Я стал куклой одержимого героя!

Вау... Юль растерялся, столкнувшись с этим сумасшедшим, который оказался куда безумнее, чем он себе представлял. Он услышал такую чушь, что просто потерял дар речи. Даже если бы он попытался поговорить с этим человеком, то только зря бы потратил силы. — Ладно, куда бы ни пошел Микаэль, я пойду с ним. Юль силой разгладил свое сморщенное лицо и изо всех сил приподнял уголки губ. До встречи с кванггоном он никогда не мог себе представить, что будет так сложно уворачиваться от его рычагов гнева.

***

Настал обещанный день. Юль безвольно посмотрел на себя в зеркало. В отражении была безупречная и роскошная кукла. На Юле был банкетный костюм белого цвета с золотыми украшениями из листочков, дополненный красным галстуком-бабочкой в качестве акцента. В центре бабочки находился темно-синий драгоценный камень, который выглядел до смешного дорогим. На его ногах красовались белые кожаные туфли, сделанные столичным мастером. Он даже задался вопросом, носит ли хоть одна кукла в каком-нибудь доме такую роскошную одежду, и на данный момент он проживает самую успешную жизнь для куклы. Конечно, загвоздка была в том, что он ни на единый миг не хотел такой жизни. В любом случае, роскошный вид самого себя был непривычен, но в то же время удовлетворяющим, поэтому Юль повернул голову, чтобы оценить свою внешность с разных ракурсов. Пока в его маленькой, наполненной ватой голове резко сталкивались мысли о том, что он особенно милая кукла, и идея не потерять ни малейшей доли гордости как человек, позади Юля встал Микаэль. — Увааа… Отражение Микаэля в зеркале было настолько великолепным, что он воскликнул, несмотря на то, что был он был чертовски сумасшедшим кванггонгом. Даже несмотря на то, что он обычно выглядел безупречно в своей одежде, в банкетном костюме он выглядел в несколько раз красивее. На первый взгляд, это выглядело просто как черный костюм, но если приглядеться, можно было увидеть, что вся одежда была вышита роскошными узорами тонкими, мягкими черными нитями. На концах рукавов и на груди была золотая ткань, а в центре воротника — синий драгоценный камень, похожий на тот, что был на бабочке Юля. Даже челка, которая обычно просто естественно спадала чуть ниже середины лба, была аккуратно зачесана и идеально уложена, что прекрасно подходило к его образу. Юль с восхищением смотрел на лицо Микаэля в зеркале. Он подумал, что можно было бы немного сойти с ума из-за такого лица. Конечно, Микаэль был немного более сумасшедшим, чем просто "немного", так что это была проблема. Конечно же, Юль винил себя за то, что на мгновение оказался очарован его лицом. Неужели из-за того, что у этого сумасшедшего красивое лицо, он так свихнулся? — …Ми-Микаэль, ты же не серьезно, правда? — Есть проблема? — … Вместо ответа Юль просто улыбнулся. Потому что, если бы он сейчас открыл рот, оттуда посыпались бы ругательства. Потому что этот псих, одетый в такой шикарный костюм, решил засунуть его в карман. На этот раз, заказывая одежду, он заказал карманы по размеру Юля, поэтому карманы не выпирали, даже когда тот влез внутрь. Вместо этого просто торчала голова. Главной деталью, завершающей роскошный наряд Микаэля, стала голова Юля. Юль, который молча следил за внешним видом Микаэля в зеркале, не чувствуя разницы, попытался как можно ниже присесть и засунуть голову в карман. — А, не лезет! Грустная кукла с большой головой… Юль перефразировал стихотворение, которое он когда-то слышал. Как бы неуклюже он ни пытался извиваться, засунуть его огромную голову в карман было невозможно. Напротив, костюм, который он носил, когда в последний раз был во дворце, хоть и выглядел дерьмово, но его голова в него помещалась, а в этот шикарный костюм, хотя он и сидел идеально на остальных частях тела, голова никак не лезла. — Микаэль, я не думаю, что это подходит. Хорошо, что я могу сюда влезть, но это не подходит к имиджу Микаэля! Юль, который некоторое время извивался, наконец сдался и закричал. Неважно, насколько он сумасшедший, что бы он ни говорил, так поступать нельзя. То, что его имидж превратится в собачье дерьмо или нет, Юля абсолютно не волновало, но учитывая, как искренне он его кормил и укладывал спать, он должен был не дать ему украсить свой банкетный костюм головой куклы. — Почему? — Потому что, конечно, о тебе будут говорить! Они будут смеяться над тобой, да ещё как! — Они не посмеют сделать это в моем присутствии, если они не сумасшедшие. — Черт… Юль не мог ответить на слова Микаэля. Он был прав. Какой псих посмеет смеяться над Эрцгерцогом Орловым в лицо? Но то, что они не смеются ему в лицо, не значит, что не будут смеяться за спиной. — Верно, но! Всё равно! Имидж Микаэля испортится! Эрцгерцог, который приносит куклу в банкетный зал! — Если ты так беспокоишься, то есть один способ. — А, какой? Юль широко раскрыл глаза, представляя себе прекрасный образ, в котором Микаэль оставит его дома или в карете. — Можно распороть твое тело, вынуть весь хлопок, сложить ткань и положить ее мне в карман. — …Ох. Нет, этот псих…? — Тогда оно будет плоским, и никто не заметит это, даже если я положу это в карман. Довольно неплохой способ, не так ли? — Я отказываюсь. Я буду повсюду хвастаться своей головой. Мне нравится такое. Высовывать голову из банкетного костюма Эрцгерцога. Микаэль тихо рассмеялся, увидев реакцию Юля, который быстро сменил позицию. Вот почему он не мог перестать дразнить его. Конечно, он понимал, что положить куклу в карман, как сказал Юль, будет выглядеть нелепо. Хотя он прекрасно это понимал, он сделал это потому, что не хотел оставлять Юля ни на минуту. Он задавался вопросом, почему он так одержим этой простой хлопковой куклой. Однако одно было точно: когда Юль выпил вино и сказал, что ему нужно бежать, в его голове промелькнули воспоминания о том, как он был с ним. Он даже не помнил, когда в последний раз смеялся, но после встречи с этой маленькой куклой у него появилось множество поводов для смеха. Раньше было сложно, да и много чего раздражало. В любом случае, при мысли о том, что этот широкоглазый малыш исчезнет, он почувствовал, как кровь в его теле стынет. Может, он действительно был сумасшедшим гонгом, как сказал Юль. Хотя он не знал, что такое "гонг". Во всяком случае, разве Юль не говорил, что он персонаж романа, который сошел с ума, потому что был одержим Леви? — Ладно. Пора всем в банкетном зале показать мое милое лицо. Юль, признавший, что гораздо лучше уступить, чем превратиться в плоский кусок ткани с вытащенным хлопком, весело произнес. От этих слов Микаэлю пришлось с трудом скрыть улыбку, которая снова расползлась по его лицу.

***

— … Он серьезно? — Говорит, что серьезно. Калеб ответил на вопрос Леви. Леви представлял себе образ Юля в кармане Микаэля. Калеб почувствовал то же самое, когда увидел это впервые, поэтому он глубоко сочувствовал Леви. — … Мне нечего сказать. — Согласен. Они сели в карету с угрюмыми выражениями на лицах. Юль тоже понял их чувства, поэтому мысленно выразил глубокие соболезнования. Он также хотел, чтобы они знали, что он здесь не по своей воле. Карета, запряженная быстрыми лошадьми, быстро мчалась. По пути к резиденции герцога Юль большими глазами осматривал столицу. Он даже проезжал мимо рынка, и на первый взгляд там было много вкусной еды. Юль издалека посмотрел на еду и едва слышно сглотнул. Прошло еще много времени, прежде чем они добрались до герцога Эсирена. — Мы прибыли. Резиденция герцога Эсирена была не такой большой, как резиденция эрцгерцога Орлова, но все же огромной. Юль висел на плече Микаэля и смотрел на особняк герцога через окно кареты. В случае с резиденцией эрцгерцога Орлова само здание и украшения сада в целом выглядели достойно по сравнению с их размерами, в то время как у герцога Эсирена все было чрезмерно пышно. Лично Юлю больше нравился интерьер резиденции эрцгерцога Орлова, но у герцога Эсирена, безусловно, было на что посмотреть. Юль, вращая своими большими звездными глазами, осматривал особняк герцога. — Сегодня будь послушным. Ничего не говори, не двигайся. Просто притворись куклой. — Хорошо. Юль быстро ответил на просьбу Микаэля. Даже если он не будет устраивать подобные сцены, он не собирался привлекать к себе внимание в доме герцога, где жил еще один маньяк из «Красной тюрьмы». С одной стороны, он подумал, что если ему нужно быть таким тихим, то его вообще не стоило брать с собой, но он ничего не сказал. Как можно тише, словно его не существует… Он, конечно, сильно выделялся бы, но так или иначе! Не выделяться, вести себя тихо и вернуться! Было бы проблематично, если бы другой сумасшедший, герцог Константин Эсирен, проявил к нему какой-либо интерес. Юль глубоко в душе дал себе обещание. Но, к сожалению, все эти обещания оказались тщетными.

***

Микаэль удивленно посмотрел на Юля. Его красные глаза были полны удивления и замешательства. Но он был не единственным, кто был поражен. На самом деле, больше всех сейчас был в растерянном положении именно Юль. — Эй, Микаэль… Юль, едва выговорив его имя, запинаясь, спросил плачущим голосом. — Что мне делать…? Юль прикрыл свою обнаженную грудь скатертью.