Я стал куклой одержимого героя!

Юлю отчаянно хотелось верить, что эти воспоминания ему не принадлежат, что он просто лихорадочно сочиняет роман в голове. — Ты планируешь сбежать, отрезав себе связанную руку? — Нет, совсем нет. Абсолютно. Было некогда смущаться ответом, который вылетел, словно спинной рефлекс. Юль быстро затряс маленькой головой, опасаясь, что Микаэль действительно может отрезать ему руку. — Я-я… похоже, немного выпил и потерял рассудок. Со мной иногда такое бывает. От алкоголя становлюсь чучуть… сумасшедшим. Вот и сейчас. Правда-правда, всё именно так. Единственным оправданием мог быть только алкоголь. Слова звучали как оправдание, но по сути так и было. Если бы он не пил, то никогда бы не говорил такой чепухи перед Микаэлем. Это был секрет, который даже унести в могилу не получилось бы, но он выпил и сам всё растрепал. Всё из-за алкоголя. — Юрий, ты, похоже, считаешь меня легковерным. — О, нет. Никогда. Ни за что. Юль изо всех сил отрицательно замотал головой. Он лучше других знал, насколько Микаэль сумасшедший. Разве не он читатель, видевший все его безумства в книге? Как его можно считать легковерным? — Тебе думаешь, я поверю такой банальной лжи? Его голос был холодным и острым, как ледяной шип. Юль нервно сглотнул. Нужно было как-то исправить ситуацию, но голова была пуста, не было ни одной идеи. Его ум, обычно отлично работавший, при возникновении опасности превращался в бесполезное украшение. Прелесть, да и только. — Если не можешь ответить, я задам более простой вопрос. От этих холодных слов Юль с мольбой посмотрел на Микаэля. Он не знал, какой вопрос тот задаст, но предчувствовал, что и на него простого ответа не будет. Микаэль смотрел на него глазами, как огонь, готовый поглотить всё вокруг. Их взгляды встретились в воздухе. — С самого начала… — Ты планировал сбежать от меня? От этих слов, полных ощущения предательства, маленький ротик Юля дернулся. Он хотел что-то сказать, но ничего не вышло. Его рот размером с костяшку пальца тщетно открывался и закрывался снова и снова. — Ответь мне, Юрий. Голос по-прежнему звучал холодно, но в нем уже не было только гнева. Между холодной яростью и предательством проскользнуло другое чувство. Точная природа этого чувства оставалась непонятной. Возможно, сам Микаэль ее не знал. В романе «Красная тюрьма» он всегда был персонажем, медленно осознающим собственные эмоции. Осознав этот факт, Юль пришел в себя. Его тело, словно замороженное холодным воздухом, исходящим от него, мгновенно оттаяло. В то же время его маленький рот начал извергать слова, которые приходили на ум. — Я-я… я был неправ, я был неправ! Но не сердись и послушай меня. Во-первых, послушай, как бы то ни было, как можно связать куклу и первым делом разозлиться?! Холодные глаза Микаэля немного смягчились, когда Юль продолжал быстро говорить, даже не дыша. Точнее, внезапная вспышка абсурда превзошла гнев. — Во-первых, разве у меня нет собственного тела? Что мне делать, если мое тело где-то гниет? И я говорил. Я был рабом, я был рабом. Профессор не отпустит меня, если я внезапно исчезну. Поэтому я пытаюсь найти свое тело... Это не потому, что мне не нравится Микаэль, это из-за реалистичной ситуации, которая не имеет к этому никакого отношения. Мне нравится Микаэль, нравится Лаки, нравится все, но мне нужно сделать то, что мне нужно решить. Разве не так? Плача, Юль сделал то, что должен был сказать. Это было абсурдное заявление, но искренние чувства Юля были хорошо переданы. Микаэль, наблюдавший за таким Юлем, тоже был сбит с толку. Он смотрел на Юля, который говорил как пулемет, с выражением лица, как будто сейчас заплачет, поэтому ему было немного странно от того, что он делает. По отношению к этой незначительной вещи, едва размером с ладонь. — Но Юрий, ты не говорил, что собираешься найти свое тело, ты сказал, что собираешься сбежать. Да. Даже если Юль сказал, что все правда, что у него действительно реалистичная ситуация, и что ему нужно найти свое тело, Юль на самом деле не говорил этого. Если бы он рассказал эту историю с самого начала, он не почувствовал бы себя преданным. Но Юль этого не сделал. Юль, постоянно отвечавший на слова Микаэля, замолчал, словно потеряв дар речи. Затем он отчаянно вздохнул. — А, это… Если Микаэль влюбится в Леви, он скоро почернеет… — Влюбится… в кого? Сделав паузу, чтобы отдышаться, Микаэль в недоумении переспросил Юля. Он не понял слова "почернеет", но это было второстепенной проблемой. — Леви? Я полюблю Леви? — …Да. На явно ошеломленный ответ Микаэля Юль заикался, но ответил твердо. Тогда Микаэль расхохотался. Юль не мог понять, почему этот парень смеётся, а Микаэль не понимал, почему Юль говорит такое. — С чего ты взял, что мне понравится Леви? Кстати, вчера ты сказал, что "прочитал" что-то связанное со мной и Леви. На этом остром замечании Юль сделал вдох. То, чего он ждал, наступило. В этот момент ему нужно было сказать, что это вымышленный мир. Но правда ли это было нормально, если он скажет это? Что, если Микаэль сойдёт с ума от шока? Микаэль сразу заметил, что Юль чувствует себя неловко. Он не знал, о чём именно думает эта маленькая голова, но он видел, что Юль размышляет, говорить правду или нет. Микаэль схватил Юля и поднял его. Цепи, связывающие его руки, скрипели и жалобно звенели. — Говори. Пока я не разорвал это маленькое тело на части. — Х-хорошо! Юль быстро отреагировал на ужасающее предупреждение. Да, ну, если Микаэль сойдёт с ума от его слов, это проблема на потом. Сейчас важнее избежать непосредственной ситуации, когда его тело будет разорвано. После короткого размышления Юль открыл рот.

***

— ... В воздухе повисла тяжелая тишина. Даже после долгой речи Юля, Микаэль долгое время молчал. Юль рассказал о том, что этот мир на самом деле - роман под названием "Красная тюрьма", и что Микаэль, влюбившись в Леви, стал одержим им и в итоге почернел. Вопреки ожиданиям Юля, что его заткнут на полуслове, назвав его слова бредом, Микаэль молча слушал его слова. И даже после того, как Юль закончил говорить, он ничего не сказал. — Ми… Микаэль…? В фильмах по-настоящему страшным моментом считается нечто грозящее, тихое затишье перед буйством. Сейчас всё было именно так. Юль прекрасно понимал, что Микаэль молчаливо слушает его слова не потому, что у него не было мыслей. Скоро разразится большая буря. Юль смотрел на него огромными глазами. — …То есть, ты хочешь сказать, что Империя Видефия - всего лишь вымышленный мир, и я тоже персонаж романа. — …Д-да. Но имеет ли это значение? Если мы будем упорно трудиться, сохраняя собственную независимость, я думаю, что смысл жизни принадлежит каждому из нас. На первом курсе он набрался опыта, рефлекторно отвечая на острые вопросы профессора во время презентаций, и на этот раз было так же. Однако это было нехорошо. Юль упустил одну вещь, и из-за своей смелой речи на первом курсе он в итоге стал аспирантом, но за это время упустил подобную дерзость. Проще говоря, Юль был типичным образцом того, кто сам себе создает проблемы. Неудивительно, что красные глаза Микаэля, которые задумчиво смотрели вдаль, переместились на Юля. — Значит… я сломал Леви лодыжки, чтобы он не мог сбежать, верно? — Д-да. Именно так. — Хмм, а зачем? Мне откуда знать? Юль проглотил слова, которые не мог произнести, и неловко улыбнулся. Однако от следующих слов Микаэля его лицо приобрело оттенок изумления. — Надо было не ломать, а отрезать. Если сломать, то кости быстро срастутся. Не понимаю. Эй, эй, о чем сейчас говорит этот псих? Юль в шоке смотрел на спокойное лицо Микаэля. Его красные глаза переместились на пухлые ножки Юля. — Но даже если лодыжку отрезать, её можно обратно пришить, так что мне нужно найти другой способ.