Блаженное безумие/Blissful Insanity

«Да, так что моя последняя серия на самом деле была там, я снимал деревню и людей, работал с детьми.» «Это потрясающе», — выдохнула Энди. «Лили не говорила мне, что ты такой гуманист.» «О, я бы не стал заходить так далеко», — скромно улыбнулся Мэтью. «Это моя работа. Но иногда это приносит пользу.» Он действительно был хорошим парнем, как говорила Лили, и симпатичным, и разговор с ним был плавным и интересным. И он был в порядке: в порядке, чтобы его видели, в порядке, чтобы о нем можно было думать, в порядке для сердца Энди. Она могла представить себя в отношениях с этим человеком, ходящей на ужины и в кино, рассказывающей о нем коллегам, приводящей его домой, чтобы познакомить со своими родителями. В нем не было ничего, что указывало бы на то, что ей не следует с ним оставаться. За исключением того, что он не был Мирандой. И Энди не хотела никого, кто не был бы Мирандой. Нет, нет, она пообещала себе, что больше не будет думать о ней, и она не испортит совершенно хорошее свидание, нарушив это обещание. Вместо этого она заставила свой разум сосредоточиться на Мэтью и на том, как неделикатно он разрезал свой стейк, сжимая пальцами посуду. Его руки были большими, сухими и грубыми от ежедневного использования. «Ну, хватит обо мне», — сказал он с набитым ртом и сглотнул, потянувшись за водой. «Расскажи мне о себе побольше. Откуда ты?» «О, ну, я из Огайо», — начала Энди. «Да ладно? Значит, мы соседи-я родом из Индианы.» «Ни за что», — воскликнула она. «Я знал, что ты выглядишь слишком хорошо для уроженки Нью-Йорка.» Мэтью указал на нее вилкой и широко улыбнулся. А еще у него были хорошие зубы. «Кто сказал, что я хороша?» Она ответила ему лукавой, кокетливой улыбкой, дойдя до того, что захлопала ресницами. Подыгрывая, он сказал: «О, я надеюсь, ты докажешь, что я ошибаюсь.» «Останься здесь, и, возможно, ты просто узнаешь.» «Я просто мог бы--» «Андреа.» Мягкого голоса едва хватало, чтобы перекричать джазовую музыку ресторана, но он был достаточно отчетливым и слышным, чтобы прервать разговор, притягивая Энди к нему, как магнит. И вот она здесь. Впервые за месяц Энди пристально смотрела на Миранду, стоявшую у ее столика, похожую на сон. Энди чувствовала себя так, как будто она была во сне, все вокруг них двоих замедлилось до предела, пока она смотрела на Миранду: ее волосы были так же причесаны, как и всегда, легкое серое пальто, которое сочеталось с ее облегающим платьем, и было накинуто на плечи вместо того, чтобы покрывать руки, ее лицо было таким же потрясающим, как в первый и последний раз, когда Энди видела ее, заставляя ее сердце сжиматься, как кулак. «Миранда», — услышала она свой ответ сквозь шум крови в ушах, внезапно почувствовав головокружение. Если Миранда и сказала что-то в ответ, она была слишком ошеломлена, чтобы расслышать это, потому что на ее губах был только намек на улыбку и тот взгляд в ее глазах, который Энди видела в их последнюю ночь вместе, такой теплый и заботливый и освещающий все ее лицо, что Энди захотелось плакать, пока она не вспомнила, где она была. «Э-э… это Мэтью.» Она жестом указала на противоположную сторону, где Мэтью, пораженный, уставился на Миранду. «Привет, а вы Миранда Пристли», — сразу сказал он, протягивая руку, которую Миранда не пожала. «Приятно познакомиться с вами.» «Взаимно», — мягко ответила Миранда, прежде чем снова взглянуть на Энди, его напряженность возросла. «Я не знал, что вы знакомы», — продолжил Мэтью, хотя они больше не обращали на него внимания; Энди не была уверена, что сможет отвести взгляд от глаз Миранды, если попытается, и она действительно, действительно хотела попробовать. «Если бы знал, я бы надел что-нибудь более модное, чем этот старый пиджак.» «Правда?», — заявила Миранда, не сводя своих проницательных, гипнотических глаз с Энди, которая тут же сглотнула. Это, должно быть, наконец-то навело его на мысль о том, что он быстро становится третьим лишним на своем собственном свидании, потому что, ерзая на своем месте, он сказал: «Ну, э-э, мне на самом деле нужно быстро позвонить. Ты ведь не возражаешь, не так ли?» — спросил он Энди, которая смогла уделить ему достаточно внимания, чтобы покачать головой и увидеть, как он встает. «Я сейчас вернусь.» В тот момент, когда он ушел, Миранда заняла его место, повесив пальто на спинку стула и сверля глазами, казалось, прямо душу Энди. В них было какое-то мерцание, как будто она видела что-то чудесное, например, сверкающий бриллиант или редчайший предмет моды, и все, что она делала, это смотрела на Энди с этим мерцанием, поэтому Энди решила заполнить тишину. «Как ты узнала, что я буду здесь?» — спросила она, ее голос внезапно стал тяжелым, чтобы вырваться наружу. «Ты следишь за мной?» «Нет». Миранда безмятежно покачала головой, хотя ее губы изогнулись. «Я ужинаю со своим новым арт-директором.» Она кивнула головой в сторону столика в дальнем конце ресторана, где темноволосая темнокожая женщина сидела в одиночестве спиной к ним, потягивая белое вино. «Рене Данн. Я выхватила ее у «Vogue»». — О, — неуверенно сказала Энди. «Колина, очевидно, отстранили», — добавила она без всякой необходимости. «Я рада.» «Кроме того, разве женщины не делают все лучше?» — сказала она, понимающая искорка веселья сверкнула в ее глазах и попала прямо в сердце Энди. Затем, если это было возможно, ее тон еще больше смягчился. «Я следила за твоими статьями. Я очень рада, что ты наконец-то делаешь то, что хотела.» «Да», — тупо сказала Энди. Она бы придумала более внятный ответ, если бы могла сформулировать связную мысль, но глаза Миранды все еще пронзали ее всем, что осталось невысказанным между ними. Из-за этого и быстрого биения ее сердца, она не могла достаточно хорошо набрать кислород в легкие и мозг. «Развод завершен», — тихо добавила Миранда. «Теперь это официально.» Печаль и уныние, которые сопровождали новости, когда она впервые сообщила их Энди в Париже, когда она сняла свои кольца у себя дома поздно вечером, — теперь их там не было, вместо них появилось что-то похожее на облегчение и покой. И надежду. «Я тут подумала», — продолжила она, прочищая горло, без необходимости поправляя рукав своего платья. «Мы с девочками проведем Рождество и Новый год вместе в Хэмптоне. Я подумала, что нам не помешает немного отдохнуть от всего.» «Это хорошо», — почти беззвучно произнесла Энди, ее губы пересохли от этого заявления. «Не хотела бы ты присоединиться к нам?» Если раньше она думала, что туман в ее голове был густым, то теперь он был совершенно непроницаемым и всеобъемлющим, обжигая ее грудь, забивая горло, даже затемняя ее зрение на долю секунды, как дымовая завеса. Взгляд Миранды был сосредоточен на ней и только на ней, такой открытый и уязвимый впервые с тех пор, как Энди ее знала. Она наконец-то согласилась, предложив Энди все, о чем она просила, на серебряном блюде. Обнажилась для Энди, чтобы взять то, что она хотела. «Я бы очень хотела, чтобы ты поехала», — прошептала она, и затянувшееся молчание Энди свидетельствовало о ее чувствах. И за много миль Энди смутно услышала, как с ее губ сорвалось слово: «Нет.» Это потрясло ее так же сильно, как, казалось, потрясло Миранду, но в то же время она не выглядела такой удивленной. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы закрепить Энди, помочь ей восстановить некоторое равновесие в тот момент, когда она чувствовала себя так неловко, напомнить ей, почему все, что произошло, произошло. Она была беспечной и жадной, брала и брала, не беспокоясь о последствиях, и это почти уничтожило их обеих. Она никогда не отказывала Миранде, ни тогда, когда хотела доставить ей удовольствие, ни тогда, когда была бессильна позволить Миранде, наконец, сделать то же самое, и это было ее ошибкой. Возможно, по эгоистичным причинам она должна была быть бескорыстной. Но у нее началась новая жизнь. Она медленно делала себе имя, как все и уговаривали ее делать большую часть прошлого года. У нее была работа, которая позволяла ей делать то, ради чего она приехала в Нью-Йорк, она восстанавливала дружеские отношения, которые теперь основывались на верности и поддержке. Да черт возьми, в тот самый момент она была на свидании с хорошим парнем, который идеально подходил ей. Она не хотела думать о Миранде. Она не хотела снова совершать те же ошибки. «Я не хочу приезжать.» Она покачала головой, ее голос был едва слышен в суматохе ресторана. «Ты и я …» Она проглотила комок, который давил на каждое слово, и попыталась еще раз: «Это в прошлом. И я пытаюсь построить для себя «У тебя могло бы быть будущее со мной», — прошептала Миранда, и лицо, которое никогда никому не позволяло видеть мысли и эмоции, скрывающиеся за ним, показало Энди все. В течение небольшой вечности они сидели друг напротив друга, молча, нежный звук их дыхания смешивался с музыкой, болтовней и звоном посуды. Энди хотела отвернуться, она хотела уйти от этого момента, хотела вернуть свою жизнь, время, когда она не знала о существовании этой женщины и не мучилась бесконечными мыслями о ней, но глаза Миранды притянули ее: сожаление, замаскированное очень реальным, очень острым принятием, и что-то еще, гораздо большее, более острое и сильное, чем они обе. Энди была околдована чарами, от которых она не могла убежать. «Я тоже тебя люблю», — пробормотала Миранда, тихие слова оглушительно звенели в ушах Энди, эхом отдаваясь еще долго после того, как они сорвались с ее губ. Она на мгновение задумалась, сколько кислорода нужно мозгу, чтобы функционировать, потому что все это, казалось, вытекало из него, ее сердце работало сверхурочно, напоминая телу, что оно все еще живо. Затем Миранда слегка улыбнулась, нехарактерно соглашаясь, что сказало то, чего она не сказала словами: «Вот и все». Встав, она надела пальто так же, как и раньше, и, пока Энди смотрела прямо перед собой, грудь поднималась и опускалась все быстрее и быстрее, она обогнула стол. Это был тот же запах, то же воспоминание о бесчисленных случаях в «Подиуме», ее нос уловил тонкий, отчетливый аромат, который почти замкнул ее мозг, и когда Миранда наклонилась, ее глаза закрылись, ее тело замерло, ощущение покалывания на щеке сжало живот и обдало все ее тело жаром. Это не был воздушный поцелуй, как со всеми теми людьми на светских приемах; губы Миранды касались ее щеки, слегка, но настойчиво, как будто наслаждаясь этим последним контактом. Если бы кто-то посмотрел за них, она разоблачила бы их прямо здесь и сейчас, но, очевидно, ей было все равно. Через несколько минут после того, как она ушла, исчезнув за ее спиной, Энди все еще застыла на своем месте, когда Мэтью вернулся к столу, обшаривая ресторан большими глазами. «Откуда ты знаешь Миранду Пристли?» — спросил он. «Я бы с удовольствием когда-нибудь поснимал для ее журнала.» -- «Я думала, ты собираешься домой на Рождество», — сказала Лили. «Собиралась, но потом Эрик предложил спонтанную лыжную прогулку», — ухмыльнулся Дуг, прежде чем поднести бутылку пива к губам. «Ты же не умеешь кататься на лыжах.» «Ему это знать необязательно. В любом случае, какие у вас с Тони планы?» «Ничего особенного. Мы договорились, что в этом году не будем обмениваться подарками, просто потусуемся у него дома.» «О, боже.» «Что?» «Пожалуйста, скажи мне, что ты купила ему подарок.» «Я же только что сказала, что мы договорились без подарков», — повторила Лили. «Это никогда не означает «никаких подарков», — возразил Дуг. «Это все равно что сказать ему, что ты ничего не хочешь на свой день рождения. Ты что, в первый раз? Энди, скажи ей. Энди?» Подняв глаза от узкого отверстия в своей бутылке, Энди моргнула. «Что?» «О, Энди, прости меня.» Лили нахмурилась, раскаиваясь. «Здесь мы говорим о наших отношениях, в то время как ты…» «Все в порядке.» Энди отмахнулась от нее с мягкой улыбкой и начала вставать из-за стола. «Я на самом деле думаю, что мне следует пойти.» Что вызвало одновременную реакцию протеста. «Брось, Энди, нам очень жаль. Мы сменим тему, — сказал Дуг. Лили присоединилась к нему: «Сядь на свою задницу.» «Я не лучшая компания, я знаю.» Она сжала губы, но сделала, как ей было сказано. «Я не знаю, почему вы, ребята, настояли, чтобы я пошла с вами. У вас есть своя собственная жизнь.» «Она сказала, что ты в депрессии.» Дуг указал на Лили, которая не так уж тонко толкнула его локтем. Они сидели вместе напротив Энди, выступая единым фронтом против ее желания сбежать со сцены. «Что?» — она выдавила смешок. «Я не в депрессии.» «О, да, это так», -как ни в чем не бывало заявила Лили. Стоявший рядом с ней Дуг кивнул в знак согласия. «А как насчет Мэтью? Вы с ним разговаривали?» -Нет. — Энди откинулась на спинку сиденья. «Я решила больше с ним не видеться.» «Что? Энди, да ладно, — взмолилась она. «Он идеально тебе подходил.» «Но он не был Мирандой», -пробормотал Дуг себе под нос певучим голосом, достаточно громким, чтобы Энди услышала, а Лили посмотрела на него. «Не обращай на него внимания», — сказала она. «Дорогуша, тебе нужен кто-то новый. Или, по крайней мере, тебе нужно забыть ее.» -Я, — настаивала Энди. «Я покончила с ней. Я двигаюсь дальше.» «Боже», — сказала она, в то время как Дуг закатил глаза менее чем незаметно. «Нет, правда.» «Милая.» Лили поймала ее взглядом, наклонившись над столом. «Ты была вся в себе с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Продолжай хмуриться, — Она указала на лоб Энди, — и у тебя появятся морщины еще до того, как тебе исполнится тридцать.» «Хорошо.» Настала очередь Энди закатить глаза. «Мы можем, пожалуйста, сменить тему?» «Я просто сказала.» Лили пожала плечами и потянулась за своим напитком. Энди сделала то же самое, сделав несколько горьких глотков. С другой стороны стола Дуг переводил взгляд с одной на другую. «Хорошо, я просто должен спросить одну вещь», — наконец выдохнул он на одном дыхании. Мгновенно Лили возразила: «Нет, не должен.» «Я должен знать.» «Не смей.» «Как Миранда в постели?»