовал бы объяснений. Но в глазах Андромеды мелькнуло неясное, озорное выражение; ключ перекочевал в карман её мантии, и она лишь спросила: — Что насчет палочки? Об этом Медея как-то не подумала. Она беспечно пожала плечами. — Возьми такую же, как у меня. Мальчишка талантлив, как Мерлин. У меня ощущение, что он и яблоневой веткой сможет колдовать. — Вишня и сердечная жила дракона? Медея не успела ответить — где-то в глубине дома сработал камин и послышалось громкое: «Мам! Я дома». Андромеда отпрянула от нее. Одними губами скомандовала: «Иди». Медея кивнула, натянула капюшон на голову, и уже было выскользнула за дверь, как Андромеда всё же решилась произнести ей вслед громким шепотом: — И береги себя. Забота согрела сердце. Определенно, за сбор Гарри в школу можно было не волноваться. *** Маленький наглый щенок, считающий, что ему всё сойдет с рук. Это мысль невероятно точно характеризовала Гарри Поттера. Пропал на несколько лет, а появившись, затребовал свой ключ от сейфа и приехал в Хогвартс, как ни в чем не бывало. Никому ничего не сказал. Ни с кем не пожелал встретиться. Каким-то образом был упрятан от всевозможных поисковых чар. И вот сидит, посмотрите на него. Отправленный в Гриффиндор, едва только шляпа коснулась его макушки, и уже облепленный кучей Уизли. Помона, Минерва и Филиус последние несколько недель в свободное время только и делали, что обсуждали, каким же будет Гарри Поттер. Но Северус Снейп заранее был уверен: тот будет невероятной занозой в заднице, только и всего. И вот сейчас его худшие предположения стремительно сбывались. Всю последующую неделю он всё больше уверялся в своем мнении. «Такой талантливый мальчик, — качала головой Минерва, — Но никакой субординации». «Я не хочу быть строгим профессором, — вздыхал Филиус, — Но с ним никакого порядка в классе». «У него, как будто, — в недоумении хмурилась Помона, — Вообще нет опыта общения с преподавателями». На свой урок с первокурсниками в пятницу Снейп шёл, лелея внутри себя мрачную решимость. Уж он-то преподаст поганцу урок. — Поттер! — резко начал он сразу после приветственной речи, — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — В желудке козы, сэр, — мигом сориентировался мальчишка, — С помощью заклинания магического зрения, сэр. Иначе пришлось бы вскрыть очень много коз, сэр. Безоар — редко встречающийся элемент, сэр. От бесконечного «сэр» рябило в ушах, но Снейп вовремя вспомнил, что это Филиус так проклял мальчишку на своем недавнем занятии за излишнюю фамильярность к преподавателю. Но это было не самым худшим, самым худшим было то, что, закончив отвечать, мальчишка вернул вопрос: — А где бы вы собирали эдельвейс магический, сэр? — и воззрился на него честными-честными глазами. Слизеринцы захихикали на фоне, уже предвкушая кару. Северус был поражен. Он совсем неправильно воспринимал слова других педагогов. Поттер был «невоспитанным» — но не как тот, кто бросает вызов нормам, а как тот, кто никогда об этих самых нормах не слышал. — Я скажу Вам, мистер Поттер, — прошипел он, — Что вы отличаетесь вопиющей наглостью и неописуемым отсутствием воспитания. В этом классе. Вопросы. Задаю. Только. Я. Пять баллов с Гриффиндора. Можете передать своему опекуну, что даже стая волков справилась бы лучше. — Мой опекун лучше вас всех, вместе взятых, сэр, — неожиданно ядовито ответил мальчишка, зло прищурившись. Ну конечно, щенок затаил обиду на всех волшебников из-за того, что его не почитали с самого детства, и готов кланяться в ноги тому, кто наплевал на все меры безопасности, чтобы увести его. Иначе и быть не могло. — Успокойтесь, мистер Поттер, — оборвал его Снейп с обманчивым спокойствием, — Раз уж вы так жаждете поговорить о своих семейных обстоятельствах, то останетесь после урока. И еще пять баллов с Гриффиндора. Губы Снейпа расползлись в довольной ухмылке. Надо же, как удачно получилось. Заодно выполнит маленькое поручение Альбуса по поводу сбора информации о таинственных опекунах мальчишки. Урок проходит гладко: малявки варят простейшее зелье, так что получается почти у всех. Поттер старается, но результат его трудов не позволяет Северусу разделить мнение других преподавателей о талантливости мальчишки. Зелье как зелье. Может, на «выше ожидаемого». У мелкого Малфоя и лохматой девчонки с Гриффиндора получается куда лучше. Удостоверившись, что за первым рядом столов можно наблюдать не так пристально, он вовремя перевёл взгляд и остановил мелкого Лонгботтома от неминуемой катастрофы, молниеносно удалив зелье из котла простейшим «Экскуро» прежде, чем оно успело рвануть. На мгновенье Снейп устало надавил пальцами себе на глазные яблоки, пережидая самый пик вспышки гнева. Что за идиот! Взорвать котёл на самом простом зелье — это надо не просто постараться, это нужен талант. Мальчишка Лонгботтом побелел, как лист бумаги, как будто Снейп мог вернуть зелье обратно в котёл и позволить ему взорваться. — Мистер Лонгботтом, — плотоядно улыбнулся он, — Специально для Вас: дополнительное эссе о свойствах игл дикобраза при различных температурах. Не менее двух футов. Не стоило особо распыляться на отпрыска Фрэнка, когда его ожидал разговор с Гарри Поттером. Поттер — типичный гриффиндорец — не попытался ускользнуть со всеми, а остался сидеть за столом, потупив взгляд куда-то в пол. Как только за последним учеником закрылась дверь, Снейп скомандовал: — Посмотрите на меня, Поттер. Намного проще будет считать поверхностные мысли, чем выслушивать спутанные детские ответы. Мальчишка послушно перевёл взгляд на его лицо, без особого интереса уставившись куда-то в щеку. — В глаза! Поттер поднял взгляд чуть выше, на местечко чуть повыше переносицы. Снейп мог бы поклясться, что мальчишку воспитывал слизеринец. Пришлось схватить Поттера за подбородок, чуть дернув его лицо вниз и заставая врасплох — и Гарри попался. Не было ничего проще чем скользнуть в его сознание через широко распахнутые глаза… … На Снейпа во весь опор летел оборотень, слюнявая клыкастая пасть уже раскрылась в готовности укусить… Мужчина инстинктивно отпрянул, разрывая контакт сознаний. И усмехнулся, поглаживая свой подбородок. Вопль Поттера: «Нечестно, сэр!» — его уже мало интересовал. Для любого другого человека эта попытка считалась бы неудачной, но не для Северуса Снейпа. Потому что он знал эту защиту. Когда-то очень давно он был нищим полукровкой, жаждущим познавать темные искусства, чьи тайны были скрыты в библиотеках древних родов. Блэки его терпеть не могли: от открытой вражды от Сириуса и Беллатрикс, до подчеркнутого нейтралитета от Андромеды, Нарциссы и Регулуса. Нотты и Лестрейнджи были сильно старше, Малфои и Паркинсоны — сами не особенно темные, но были и другие. Эллиот Эйвери и Меркурий Мальсибер. Когда-то его лучшие друзья. Его мать тогда не уставала предупреждать, что расчётливые чистокровные ничего не будут делать просто так, но, судя по всему, эти двое ладили с ним совершенно искренне. Снейп, конечно, показывал им свои изобретения, но и они делились родовыми тайнами в ответ. Так что Снейп знал, что эта защита принадлежала Мальсиберам. Менталисты они были паршивые, вот и придумали вешать на мозги такую пугалку. И если Меркурий Мальсибер не сбежал из Азкабана — а никто никогда не сбегал из Азкабана — то оставался только один вариант. Медея Мальсибер. Молчаливая, немного вредная девочка младше них на два курса, так запуганная своим старшим братом, что даже не смела поднять взгляд, когда была вынуждена с ним разговаривать. Она исчезла сразу после сдачи СОВ, так и не появившись на шестом курсе. Мальсибер-старший рвал, метал, и чуть ли не ежедневно жаловался, что вздорную сестрицу не находят даже кровные ритуалы. Честно говоря, все считали, что он её убил, и пытается скрыть этот факт имитацией поисков. Не может, в самом деле, вчерашняя пятикурсница скрываться от самой темной магии. Оказалось, что может. Скрываться пятнадцать лет, выкрасть национального героя из-под носа у Дамблдора и воспитать из Гарри Поттера такого же упрямца, какой была она сама. — Что ты можешь мне сказать о Медее Мальсибер? — спросил Снейп в лоб. Мальчишке неплохо удалось скрыть шок, поспешно отведя взгляд. Могло даже сработать, если бы Снейп не был так уверен в своей догадке. — Первый раз слышу это имя, сэр. Снейп усмехнулся, поигрывая палочкой. В таком случае… — Хорошо, раз Вы не хотите называть вещи своими именами… Не могли бы Вы, мистер Поттер, передать своему опекуну мою просьбу о встрече? — При всем уважении, сэр, — взгляд мальчишки сверкнул каким-то странным весельем, — Мой опекун не желает иметь никаких дел с Пожирателем Смерти и мне не советует, сэр. Ах, очевидно, Поттер заранее получил указания на этот случай. Логично, учитывая, что Медея помнила семнадцатилетнего Северуса Снейпа… … не то, чтобы Снейп оправдывал Джеймса Поттера, но сейчас бы он сам, своими руками, с удовольствием подвесил семнадцатилетнего себя вверх ногами. Сколько же от него проблем. До сих пор разгребать приходится. Мужчина в раздражении сжал переносицу. Что он может? Возможно, обрисовать изменившуюся ситуацию?.. — Тогда передадите ей письмо. Всё, идите, Поттер. — Эм. Ладно, — пожал плечами мальчишка, сгреб свою сумку, опасливо покосился на Снейпа, и добавил, уже выскакивая за дверь, — До свидания! Только когда за ним захлопнулась дверь, Снейп понял. Поттер не сказал «сэр». Поттер не сказал «сэр», а значит, он уже снял проклятье Флитвика, и весь урок просто издевался над ним. Какая… Какая невообразимая мелочность! Плечи мужчины дрогнули. Этот Поттер… был таким… Поттером! И Снейп позволил себе негромко рассмеяться. *** Разумеется, он передал конверт Поттеру на следующий день, и, разумеется, повесил на отправленную им школьную сову следящие чары. К его удивлению, письмо было доставлено в дом Андромеды Тонкс. Андромеда Тонкс? Он попытался вспомнить всё, что знает об этой женщине. Кажется, она была дружна с Медеей. Могла ли она быть опекуном? С одной стороны, всё складывалось: нелюбовь к Пожирателям, защита Гарри Поттера, и Медея могла научить её ментальной защите. Хотя, зачем… У Блэков были варианты получше… И смогла бы она скрыть Гарри от Альбуса? А от своей неуклюжей дочки и слишком честного мужа? Не откладывая дело в долгий ящик, он аппарировал под канареечно-желтую дверь и решительно постучался. Дверь открыла Нимфадора. Округлила глаза, как сова, навернула от удивления придверную вешалку, и промямлила: — Ой… Профессор. — Вы уже не моя студентка, мисс Тонкс, — то, как бывшие ученики боялись его, было в чем-то забавным, но донельзя неудобным, — Миссис Тонкс дома? Андромеда подошла прежде, чем Нимфадора успела её позвать, оттеснила дочь от двери и перегородила проход, явно не собираясь демонстрировать зачатки вежливости и приглашать гостя в дом. — Что тебе нужно, Снейп? Разговаривать с ней так, когда она стоит на крыльце и смотрит сверху вниз, было унизительно, и Северусу пришлось сделать над собой усилие, чтобы проигнорировать это. Что ж, раз они оба хотят побыстрее завершить этот разговор… — Ты знаешь, где находится Медея Мальсибер? — спросил он в лоб. Ни мускула не дрогнуло на лице Андромеды, когда он напомнил о её бывшей лучшей подруге. — Медея мертва, — бросила она без промедления. Ладно. С этой стороны, похоже, разговор совсем бесперспективен. — Может, в таком случае… — спросил он вкрадчиво, — Ты знаешь, почему Гарри Поттер посылает тебе письма? — Ни разу в жизни не видела Гарри Поттера, — отрезала Андромеда. — Я следил за совой, Блэк. Андромеда скептически вздернула брови, очевидно заметив и его раздражение, просочившееся в случайном переходе на девичью фамилию, и его добровольное признание в полузаконном действии. — Может, ты ошибся в чарах? — спросила она невинно. Немыслимо! Для мага его уровня это ведь почти оскорбление. — Мои чары не— Но Андромеда вытащила палочку, и он оборвал свою фразу на полуслове. — Уходи из моего дома, Снейп, — лёд в её голосе уступил место усталости, — Уходи, или я вызову авроров. Что ж, очевидно, бывшая подружка для Блэк важнее, чем безопасность Гарри Поттера и спокойствие магического мира. Впрочем, неудивительно, учитывая, что приглашение в Орден Феникса она отклонила, а ведь блэковская выучка могла прийтись там весьма кстати. И Снейп предпочел аппарировать, круто развернувшись на пятках, прежде, чем перед его носом захлопнут дверь. *** Поттер вел себя просто как эталонный Поттер. Он был окружен друзьями, заглядывающими ему в рот. Выкидывал перформансы — чего стоит одно вступление в команду по квиддичу на первом курсе. А когда ему прислали метлу… Драко Малфой утверждал, что «ничего такого не говорил», но, понятное дело, веры в его слова было мало. Со своего преподавательского места Северус видел только, как в один момент мальчишки о чем-то препирались, а в следующий — Гарри Поттер уже сидел на наследнике Малфоев, с каким-то извращенным спокойствием раз за разом опуская кулак на его лицо. Крепко досталось даже одному из близнецов Уизли, которые оттащили Поттера до того, как подоспели учителя. — Как это понимать, мистер Поттер? — потребовала ответа Минерва, выглядя как-то слишком перепугано. — Малфой сказал, что хочет подраться. Я просто дал ему то, что он хотел. Поттер не выглядел раскаивающимся ни на гран. Наследник Малфой выл, хлюпая окровавленным носом, и не мог ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение. Северусу пришлось разбираться со своим учеником, так что он не знал, о чем Минерва говорила с Поттером, только заметил, что сотня баллов махом улетела с гриффиндорского счета. Что его удивило, так это то, что Макгонагалл тем же вечером пригласила его к себе. — Ты думаешь, я знаю, что делать с мальчишкой, — выгнул он бровь, едва захлопнув за собой дверь, — Должен тебя разочаровать, этот невоспитанный— — Северус, — прервала она его, и он позволил это, настолько женщина выглядела несчастной. Повисла тишина. Подождав немного, Макгонагалл заговорила снова: — Северус, разве ты не видишь? Он не невоспитанный, наоборот, — она тяжело вздохнула, — Он воспитан так. Этот ребенок… Разве он никого тебе не напоминает? В Хогвартсе каждый год было не так уж мало детей — маленьких зверят — отчаянно защищающих себя. Но Снейп понял, кого именно женщина имела в виду. Одного маленького зверенка из Коукворта, который в первый же месяц в Хогвартсе завел себе школьных врагов. Он пообещал присмотреться, но… С его точки зрения, они были совсем не похожи. Он — как ни унизительно это признавать — был просто загнан в угол, не столько мародерами, сколько вечным презрением чистокровок и Лили, которая год за годом неминуемо отдалялась, несмотря на все его усилия. Он злился, его эго постоянно было болезненно напряжено, в то время как Поттер был зверенышем совсем другого рода. Поттер был тем, кто нападает. Как и его отец. Он влипал во все доступные и недоступные неприятности: нарваться на тролля — это ведь надо было постараться. Мужчина даже не был удивлен, что кто-то попытался прибить Поттера на первом же квиддичном матче, заколдовав его метлу. Этот мальчишка кого хочешь доведёт. И Мерлин, кто же терпел его последние несколько лет? Выяснить личность опекуна стало навязчивой идеей. Снейп неоднократно пытался подловить его за отправкой еще хоть одного письма, но Поттер не ходил в совятню, и даже на Рождество решил остаться в школе. Это странно, потому что он постоянно что-то писал. Снейп видел Поттера строчащим в одном и том же черном блокноте каждый день: за приёмами пищи, на переменах, в коридорах, и Северус был уверен — в гостиной факультета ситуация не меняется. Что это? Невероятно подробный личный дневник? Одно большое письмо за весь год? Слишком поздно его осенило: ну конечно. Протеевы чары. Он отобрал блокнот в следующий же раз, когда заметил Поттера с ним в коридоре. — Что это, мистер Поттер? — обманчиво-незаинтересованно спросил он, вскользь перелистывая страницы: разумеется, все они были пусты. — Ничего тако— — Ничего? Тогда Вам, несомненно, будет совершенно без разницы, если я это «ничего» заберу… на экспертизу. Поттер оказался умнее, чем он рассчитывал, и сразу признал: — Ничего особенного, просто переписка с моим опекуном, сэр. Отдайте. Вы же не будете смотреть личную переписку ученика, не так ли, сэр? — О, мистер Поттер, — ловушка захлопнулась, — Но я не могу знать, действительно ли это именно личная переписка, пока Вы не продемонстрируете. Откройте это. Поттер закусил удила. О чем-то лихорадочно раздумывал несколько секунд, но затем выдал: — Я открою, но только для директора Дамблдора. … не лучший результат, но ладно. Первым порывом было сказать, что у директора нет времени на глупые детские шалости, но он поостерегся. Поттер мог согласиться на потерю этого блокнота, завести себе новый и писать в нём, уже не попадаясь Снейпу на глаза. Мужчина поджал губы: — Как вам будет угодно, Поттер. Дамблдор встретил их радушно. Предложил им чай, рассадил на максимально удаленные друг от друга кресла и «так уж и быть» согласился разрешить их маленькую неурядицу. Но Снейпа не обманешь: голубые глаза Альбуса пылали любопытством. Снейп передал ему блокнот, и Гарри был вынужден произнести: — Прикоснитесь палочкой к бумаге и скажите: «Джакарта», — и добавил мстительно, заметив внимательный взгляд Снейпа, — Пароль меняется после употребления. Для Северуса бумага осталась пустой, но взгляд Альбуса заскользил, как при чтении. Очень скоро директор прервался, не желая лезть в личную переписку ученика больше, чем необходимо, и резюмировал: — Что ж, это действительно личная переписка. А потом Дамблдор сделал одну маленькую вещь, которая поменяла всё. Он взял в руки перо и быстро начеркал в блокноте несколько слов. На несколько секунд на кабинет опустилась оглушительная тишина. Мальчишка впился в подлокотник кресла до побеления пальцев и зашелся в шипении: — Мы так не договаривались, директор. Альбус улыбнулся, как рассеянный старый дедушка: — Ну что ты, Гарри. Я просто пригласил твоего опекуна зайти на чашку чая, если будет время. Не волнуйся, она не будет переживать, я написал, что ты в безопасности и отдал мне блокнот добровольно. Но не прошло и половины минуты, как сработал директорский камин, из него стремительно вышла женщина, и по её ожесточенному лицу стало ясно: она охренеть как переживала. Они хорошо постарались, но, даже так, скрывать тайну им удалось недолго. Северус невесело усмехнулся: нет ничего постыдного в том, чтобы попасться на удочку Альбуса Дамблдора. Она мелко кивнула директору в качестве приветствия, мазнула взглядом по Северусу, как по пустому месту, и замерла, увидев Гарри. Ледяная корка на её лице сразу треснула, освобождая облегчение и радость, она распахнула руки, и Гарри Поттер кинулся в её объятия, как щенок. Это определенно была Медея Мальсибер. Но это была совсем не та девочка, которую он помнил. Она очень выросла — кажется, она стала даже выше него, — и в обострившемся лице проступили породистые черты. Похожа и на Блэков, и на Ноттов, и немного на Гринграссов — и лицом, и выправкой… Она бы очень органично смотрелась в рядах последователей Темного Лорда. Но сейчас она прижимала к себе Гарри Поттера, который, видимо, прирос к её боку, потому что ничем другим такие длинные объятия было не объяснить. Снейп не успел подумать, как из его губ вырвалось желчное: — Это прямо трогательно— И в ту же секунду в его сторону уперся кончик волшебной палочки: — Снейп, клянусь, еще хоть слово… Он моментально выхватил свою палочку — и осекся. Гарри Поттер переводил заинтересованный взгляд с одного на другую, явно заметив совершенно одинаковую боевую стойку. Укол совести был неожиданно мучительным. Он поднял палочку на Медею Мальсибер? Серьёзно? И чем он отличается от семнадцатилетнего себя? Невероятным усилием воли под удивленными взглядами всех присутствующих он первым опустил палочку. И даже выдавил из себя, смирив любопытство: — Полагаю, ваш разговор пойдёт лучше, если я вас оставлю. Резко развернулся на пятках и вышел, но не смог не обернуться у самой двери. Медея провожала его задумчивым взглядом. Хороший знак. — Чаю, моя девочка? — Лучше кофе, директор. Подвижная лестница унесла его, и продолжение Снейп уже не услышал. *** Однако, следующий их разговор он смог застать. Это было много позже, когда мальчишка Поттер вновь влез, куда не следовало бы, повстречался с Темным Лордом и серьёзно пострадал. Снейп как раз обсуждал с Дамблдором программу лечения, когда камин вспыхнул и из него выскочила Медея, злющая, как разбуженная хвосторога. — Ты! — выплюнула она Альбусу в лицо, проигнорировав присутствие невольного свидетеля, — Это ты виноват! Темный Лорд в Хогвартсе, с ума можно сойти! Это же школа! Школа должна быть безопасной! Поверить не могу, что ты не знал! Не догадывался! Дамблдор тяжело вздохнул и поднялся с кресла, меняя обличье доброго дедушки на вид усталого, могущественного колдуна. — Виноват ли я? — спросил он холодно, без грана раскаяния, — Виноват ли я в том, что не пытаюсь остановить жернова судьбы? Гарри Поттер должен был повстречаться с Волдемортом, и повстречается с ним еще не раз. Но именно из-за твоих действий мальчик так пострадал. Если бы он продолжал жить на Тисовой улице, кровная защита не ослабла бы. На мгновенье Мальсибер спала с лица, но сразу зажглась снова, прищурила зло глаза: — Я виновата только в том, что уговорила его отправиться в Хогвартс! — и, взмахнув полой поношенной мантии, исчезла в дверном проёме. Снейп готов был поставить все свои зубы на то, что женщина без приглашения отправилась в больничное крыло. Северус еле удержал ухмылку. Мало кому удавалось оставить за собой последнее слово в разговоре с Альбусом. Старик перевёл на зельевара озадаченный взгляд: — Она же не заберет Гарри из Хогвартса? Снейп пожал плечами. Хотел бы он на это посмотреть. Конечно, руководствуясь своими опасениями, они обвесили выписавшегося из больничного крыла Гарри Поттера следилками, как рождественскую ёлку. И, конечно, они все исчезли в одну секунду, едва мальчишка покинул вокзал Кингс-Кросс. *** Покинув вокзал, Медея и Гарри шмыгнули в ближайшее кафе-мороженое, умостившись подальше от окна. Они замечательно пересидят здесь, пока маги рыскают по улице, пытаясь отыскать следы аппарации. Маги такие предсказуемые. Гарри сделал заказ. Теперь, когда Андромеда обменяла для них галлеоны из его сейфа на фунты, у них даже были деньги на всякие мелочи: мороженое для себя и крепкий кофе для своей подруги. Едва официантка отошла, Медея взяла его лицо в свои ладони: — Гарри, я так виновата, — она сожалела, сожалела, сожалела; её взгляд бегал по его лицу, натыкаясь то на длинный след от ожога на скуле, который ей еще предстоит убирать темной магией, потому что обычными методами в школе не справились, то на его разом посерьезневший взгляд, — Давай уедем? Что насчет Италии? К её удивлению, мальчишка потерся щекой об её ладонь, но слабо усмехнулся и выдал: — Я тоже соскучился, Медея, но… Я хотел бы вернуться в Хогвартс. Я… Мальсибер закусила губу. Если он сейчас скажет, что «должен», она увезёт его на другой конец света. А потом вернется в Британию и подложит в кабинет директора Хогвартса маггловскую бомбу. — …Просто там Рон. И Гермиона. И квиддич. И… Облегчение, прокатившееся глубоким вдохом по грудной клетке, оказалось невероятно сильным. Медея слабо улыбнулась: ну конечно, как она и ожидала, мальчишку просто позвал магический мир. Появились новые привязанности и интересы, о которых он даже не смог бы узнать, если бы остался с ней. Медея взъерошила Гарри волосы и наконец отняла руки от его лица; ей как раз принесли кофе и было пора отдать ему должное. — Ладно, птенчик, — глоток кофе, — Что-нибудь придумаем. Поттер бросил на неё быстрый взгляд исподлобья, нервно ковыряя стол. — Мне придется вернуться к Дурслям? — Ни за что, — отрезала она. — Но директор сказал… Медея треснула кружкой по столу, едва не расколов её. — Что б этот полукровка понимал в кровной магии! Я сказала: что-нибудь придумаем. Да уж. Ей стоило провести некоторые расчёты, чтобы говорить наверняка, но другие варианты были. Их не могло не быть, и она их найдет.