Гадание на кофейной гуще

      Сигма сидел дома, забившись в самый тёмный угол в обнимку с подушкой в виде ягодки черники. В дверь настойчиво звонили, вопрошая: «А Сигма выйдет сегодня?». Да, прям как в детстве. Только контекст ситуации до дрожи и холода по коже пугал несчастного студента.       – Боже... Черничка, скажи мне, зачем я это сделал? – Смотря на плюшевую игрушку прошептал он – Мама же мне говорила, не слушаться советов стрёмных бомжей, выглядящих как нечисть – Это он про Достоевского. Сигма обреченно впился в игрушку, вопрошая себя вновь о том, зачем он так поступил с собой. А что он сделал?

◈◈◈

      – О, Сигмочка, ты пришел! Ты не представляешь, как же я рад тебя видеть! – Заливался влюбленными речами Гоголь, игнорируя очередь из пяти человек, стоящих после Сигмы.       – Да, да... Привет... Эм, мне мятный мокко, средний, пожалуйста – Выдавил из себя он, чуть ли не стуча челюстью.       – Для тебя всё что угодно, дорогой, как же я тебя люблю!       – Я тебя тоже – Очень жёстким и неэмоциональным басом произнёс Сигма. Николай застыл в непрактичной позе, выронив из рук бутылку сиропа, которая разбилась в дребезги где-то за стойкой.              Сигма вздрогнул, а Коля и бровью не повел на этот звук, всё так же изумленно пялясь на прямолинейного парня, сводившего его с ума уже как полтора месяца.       Внезапно, тот засуетился с такой световой скоростью, словно не зная, куда себя девать, что устроил ещё больший бардак на рабочем месте, сбив стопку стаканчиков и опрокинув тарелку на пол, так же её разбив.       – О, б-боже! Мне так жаль, я, эм, я сейчас всё исправлю! – Безбожно краснея тараторил Гоголь, мельком поглядывая на Сигму, тут же отводя от него взгляд. Сигма же, неожиданно, почувствовал себя виноватым, тоже начав метаться в ужасном приступе неловкости:       – Н-нет, стой, я помогу, не убирайся сам! – Он подбежал к дверце, ведущей за стойку, но Гоголь моментально его опередил, преградив путь.       – СЮДА НЕЛЬЗЯ, ТЕБЯ ОШТРАФУЮТ! – Вскрикнул Коля, скрестив руки в запрещающем жесте, продолжая краснеть и смотреть куда угодно, лишь бы не напороться снова на встревоженный взгляд Сигмы.       – Д-дай мне хоть заплатить за ущерб, я помешал тебе работать! – Сигма уже торопился достать из кошелька купюры, как вдруг на его руки легли чужие, трясущиеся.       – Деньги – не проблема! Я, эм, ой... – Как ошпаренный, бариста убрал руки, отскочив к стене, ударяясь об оборудование и с падая с грохотом на пол.       Сигма чувствовал себя так, будто он убил человека своими словами. Ну не ожидал он, что весь такой ловкий и уверенный в себе клоун просто возьмет и потеряет связь с вестибулярным аппаратом и своим рассудком.       – Ты не поранился?! Там же осколки везде! – Сигма всё же забежал за стойку, обеспокоенно вертясь вокруг ушибленного Гоголя.       Тот, похоже, разбил себе висок, ибо повиднелись явные следы крови на полу, где не было никаких осколков.       На шум прибежали другие сотрудники, вытурив Сигму обратно в зал, пока его не зметил менеджер. Что, кстати, напрасно, ему всё же пришлось выплатить штраф, пока Гоголь был в травмпункте. К слову, ничего серьезного.

◈◈◈

      Сигма просто перестал посещать «Кофейный Зал», ибо очевидно боялся, что это повторится ещё раз. Да и Гоголя он нигде не видел неделю.       Но всё не так просто. Завидев его в коридоре спустя долгое время, Сигма был настигнут крепкими объятиями и целыми поэмами, изрекаемыми Колей. Хвалебные оды о счастье взаимности в любви преследовали студента теперь везде, ибо Гоголь узнал, где тот живет, и откровенно преследовал его, слава богу, без злого умысла.       Ну и про ночные серенады под балконом можно было бы пошутить, если бы тот реально не пел их. В один из таких случаев, Сигма даже подумал о самоубийстве.       Отлично. Теперь Коля гоняется за ним как солевой торчок за новой дозой. Что делать? И виной всему этот ебаный Достоевский, корчащий из себя авторитет, чье мнение неоспоримо. И вот как Сигма мог на это повестись!?       Он даже был готов поспорить, что это они с Дазаем его так пранканули, чтобы потом втихаря похихикать с происходящего где-то в склепе Фёдора, или где они там тусуются обычно.

◈◈◈

      А тем временем, Осаму и Фёдор действительно хихикали с развернувшейся ситуации, обшивая заготовки масок для бала-маскарада мерцающей тканью.       – Стоп – Внезапно засерьезничал Дазай, крепко схватившись за кусочек фатина в руках – Так ты это специально ему сказал?       – Что? Нет! – Достоевский продолжал смеяться, хватаясь уже за рукава неизменно чёрного свитера – Я думал, что это правда сработает.       – Блин, жаль – Со спокойной усмешкой выдохнул Осаму – Ну да ладно, хер с ними, с молодоженами.       – Ага, у нас тут дела поважнее есть – Резко успокоился Фёдор, что-то начав искать в сумке.       – Кружок умелые ручки?       – Нет, последующее жертвоприношение, так как у меня недопуск к экзамену – Пауза – Вообще без причины.       – То есть, ты уже настроен убивать, да? – Каким-то шутливым тоном спрашивал Осаму, откладывая маску на стол.       Вообще, это всё были бесстыдно спизженные вещи для создания реквизита в университете, где для этого был целый факультет и пара отдельных кабинетов со складами. Так же были дополнительные занятия по шитью для желающих, а в их числе как раз был Гоголь. А вот Сигма учился на этом самом факультете «очумелых ручек», где на пару с Шибусавой делал вот ну вообще всё, от фальшивых фруктов и конфетти до гипереалистичного, но ненастоящего топора.       – Я всегда настроен убивать, особенно ради высшей цели – Гордо ухмылялся Фёдор, наконец-то доставая ритуальный кинжал в ножнах.       – О как. У нас, похоже, будет минус ученик, да?       – Да. Кто – решать тебе.       – Куникида.       – У него даже его смерть предусмотрена и прописана почасово, я не буду марать руки кровью ОКРщика.       – Это не заразно!       – Фу, нет.       – Ну, тогда... Э-э... Блин, нет, не подходит...       – Тебе же много кто не нравится, вроде как.       – Не знаю. Давай сам как-нибудь. Фёдор многозначительно уставился на Осаму.       – Ты же обещал подогнать жертву.       – Ну, теперь когда у тебя тоже недопуск, у тебя нет другого выбора, кроме как искать самому.       – Я из принципа не буду. Отчислят тогда нас обоих.       – Да, блин, Федя... Я шучу. Давай ещё повременим, ладно?

◈◈◈

      Шибусава и Сигма, как всегда, с какой-то скучающей солидарностью, смотрели на шумящих одногруппников, сидя за последней партой. Так как из всей группы они были больше всех вовлечены в процесс творческих заданий, им разрешали во время обычных уроков создавать реквизит для театралов, чем они оба неоднократно пользовались, то убегая в какие-то коморки с кучей мольбертов и тканей, то отсаживаясь на последнюю парту, вот как сейчас, словно на галёрке. Шибусава, с безразличной меланхолией и разочарованием, отпускал весьма дерзкие комментарии насчет его «бездарных» одногруппников, пока Сигма молча кивал, то ли соглашаясь, то ли не зная, что ответить.       Когда пара таких же «работящих активистов» показала, какие кошмарные они слепили яблоки для постановки «Белоснежки», Сигма только сказал «Ну, похоже ты был прав на их счёт».       Вообще, его на деле немного тяготил его вечно скучающий товарищ, потому иногда Сигма даже с особым нехотением полз на пары, надеясь, что в этот день Шибусава занят какими-то своими делами. Однако, сегодня был особенный день.       – Тебя что-то тревожит? – Поинтересовался его одногруппник, приглаживая гребешком платиновые волосы, смотря в зеркало.       Какая же у него всё-таки необычная внешность. Всё в нём было слишком за гранью стандартных понятий о мире, в котором жил Сигма. Шибусава словно тоже был везде чужой, но было явно заметно, насколько его не заботит его статус «нетакуси», которым его короновали щебутные одногруппники.       – Эм... Да. Наверное. Это не так важно – Отмахнулся Сигма, продолжая рисовать кисточкой текстуру на вырезанном из пенопласта яблоке.       – Так уж и быть, я проведу тебе сеанс гадания – Совсем неуместно выдал тот, гламурно захлопнув зеркальце – Мне как раз уже наскучило здесь сидеть, как закончишь, переместимся в мастерскую.       – Тебе разве уже до этого не было скучно?       – Я не вынесу сидеть с предсказуемым сбродом дольше, чем три пары. Как видишь, на часах уже два, а нам здесь находиться до пяти.       – Гадания? Я думал, ты в такое не веришь...       – Не недооценивай меня. Я специалист! – Наконец-то на его лице появилась та самая гордая улыбка, которую Сигма свидетельствовал лишь дважды, когда тот рассказывал о недавно пошитом им наряде. Разумеется, стоил этот самый наряд с драгоценными камнями дороже, чем весь их гребанный университет.       – Будь по-твоему – Выдал Сигма, продолжая ставить точки на красном яблоке.       По ходу дела, Сигма узнает, что гаданиям Шибусаву абсолютно спонтанно научила девочка с другого факультета, у которой были позолоченные карты таро, из-за которых его друг и обратил на неё внимание. Та рассказала ему всё, что знает, не только о картах, но и о других способах гадания. Закрутилось-завертелось, и вот Шибусава уже заимел сапфировые и алмазные руны, на которые даже таращиться было дорого. Потом карты, потом свечи, а потом кофе.       Так же Сигма узнал, что однажды, уже в свою очередь, Фёдор, по покерным картам предсказал Шибусаве встречу со смертью дальнего родственника, что тому действительно запомнилось, как удивившее его событие.       – Не думал, что Фёдор таким увлекается... Он же вроде верующий такой весь – По пути в коморку-мастерскую бубнил Сигма, оглядываясь по сторонам.       – Ну что ты, если он не брезгует убийством, почему тогда ему нужно быть предвзятым к гаданиям? Тем более, это ведь-       – Убийством!? – Сигма почти что поперхнулся этим словом. Шибусава покривился на него, будто напомнив, как не любит, когда его перебивают.       – Что? – Одногруппник смерил его каким-то презрительным взглядом, но он не подразумевал желание оскорбить. Он молча открыл старыми ключами деревянную, забытую дверь, находящуюся за очередными мраморными колоннами, впуская туда Сигму.       Их встретило загрязненное временем готическое окно, которое уже не пропускало сквозь себя осенний свет. Никто не мог осмелиться его открыть и помыть, ибо меж стеклами и фигурными решетками затесалось паучье гнездо, при чем довольно внушительное. И было понятно, что паук оттуда не вылезет в комнату, лишь наружу, но сердце ёкает при каждом взгляде за оконную раму. Да и искусная, плотная паутина по углам коморки тоже напрягает, но никаких стычек с пауками здесь Сигма ещё не переживал, да и слава богу.       – Он что, правда убил кого-то? Почему его не посадили!? – Не успокаивался Сигма, прося Шибусаву объясниться.       – Ты как относишься к кофе в турке? – Полное игнорирование поставленного вопроса. Сигма понял – бесполезно.       – Я только сладкий кофе люблю – Выдохнул тот, сев за маленький столик.       Комната была ужасно тесная, служила как склад. Сигма догадывался, что здесь жил их препод-алкаш до увольнения. Нужно заметить, что тот был весьма тонкой натурой!       Остались здесь и его незаконченные холсты и учебники по истории, маленькая электронная плита с одной конфоркой. Стулья ужасно скрипучие, три штуки, набор разномастных кистей и изуродованная палитра масляных красок.       – То есть, ты вообще кофе без молока не пьешь, верно?       – Да. Не пью.       – Дурак.       Сигма выразительно вытаращился на Шибусаву, который всё также спокойно копался в шкафу, который сам же и обосновал, после того как его обнёс Фёдор, довольно заграбаставший новые инструменты домой.       Тот взял оттуда какую-то стеклянную банку с кофейными зернами и кофемолку.       –Ты собираешься использовать кофемолку?... Я таких древних вещей не видел уже лет десять – Изумлялся студент.       – Мне её сделали на заказ.       «Ага, ещё и ручка кофемолки из золота первой пробы небось» – Думал Сигма.       – И вот тебе прям не лень этим заниматься? – Очень не хотелось выражать своё восхищение изяществом одногруппника, когда тот назвал его дураком.       – Гадать на кофейной гуще мне больше всего интересно. Перемолка кофейных зерён тоже в своём роде ритуал – Зашелестели размалывающиеся внутри механизма зёрна – Плюс, кофе – это тоже искусство. Его можно даже заваривать в френч-прессе, а не варить в турке.       Сигма даже не думал раньше такое пробовать, но раз уж ради гадания, да ещё и от Шибусавы, то ладно, можно и стерпеть горечь, в которой кофеманы находят какие-то непонятные изыски.       Молотый кофе из ящечка кофемолки перекачевал в турку, где был залит водой из стеклянной бутылки. Сигма вспомнил, что Шибусава просто ненавидел пластик, потому из принципа покупал только стеклянные бутылки.       В коморке поднялся аромат разогревающегося кофе. Одногруппник смирно стоял над туркой, высматривая каждый намек на кипение и поднимающуюся пенку.       Он шустро выключил плиту, оставив емкость на момент, пока доставал маленькие чашки для кофе и сахар. Когда крепкий кофе был разлит по чашкам, Шибусава начал инструктаж:       – Когда допьешь, будем рассматривать кофейную гущу в поисках ответов – Он драматично тряхнул головой, убирая изящные волосы.       – Ладно – Сигма всё больше дивился тому, насколько эта «церемония» была красивой, завораживающей. Свет тусклой лампочки на хлипком проводе напоминал свет свечи, что лишь придавало ещё большей загадочности здешней атмосфере.       Кофе был терпким, горьким, совсем непохожим на тот идеал тотемного напитка, который ему делал Гоголь. Сигма поймал себя на мысли, что скучает по черничному рафу с щепоткой любви абсолютно неадекватного баристы. Вот надо было ему всё испортить?       – Ну, как тебе? – Поинтересовался Шибусава, скорее для приличия.       – Не очень. Я такое не люблю.       – М-да... Допивай тогда залпом.       – Я не хочу как-то...       – Допивай, а то я сделаю так, что ты этой кофейной гущей будешь у меня давиться – Грозно ухмыльнулся тот, напарываясь на усталый и раздраженный взгляд Сигмы – Ладно, меня радует твоя непредсказуемость, так что будь благодарен.       – Ага, спасибо – Максимально неискренне ответил ему тот, допивая кофе и морщась. На дне чашки Сигма увидел пятно. Он не мог разобрать, на что оно похоже.       – Это сомкнутые губы – Констатировал Шибусава, смотря в чужую чашку – Ты что-то не договариваешь кому-то? Сигме хотелось по-дурацки рассмеяться, ведь недоговаривал он всем из-за проблем с доверием.       – Не особо...       – Тогда недоговаривают тебе – Усмехнулся одногруппник, переведя взгляд на свою чашку.