За "Мерси"

Какой же ужасно-сладкий торт! С виду весь такой аппетитный, с пропитанными коржами и глянцевым кремом, излучающий тонкий аромат карамели, взглянешь — слюнки потекут! А на деле так приторно сладко от одного куска, что аж тошно. — Нет, это не пойдет. — выдал Кавех, отправляя остатки магазинного торта назад в холодильник, а дальше он полез искать нечто более съедобное. Вот, к примеру, сыр. — О, будет из чего себе бутики сварганить. А где колбаса? Я же ее точно брал сегодня. Не сразу блондин услышал шаркающие шаги своего соседа, который успел облокотиться на тот самый холодильник, наблюдая за Кавехом и доедая последний кусок салями. Тонкий нос архитектора уловил то, что он искал сейчас среди петрушки на верхней полке. — Если я сейчас поверну голову и увижу тебя со своей колбасой, купленной на мои деньги, Хайти, я тебя…- рубиновый взгляд заскользил по силуэту чужого тела, останавливаясь на малахитовом, распахнутом халате, задерживаясь на оголённом торсе, руках, а затем уже и губах, блестящих и всех в мелких, хлебных крошках. — Прикончу. - Обреченно выдохнув последние слова, дверца холодильника была с грохотом захлопнута. — Козел ты, Аль-Хайтам, Ко-зе-Л! — Парень ткнул пальцем прямо в переносицу соседа, опуская свои руки и ставя их в боки, как буква Ф. Он склонил голову влево и пилил взглядом чужие глаза, которые сейчас не выражали ничего, абсолютно. Если в мире существует бескрайняя пустота, как в черных дырах, то перед Кавехом сейчас их целых две. — Я-то? Я фигуру твою спасаю, напомни-ка, кто буквально неделю назад клялся, что теперь следит за питанием и в нашей квартире больше ничего жирного, соленого, вяленого или жаренного, а уж тем более сладкого — тут Хайтам покосился на полуоткрытый рот Кавеха, протянув свое запястье к нему и вытирая излишки крема, который тот, по всей видимости, упустил, он продолжил: — не будет. Блондин все еще стоял с открытым ртом, неморгая он уставился куда-то в сторону светлых стен, обклеиных обоями цвета ванили. А затем, будто придя в себя, вцепился взглядом. — Не за фигурой, а за кожей! — Кавех зашипел, как змея, неспуская взгляда с наглого соседа. Тот лишь повёл бровью, не обращая ни малейшего внимания на раздраженность архитектора, которая стала уже частью их недолгой, но уже обыденной студенческой жизни. -И? Какая разница? Вывод один и тот же. Хайтам лениво обошел соседа и двинулся к плите, на которой уже кипел чайник, его протяжный свист так и молил быстрее выключить газовую плиту. Кипяток ручьем полился в стакан, красный пакетик чая утопился в старой, с ромбовидным узором, кружке. Кавеху же пришлось унять свое испорченное настроение, неспешно поедая сырные ломтики за их столом. Воздух пропитался малиной, их любимым чаем на эту светлую осень. В сторону Кавеха поставили широкую кружку с малиновым напитком. Пакетик всплыл, а из самой кружки игриво танцевал пар. Даже и не думая благодарить Хайтама, Кавех принялся запивать свои сухие бутерброды. За прошлую сессию у архитектора явно слетело здоровье, как моральное так и физическое, лицо его украсилось несколькими созвездиями и поцелуями луны прямо под глазами. — Хайтам Тот даже не стал отрываться от чаепития и глядел в окно, странно, что он даже не притащил книгу сюда, ах да, он же после душа. — Земля вызывает глупого ученого и самого раздражительного человека на свете! — архитектор уже набекренился через весь стол, чтобы пощелкать пальцами у лица. — Так ответь. — Что? — Что? — передразнивая искаженное лицо Кавеха, Аль-Хайтам то и делал, что усмехался. — Да пошел ты. — Кавех, растеряв всякую надежду на адекватность и каплю человечности в этом куске бездушности, отвлекся на чай. — Чего хотел то? Кавех, не молчи, хватит уже дуться из-за колбасы, куплю я тебе еще. — Я то? Дуюсь? Пх, не в том возрасте! — Да, да, ты же у нас уже на пенсии, в твоем возрасте только на кресле-качалке кататься и возле подъезда с Нари ворчать на всех «Проститутка!» «Наркоман!» Хотя…- он отвлекся, почесывая подбородок, — Вы с ним уже итак этим занимаетесь каждую пятницу в кафешках. Шутки про возраст, и то, кто старше, а кто младше, уже стали родными, повседневной рутиной, и как только Кавех это все терпит? Он сам не знал ответа, но ему в какой-то степени это нравилось, по крайней мере, именно так они могли поговорить чуть дольше обычного, без споров, с подколами, но без ссор, от которых архитектор сначала ужасно вспыхивает, кидаясь в Хайтама кухонным полотенцем, а потом, взяв свою гордость и ключи в руки, уходит, лязгнув дверью, обещая больше никогда сюда не возвращаться и ему все равно, что квартплату они делят пополам и вообще это чужая, съемная квартира. И все равно же возвращается, пусть иногда выпивший, но чаще всего просто промокший под внезапным дождем, с двумя стаканчиками остывшего кофе, которые он оставит на кухне. Один из них обязательно будет с тыквенно-пряным вкусом, с обильными сливками сверху — любимый кофе ученого. — Пх, а наш детсад к взрослым дядькам хочет? Тоже в кафешках потусить хочется? — Я предпочту библиотеки — Конечно, тебе ж еще буковки выучить нужно, а то меню не сможешь прочитать. Чужая чашка с грохотом спустилась на стол так, что заставила Кавеха вздрогнуть. Хайтам раздражительно потирал переносицу, но вместе с этим, улыбался, как-то по детски, но скрывал. — Я не могу понять, меня раздражает твое поведение или. — Или что? — тот уже тоже вошел в кураж, откинулся на спинку стула, скрестил руки и все пытался высмотреть чужие эмоции. — Или я снова вернулся в детский сад «Ягодка» в ясельную группу «Солнышки». Архитектор сидел с раскрытым ртом. Кремень, что от него еще ожидать? Какие тут чувства, сплошное издевательство! Хайтам допил чай, конечно же оставив посуду на столе, не удосужившись ее вымыть. Обошел Кавеха, и, неожиданно для него самого, прошелся пальцами по светлым прядям, словно поглаживая, наклонился к его уху и прошептал: — Считай это я тебя так солнышком назвал. — И как ни в чем не бывало, захлопнул дверь кухни. Сказать что у Кавеха подбородок отлетел в стол, значит просто нагло спиздеть. Рубиновые глаза уставились на теперь уже пустое место напротив и грязную кружку, которую мыть теперь ему. Приторный торт так и остался в холодильнике, Кавеху требуется снова возобновить поиски подходящего десерта на скорый праздник.