Кровная месть

Кровная месть на то и кровная, что убивают не только того, кто виновен в погибели твоей семьи, но и истребляют всех, кто состоит в кровном родстве с убийцей. Только вот одно дело — убивать в честном бою, когда можешь посмотреть в глаза своему врагу, и на его последнем издыхании сообщить об истинных причинах столь безвременной кончины, и совсем другое, когда твой враг беспомощен, как новорожденный щенок, не способный дать сдачи. Он вообще не способен ни на что. Даже дышит при помощи аппарата искусственного дыхания. Он жалок, слаб и, с одной стороны, так просто вспороть, разорвать, уничтожить. Так просто и так скучно. В этом нет ничего веселого. Жертва должна быть в сознании. Она должна понимать, что умирает — должна бояться, мучится, чувствовать все, что с ней делают, но она не должна неподвижно лежать в коме. Кома — самое ужасное, что может произойти с живым существом, и хорошо, если это состояние позволяет улететь в мир своих грез. А если нет? Если ты лежишь и осознаешь все, что происходит вокруг тебя? Что, если ты знаешь, что твой убийца в одной комнате с тобой, но не можешь ничего сделать? — Как он? Дверь в палату приоткрылась, и Питер Хейл шагнул за ширму в надежде, что его не заметят. Последним, что ему хотелось сейчас делать, было объясняться с матерью Скотта Маккола или затевать потасовку с помощником шерифа. — Врачи говорят, что шансы есть, но задет позвоночник, и они подозревают, что мистер Арджент, даже если очнется, то никогда больше не сможет ходить. — Медсестра вздохнула и коснулась ладонью лба охотника. — Не могу поверить, что они все именно сейчас рванули в Мексику. Я понимаю, что Крис для них в принципе никто. Просто парень, у которого погибла дочь и который охотится на оборотней, но бросать своих… — Он… — Пэрриш замялся. Ему неожиданно сильно захотелось рассказать матери Скотта о том, что все дело в ее сыне, но помощник шерифа никак не мог позволить себе волновать бедную женщину еще сильнее, когда она и так была на взводе, не особо понимающая, что на самом деле творится вокруг. — Я уверен, если это не было бы важно, то все уже сидели бы здесь и переживали. Ну или пытались бы убить Питера Хейла. — Значит, снова Питер? — Мелисса со вздохом поправила и так безупречно уложенное одеяло. — Иногда мне кажется, что все, что бы не происходило, так или иначе сводится к нему. — Вы встречались? — Он ухаживал за мной, и я должна сказать — очень красиво ухаживал. Даже не верится, что такой мужчина может быть настолько бесчувственным ублюдком или психопатом. — Мелисса на миг замялась. — Даже не знаю, чего в нем больше… — Как по мне, так и того и другого. — Помощник шерифа пожал плечами. — Единственное, чего в нем нет, так это сострадания. Животное, ведомое холодным расчетом. Вот кто такой Питер Хейл, и таких животных убивают, пока они не стали причиной чьей-либо смерти. В животном мире это называется бешенством. — Но ведь не все время он был таким. В молодости мне не приходилось сталкиваться с Питером, но я помню семью Хейлов. Они всегда были скрытными, но никогда никому не причиняли вреда. Для нас всех их семья казалась странной, но не более того. Теперь я знаю почему, но мне сложно представить, чтобы кто-то из них осознанно причинил боль ради своей выгоды. — Мисс Маккол, вы стараетесь видеть в людях только хорошее, но дело в том, что Питер Хейл определенно не из хороших парней. Даже по меркам оборотней. — Помощник шерифа поморщился. — Возможно, когда-то он и был другим, но это маловероятно. Скорее, он умело скрывал свою истинную сущность. Вот и все. Даже среди людей бывают чудовища, которые десятки лет живут рядом, и кажется, что не способны убить даже муху, а когда правда всплывает наружу… — Ты говоришь так, как будто знаешь Питера лично. — Я просто сталкивался с такими людьми как он. Неважно, человек он или оборотень. Убийца всегда остается убийцей. — Мне необходимо продолжить обход. — Медсестра нервным жестом снова поправила одеяло. — И я не могу вам позволить остаться. Если хотите присматривать за мистером Арджентом, то придется нести свой караул снаружи палаты. Послышался звук открывающейся двери, и вскоре в коридоре уже были слышны удаляющиеся голоса матери Скотта и помощника шерифа. Дождавшись, пока шаги полностью утихнут, Питер вышел из своего укрытия и задумчиво взглянул на лежащего без сознания охотника. Для убийства врага тот должен быть способен защитить себя. На калек не нападают. Их изгоняют, чтобы стая не ослабела, но не убивают. Они гибнут сами, будучи не способны продержаться против природы, и нет никого, кто стал бы им помогать. Слабым нет места в стае, и это на уровне инстинктов знает любой зверь. Будь он истинным волком или всего лишь оборотнем, но если потребуется, он заставит покинуть стаю даже родного брата, если это поможет уберечь остальных. Скотт Маккол, несмотря на все свое благородство, тоже всего лишь зверь. К тому же Арджент никогда не был частью его стаи. Скорее врагом, и, несмотря на перемирие между ними, мальчишка не станет рисковать благополучием своей стаи ради того, кто стал только союзником. Это, конечно, в том случае, если Маккол со своими щенятами вообще вернется из Мексики. К сожалению, на такую радость, что он со всей своей стаей сгинет за границей, надеяться не приходилось. Да и если быть до конца честным самому с собой, то Хейлу было интересно посмотреть на то, как Скотт будет справляться дальше. Возможно, это и являлось причиной того, что сейчас он, вопреки первоначальному плану убить Маккола и вернуть себе статус Альфы, стоял у постели охотника, которого сам на нее отправил, и размышлял над тем, как поступить дальше. Убить нельзя. Несмотря на сказанное помощником шерифа, кое-какие принципы у Питера все еще оставались. Впрочем, это было даже любопытно. Месть нужно подавать холодной, и лишь тогда можно ощутить ее настоящий вкус. Легкое, почти невесомое касание вспотевшего лба охотника, и вены на запястье вздуваются и окрашиваются в черный цвет. Он не в силах сделать так, чтобы его враг встал на ноги и смог принять удар, но этого и не требуется. Больничное оборудование издает противный писк, оповещающий о том, что с телом пациента происходят определенный изменения, и когда в палату вбегает встревоженная Мелисса, та уже пуста, и лишь соскользнувшее с охотника одеяло могло бы рассказать о незваном посетителе. Но вполне возможно, что его обронил приходящий в сознание Арджент…