Лёд, кровь и смерть

      Зачем Гарри вообще решил откровенничать перед Малфоями? Ведь по сути о его «особенностях» знал очень узкий круг людей, куда входили только близкие друзья и по понятным причинам Снейп с Дамблдором. Светловолосые аристократы перед ним были фактически совершенно чужими ему людьми, которым не следовало бы знать о нём больше, чем знали все остальные чужие люди.       Однако здесь сыграло несколько факторов. Во-первых, немёртвый не собирается раскрывать всё, а лишь общие моменты, которые и так бросаются в глаза или раскрытие которых не несёт для него опасности. Например, другие ученики Хогвартса не раз видели, опять же, что он никогда не ел в Большом зале, как он часто использовал Магию Льда, что ему не холодно зимой и так далее. Так что в этом не было ничего такого.       Во-вторых, Гарри отдавал себе отчёт в том, что Люциус Малфой совершенно не тот человек, которого можно было назвать глупым. Если Сириус, также являющийся представителем древнего рода, узнал и понял, что он как-то связан с легендарным Лордом Акерусом (на что явно намекал его подарок ему на Рождество перед Святочным балом), то и наверняка Малфой-старшему не составит труда покопаться в своих архивах, потрясти многочисленных знакомых и надавить на именитых историков, чтобы разузнать больше о том, кем Гарри на самом деле является. К тому же то, что он видел в больничном крыле Хогвартса лишь наведёт его на определённые мысли, которые либо подтвердят, либо опровергнут его догадки.       Поттер решил, что ему стоит иметь хорошие связи с Малфоями, несмотря на все распри между ними до этого. Именно поэтому сегодняшний вечер он начал с искренности. Возможно, это поспособствует первому шагу для их новых отношений. А то, что Сириуса также пригласили сюда в качестве гостя, может намекать на то, что Гарри выбрал правильное решение. И долг жизни за спасение Драко только поспособствует тому, что супруги Малфои будут на его стороне.       — Я прошу прощения за то, что не подготовился к этому, мистер Поттер, — покачал головой Малфой-старший. — Мы не были предупреждены. — Тут его взгляд посуровел и обратился к побледневшему Драко.       — Ничего страшного, мистер Малфой, — хмыкнул немёртвый. — Я не спешу кричать направо и налево о том, чем обладаю, и кто я такой на самом деле. Впрочем, так делают все, у кого есть голова на плечах, не так ли?       — Неплохо подмечено, Гарри, — усмехнулся Сириус, подмигнув ему. — Все те, кто действительно облают силой, молча наблюдают за галдящими слабаками, пытающимися вскарабкаться на гору, которая им не по зубам. Причём эта сила не всегда выражается в возможностях в магии или, например, статусе. Важнее то, как ты себя позиционируешь к остальным и, в первую очередь, к самому себе.       — Мудрые слова. — Со стороны Снейпа послышался хмык, когда Люциус поддержал Блэка кивком, подняв свой бокал с вином. Сразу после этого свои напитки взяли в руки и все остальные. Даже Гарри решил поднять свой нетронутый бокал просто за компанию. — Выпьем же за то, чтобы в нас сохранялась мудрость!       По понятным причинам так и не сделав глоток, немёртвый поставил вино обратно на стол. К этому времени даже перед ним блюда уже сменились раза два. Обычный человек уж точно чувствовал бы себя неловко в такой ситуации, когда все остальные спокойно едят, а тебе приходится сидеть неподвижно и просто за этим всем наблюдать. Однако Гарри уже давно к такому привык, чтобы это хоть как-нибудь на него влияло. Он спокойно дожидался, когда все попробуют очередное блюдо и наконец возобновят разговор.       — Как твоё самочувствие, Драко? — пригубив белое вино, поинтересовалась Нарцисса.       Младший блондин спокойно оставил приборы и вздохнул. Сидящий напротив него Гарри с лёгкостью заметил, как тот закатил глаза, как бы он ни пытался этого скрыть от родителей.       — Всё нормально. Правда, мам. Может, хватит у меня постоянно это спрашивать?       — Сегодня я впервые задала этот вопрос, — удивилась женщина.       — Да, но твои каждодневные письма постоянно склоняются исключительно к нему! — непроизвольно повысил голос Драко, после чего сразу же умолк. Вид его стал виноватым.       — Но я же волнуюсь за тебя, Драко…       — Спасибо, конечно, но мне уже давно не пять лет.       Гарри не смог сдержать тихий смешок, который казался отнюдь не весёлым. Он сложил перед собой руки и исподлобья взглянул на младшего Малфоя.       — Порой что-то ценить мы начинаем лишь тогда, когда это потеряем. Подумай над этими словами, Драко.       Сириус горестно вздохнул и опустил голову, прекрасно понимая, что имел в виду под этими словами его крестник. Блондин же вскинулся и пронзительным взглядом вперился в немёртвого.       — Значит, теперь ты философ, да, Поттер?       — Драко! — Люциус стукнул по земле тростью и осадил своего сына одним лишь взглядом. Младший Малфой фыркнул и замолчал, скривив своё лицо в злобной гримасе. — Ещё раз прошу прощения, мистер Поттер, иногда Драко бывает вспыльчивым.       — Знаете, мистер Малфой, за четыре года совместного обучения я это уже успел заметить, — с лёгкой улыбкой пожал плечами Гарри. — Но я могу вас заверить, что он делает успехи. Вам стоит гордиться своим сыном.       — Я и так им горжусь, — хмыкнул Люциус и сделал глоток своего вина.       Драко в недоумении выгнул бровь и уставился на Поттера. Тот продолжал загадочно улыбаться, мысленно получая удовольствие от постоянных изменений в эмоциях сидящего напротив блондина. Тем не менее он повернулся налево к своему крёстному.       — Сириус, ты, я так понимаю, теперь ведёшь дела с мистером Малфоем?       — И как ты догадался? — хмыкнул Блэк, переглянувшись с главой поместья.       — А какая ещё может быть причина, чтобы в этом доме ужинал «светлый» волшебник?       После этих слов Сириус сразу же напрягся. Он сжал в руках вилку и прикрыл глаза. С помощью Магии Крови Гарри почувствовал, как сердце его крёстного забилось быстрее.       — Я… Теперь не такой, как раньше, Гарри, — подняв веки, тихо проговорил Блэк, оставив на середине стола свой пустой взгляд. — Азкабан изменил меня. Но не внешне, а внутренне. В принципе, ты и сам об этом наверняка догадывался после наших первых встреч. К тому же в наше время определение человека к «светлым» или «тёмным» весьма расплывчато. Я тебя ни в чём не обвиняю, но, по-моему, ты и сам теперь не очень похож на того Мальчика-Который-Выжил, которого рисует наше общество вот уже на протяжении четырнадцати лет.       — Хе… Ты совершенно прав, мой дорогой крёстный… — тихо рассмеялся Гарри, непроизвольно оскалившись.       Его глаза на секунду полыхнули холодным, голубым светом, отчего каждый из присутствующих вздрогнул от пробежавшей по телу дрожи. В комнате стало на пару градусов ниже, резко погас свет от люстры. Огонь в камине практически полностью потух, но всё-таки смог вновь разгореться.       Даже несмотря на то, что в помещении стало светлее, нечеловеческие голубые глаза немёртвого всё не переставали вызывать чувство тревоги. Нарцисса поёжилась, Драко впервые испытывал перед Поттером настоящий страх. Сириус окидывал его немного взволнованным взглядом, и даже Снейп уже не выглядел таким невозмутимым, как раньше. Люциус внешне оставался спокойным, поддерживая нейтральную маску вежливости, но внутри в нём пробуждался ужас. Тот самый ужас, который он в последний раз испытывал тогда, когда находился рядом с ныне покойным Тёмным Лордом. Но сейчас это было нечто иное…       «Легендарный Лорд Акерус и вправду возродился…» — билась в его сознании одна и та же мысль.       Он не знал, радоваться ему или начинать паниковать, что такой… человек сейчас находится в его доме и вроде бы не проявляет враждебности к нему и его семье. Люциус лишь хотел знать, что ему было от них нужно. А если быть точнее — что он хотел взамен за спасение его сына.       — Мистер… Поттер, — на секунду запнулся он, но, быстро взяв себя в руки, продолжил, бесстрашно взглянув в светящиеся голубые глаза. — Мы с Нарциссой бесконечно благодарны вам за то, что вы смогли вызволить Драко из лап смерти. Мы готовы на всё, что в наших силах, чтобы отплатить вам за это. Только скажите, что вам нужно, и мы сделаем это. Главное… Главное, чтобы это прямо или косвенно не вредило нашей семье.       После окончания речи Малфоя-старшего в помещении воцарилась тишина. Был слышен лишь бьющий в окна вечерний ветер, а также размеренно потрескивающие в камине поленья. Супруги Малфой напряжённо ожидали ответа, который в теории может многое изменить в их жизни. Поттер может пожелать чего угодно, а Люциус, обладая очень широкими возможностями, непременно это выполнит. Соблазн на многие вещи так велик, что любой другой бы уже давно назвал своё самое сокровенное желание. Но Гарри продолжал молчать.       Он молчал и загадочно улыбался, смотря вниз. На самом деле он решил, что хочет от Малфоев в качестве оплаты ещё в Хогвартсе, когда лежал в больничном крыле. Сейчас ему просто нравилось оттягивать момент, наслаждаясь сгущающимся в комнате напряжением. Однако вскоре ему это наскучило. Он поднял глаза, откинулся на спинку стула и повернулся в сторону Люциуса, в глазах которого без труда читалось сильное волнение, которое лишь подтверждалось бешено бьющимся в его груди сердцем.       — Знаете, мистер Малфой, я хочу…