За "Мерси"

Я помню смех Я помню слова Слова о любви, бытие и делах Я помню чужую жизнь Она - не на всегда Любая боль, усмешка, крик - все в конец пустота Мы наблюдатели безумных комедий Создатели новых трагедий, соучастники чужой борьбы, виновники скатившейся по щеке слезы. Мы любая пыль среди тысяч измерений, пустая петелька в миллиардах плетений. Мы чужая боль и родной смех Мы самые лучшие на худой конец Мы - пустое небо, вороний крик Мы - грязная капля и чистый лик. ~ Люби меня люби - Гречка ~ На глубине - Bahroma ~ phantogram - black out days - И что это сейчас было? - Ничего особенного, Кави, ложись спать. - Ну уж нет, ты обязан мне показать наряд, который вы выбирали хренову тучу времени! - Не обязан. - наливая бурлящий кипяток себе в кружку, Хайтам кинул туда кусочек лимона и напрочь не хотел продолжать эту беседу. Но блондин не унимался, вертясь вокруг него. - Ну я же должен знать, подходят ли наши наряды друг другу! Как можно пойти с кем-то на мероприятие и при этом быть в совершенно разных категориях! Ученый удивленно вскинул бровь и глянул на него. - Ты хочешь знать насколько мы "парные"? - Что...нет! Ну..да, но не в этом смысле! Ах, что тебе объяснять. Как об стену горох. - прекратив свою тираду, Кавех нагло стащил его кружку с чаем и отпил. Но также благополучно обжегся... - Ауч! - Вот нечего чужое брать - Кто бы говорил! - ужасно огорченный, Кавех уже набирал полный рот холодной воды, набекренившись над раковиной. Хайтам от такого вида лишь хихикал. - Как котик лакаешь воду. Вкусно тебе? - Пошел на Хцй - Ну как знаешь... Изрядно облившись водой, блондин до сих пор шипел и негодавал, потирал губы и уже в уме считал, сколько все будет обживаться. Особенно неприятно было обжечь нёбо. При таком раскладе, завтра Кавеху нежелательно будет выпивать или есть слишком острую еду. - Вот блин.. - Горе луковое, повернись, я посмотрю - Да что там смотреть.. - Повернись. - Грозный шепот, словно приказ, повис над блондином и он решил не рисковать. Показушно оборачиваясь к нему и раскрывая рот, Кавех во всей красе продемонстрировал красные губы. Хайтам подошел ближе, беря его за подбородок и проводя аккуратно пальцами по обоженным участкам. Он дернулся. - Хайтам! - Да не дергайся! - он все еще держал его за подбородок, нагло касаясь его губ и осматривая на свету повреждения. Но вот только Кавех был совсем беспокойный, то сглатывал, то прикрывал рот, то отходил резко в сторону. Но что поразило ученого, так это его последующее действие. Боль прошлась по пальцам, Кавех ехидно поглядывал на Хайтама, сжимая его кожу своими зубами. - Кавех, ты что с ума сошел.. Аль-Хайтам почувствовал насколько мокрыми становятся его пальцы от чужого, горячего языка, скользившим по ним. И глядя на всю эту картину, он не мог понять, от чего ему это все даже нравилось так, что хотелось посмотреть, что же выдаст архитектор дальше. А дальше он его просто отпустил, покрылся румянцем, глаза его блестели, словно драгоценные рубины на свету, словно малиновое варенье, от вида на которое уже чувствуешь кисло-сладкий вкус на губах. - Нечего мне в рот лезть, покусаю в следующий раз похуже или сразу руку тебе откушу! - Это вместо той колбасы моя рука пойдет? - Именно! Как ты ловко все схватываешь на лету, я восхищен! - он тыкнул пальцем ему в лоб, подмигивая и удаляясь с темной кухни. И Хайтаму от его слов стало тепло, в который раз он убеждался, что жизнь с Кавехом - что-то вроде дара. Не всегда он был доволен этим дарованьем, но Хайтам точно знал, что будет благодарен за него судьбе всю свою жизнь. В зале, где освещение было лишь от лампы на столе возле мягкого дивана, на нем самом и распластался Кавех. Он уже успел что-то взять почитать в руки, обложка блестела своим глянцем, а сам он вертел в руке книжную закладку, хмурился, а потом улыбался. - Уже поздно, ты все ещё не хочешь спать? - Я не смогу уснуть, мне нужно почитать, это успокаивает. Говоря о книгах и чтении, Хайтама словно укололо, пронзило иглами воспоминания о том вечере. Он сел возле него, стараясь сильно не сближаться, но при этом наблюдать за всеми его эмоциями. - Кавех, помнишь, мы должны были поговорить об этом. - О чем? - он оторвался от пожелтевших страниц, стрельнул глазками.. - Тогда, после твоей гулянки, ты не очень был рад тому, что я не уделяю тебе внимания, не слушаю тебя и .. - О... Будто вспомнив что-то постыдное, архитектор снова разрумянился, спрятал взгляд, смял сильнее страницы. - Честно, не помню такого.. - Кавех.. - Давай..позже. У меня тут важный момент. Хайтам нервно выдохнул. - Важный момент, а я, по-твоему, не важный момент? Знаешь, это..обидно что-ли... - Прости..- его хватило лишь на шепот, сердце сжалось сильнее. Он закусил губы и тут же пожалел из-за накатывающей боли. Боль. Единственное, что Кавех несет в этот мир как для себя, так и для других.. "Мне так стыдно.." "Я не понимаю своих чувств.." "Я не лучший вариант.." "Со мной так сложно.." "Я так хочу что-то сказать, но не нахожу в себе сил.." "Прости, я не хочу причинять боль, неудобства, ни за что.." И это все скатилось колючим комом и встряло в горле. Взгляд будто расфокусировался, глядя в черно-белые строки, но не различая ни одной буквы, ни одного слова, ни одного предложения. Нежное касание прошлось по макушке, Хайтам встал и потрепал чужие локоны, поглаживая их так легко и невесомо, что сложно было сказать, то был сон или явь. - Спокойной ночи, солнышко. . . . - Сладких снов, искорка. - чмокнув сестренку в лоб, Альбедо вышел из спальни, в которой уже спала мирным сном бабушка и непоседа Кли. Из кухни пахло свежей выпечкой и по зову желудка, парень двинулся прямо туда. На плите закипал чайник, мама Рэй во всю трапезничала вкусностями и с некой тоской поглядывала на цветы в саду через окно. - Почему не спишь так поздно? - Знаешь, Бедо, не могу привыкнуть к часовым поясам. - она улыбнулась и достала новую кружку для сына. - Понятно. А Кли уже во всю сопит. Она расмеялась. Так внезапно и звонко, что парня будто как куклу, дернули за ниточки, заставляя сердце забиться чаще, а глазам заблестеть, размазывая неловкую улыбку по лицу. - Она каждый день живет так, как я год не живу! Ребёнок она такой резвый, такая энергичная, каждую минуту задумываешься, что же на сей раз она учудит, обожаю её! - Да..она такая, вся в тебя. - С благодарностью приняв из рук мамы кружку малинового чая, Альбедо всмотрелся в красную гладь, в то, как туда падают кубики белоснежного сахара, впитывая в себя и краснея, расстворяясь в чае. Чуство тоски пронзило сердце..или то была обида? В далёком прошлом, с Альбедо так не играли, с ним не проводили время так, как с Кли. Мама не возила его по странам, не водила в кино, не катала на горках, не водила в парк развлечений, а вкус сладкой ваты и запах попкорна и вовсе был чужд ему. Как и такой задорный смех, глаза-огоньки и румяные щеки - это все было не про него. Совсем не про него. - Что же ты так глядишь на меня? - Ничего, просто я рад, что вы приехали к нам. Вы надолго? Мама Рэй отпила из своей чашки, поставила её на блюдце и вновь смотрела на свои цветы. Она облизнула губы, выражение ее мягких черт лица помутнились, губы её сжались, глаза стали неуловимо - мутными, точно туман над сырой землей. Отчего-то тянущаяся скрипка укутала слух, будто кто-то стал играть на ней, беспокоя старые струны. - Кли нравиться её новая школа, приводит к нам в гости свою подружку, вроде Дионой зовут. Недавно они вместе пошли в секцию фигурного катания, ей не очень понравилась но её подру.. - Мам - Что такое? - скрипка словно стала дергать свои струны напряженно, резко, мелкими рывками выбивая из себя неуклюжие звуки, пронзающие чуткий слух. Альбедо выдохнул и продолжил - Вы же не собираетесь переезжать туда насовсем? Рэй растерянно забегала глазами по кухне, по дубовому столу, накрытым кружевной скатертью, по блестящим блюдцам и сахарнице. Куда угодно, не смея смотреть в сторону сына. - Я..я плохая мать, не правда ли.. - Это не важно.. Если тебе и Кли там хорошо, то значит и нам с ба будет спокойнее. И он замолк, точно зная, что сказать ему больше нечего. Как и маме Рэй теперь тоже нечего скрывать. Тянущая скрипка завершила этот акт протяжным стоном. Что-то оборвалось.