Да пошёл ты к чёрту, Ли Минхо!

— Никто и не собирался забирать, пока. — произнесла сухим тоном женщина, смотря на Джисона и Чана, стоящего позади и прикрывающего свой нос пальцами, из-под которых виднелась кровь. Она узнала Кристофера Бана. Минхо смотрел на парней и мысленно проклинал этот неподходящий момент, для знакомства. Отец Ли пока-что молчал. — Если уж ворвались сюда, юноша, соизвольте представиться. — Я… — Это мой друг! Мать покосилась на Минхо, после чего кивнула. — Что ж, хорошо. Но разве прилично перебивать своего друга? Минхо попытался сесть на кровати. Он схватился за живот, ведь от резкой боли, ему снова стало плохо. Но он улыбнулся, мол, всё в порядке. Справится. — Неприлично, согласен. Джисон, пожалуйста, не волнуйся. — Минхо. — строго произнёс Хан, подходя к нему. — Что вообще здесь происходит? — Об этом должна я спрашивать. Джисон? И Банчан, почему у тебя кровь? — она обернулась к Чану, ещё стоящего у двери. — Ничего страшного, миссис. Небольшое недоразумение. Джисон, иди сюда. Не вмешивайся в разговоры. Ко входу в палату подошёл и Чонин, которому удалось убедить медсестру, что всё в порядке. Но все были на ушах от происходящего. В больницу явилась судья и главный прокурор! — Простите, что ворвался сюда. — Без стука. — Без стука. — кивнул Хан, смотря на Минхо. Выражение его лица намекало: «Уходи отсюда.» Но Джисон этого не понимал. Мать Минхо заметила Чонина. Тот тихо поздоровался и от смущения, скрылся за дверью, закрывая её за собой. Вмешиваться в дела не хотел. Чан расскажет. Да и Яну совсем не было понятно его поведение. От чего вдруг такая злость? Может скрывает что? Или скрывают? — Ещё один друг, Минхо? — Да… Минхо было больно сидеть, но так он хотя-бы мог наблюдать за происходящим. — Ложись обратно, Минхо. Швы могут ведь разойтись. — Хан протянул ему руку, чтобы в случае чего, помочь. — Нет-нет, я в порядке. — Ты уверен? — Да. Джисон не понимал, почему вдруг у Минхо такое странное поведение. Он сильно напряжён, что это даже можно было почувствовать. — Джисон… — Кто вы? Почему пришли к Минхо? Парень заметил удивление у взрослых. Чан шумно вздохнул и прислонился спиной к стене. Дальше будет веселье. — Как это почему? — женщина приподняла бровь и сложила руки на груди. — По твоему «скромному» мнению, родители не должны приходить к своему сыну? — Что? Что… стоп. — Джисон перевёл взгляд на Минхо, который не знал куда деться от неловкости своего положения. — Подождите, так вы… — Мать и отец. Минхо, — она обратилась к нему, — а как так получилось, что ты скрываешь своих родителей от друзей? Минхо смотрел на Джисона, но видел в его глазах лишь удивление и каплю недоверия. Со временем эта капля превратится в целое море, когда он всё узнает. — Я не скрывал ничего. — процедить парень сквозь зубы, опустив голову. — Имею честь, Джисон, представить тебе своих родителей… Обычный инженер и медсестра? Да уж, Хан теперь понял, что это была ложь. Ведь разве стали бы они приходить в форме? Кто же тогда? Прокурор или адвокат? Судья? Следователь? — Чего ещё я не знал…? — прошептал Джисон, смотря на него. Его глаза потемнели от того, что он чувствовал себя полнейший дураком в этой ситуации. Всё-таки проблемы с Минхо никогда не закончатся. А ведь парень только-только простил его прошлую выходку… — Я как-нибудь расскажу тебе, прости, что не говорил раньше. Не бедная семья, а приличные и богатые люди. Вот, где жил Минхо. — Что ты там собираешься ему рассказывать? — мать повысила голос, подходя к Минхо. — Что? Даже своим лучшим друзьям научился врать? — Мам, прекрати. — Ты самый настоящий лжец, во всех явлениях. Если ты мужчина, то должен отвечать за свои слова и поступки. — наконец-то заговорил его отец. Похожа всё эта ситуация взбесила его тоже. Минхо все упрекают. Всё орут и называют виноватым. Но он уже привык так выживать — ложью. Она ему во многих случаях помогла. Но как сказал Чан, рано или поздно — всё станет известно. Банчан понимал, что к чему ведёт и подошёл к Джисону, хватая его за рукав. — Пойдём. Хан на этот раз уже не сопротивлялся. Да и не было смысла. Он уже узнал одну ложь. Но если так, то сколько ещё таких? Последнее, что он слышал было: — Я отвечаю за свои поступки. — Да? А теперь будешь отвечать в суде, идиот! — И буду! Это было моё решение! — Тогда попробуй, поживёшь там, в тюрьме, и посмотришь, насколько там жизнь сладкая… А этот урод, которого ты избил, будет себе жить и припевать! Этого ты хотел? Чем ты вообще думал? Чонин подошёл к Джисону. — Эй, Ханни, что случилось? Что за крики? — Ничего, Нини. Просто я в очередной раз узнал, что я полнейший дурак. Меня просто все любят обманывать… Может… Может и ты не хочешь со мной дружить? Может ты со мной из-за жалости? — Ты что такое говоришь, Джисон? — Чонин нахмурился, смотря на Чана. Тот лишь руками развёл и вздохнул. Кровь у него уже прекратила течь, но засохла тёмным пятном под носом, на губах и подбородке. Скорее всего снова нос сломал. А ведь когда-то впервые это сделал Минхо. — Да ничего. Забей. Джисон подошёл к окну и смотрел вдаль, пока Чонин пытался разговорить Чана. — Как ты? Что случилось? Банчан улыбнулся ему и начал шептать. — Ничего страшного нет, я в порядке. Дышать лишь немного тяжелее, но это из-за перегородки носа. А случилось то, что это были родители Минхо. — И что в этом такого? — Джисон о них не знал, что они такие уважаемые и серьёзные люди. Прокурор и судья. А Минхо соврал был ему. Но это же не всё… — Банчан наклонился к уху Чонина. — Есть ещё кое-что, чего Хан пока не знает. И я не знаю, что делать, ведь он не должен об этом пока знать. Но рано или поздно, Минхо придётся рассказать обо всём. — Оу… О чём? — Его прошлое. Вот, почему я пытался сдержать его. *** Минхо с самого детства был слишком гиперактивным ребёнком. То на дерево залезет и упадёт, то с соседскими детьми устроит «войну», из-за чего он вечно был в ссадинах и царапинах. Избитый, побитый «дворовой котёнок». Родители уже не знали куда деваться и что лечить первым — очередной перелом, сотрясение или обрабатывать раны. Во время средней школы ему решили найти применение. Спортивный кружок. Разные виды, но юного Минхо больше заинтересовал бокс и тхэквондо. Он выхвалялся тем, что теперь будет отлично драться. Так и было. Он уже без проблем мог побить даже старшеклассника. Но кулаки у Минхо всегда чесались, а груши для битья не было. Но вскоре он нашёл — своего одноклассника. Минхо увидел, как тот швыряет камни в уличного рыжего котёнка и это очень взбесило юношу. Он не стал дожидаться и решил сразу-же расправиться с наглецом. Побил он его изрядно. Несколько выбитых зубов, вырванные клочья волос, сломан нос и вывернутая рука. Больше своего одноклассника за издевательство над котами — не видел. Да вот и Минхо в школе уже тоже не было. Многие родители, узнав о избиении, написали заявление, чтобы его выгнали из школы. Так и случилось. Мать в тот-же день и сама побила его, чтобы он одумался, вот только нет. У Минхо начала накапливать агрессия. Он разозлился на своего одноклассника ещё больше, чем раньше. И у него был план — вернуться и отомстить. В один из дней, Минхо совершил то, чего так хотел. Встретил своего одноклассника, идущего по пути домой. Затащил в тёмный переулок и избивал до того момента, пока ему не надоело. Он выплеснуть всю свою злость на бывшего одноклассника, избивая его ещё сильнее. Мальчик потерял сознание и уже лежал в луже собственной крови. На этом история о мести должна была закончиться, но не тут-то было. В больнице мальчику диагностировали тяжёлую черепно-мозговую травму. А когда он пришёл в себя, у него нашлись последствия — нарушение координации движений. За это мать мальчика написала заявление на Минхо, ожидая отправить его в детскую колонию. Но родители решили эту проблему. Каждый раз оплачивая мальчику реабилитацию… Минхо это не изменило. Лишь новая школа и новый класс. Симпатичные девочки. Половое созревание. Захотелось попробовать этого «запретного секса». На одной из вечеринок, в старшей школе, он прекрасно провёл вечер в компании девочки из параллели. Да так, что она забеременела. Как же родители Минхо решили эту проблему? Деньги и аборт. В последствии — девушка уже никогда не может забеременеть. А стыд остался, ведь слухи никуда не исчезнут. Очередная школа. Мать Минхо уже молилась, лишь бы он начал вести себя адекватно. Но здесь всё — драки, пьянки, девушки. Он чувствовал себя королём этой жизни. После нескольких ссор и тяжёлой руки отца, Минхо начал задумываться о своих поступках. Вот только осознание пришло к нему лишь на 1 курсе медицинского. Правда, он уже сломал на то время несколько рук и ног некоторым парням. Окончательное одумался лишь после того, как сбил человека. Старенькую женщину. Насмерть. На машине своего одногруппника… Родители снова решили проблему, хоть это и далось им тяжело. Отмазать сына было не так легко, но получилось. Забросил своё занятие — избиение, лишь к началу 3-курса. Лишь иногда мог по пьяни с кем-то подраться, но уже не так серьёзно, как это было раньше… Когда осознание всё-таки пришло, Минхо впал в депрессию. Он чувствовал ужасную вину и стыд, но ничего уже изменить не мог. Бывший одноклассник — пожизненно инвалид, женщина умерла, а девушка, наверное, уже никогда не будет иметь семью. Лишь тогда он начал жалеть обо всем, что натворил. И обо всём этом прекрасно знал Банчан, его сосед по комнате. Он как-раз и застал тот момент, когда Минхо чуть не посадили в тюрьму из-за аварии. А родители Минхо настоятельно просили его молчать о случившемся, что Чан и делал, побаиваясь родителей своего соседа. Но когда подружился с ним, то делал это уже ради репутации Минхо, боясь, что она рухнет. И он уже искренне заботился и старался держать парня подальше от неприятностей… Окончательно жизнь Ли поменялась лишь тогда, когда он встретил Хана. Если бы он не увидел парня, сидящего на окне, то вечер бы мог закончиться чем-то иначе. Например, избиением одного из задир со 2-го курса. Но Джисон буквально спас его от этого. После вылазки в окно и знакомства, Минхо уже не хотел идти драться, а лишь ввалился пьяным на свою кровать и проспал до утра. Так, одна встреча, изменила ход его истории, сделав на одну ошибку меньше. Ради своего парня, Минхо держался до последнего. Он пытался бороться с депрессией и приступами агрессии, почти каждый день просыпался от кошмаров. Но видя лицо Хана он успокаивался. Всё и дальше было бы прекрасно, если бы не шрамы и довольно неприятное детство Джисона. Когда Минхо узнавал всё больше и больше подробностей, его жажда снова включалась. И он всячески пытался её контролировать, пока не услышал звонок от пьяного отца. И пока не узнал о избиении матери. Минхо тогда окончательно снесло крышу, ставя все старания под крест. Он утолил свою жажду, отомстил за своего парня. Вот только поставил крест уже на себе …» *** Джисон пока не хотел видеть Минхо. Он сидел в больничном буфете, пил кофе и ел шоколад, пытаясь успокоиться. Парень понимал, что сейчас уже злиться бессмысленно, но всё равно было обидно. Чан с Чонином остались возле Минхо. Родители ушли. Вероятно, что они сейчас много чего узнают. Вот только Хану уже было это неважно. Он бы и ещё так долго просидел, если бы не касание к его спине. Хан от испуга чуть не подавился горячим напитком. Когда обернулся, то увидел Минхо. Чёртового Минхо… — Ханни, прости, я не хотел напугать. Но Ли и сам понимал, что только это и делает. Он уже многим людям принёс боль, но не может смотреть на то, как грустит или страдает его парень. Джисон промолчал, смотря на то, как медленно проявляется кровавое пятно на белой майке. Швы похоже разошлись. Одну руку Минхо держал на животе, явно от боли. Но на лице он даже признаков не подавал. Взгляд твёрдый. Ни одна мышца не вздрогнула. Держится со всех сил, хоть и хочется выть от резкой боли в голове, ноющей в животе и покалывающей в руках. — Джисон, прошу тебя, я хочу, чтобы ты меня выслушал. Я всё расскажу, клянусь. Но это вовсе не то, что тебе захочется узнать. Вероятно, ты и бросить меня захочешь. Но я пойму, приму твой любой выбор, слышишь? Хан смотрел на пятно, которое так и гипнотизировало. Напоминало те кровавые следы на одежде, когда он резался. У каждого из них была своя теневая сторона. Один хотел умереть, а второй бил и убивал. Но оба полюбили друг друга, пытаясь найти тепло, поддержку и понимание, которого так не хватало. Ну не мог он злиться, смотря на страдания Минхо. Ли видимо сбежал с палаты, пока Чана и Чонина не было. — Зачем ты поднялся? Тебе же нельзя! — Нельзя, знаю. Но мне было всё равно на это. Я не нашёл тебя в коридоре, вот и начал бродить, где только можно. Но знаешь ли, связи у меня имеются. Медсестра подсказала мне, где тебя носит уже второй час. Хан вздохнул и помотал головой. Минхо хотел сесть с ним рядом, но Джисон остановил его. — Дай мне допить кофе. И не садись. Будет ещё хуже… Парень залпом выпил напиток и поднялся. Плитку шоколада он так и не доел. Протянул Минхо. — Как-нибудь доешь. — Спасибо, но я не голоден. — Бери. Минхо улыбнулся. — Ладно. Вот только руки… — Вот ведь чёрт. — прошипел Хан. Он положил остаток шоколада в карман штанов. — А теперь идём обратно. Ну что ты за дитё малое? Зачем сбежал? Джисон обнял его одной рукой, поддерживая. Всё-таки, у Минхо с ногой тоже что-то было, ведь он почти не наступал на левую ногу. — Тебя искал. — Ну ты гений, Минхо. Хвалю, блять. — Не мог тебя оставить одного. Мне до сих пор стыдно, Сонни. Но раз на это пошло, я теперь должен тебе всё рассказать. — Боже, звучит так, словно ты маньяк или убийца. Минхо лишь опустил голову и промолчал. Джисон понял это молчание за неладное. Мысленно у него уже начали вертеться самые ужасные идеи и предположения. — Ты так не молчи, Минхо. Это пугает вообще-то… — Скажу, что частично ты прав. А может и не частично. Хан чуть не споткнулся о ступеньку. Он даже остановился, смотря на Минхо. На своего парня, такого избитого и замученного. Который учился на 4 курсе и работал фельдшером. Который жил на 3 этаже, но уже почти-что поселился в его комнате. Разве такой добрый и заботливый человек может…? Но Минхо даже не стал оправдываться, или делать вид, что всё это не так. Не стал говорить, что это ложь. Что-то внутри Джисона сейчас рухнуло. — Ты же шутишь, да? — К сожалению, нет. «Нет». Джисон продолжил идти, таща Минхо за собой. Неужели он и правда так много не знал о своём парне? — Я умоляю тебя, скажи, что это очередная ложь. — Прости. Нет. Парень завёл его в палату, где не было Чонина с Чаном. Да и на посту медсестры тоже не оказалось, пока они шли. Куда все подевались? Почему не следили за Минхо? — Аккуратно, аккуратно. — Хан довёл Ли до кровати и начал помогать ему сесть. Пятно стало лишь больше. Да и сам Джисон испачкался, но на это ему было уже всё равно. — Спасибо тебе. — А теперь ложись. Мне придётся сейчас медсестру позвать. — он уже собирался отойти от кровати, но Минхо, шипя, схватился за его руку. — Стой, не уходи. Прошу… — Но у тебя же швы разошлись? Минхо, это вообще несерьёзно. — Джисон нахмурился. — Послушай меня, пожалуйста. Думаю, что это как-раз уже подходящее время, чтобы ты всё узнал. Голос у Минхо дрожал, словно он сейчас заплачет. Даже глаза покраснели. Хан не выдержал этого и сдался. — Хорошо. — он сел на стул и снял свои очки. — Вот только это не подходящий момент. Это уже поздний. — Я понимаю. То, что ты сейчас услышишь, не ложь и не выдумка. Это всё реально было. Можешь даже спросить у Чана, или у моих родителей, если захочешь. — То есть, Банчан знал то, чего не знал до этого момента я? — с осуждающим взглядом смотрел на него Джисон. — Да. Вот только мы уже давно с ним знакомы, знаешь-ли… И Минхо начал рассказывать всё, что было в его жизни. Абсолютно всё. Про избиения, подростковое сумасшествие, инвалидность одноклассника и беременность школьницы. О аварии и о суде. О возможном заключении в тюрьму, которого так и не случилось. О переживаниях, депрессии и приступах агрессии, которую еле сдерживал. О родителях, семье. И о том, почему всё-таки медицинский. — … Таким образом, мать, чтобы отвлечь меня, хотела отдать в медицинский. Но да, я сюда хотел и из-за дедушки. Это правда. Но и здесь я, как видишь, успел начудить… Джисон молчал, держась руками за голову. Он пытался всё это переварить в своей голове, но получалось с трудом. До последнего желал и верил, что это лишь ложь. Но по взгляду Минхо, он понял, что это вовсе не так. Да и слишком много фактов сходится. Хан и сам замечал, что Ли иногда так и хотелось чего-то натворить, но рядом с ним он этого не делал. — Ханни… я снова сорвался, как видишь. Только в этот раз, я уже не хочу избегать наказания. Я слишком много чего сделал, за что уже должен ответить. Если меня посадят, я не буду противиться, а просто приму, как должное. Ведь всё-таки зло должно наказываться. А я — это и есть оно. — Не говори так. — Джисон вздохнул. Он до сих пор отказывался верить в то, что узнал. Минхо немного был похож на хулигана, но, чтобы вот так… нет. Хан никогда бы о таком и не подумал. — Ханни, ударь меня, прошу. Или кричи, проклинай, но только не молчи. Слышишь? — Минхо снова уселся на кровати. Майка его была уже достаточно окровавлена. — Не буду я тебя бить. Не могу. Твои поступки и правда ужасные. Честно, я не могу в это поверить… что ты был таким. Сейчас я вижу иного человека, хотя в тебе что-то такое ещё есть. Скажи мне, Минхо, ты бил моего отца из-за желания отмстить или желания просто покалечить кого-нибудь? — Скорее первое. — Но и второе присутствовало? — Не знаю… — по его щеке скатилась слеза. — Я уже давно перестал себя понимать. Я просто самое ебучее и ужасное исчадие ада. Но в последние года у меня было желание лишь исправиться, спасать людей, а не калечить. Это Чан мне посоветовал устроиться в скорую, чтобы я смог хоть как-то, хоть кому-то помогать. И в эти моменты я чувствовал, насколько же ужасны мои поступки… Но я уже не смогу вернуться в прошлое. Чёрт! Если бы я мог, то убил бы себя. Джисон аккуратно взял его руку в свою. — Это хорошо, что ты осознал и исправлялся. — Джисон, я ведь всё ещё люблю тебя. Каким бы я ужасным не был, но этого чувства не лишился. Наверное, тебе сейчас очень мерзко и отвратительно от меня. Скажи, что ты сейчас чувствуешь? — Наверное, моя любовь к тебе уже слишком сильна, раз я принимаю твоё прошлое. — Мне ужасно стыдно перед тобой и вообще. Я и тебе сколько всего сделал. Ты много страдал из-за меня… — Для меня это ничего не меняет. Я ведь тоже не ангелок. Я хотел убить себя, эти мысли постоянно меня преследуют. И отца тоже хотел убить…но так и не решился. Теперь же понимаю, что лучше бы это сделал я. — Нет, Хан! Даже не вздумай! Если любишь меня, то послушайся и не тронь его. Слышишь? Джисон закивал и тоже начал плакать. Вот почему жизнь так жестока? Почему ломает людей, почему заставляет плохо действовать? Хан теперь понял, что скорее-всего Минхо реально грозит срок. А если ещё и его прошлые выходки раскроются… — Минхо, я на твоей стороне. Делай всё, что скажут тебе родители. Может в этот раз всё будет хорошо… — Нет. Я не хочу, чтобы за мои выходки отплачивались деньгами. Они. Нет, я больше не могу так. Похоже, что реально сошёл с ума. Джисон, не смотря на упрёки медсестры и врача, остался ночевать в больнице. Под вечер Минхо уже было немного легче. Ему обработали швы, заклеили и приказали лежать и не двигаться, пока это ещё возможно было. С большинством медработников Ли уже был знаком, поэтому к нему относились больше как к другу. И вот уже когда был отбой, а свет в коридорах приглушился, Минхо только-только начал чувствовать себя лучше. Джисон сидел на стуле, прижавшись к спинке и стене. Он уже почти-что спал. — Ханни, ты спишь? — Уу, нет. — он повернул голову к парню. — Что-то случилось? — Нет, просто. Чана и Чонина я ведь сразу домой отправил. Вот почему они не знали, что я всё-таки пошёл за тобой. — Я так и понял. — Угу. — Угу. — Хан улыбнулся, смотря на силуэт лежащего Минхо. — Почему тебе не спится? — У меня сейчас лишь желание бегать 10 кругов на стадионе, но никак не лежать. Я целый день лежу блять! Разжирею! — О боже, ты вообще о чем говоришь? Какое ещё растолстею? — Вот такое. А жирдяй тебе точно не будет нужен… Джисон вздохнул и наклонился в его сторону. — Послушай, не говори такого больше. Если бы ты мне не был нужен, я не сидел бы здесь, вместе с тобой. — А лучше бы пошёл. Тебе завтра на пары. — Подождут. Хотя ещё не знаю, может и пойду. А может нет. — Не прогуливай, Ханни. — Прогуляю из-за тебя. Снова. Вот только случай уже совсем другой. Минхо хохотнул, смотря на Джисона. — Это судьба. — Да, видимо. Как голова? Уже не так болит? — Получше, но это из-за того, что я не двигаюсь. Иначе затылок бы достаточно неприятно болел. — Тогда лежи себе тихонько. — Скучно. Я не могу уснуть. — А нужно. Уже скоро 12 будет. — Не хочу. — Дитё малое… — Твоё. — Ну да. За что-то меня наказало, раз ты появился в моей жизни. Похоже эти слова немного расстроили Минхо, ведь он сразу умолк. — Обиделся? — Нет. Я и правда, как наказание. Слушай, ты будешь ждать меня? Будешь верен мне, пока я буду отсутствовать? — Минхо, о чём ты? Я же люблю только тебя. — Меня могут надолго посадить. Вот о чём я. Хан наклонился поближе и поцеловал его щеку. — Если всё-таки это случится, то буду. Буду, как Хатико. Главное, чтобы дождался… ведь конец у Хатико был грустный. — Мы перепишем историю. — Конечно. — Джисон улыбнулся и начал водить пальцами по его груди. — Перепишем, ведь нам уже достаточно грустных моментов. Должно же хоть что-то быть хорошее? — И это верно, Ханни. Вот ты, к примеру, можешь кое-что сделать прямо сейчас. — Что? — Хорошенько поработать своим ртом и языком. А он у тебя, рабочий, это я знаю. — Дурак! — Ну вот зачем ты так? Я сколько тебе приятно делал, а ты мне не хочешь. Ну ладно. Вот подожди, пока я разберусь с этими проблемами, и тогда я тебе такой секс устрою, что ты будешь как овощ. Хан тихонько рассмеялся и положил голову на грудь Минхо. — Ну-ну, а ты меня заинтриговал. Бедная моя задница… — Да, дождись меня и получишь за всё и сразу. Джисон поднялся и начал снимать свои кроссовки. — Зачем снимаешь? — На кровать хочу залезть. Не буду же я пачкать. — Оу. Чистюля. — Да, это ты здесь всё испачкал своей кровью, так ещё и спермой хочешь. — Звучит романтично. — Боже, какой же ты… Хан попросил Минхо немного согнуть ноги, чтобы он мог сесть между них. — Ну где-где, а в больнице у нас ещё ничего не было. — Мысленно я теперь отмечу это место галочкой. — Ты что, список ведёшь? — Джисон улыбнулся. — Ну… — Минхо сделал паузу. — Типа того. Твоя комната, моя комната, душ, уборная в универе, уборная в общежитии, больница. Слабовато. Нужно что-то ещё. Может, для остроты ощущений, в полицейском участке? — Идиот. Точно нет. Всё, я даже думать об этом не хочу. Он стянул с Минхо одеяло, швыряя его на стул. Парень вздрогнул. — Холодно? — Лишь немного, но ничего. Хан начал аккуратно стягивать с него штаны с трусами, постоянно наблюдая за старшим. Боялся сделать больно, ведь у Минхо ещё и нога почему-то болела. — Всё в порядке, Ханни. — Тогда хорошо. — А можешь полностью снять? — Могу, конечно же. Когда Минхо остался без одежды, Хан сел на свои ноги и руками немного раздвинул его бёдра. — Волнуешься? У тебя руки подрагивают, кстати. Джисон улыбнулся. — Лишь немного. Как в первый раз, хоть это уже и не первый. — Забавно. Хотя я тоже почти всегда волнуюсь. — Почему? — Боялся сделать тебе больно, но в итоге делал это другими способами… — Нет, не говори так. — Как пожелаешь. Хорошо, что было хоть что-то видно из-за лунного света, падающего в окно. Грудь Минхо вздымалась, может от волнения или ещё чего. Хан имел возможность впервые делать ему минет, когда он лежит. Да ещё и двигаться не может из-за боли. Сейчас Минхо был бессильным, сломленным. Но исполнить «последнее» желание перед возможным расставанием, Джисон хотел. Иначе не сможет себе простить. Он всё ещё любит Минхо, даже после того, что узнал о нём. Ведь как-бы там ни было, Ли не причинял ему такой боли. Хан провёл ладонью по его бедру, поднимаясь вверх. Парень лишь выдохнул, не произнося ни слова. — Если вдруг что, говори, но не кричи. И не стони слишком сильно, иначе нас услышат и всё оборвётся в самый неподходящий момент. — А ты реально, как мамочка. Мамочка-Сонни, или же Мамочка-Ханни. — Не смеши меня, пожалуйста. — Хан улыбался. — Иначе что? — Иначе будет больно. — Побьёшь? — Укушу. За яйца. — Ой… хахх, тогда молчу. Мамочка. — Ну сейчас ты у меня получишь мамку. — Хан злорадно улыбнулся и наклонился, обхватывая губами яички. — Стой, Ханни, прошу. Я же пошутил! Когда Минхо почувствовал зубы на плоти он хотел сжать бедра, но Джисон не позволил это сделать. Легонько, но всё-таки укусил. Теперь уже шипел Минхо. — Вот ведь… блять… белка. — Веди себя тихонько, тогда и не буду кусаться. — Бля, Ханни, ты хоть когда-то научишься использовать зубы по назначению? — Минхо закатил глаза и выдохнул, когда почувствовал язык у головки. — Нет. Джисон обхватил пальцами его член, после чего начал двигать ладонью вверх-вниз, то выпуская из руки, то вновь хватая. Минхо урывисто дышал и даже голову закинул на подушку, из-за чего та болью напомнила о себе. — Ах, чёрт. — Эх, я же говорил тебе тихонько лежать. — Да как тут… урх… лежать? В темноте не видно краснеющих щёк Джисона. Может это и к лучшему. Но он проедает Минхо насквозь, решается и всё-таки накрывает головку своим ртом. Ли снова выдыхает и уже тянется рукой к парню, но тот выпускает член изо рта. Хлюпанье отчётливо слышно. — Положи руку, Минхо. — Хочу схватить тебя за волосы, чёрт… — Лежи себе и наслаждайся, пока я ещё позволяю тебе это. Сегодня главный Хан и Минхо это прекрасно понимает. Он снова опускает руку и ловит приступы возбуждения, когда Джисон снова начинает водить ладонью по всей длине. И говорить ничего не хочется, Ли уже плывёт, а все слова исчезают из его головы. На языке лишь несказанное: «Сонни» и «Люблю тебя». Джисон ласкает языком головку и бережно слизывает предэякулят. Минхо на удивление сегодня очень чувствительный. Хан заглатывает его член лишь наполовину, словно дразня своего парня. А Минхо так и не терпится схватить его за голову и насадить до основания. Но сдерживается от этого порыва. Язык Хана отодвигает крайнюю плоть, приятно скользит. Иногда он царапается зубами, но Минхо уже не злится — просто не может. Он отрывисто дышит, старается не стонать слишком громко. Боится испортить такой прекрасный момент, который может оказаться последним. Хан непроизвольно мычит, когда заглатывает член полностью, а у Минхо начинают подрагивать ноги. Даже голова кружится. — Ханни… Джисон старается довести Минхо до пика. Он играется одной рукой с его яичками, второй рукой водит по внутренней части бедра, а щёки втянул. Из-за этого у старшего снова вырвался стон. Хан снова выпустил член изо рта, после чего провёл языком от основания до головки. Довольно улыбнулся, когда заметил движение члена. Минхо уже достаточно возбудился. Его ноги мелко подрагивали, а пальцами он даже сжимал простыню. — Кончишь мне в рот? — Джисон времени не терял и снова стал водить рукой по стволу. — Я хочу этого. — Ах… — Минхо был даже не в силе что-либо ответить. — Я хочу. Поэтому не сдерживайся. Хан снова берёт член в рот и двигается намного быстрее, заглатывая полностью. Головка немного неприятно бьётся о нёбо, дразня горло, но парень уже давно научился сдерживать рвотные рефлексы. Чего только не сделаешь ради любимого… Минхо с хриплым стоном кончил, изливаясь тёплой струёй спермы прямо в горло, а Джисон лишь принимал и заглатывал всё. Он не скажет, что эта жидкость приятна на вкус, но лишь у Минхо она кажется ему приятной. Только ему он готов отдаться и заглотить его член полностью. Ведь Джисон полностью принадлежит только ему. Любит безумно, прощает, даже принимает ошибки прошлого. Парень выпустил член изо рта и вздохнул. — Считай, что это был мой подарок. И доказательство того, что я верен лишь тебе…