Жертвенность

      Сотни глаз. Толпа учеников пика Цинцзин собралась у входа в Бамбуковую хижину. Толкаясь и пытаясь пробраться ближе, они столпились здесь, напрочь позабыв про свои дела и обязанности. Адепты прожигали взглядами одного единственного человека.              — Что здесь происходит?              Из последних рядов доносится голос Юэ Цинъюаня. Адепты расступаются, освобождая ему дорогу, и глава хребта Цанцюн спешно пробирается сквозь ряды зачарованных учеников. Неспокойно… Плохое предчувствие, а вместе с ним беспокойные взгляды случайных адептов заставляют его перебирать в голове наихудшие варианты.              — Шиди Му, — На глаза попадается знакомое лицо. Молодой мужчина с мягкими, почти юношескими чертами, Му Цинфан шёл навстречу, покидая Бамбуковую хижину. На его лице читалась обеспокоенность. Не сразу откликнувшись на зов, лорд пика Цяньцао неуклюже кивнул в знак приветствия. — Шэнь Цинцю вернулся? Что-то не так? Он ранен?              — Шисюн Шэнь… Нет, он в порядке, — Мужчина чуть запинается. Его речь на удивление заторможена. — Он… Он пришёл не один. С ним ребёнок.       

***

      Хребет Цанцюн был сильнейшей школой заклинателей. Расположенная на двенадцати горных пиках, она имела во главе с каждым наиболее одарённых и талантливых лордов. Юэ Цинъюань — лорд пика Цюндин, сильнейший мечник и глава школы Цанцюн, Шэнь Цинцю — его шиди, лорд пика Цинцзин, грозный Лю Цингэ с пика Байчжань, меча которого боялись самые грозные твари мира, одарённый целитель пика Цяньцао — Му Цинфан, Ци Цинци с Сяньшу и Вэй Цинвэй с Ваньцзянь. Казалось бы, даже Шан Цинхуа — лорд продовольственного пика Аньдин, который не отличался особой боевой мощью, мог похвастаться своими талантами. Все они были завидными и холостыми альфами.       Много воды утекло с тех пор, когда спокойствие было нарушено царством демонов. Раскол миров остановлен, многие тайны открыты глазам общественности, а жуткий и пугающий священный демон Ло Бинхэ утихомирен своим бывшим наставником. Но хребет Цанцюн по-прежнему продолжает держать оборону и быть готовым в любой момент вступить в схватку со злом.       Пожалуй, все это было правдой. Слухи не врали и даже не преувеличивали. Однако, отчего же сейчас один из сильнейший лордов, горячо любимый каждым шиди, Шэнь Цинцю сидел, забившись в угол собственной комнаты, сжимая в руках хрупкие ладони маленького мальчика, пока сотни глаз прожигали в нем дыру?       Мужчина старался держаться гордо. Высоко поднятая голова, смелый взгляд и дерзкий оскал в ответ на любые вопросы — он напоминал волка, защищающего свою добычу. Но мелко подрагивающие руки выдавали его волнение.              — Всем разойтись! Неужели не слышите, что говорит вам ваш шифу?              Юэ Цинъюань, наконец, смог войти внутрь. Глава школы прогнал часть учеников, успевших войти следом, и теперь в маленькой комнате остались лишь трое: горные лорды Шэнь Цинцю, Лю Цингэ и сам глава. Между первыми двумя повисла странная атмосфера.              — Когда этот… Ло Бинхэ… Успел заделать тебе?..              Слова давались Лю Цингэ с трудом. Он цедил их сквозь зубы, напряжённо стоя в паре метров от кровати, на которой восседал хозяин хижины. Руки сжаты в кулаки, плечи напряжены, а комнату постепенно окутывает запах чужих феромонов. Мальчик в руках своего защитника испуганно спрятал голову в широких рукавах. На вид ему было не больше трех. Юэ Цинъюань поспешил вмешаться.              — Что за вздор? Где это видано, чтобы альфа мог родить ребёнка? — Шэнь Цинцю успевает ответить прежде, чем его шисюн кладёт руку на плечо лорда пика Байчжань и мягко просит его успокоиться и выйти на улицу. На удивление, пусть и после пары минут напряжённого молчания и не менее убийственного взгляда, направленного то на одного, то на второго собеседника, а то и вовсе на беззащитное дитя, Лю Цингэ скрывается за дверью с протяжным рыком. — Спасибо…              — Расскажешь, что произошло? От тебя не было вестей несколько месяцев. Что случилось? Кто этот ребёнок?              — Глава школы, — внезапно слишком официальное обращение заставляет Юэ Цинъюаня вздрогнуть. Последний раз его шиди называл его так, когда между ними была глубокая пропасть раздора. Это могло значить лишь одно — Шэнь Цинцю не мог доверять ему настолько, чтобы поведать обо всех тайнах. — Спасибо вам за помощь, но я хотел бы пока оставить все без объяснений. Я намерен оставаться на пике Цинцзин некоторое время.              — К-конечно. Как скажешь. Можешь оставаться здесь, сколько угодно. Ты знаешь, что ворота хребта Цанцюн всегда открыты для тебя.              — Да.