Дьявол носит школьную форму

selena gomez — boyfriend

      — Я хочу дать ему в морду, — сообщает Чонгук, в задумчивости губы поджав и прокручивая между пальцев синюю ручку, которой писал домашку ещё минуту назад.       Юнги только вздыхает:       — Не новость.       — Нет, ты не понял. Если до этого я хотел дать ему в морду и потом засосать, как в каком-нибудь фанфике, то теперь я просто хочу дать ему в морду. Это немного другое.       — А я думал, ты просто дать ему хочешь, — нервно хихикает Намджун из угла, но Чонгук оборачивается на него достаточно медленно и демонстративно, чтобы Ким поднял руки в примирительном жесте: — Послушай, я всё равно уверен, что он напиздел ради того, чтоб напиздеть. Если бы он и правда был в отношениях, об этом бы знала вся школа. Даже, возможно, и учителя были бы в курсе, — добавляет, подумав.       — Вся школа? — этот вопрос уже задаёт внезапно Юнги, и весь его голос пропитан едкой насмешкой. — А почему вся закрытая школа для мальчиков, при которой есть церковь, обязана знать, что два ученика состоят в отношениях?       — А директор этой шараги случайно не друг моего бати? — хмыкает Чон, а на удивление со стороны Намджуна, вздохнув, поясняет: — Он отправил меня сюда после того, как застукал с парнем в постели. Типа, в закрытую школу для мальчиков он отправил меня лечить моё гейство! — восклицает к концу.       — Ебать курорт у тебя, — поджав губы, тянет Намджун, а Чонгук, со вздохом уронив голову на руки, стонет:       — У меня краш на Тэхёна, если ты не забыл. Курортом здесь даже не пахнет, как минимум из-за того, что он в отношениях.       — Почему же не пахнет?       Юнги интонации их третьего друга на этом моменте совершенно не нравятся. Почти так же сильно, как частота, с которой он кидает взгляд на часы, потому что Хосоку сегодня нужно было к психологу, о чём он совершенно забыл, и поэтому они перенесли работу над их проектом на два часа позже.       — Что ты имеешь в виду? — повернувшись к нему, интересуется Чон.       На самом деле, есть плюсы в том, что их бойкотируют: они втроём заняли две последние парты у стенки в кабинете для самоподготовки, и в радиусе четырёх рядов парт вокруг к ним никто не подсел, так что можно сплетничать достаточно громко. Или заготавливать план по захвату мира, допустим, хотя, как бы ни были сильны амбиции одного Мин Юнги, стоит думать, что всё, что им светит сегодня, является только лишь планом по захвату Тэхёна. Самого последнего типа, которого хотелось бы видеть, но Чонгук затрахал страдать — и нет, Юнги его вовсе не жалко, окей? У него к соседу по комнате, так-то, ни капли сочувствия, Чон сам во всём виноват, да и вообще — Юнги против даже намёка на то, что чёртов Тэхён вдруг начнёт ошиваться где-то поблизости от их скромной компании.       Ясно всем?       Юнги, сука, против того, чтобы его друг был влюблён в главного мудака этой школы, и он не собирается потворствовать этому.       — Намджун имеет в виду, что Тэхён стопроцентно наврал тебе, что с кем-то встречается, — блять. — Потому что он грёбанный латентный придурок, который формирует свой страх дать в жопу в агрессию. Я думал, ты и сам хорошо понимаешь этот нюанс, — говорит Мин, глядя на главного пиздострадальца в их скромной компании.       — Пока не могу уловить, — Чонгук задумчиво чешет серьгу в брови.       — Какого хуя ты отупел?! — шипит Юнги диким котом, хватая друга за патлы и совершенно жестоко стукая его глупым лбом о лакированное дерево парты.       Чонгук громко айкает и незамедлительно начинает причитать, как дедуля.       Намджун смотрит на них двоих так, будто они являются его родными детьми, которые только что закончили школу с отличием.       — Зачем ты меня ёбнул?! — возмущается Чон, страдальчески глядя на соседа по комнате. — Моей голове и без того досталось слишком много мучений, в ней сутками живёт один гомофоб, который трахает Чимина с первого курса, а сейчас ещё и в отношения влез, а я об этом даже не знал, когда мы с ним це... — и затыкается быстро.       — Когда вы, блять, что? — вскинув брови, нарочито спокойно уточняет Юнги. — Я не расслышал.       — Я думаю, что они не то самое «це», — философски замечает Намджун. — Возможно, они целились по мишеням, кто знает? Или цементировали задний двор, а? — последнее он произносит, глядя на Чонгука с небывалой надеждой.       — Мы целовались, — постно разбивает Чон её к чёртовой матери.       — Не-е-т, ты не мог! — орёт Юнги на весь класс, привлекая внимание, одновременно с ударом ладони Намджуна о лоб.       На мгновение в помещении становится тихо: пара особо ретивых их одноклассников даже находит в себе достаточно наглости, чтоб демонстративно повернуть в их стороны головы с пренебрежением на холёных и избалованных рожах. Однако Мин Юнги парень, так сказать, свой: ровный, простой, живёт по понятиям улиц — никогда не имел тех понтов, которые любят колотить местные неженки. При этом, как все уже знают в этой грёбанной школе, не одарён пытливым умом и деликатным умением вести разговор со власть имущими. А потому демонстрирует всем повернувшимся два средних пальца с достаточно громким:       — Развернули ебала в книжки свои, клизмы в ботах, и гранит науки хаваем, блять! Прилежно, трепетно, в темпе, проверю всех, нахуй, потом! — одним словом, быдло, как сказала бы мама.       Одноклассники, вздрогнув от такой открытой агрессии, мгновенно теряют к ним интерес.       — Я сейчас сикнул в трусишки, — глядя на эту картину, негромко сообщает Чонгук.       — Придурок, — вздыхает Намджун. — И почему же?       — От восторга, я полагаю, — и, повернувшись к соседу по комнате, поджимает задумчиво губы: — Папочка, трахни меня?       — Катись в задницу, — вздыхает Мин на остатках былого азарта.       — Я хочу в определённую, — уточняет Чонгук.       — А я уже думал, что ты решил переводить стрелки, — Намджун хмыкает.       — Я думал об этом, — пожимает плечами этот придурок: — Но в итоге решил сделать вас чуть счастливее и позволить дать мне пиздюлей.       — И каково это — целовать рот, из которого ничего не льётся, кроме говна? — интересуется Юнги достаточно буднично, а сам переводит взгляд на часы, силясь не предавать анализу своё ожидание. Это уже третий, чёрт возьми, раз, когда он ловит себя на том, что считает минуты до совместной работы над всё тем же проектом. И что триггерит куда больше: когда он задумывается, что время их с Хосоком сотрудничества скоро закончится, то, пожалуй, даже расстраивается.       Хосок очень комфортный. С ним действительно оказалось достаточно просто найти темы для разговоров, а когда немного смеркается, то он иронично тащит Юнги за церковь курить. Откуда у него сигареты — чёрт его знает, но он никогда их не жмотит, как не жмотит ответы на разного рода вопросы. Например, вчера, после того, как Тэхён Чонгука очевидно расстроил, Хосок и Юнги поработали весьма продуктивно и, согласно традиции, снова попёрлись за церковь, где Мин, может быть, был довольно бестактным, однако:       — А у тебя кто при бабках-то, отец или мать?       — Мать, — затянувшись, ответил Хосок, пожимая плечами. — Занимается страховкой недвижимости. Как жилой, так и нет. У неё своя группа компаний. А у тебя?       — Отец, — ответил Юнги, выдыхая. — У него как раз куча недвижимости.       — Склады или предприятия?       — В предприятия сложно залезть, как он говорит, там всё под «Лотте», «ЭлДжи» и «Самсунгом». Поэтому да, склады, в основном, и квартиры ещё. У нас их порядка двадцати-тридцати по разным районам Сеула, и все регулярно сдаются.       — Выгодно, — кивнул Чон. — А за чеболей я шарю: у Тэхёна родители в совете директоров «Самсунга» сидят.       Юнги фыркнул. Хосок вскинул бровь, на что Мин только плечами пожал, чтобы сказать:       — У Чонгука батя в «Хёндэ».       На этом моменте Хосок рассмеялся, а затем, покачав головой, сделал логический вывод:       — Никогда не буду брать их продукцию, значит, — и, встретив вопросительный взгляд, пояснил: — Чревато, я думаю, с учётом того, как гениально он решил «излечить» голубизну сына.       И здесь Юнги заржал в голос.       В общем, да, с Хосоком чертовски комфортно. Разберись он со своей псиной ебливой, было бы вообще расчудесно. Хотя Тэхён, к слову, стал поспокойнее, по крайней мере, сегодня, однако делать поспешные выводы Юнги не рискует.       — Это было не так, как ты думаешь, — отрывает от мыслей Чонгук со вздохом тем временем. — Не взасос. Просто... чмок? Лёгкий чмок?       — Его удар не хватил? — задаёт Намджун новый вопрос.       — Нет, — мрачнеет Чон.       — Жаль, — резюмирует тот. — Очень жаль.       На этом моменте Чонгук слегка замыкается, но не в плохом смысле: видимо, силясь сбежать от мыслей о собственной ревности Ким Тэхёна к ноунейму, с которым тот наверняка выдумал себе отношения, он погружается в выполнение домашки по физике.       Но ненадолго, потому что дверь в класс открывается, являя на пороге парнишку, которого Юнги уже ранее доводилось видеть в коридорах этой колонии: невысокого роста, светленький, миловидный до ужаса — тонкий и стройный, губы пухлые, сам по себе грациозный. Он не имеет понятия, кто этот парень и что ему нужно, но он точно не с их параллели: выпускники выглядят и держат себя немного иначе.       Первый курс, значит. Ладно, хрен с ним — и, забив болт, Юнги было опускает глаза в учебник английского.       Но.       — Чон Чонгук? — раздаётся высокий голос над их головами, и Мин поднимает взгляд: парнишка, игнорируя напрочь все взгляды (коих великое множество), абсолютно спокойно и без напряга стоит у их парты.       — Ну, предположим, — отзывается Чон без интереса. — А ты кто?       — Меня зовут Пак Чимин, думаю, ты обо мне уже порядком наслышан, — Юнги больно щипает рыпнувшегося было Чонгука под партой за крепкую ногу. Однако «паж» хорошо это видит: — Тебе нет нужды меня ненавидеть, потому что то, что ты слышал, правда только наполовину, а то, что додумал — абсолютная ложь. Я здесь не для того, чтобы бахвалиться сексом с Тэхёном, это, скорее, пятно на моей репутации, нежели повод для гордости, — и презрительно фыркает.       Бедро Чонгука под рукой Юнги расслабляется.       — Тогда зачем ты тут? — интересуется Намджун напряжённо. — Что подстилке Тэхёна вдруг стало нужно от «аутов»?       — Хочу сменить сторону и предложить вам дружить, — спокойно заявляет Чимин, глядя в глаза почему-то Юнги. А затем продолжает, смотря уже на Чонгука. — И предложить конкретно тебе проучить одну самодовольную задницу. Без катастрофы впоследствии, но так, чтобы ему было слегка неприятно. Насколько я знаю, он тебе уже неплохо подгадил.       — А разве такие, как ты, не ссутся в трусы от того, что их трахает кто-то великий? — бровь вскинув, задаёт Чон едкий вопрос. — С чего бы тебе из привилегированной касты спускаться к нам, королям отчуждения?       — Ебать сказанул, — не может не вставить Намджун комментарий.       — Не зря пишу фанфики, — пожимает плечами Чонгук.       — Я хорошо вижу тех, кто сможет поменять иерархию в школе, — и снова стреляет быстрым взглядом в Юнги. — Но это только часть причины.       — Ты заебал тянуть кота за яйца, малой, говори резче, пока тебе не напихали в жопу хуёв, — снова пассивно агрессирует Мин, а потом хмыкает, ведь:       — Не первый раз, — подмигивает ему Чимин без капли стыда. — И у тебя явно больше чести и совести.       — Сорян, я по вагинам.       — Посмотрим, надолго ли. Хотя ты не в моём вкусе.       — Да ну ёб вашу мать! — восклицает Юнги, в сердцах хлопнув по столу. — Хоть я и гетеро, но мне даже обидно! Уже второй гей в этой школе считает меня слишком хуёвым, чтобы со мной можно было потрахаться!       — Боюсь спросить, почему это так тебя беспокоит... — неловко начинает было Чонгук, однако Мин, вздохнув, возводит очи горе и, в потолок глядя, немного грешит на пике своего драматизма:       — Господь, скажи мне, есть ли здесь хоть один парень, который бы мог влюбиться в меня?!

***

      Разбив тишину помещения, Хосок громко чихает.       — Заболел? — вскинув бровь, тянет Тэхён. — Или аллергия на что?       — Да нет, вроде, — моргает школьный король. — Может быть, пыль? Хрен его знает. Но у тебя всё равно не получится избежать разговора со мной, — и смотрит с подозрительным прищуром: — Что происходит?       Лучший друг морщится так, будто его вот-вот вырвет, и, стоит догадываться, прекрасно осведомлён, какую тему Чон собирается затронуть прямо сейчас. С другой стороны, было бы странно, если бы он не догадывался, потому что минуту назад в класс влетел Ку Чанмин, подбежал к их парте и прошептал заговорщически, что Пак Чимин сейчас ведёт разговор с Мин Юнги и Чон Чонгуком.       — Я не расслышал конкретно, о чём там шла речь, но Чимин явно сказал что-то о том, что хочет поменять сторону и проучить тебя, — это один из «пажей» заявил, глядя Тэхёну прямо в глаза.       — Спасибо, Чанмин, будем иметь с Тэхёном в виду. Можешь идти, — и вот, стоило их однокласснику уйти обратно в их кабинет, как Хосок громко чихает, а потом задаёт лучшему другу очередной нужный вопрос:       — И почему Чимину внезапно понадобилось тебя проучать? Ладно, Чонгук, ты ему мозги трахаешь...       — Между мной и Чонгуком нет ничего, чтобы я, как ты выражаешься, трахал его, — цыкает Ким, скрещивая на груди руки.       — Мозги, — уточняет Хосок.       — Что?..       — Не самого Чонгука, а только мозги, — усмехнувшись, качает головой король школы. — Именно в таких случаях стоит говорить об оговорках по Фрейду?       — Пошёл ты, — а Тэхён раздражён: скалится зло, смотрит волком — уязвлён, очевидно.       — Что с Чимином, Тэхён? — давит Хосок. Потому что ему, если честно, плевать абсолютно на этого парня, да и есть шанс, что Юнги так и так всё расскажет сегодня, потому что играет открыто, однако тот первогодка всегда был из тех, кто его лучшему другу всегда смотрит в рот. Отличался, конечно, иначе б Тэхён его точно не трахал, но конкретно чем, Хосок в душе не ебёт — они не общались ни единого раза, потому что приоритетом этого мальчика был совсем не школьный король, а его лучший друг. Он этого никогда не скрывал: Пак Чимин никогда не старался подлизать кому бы то ни было, по крайней мере, открыто. Просто восхищался Тэхёном, как и многие здесь.       Как сейчас Тэхён одним парнем восхищается невозможно отчаянно, правда, никогда не признается в этом. Как не признается Чон Чонгук в том, что все эти тоскливые взгляды, которые он посылает Тэхёну в столовой, значат чуть больше, чем может показаться сначала.       Придурки.       Хосок не ожидает, что Ким ответит на вопрос достаточно искренне, однако в кои-то веки лучший друг удивляет: зло цыкнув, как-то болезненно ёжится было, но, взяв себя в руки, поспешно расправляет покатые плечи.       А затем говорит:       — Я предложил ему отношения.       — Ты предложил ему что?! — шипит было Чон, но Тэхён поднимает руку ладонью вперёд, призывая к молчанию:       — Я предложил ему сыграть в них. Предложил сделать вид, что мы вместе. Я рассказал ему о том, что случилось в столовой тогда, — короткий выдох: — ...ну, с Чонгуком. Ты понял.       — Я надеюсь, что он послал тебя нахуй и велел разбираться с этим самостоятельно, — чеканит Хосок, покачав головой. Он хорошо понимает тот страх, который окутал его лучшего друга, как ещё лучше знает, что Тэхён на любой испуг отвечает агрессией, даже если боится сам себя в первую очередь. Но загвоздка заключается в том, что если бы они были в фанфике, то на данном этапе любой стереотипный читатель бы назвал ближайшего к нему человека ни больше ни меньше, но тупиковым. Лишённым развития из-за упрямства и нежелания познать себя, пойдя на компромисс с сердцем.       На данном этапе Тэхён как человек действительно очень тяжёлый — ровно настолько, что Хосок порой задаётся вопросом, стал бы иметь дело с ним, если бы они познакомились только сейчас. Можно говорить своё: «В средней школе он был совершенно другим», безусловно — Тэхён и был иным до того, как стал популярным. Однако иерархия его сильно испортила. И укоренила в его голове ряд вещей, которые Хосок, даже будучи главным тут, не может считать адекватными.       Тэхён теперь склонен к тому, чтобы пакостить людям.       Тэхён теперь буллит тех, кто ему не понравился, а не понравиться ему проще простого: порой достаточно просто дышать. Уже три человека забрали свои документы из-за него, боясь назвать первопричину такого решения: тяжело сказать о том, что сын одного из главных спонсоров школы — гондон.       Тэхён теперь лишён тормозов, а кучка прилипших к нему отморозков, что пытаются выслужиться, уверовала, что их цепной пёс всегда прав.       И этот Тэхён сломал зубы о похуизм новенького, который не просто его не боится, но ещё имеет наглость обстраивать ситуации так, чтобы идти ко дну камнем и одного короля всенепременно тянуть за собой.       Ошибка Чонгука лишь в том, что он неплохой человек, который склонен сочувствовать людям, а также совершенно не знает, какие демоны проживают в душе человека, которого он так отчаянно топит. А если Тэхён поймёт, что тоже захлёбывается, то не постесняется укусить каждого здесь, чтобы вырваться на поверхность назад.       Даже Хосока.       Может быть, Хосока особенно.       Так что, да, Чон абсолютно не верит, что Пак Чимин попёр против Тэхёна, но сегодняшний день не перестаёт его удивлять, ведь лучший друг вздыхает и говорит:       — Именно это и сделал. В точности так, как ты и сказал, — Хосок с этим парнем все ещё ни разу не говорил, но тот прямо сейчас получил большое количество очков уважения.       — И что хочешь делать? — поговорить с Чонгуком, наверное, было бы славно, но, с другой стороны, Тэхён ему ничем таким не обязан. Обязан больше не буллить, потому что это уже переходит все рамки, а в остальном, если начистоту, то все ожидания и лишние чувства — забота в первую очередь только Чонгука.       — Я? — и, усмехнувшись, Тэхён опускает взгляд на домашку: — Ничего. Его это ебать не должно.       — А если он спросит?       — Не спросит. Но даже если попробует, то скажу ему всё то же самое: не его ума дело, что у меня сейчас в личной жизни.       — Но, сдаётся мне, Чимин тебе больше не даст.       Ким чертыхается.       — Переживу.       А Хосок давит усмешку, поднимая взгляд на часы и видя, что ему пора в библиотеку. Но перед этим решает сделать доброе дело и, выйдя в коридор, заходит в соседний кабинет, чтобы увидеть Чонгука и уже идущего на выход Юнги. Ребята в классе при виде своего короля начинают шуметь, однако он игнорирует: вопреки здравому смыслу смотрит на то, как Мин идёт в его сторону, отмечая радостный блеск чужих карих глаз.       (Сердце в груди кульбит делает при виде чужой широкой улыбки, но Хосок запрещает себе это чувствовать).       — Мне нужен твой лучший друг, — это то, что он произносит, когда Юнги равняется с ним. — Ненадолго.       — Кто из двоих? — недоуменно нахмурившись, интересуется Мин.       — Тот, который заноза в жопе моего лучшего друга.       — Чонгук! — окликает партнёр Хосока по проектной работе. — Подойди-ка сюда!       Чон Чонгук, вскинув чёрную бровь с эффектным проколом, подходит к Хосоку почти что вплотную: мускулистый, высокий и наглый, скалится с лёгкой ноткой ехидства, однако без угрозы или же глупости. Это тот самый набор, который может заставить лишь усмехнуться и головой покачать, но вовсе не враждебно настроиться.       — Да, Ваше Величество? — тянет с ноткой издёвки, глядя Хосоку в глаза.       — Есть разговор, — отвечает тот абсолютно спокойно. — Отойдём на минутку?       — Если честно, то не очень хочу.       — Речь пойдёт о Тэхёне.       И сразу бравада спадает, но только лишь на секунду: Чон хорош в том, чтобы быстро надевать на лицо свои маски:       — Тем более.       — Нет, тебе нужно послушать меня. Это важно, — слегка сощурившись, говорит ему король школы.       «Включи голову, парень. Не каждый день я спускаюсь до кого-то, вроде тебя».       Вообще-то, блять, каждый — Юнги всё ещё стоит рядом, нахмурившись.       — Ладно, валяй. Идём, — кивает, сдавшись, Чонгук.       — Начинай без меня, — мягко просит Хосок его соседа по комнате. — Я догоню. Хорошо?       — Хорошо.       И Хосок с Чонгуком выходят из класса.       Может быть, Хосок плохой друг.       Может быть, плохой человек.              Может быть, откровенно дерьмовый король, но он в кои-то веки хочет поступить всё же по совести. А потому, развернувшись к Чонгуку уже в конце коридора, у лестницы, говорит очень негромко:       — Тэхён уничтожит тебя, если в тебя окончательно влюбится. И сейчас я объясню тебе, почему тебе от него стоит бежать.