Лёд, кровь и смерть

      На следующий день Гарри как никогда оказался в центре внимания. Столько чужих глаз на спине он не ощущал уже очень давно. Началось всё это за завтраком в Большом зале, хотя первые реакции на своё резкое взросление до семнадцатилетнего он увидел ещё в спальне, куда он вернулся глубокой ночью, когда все уже спали. Но, так как даже представители его факультета решили его игнорировать, приветствие он услышал только от Рона, который, если и удивился его изменениям, то умело не подал виду.       — Что, Поттер, обман продолжается, да? Поздновато ты решил притворяться взрослым, да и где те ужасные очки? Неужто ты наконец начал их стыдиться?       — А ты завидуешь, что твой папочка не смог купить тебе место чемпиона? Как жаль, правда, Малфой?       Это было вполне обычное «доброе утро» от Драко. Спустя три полных года взаимной неприязни и перепалок, Гарри отвечал на издёвки Малфоя скорее на автомате. Он уже не раз задумывался о прекращении бессмысленных конфликтов, но гордость всё никак не позволяла это сделать.       — Чтобы хотеть стать чемпионом этого турнира, нужно быть совсем кретином, — он фыркнул. — Ведь умереть на нём шансов больше, чем где-либо. И между прочим, мой отец спокойно мог бы…       — Мистер Малфой, вы дадите мне пройти или нет?       Холодный голос за спиной платинового блондина, стоявшего в самом центре прохода между столами, заставил его побледнеть и прервать свою возмущённую речь. Гарри невольно ухмыльнулся, а Драко поспешно ретировался, пробормотав что-то типа: «Прошу прощения, профессор Снейп».       Затем взгляд Гарри столкнулся с глазами преподавателя зельеварения. Парень приготовился к очередному едкому замечанию, обещанию отработок или любому другому наказанию, однако вместо этого мужчина, казалось, его просто изучал. Под пристальным взглядом подростку стало очень неуютно, но отводить взгляд он не хотел. Чисто из упрямства.       Так прошло ещё несколько секунд, прежде чем лицо Снейпа потемнело, губы оказались поджаты, а глаза сузились. Создавалось такое впечатление, что профессор вот-вот готов был сказать что-то нелицеприятное. Прождав пару медленно текущих секунд, он лишь коротко отчеканил:       — После занятий ко мне в кабинет, мистер Поттер.       Не успел Гарри что-либо сказать в ответ, как мужчина взмахнул полой черной мантии и поспешил покинуть зал. Около минуты подросток сидел с выгнутой бровью, пытаясь понять произошедшее. Причины вызова к себе в подземелья Снейп не назвал, отчего всё становилось намного подозрительнее. А может, он каким-то образом узнал о… ритуале?       — Снейп сегодня добрый, ха, — усмехнулся рядом сидящий Рон, который быстро и на удивление весьма аккуратно поглощал яичницу с беконом.       — Ага… — буркнул Гарри.       Какая разница, был ли профессор зельеварения свидетелем вчерашнего или нет, если ритуал не сработал. Или точнее сработал, но не так, как надо. Помимо незначительного изменения внешнего вида, полного восстановления зрения и начала заживления шрама, ничего больше не произошло. Никакого прилива сил, новых способностей или развития магических навыков он не заимел. Они с Гермионой проверили. Сразу же. Ничего. С утра тоже ноль изменений.       Гарри уже тайно рассказал об этом Гермионе в гостиной, поэтому сейчас они вдвоём сидели с одинаково унылыми лицами. Теперь ему вновь придётся тратить уйму времени на нахождение способа противостоять дракону. С другой стороны, они хотя бы попытались. Да и к тому же восстановление зрения — вещь весьма и весьма хорошая.       Прежде чем приступить к завтраку, Гарри решил поглядеть на преподавательский стол. Первым в глаза, как обычно, бросился директор. Дамблдор преспокойно беседовал с директором Шармбатона — французской школой волшебства — Олимпией Максим, параллельно принимая пищу. Они совершенно не ощущали на себе взгляд четверокурсника, выглядящего старше своих друзей, предпочитая всецело отдаваться диалогу. Странно, что глава Хогвартса сейчас не обращал на него внимание. Тяжело не заметить подобные изменения во внешности ребёнка.       Мрачный Каркаров молча разглядывал зал, зацепив колючим взглядом и Гарри. Парень всё-таки предпочёл посмотреть в другую сторону, ведь даже от выражения глаз Снейпа было не так неприятно. Сбоку от него обычно спокойный Флитвик в данный момент весьма яро что-то доказывал профессору Бабблинг. Вероятно, это было связано с отдельными вопросами о магии. С другого конца стола ему с улыбкой помахал гигантской ладонью Хагрид. От вида радостного бородатого лица, Гарри не мог не улыбнуться в ответ. А вот внимание от Грюма, и не думавшего прикасаться к своей тарелке, показалось Гарри чересчур навязчивым. Создавалось впечатление, что новый профессор ЗОТИ взглядом хотел прожечь в нём дыру, и подросток надеялся, что его магический глаз подобной способностью не обладал.       — Обидно, что так вышло, Гарри… — произнесла рядом с ним Гермиона, пока что так и не притронувшись к еде, как и он сам.       Наверняка она снова говорила о ритуале, и Поттер уже в сотый раз повторил:       — Ничего страшного, я же сказал, — он повернулся к своему другу: — Рон, ты говорил, что узнаешь о…       — Тс, не здесь… — Уизли тут же прервал его, понизив голос и оглядываясь на остальных студентов. В частности на иностранцев, которым он уж точно не собирался ничего разбалтывать.       «Как будто их директора ещё не рассказали своим чемпионам о том, что их ждёт, и как с этим справиться», — невесело подумал про себя Гарри, снова посмотрев на Дамблдора. — «В отличие от нашего».       — Я тебя понял, друг, — вслух сказал он, придвинув к себе тарелку с обычной овсянкой. — Тогда поговорим об этом позже.       Наконец настало время завтрака. Гарри не попал вчера на ужин, так как они с Гермионой сидели в библиотеке с момента окончания занятий. Но, что интересно, особого голода он не испытывал. «Скорее всего, из-за нервов», — спокойной решил он. Взяв ложку, он зачерпнул добрый кусок каши и отправил его в рот.       Через секунду Гарри широко распахнул глаза. Не успел он начать пережёвывать еду, как ему пришлось спешно прикрывать рот руками, дабы сдержать рвотный рефлекс. Он резко встал со своего места и под ошарашенные взгляды друзей и удивлённые — других студентов, — побежал из Большого зала. Как только двери за ним закрылись, он выплюнул на пол всё, что съел, не в силах проглотить, и убрал остатки магией.       — Что… что это… со мной?

***

      Занятия тянулись слишком медленно. Гарри казалось, что кто-то заколдовал вокруг него время, чтобы продлить его мучения. Понятное дело, что ни о каком здравом учебном процессе не шло и речи. Его мысли были заняты завтрашним испытанием, вчерашним ритуалом и сегодняшним инцидентом на завтраке. Сначала подросток думал обратиться к мадам Помфри. Ему было известно о нескольких заболеваниях, из-за которых человек буквально физически не мог воспринимать пищу.       Однако он был совершенно здоров — больше никаких признаков болезни не наблюдалось. Всё время он думал о том, какие ещё побочные эффекты стоит ожидать от «запретной магии», к которой они с Гермионой совсем недавно обратились. Что, если он сейчас гнил изнутри и даже не подозревал об этом? Нет, к мадам Помфри идти ни в коем случае нельзя. И хоть он понимал, что это, вероятно, не самый худший вариант — она могла бы его излечить или в крайнем случае хотя бы объяснить, что конкретно происходит, но… Пока что Гарри не хотел, чтобы об этом знал директор. А лекарь Хогвартса без сомнений рассказала бы все Дамблдору.       Но чем ближе дело шло к обеду, тем больше подростка волновал будущий разговор со Снейпом. Он боялся, что профессор затронет тему, касаться которой сейчас не стоило ни в коем случае. Правда, нельзя было отметать вариант, что у него мог быть вопрос другого рода — скажем, по теме учебного процесса. Хотя с каких это пор Снейп стал бы с ним говорить о зельеварении? Да ещё и индивидуально.       Кое-как дотерпев до окончания лекции по Чарам, Гарри отправился в подземелья. Некоторые студенты, ставшие свидетелями слов декана Слизерина, с хохотом провожали его, словно на казнь. Упорно не обращая внимание на таких шутников, он пообещал Рону, что выслушает его, по возвращении в гостиную, а Гермиону заверил, что «с честью выдержит допрос летучей мыши».       Только вот когда он спустился в подземелье, вся его храбрость тут же улетучилась. Тёмная и мрачная атмосфера этого места никогда не способствовала бодрому состоянию духа. Иногда Гарри задавался вопросом, если бы Шляпа всё-таки отправила его на Слизерин, смог бы он находиться здесь каждый день? Скорее всего, это просто дело привычки.       Тем не менее идти надо было обязательно, так что он собрался с силами и продолжил свой путь.       Занеся руку перед дверью, Поттер негромко постучал. Глухое «войдите» раздалось с той стороны, и он сразу же повернул ручку, открывая вид на кабинет профессора зельеварения. Внутри совершенно ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь последний раз в прошлом году. Всё так же сыро, но во всяком случае не холодно (Гарри заметил это ещё в самом начале пути по подземельям, что было очень странно, учитывая, что они никогда не отапливались). И всё те же склянки с известными и не очень веществами вкупе с пустым камином.       За своим столом сидел и хозяин кабинета. Он даже не поднял на подростка глаза, невозмутимо продолжая заполнять какие-то бумаги. Внешность и поведение его оставались такими же, как и обычно, лишь пишущее перо в его руках иногда странно подёргивалось. Только когда Гарри закрыл за собой дверь и сделал несколько шагов в его сторону, он отрывисто проговорил, указав на стоящий рядом стул:       — Садитесь, мистер Поттер.       — Я в чём-то провинился, профессор? — с ходу начал разговор Гарри, устроившись на предложенном месте.       Северус исподлобья внимательно осмотрел его, неоднозначно хмыкнув:       — Наверняка, так и есть, — Поттер закатил глаза, а мужчина отложил бумаги в сторону. Теперь всё его внимание было сконцентрировано на парне. — Особенно учитывая ваш новый внешний вид. К этому мы ещё вернёмся, но в первую очередь я позвал вас сюда не за этим.       — Боюсь представить, зачем я вам…       — Вы уже придумали, как собираетесь драться с драконом?