За "Мерси"

Не сказать, что между ними сейчас было напряжение. Это было отвратительнее. Кэйя стоял у своего припаркованного мотоцикла, во всю любуясь его перламутровым синим корпусом. Ночь довольно темна, улицы у дома Кавеха и Хайтама слабо освещались. Стояло по одному фонарю на пятьсот метров и те светили только себе под нос. - Отвратительно..- прошипел Альберих, выдыхая сигаретный дым, облизывая губы и ярко ощущая на них привкус горького шоколада. - Согласен, курение - отвратительная привычка. Кэйя даже не думал оборачиваться к собеседнику. Он давно знал что Дилюк буквально преследует его всю жизнь. Куда ни повернешься - везде Дилюк. Везде. Везде витает его ванильно-табаковый парфюм, везде в гардеробе он увидит его черное кожаное пальто с золотыми запонками на рукавах. Везде на его одежде до сих пор можно заметить красные волосы. Словно этот Рагнвиндер окутал собой все существование Альбериха. И, похоже, никуда отпускать не собирался. Кэйя докурил сигарету, выдохнул последние облочка табака и принялся надевать свои перчатки, попутно доставая второй шлем. - Тебя подвезти? - Не откажусь. - Тогда держись крепче, огонёк. Подхватывая шлем на лету, Дилюк молниеносно нацепил его на себя и залез на Черную Львицу. Не успев завести мотор, Альберих уже ощутил на себе крепкую хватку чужих рук, что обвились вокруг его талии, ощутил как его огонёк прислонился к его спине, положив свою голову ему на плечо. Вспыхнувший жар по всему телу и безобразные мысли уже сулили Альбериху веселую поездку... "Боже, только б не сорваться" Они выехали со дворов, их взору открылось ночное шоссе, с кучей машин и ярких огней, отражающихся на сырых дорогах. Бледная луна, светившая высоко в небе, очень явно напоминала о том, насколько они запозднились с возвращением домой. Пока ревел мотор, пока лужи под колесами расплывались в разные стороны, пока чужие руки так крепко держались на нем, не отпуская всю поездку, Кэйя очень долго рассуждал "Стоит ли ему в этот раз оставаться у него?" Мыслей был целый вихрь. От их самого первого признания, от первого неловкого поцелуя до мелких ссор и конфликтов, до того дня, когда они разъехались. Когда они оба покинули родное гнездо, разлетаясь в поисках своего пути и предназначения. Вот только, почему их пути до сих пор пересекались, раз за разом? Спустя тысячи разговоров и криков, спустя тысячи поцелуев - пламя в душе и на сердце все еще горело так ярко. Так ярко, что эта разлука лишь подливала масла в огонь, что этого хотелось еще больше, с каждым днем. С каждым чертовым днем, когда они видели друг друга - Кэйе хотелось подойти к нему со спины, начать разминать ему плечи, игнорируя его друзей вокруг, начать накручивать его огненные пряди себе на тонкие пальцы, наклониться к нему ближе, прошептать что-то на ухо, прикусить его мочку, рассмеяться. Но все что ему тогда было дозволено - кивнуть в знак приветствия и уйти в свою аудиторию на занятия. А потом сидеть, закидав себя работой и прятать эти желания в бесчисленных анализах, задачах и курсовых, докладах.. Поворот. Еще один. И еще. Они скоро приедут. До боли узнаваемые улицы уже мелькали в поле зрения. Кэйе хотелось прижмуриться, вытряхнуть все мысли о Дилюке напрочь. Может, музыка могла бы заглушить их? Но, к счастью, они уже приехали. Тогда он просто проводит его до подъезда, вежливо попрощается и уедет. - Не страшно было? - с усмешкой спросил он, снимая с себя шлем, но ему было вовсе не смешно, когда он вгляделся в черты его лица. Такой довольный, улыбается, глазеет. От этого сердце снова пропустило удар. Замораживая тебя на миг, а кажется, что на вечность. Ставя тебя на паузу... - С тобой - не страшно. - Звучит как фраза из дешевых мелодрам..- улыбнувшись и забирая шлем из его рук, он даже не мог оторвать своего взгляда от ярких глаз. "Лишь бы не сгореть в них.." - Останешься на ночь? Поздно уже. - Я бы с радостью, но у меня дела. Да. Очень важныее дела. - Подходя и собираясь снова оседлать свою малыху, резкий шепот сзади просто не дал этого сделать. Альбериху так и осталось замереть на месте. Чувствуя, как горячее дыхание колышется на его шее, вызывая табун мурашек, заставляя ладони вспотеть и пальцами вжаться в свой шлем. - И какие же срочные дела на ночь глядя? Он сглотнул, вжался еще больше, его сердце тряслось под экиперовкой так, что наверняка было слышно как звенят замочки на его карманах от таких вибраций. Но набравшись сил, вытянув перед собой спасительный шлем, он развернулся к Дилюку. Встретился со своим страхом лицом к лицу. К его привлекательным розовым губам, к его томному голосу с хрипотцой, к его бархатным глазам, словно пламенные пустоши - зной в его холодном сердце. Рагнвиндер подходил ближе, Кэйя - отступал. Отступал медленно, пока неизбежно не уперся в мотоцикл. Дыхание сбилось к черту, синева глаз цеплялась за его соблазнительные губы, за мерцание металлической штанги, за запах его пьянящей ванили. - Я так больше не могу... Голос его почти что сел, так отчаянно он это выдал, просто сдаваясь, сдаваясь всему тому желанию, что копилось эти годы. Что копилось не только в нем. Чужое дыхание стало безумно близким, его руки уперались вокруг него, шлем выпал из рук, не давая больше им шанса на короткую дистанцию. Теперь никакой дистанции. Никакой. Кэйя грубо потянул его зашиворот, опрокидывая на себя, наконец ощущая холодящую щекотку на своих губах. Наконец до слуха дошел звон их пирсинга, наконец их губы так бережно, с напором, мяли друг друга. Наконец их языки сплетались в бешенном ритме, бешенным мокрым круговоротом. Наконец весь воздух вокруг был лишь его парфюмом. Сладким, но в конец - табачным дымом, окутывая, впиваясь во все - в одежду, волосы, кожу. Подбородка коснулись горячие пальцы. Между ними тянулась паутина слюны, обрываясь на ветру, заставляя их губы блестеть. Кэйя неспокойно выдохнул, не в силах поднять взгляда. Даже когда Рагнвиндер поднял его подбородок, стараясь заглянуть в глаза, тот лишь смыкал веки. - Мне правда пора. Прости. Забудем это - Забудем? - Если не остановимся сейчас, Дилюк..знаешь, я потом не остановлюсь всю ночь. - Тогда позволь сказать, что я очень скучал по тебе " Я тоже..ужасно.." Рев мотора перекрыл все слова, синий цвет померк во мраке этой ночи. А сам Рагнвиндер ушел и очень долго, очень долго, почти всю ночь думал - что же им теперь делать. Они оба сорвались.