Я стал куклой одержимого героя!

Ииик! Мои лодыжки, мои единственные две лодыжки! Юль вздрогнул и посмотрел на свои короткие ножки, не понимая, где находятся лодыжки, а где икры. Пухлая, абрикосовая кожа, выглядывавшая из-под бордовых штанов и белых носочков... Юль всхлипнул носом и поднял глаза на Микаэля. В тот момент, когда он увидел лицо Микаэля, смотрящего на него с бесстрастным выражением, Юль снова осознал. Да, этот придурок был кванггоном. Безумным гонгом. Безумным гонгом с мыслями и эмоциями, которые обычный человек даже представить себе не может! Юль быстро замотал головой и вспомнил содержание его оригинальной «Красной тюрьмы». Каждый раз, когда Леви что-то делал, он был занят мыслями о том, как Микаэль сошёл с ума. Конечно, он не Леви, но по крайней мере, если бы он знал, что его злит, он мог бы сделать наоборот. Первое, что пришло на ум, это то, что Микаэль почернел, когда Леви отказался что-либо говорить. Как человек, у которого нажали кнопку ярости. Тогда… ! — Кеу, ух, да, да! О-отрежь их! Мои две ноги! Хотя они и маленькие! У меня всего две лодыжки! Без них мне придется ползать! Хыхы, если Микаэль хочет их отрезать, всхлип-всхлип, всхлип, ик…! После недолгих раздумий Юль закрыл глаза и закричал. Хотя он неохотно согласился с этим, потому что не хотел ему отказывать, ему было неловко говорить ему отрезать свою лодыжку по собственному желанию. Между его словами прозвучал намек на боль. — …Что? Юль медленно открыл плотно закрытые глаза на озадаченный голос. Микаэль смотрел на Юля с ошеломленным выражением. По сравнению с его предыдущим видом, где он вел себя холодно, как человек без эмоций, это был серьезный прогресс. Сейчас был шанс. Вообще-то, нужно грести, когда вода приходит, и стрелять из анестезиологического пистолета и усыплять, когда гванггонг успокаивается. Юль быстро попытался вспомнить второй фактор, когда Микаэль злился. Второе, второе… Ах, да! Па-а. Юль бросился в объятия Микаэля. Второй момент, который пришел на ум Юля, - это когда Леви отказался от прикосновений Микаэля. Тогда ему нужно было прижаться к нему и держаться за него, да, действительно! — Это… Что ты делаешь? — Хнык, я хочу прижаться к Микаэлю. Я не упаду. Конечно, если Микаэль скажет мне упасть, я подумаю и откажусь, но если ты снова скажешь мне упасть, я подумаю ещё раз и снова откажусь, а если в итоге ты скажешь, что убьешь меня, если я не упаду, тогда я тихонько упаду. Говорящий голос дрожал от страха, но Юль делал всё, что только мог придумать. Он крепче обхватил руками, которые всё время соскальзывали из-за цепей, и вцепился в грудь Микаэля. … Микаэль молчал. Юль прилип к нему, как цикада, поэтому не мог видеть его лица, не знал, в каком он состоянии, но утешался тем, что его не сразу отбросили и не отрезали лодыжку. — Тогда почему бы не отрезать лодыжку? …Конечно, если Микаэль действительно хочет её отрезать, всхлип, я не посмею отвергнуть его слова, но, всхлип, если, если её не обязательно отрезать, почему бы не оставить всё как есть…? Юль воспользовался его молчанием и болтал, умело смешивая свою настойчивость с истинными намерениями и ложью, которую вынужден был говорить. Затем он почувствовал легкий ветерок над головой. Микаэль тихо вздохнул. — Юрий, ты действительно… я не понимаю. Голос определенно был мягким. Юль, почувствовав надежду, заерзал и зарылся в руки Микаэля. Тогда тот схватил Юля и вытащил из своих объятий. Юль, внезапно вырвавшийся из его рук, посмотрел на Микаэля с самым жалким и невинным выражением, которое только смог изобразить. — Я был неправ, Микаэль… Он просил прощения с лицом, будто вот-вот заплачет. Вместо ответа Микаэль просто смотрел на Юля. Хотя он ничего не сказал, Юль чувствовал, что его отношение отличается от предыдущего. У него получилось. Он защитил эти две маленькие лодыжки. Юль испытал облегчение и одновременно принял решение. Что всё должно как-то пойти иначе, чем в оригинале.

***

Часто Юль приближался к Лаки на своих коротких ножках. Лаки, свернувшись и спавший на своём ограждении, почувствовал присутствие и медленно открыл закрытые глаза. [Бии-] Лаки выследил Юля и с радостным воплем побежал к забору, где тот стоял. — Не то! Ты мелкий! Каждый раз, когда у него было свободное время, он думал, что обучение его не есть что-нибудь даст, поэтому сначала он подходил к Лаки три-четыре раза в день. На этот раз тоже не удалось. Юль смотрел на Лаки с озадаченным взглядом, который все пытался его укусить. Побледневший Юль сел в стороне от забора, лежа на спине. Пара клубов пыли поднялась, когда его тело, похожее на ватный комок, прижалось к ковру. Микаэль, просматривавший документы, тихо посмотрел на Юля. Его маленькое личико было полно разочарования, это было и жалко, и смешно. Юль почувствовал на себе пристальный взгляд и повернулся к Микаэлю. Когда их взгляды встретились, Юль мягко улыбнулся, прищурив глаза, блестящие как конфеты-драже. Затем Юль поднялся со своим маленьким телом и побежал к Микаэлю, дадада. Тепло ощущалось благодаря тому, что Юль цеплялся за его ноги. Микаэль чуть не расхохотался от этого маленького, мягкого прикосновения. Зрительный контакт, яркая улыбка и периодическое прилипание - все это способы выжить против кванггона, но Микаэль, не знавший этого, протянул губы к Юлю, который держался за его лодыжку. "Сложно жить хорошо, когда твои конечности целы..." В отличие от его внутреннего сердца, оплакивающего свою жизнь, на лице Юля сияла улыбка невинного ребенка. Он не мог дождаться, когда этот сумасшедший гонг сойдёт с ума из-за Леви. Так Микаэль перестанет обращать на него внимание. К счастью, Микаэль освободил запястья Юля от цепей. Они были так туго пристегнуты, что его запястья задрожали от ватных комков внутри. В любом случае, к счастью, ограничения на его теле исчезли. Однако на окнах, балконной двери и даже на дверях были установлены замки. Окна и балконные двери были дополнительно оснащены толстыми железными прутьями, как в тюрьме. По словам Калеба и Леви, люди в особняке герцога думали, что это для того, чтобы Лаки не сбежал, но Юль знал, что все из-за него. Он злился на Микаэля за то, что тот делал это все ради куклы размером с ладонь, а ещё больше злился на себя за то, что терпел поведение кванггона. — Юрий, подойди сюда. — Да! Юль рефлекторно ответил на зов Микаэля, который внезапно оказался перед зеркалом. Затем он направился к нему, на удивление ловко шагая своими короткими ножками. — Какая лучше? — Э… ? Микаэль спросил, держа в обеих руках одежду Юля. Это были вещи, которые он купил несколько дней назад. Белое, розовое, небесно-голубое,, синие и темно-синие. Юль склонил голову набок, недоумевая, зачем этот человек это делает, но не мог игнорировать его вопрос, поэтому просто указал на один из нарядов. — Эта. — Хмм… темно-синие. Не белое, а темно-синие. — Хотя, если подумать, белое похоже на фею. Нет, на ангела. Услышав бормотание мужчины, Юль быстро сменил позицию. Он даже продемонстрировал искренность, исправив себя, назвав это ангелом на случай, если он не знал восточного персонажа, феи. Микаэля, похоже, это не волновало. — Да, белое, наверное, лучше. — Прекрасно. Отличный выбор. Но почему? Юль сначала восторженно согласился, словно ожидая его слов, а затем спросил, почему он вдруг выбирает ему одежду. До этого момента Юль понятия не имел. — Выбираю одежду для банкета. — …Банкет? Какой бан… нет, не может быть. Юль, беззаботно чесавший щеку, вдруг осознал мысль, которая молнией пронзила его разум. Леви каждый день заходил и выходил, но о банкете говорил только один раз. Это банкет, устраиваемый безумным герцогом Эсирена. Неужели этот псих собирается взять меня на банкет? Разве есть на свете псих, который возьмет куклу на банкет, который устраивает его политический соперник?! Этот безумец прямо передо мной?! Может быть, Микаэль… Ты?! — Приглашение на банкет пришло от герцога Эсирена. Раз я иду, то, конечно, ты тоже должен пойти, Юрий. Так ведь?