Да пошёл ты к чёрту, Ли Минхо!

Утром Минхо не заметил Хана рядом. Было пусто, очки не лежали на тумбочке, как обычно. Стул аккуратно подвинут к стене, но самого «владельца» нет. Тихо и бесшумно ушёл. С одной стороны, и приятно, но с другой — нет. Он хоть не навсегда ушёл? Минхо отбросил эту навязчивую мысль. Ему уже становилось немного лучше. Целый день к нему наведывались знакомые и медсестры, даже Ён приходил. А вечером снова троица — Хан, Чан и Чонин. У парня постепенно совсем падал интерес к разговорам. Он почти не говорил. Смотрел в окно, пока его друзья и парень находились рядом с ним. Минхо знал, что с дня на день явится работники полиции. Знал, что мать с отцом уже нашли ему адвоката. Знал, что совсем скоро он уже не увидит Хана. Молчал, чтобы не огорчать его лишний раз. Ли решался на отчаянный поступок… Джисон снова был с ним рядом ночью. Ночевал, сидя на стуле, но положив голову на кровать, одной рукой обнимая Минхо. Словно боялся, что потеряет. А Минхо молча гладил его по голове, своей перебинтованной рукой. Каждое касание — словно десятки игл, прокалывающих его кожу. Но ему не было больно. Так Минхо пытался показать свою любовь и заботу, хоть и не мог делать это в полную силу. Он целовал кудрявую макушку, пока Джисон спал. Не знал, чувствует ли он касания, но это было не важно. Утром Хан не пошёл на пары, решил прогулять. Снова сидел рядом с Минхо, держа его за руки и улыбался. — Ханни, да ты прям светишься. — Вижу, что тебе становится лучше. Вот поэтому и радуюсь. Минхо хмыкнул и покачал головой. Грустная улыбка и взгляд в никуда. Он не смотрел Хану в глаза. Боялся. Хоть Джисон и сказал, что принимает его любым, но точно этого никто не знал. Всё-таки капля недоверия уже была. Да и Минхо слишком много скрывал от него. — Может тебе что-то поесть принести? — Я не голоден. — Ты уже почти сутки не ел… Минхо, это не нормально. Тебе нужно питаться, чтобы хоть какие-то силы были. Понимаешь? — Понимаю, но я не хочу. Пропал аппетит. Лишь спать хочу и всё. — Да ну, разве можно так много спать? — Кому как. Если организм обессилен, то нужно. — И есть нужно… Ты лишь воду пьёшь. — Я в порядке, Джисон. Не волнуйся. Минхо аккуратно уселся на кровати и наклонился к парню, нежно целуя в щеку. Джисон смущённо хохотнул. — Да божечки! — Что не так? — Минхо улыбнулся. — Ты всегда целуешь мои щёки. — Тебе не нравится? — Да нет-нет, нравится, но… — Тебе же съесть хочется. Покусать всего, зацеловать. Чуть-ли не съесть. — Ли провёл пальцами по его подбородку. — Как такую прелесть можно не целовать, а? — Ой, вот не надо меня смущать! — Правду говорю всего лишь. Ну как хочешь. Я не буду целовать эту белку! Он вредина! Джисон рассмеялся. — Если я белка, то ты тогда кто? — Не знаю. Самый обычный Ли Минхо. — Ну уж точно не обычный. Ты кот. — Получается, что кот ебёт белку? — Ли приподнял брови. — Что-то пошло не так. Хан рассмеялся ещё громче. Когда парень наконец-то успокоился, то начал шептать на ухо. Минхо вздрогнул от его горячего дыхания. — Ага. Ещё белка и отсосала коту. — Та пиздец. Куда блять… блять… — Минхо улыбался. — К… Как вообще вышло так? — Ну если бы один не кошак не полез в окно… — Бля, было бы логичнее белке лезть. Не так ли? Снова хохот, который резко оборвался. Дверь открылась, а в палату зашли полицейские. Минхо нервно сглотнул, понимая, к чему это ведёт. Джисон с испугом смотрел на пришедших и сразу-же поднялся. — Здравствуйте… — его голос вздрогнул. Минхо лишь промолчал, сохраняя спокойствие. Он уже знал, что его сейчас заберут. Знал, что дальше будет опрос и его будут временно держать в камере, пока не начнётся суд для избрания срока. Мысленно Минхо уже был готов к этому. Вот только не Джисон. — Ли Минхо, вы задержаны за… Дальше парень уже не слушал. Когда увидел наручники, он протянул руки вперёд, позволяя работникам полиции, застегнуть их. Вот металл уже и сковал его. Минхо ради интереса попробовал потянуть руки в разные стороны, из-за чего те начали болеть ещё сильнее. Ему даже нравилось. Словно это была ролевая игра, вот только Хан в ней не участвовал. А значит — не так неинтересно. Джисон лишь начал паниковать: — Но постойте, он же ещё не вылечился? У него рана, которая ещё не зажила. И сотрясение было. Ну вот куда вы его забираете? — Сначала в участок, куда же ещё. Он обвиняемый. Ходить может? Может. Мы обязаны забрать его отсюда, пока ещё чего не натворил или не сбежал. Будет вестись следствие, а потом и суд. — Я и не собирался сбегать. — Вижу, тебе всё нравится? — ухмыльнулся полицейский. — Посмотрим, как тебе дальше будет нравиться, когда начнём заниматься расследованием. Хан с сожалением смотрел на своего парня. Он подбежал к нему и обнял, пока его ещё не увели. — Эй, Ханни, не волнуйся. Я буду в порядке. — Минхо… — Лучше иди к матери, ты ей тоже сейчас нужен. — он улыбнулся. Джисон начал легонько бить ладонью по его груди, смотря в глаза. — Ты снова уходишь… Снова! Идиот. — Я же тебя не бросаю. Улыбнись мне пожалуйста. Хан выдавил из себя улыбку, хоть и хотел плакать. Минхо улыбнулся в ответ, оголяя зубы. — Ещё увидимся. Береги себя, хорошо? Хан не успел ничего ответить, как Минхо уже начали выводить из палаты, забрав его куртку и остальную одежду. Вот и случилось то, чего Джисон боялся… Вся больница была на ушах. Фельдшера Минхо забрали в участок. Слухи начали распространяться моментально. Хан был в таком отчаянии, что разрыдался ещё в больнице. К счастью, Чан с Чонином, как только узнали, сразу-же приехали к нему. — Эй, Ханни… — Ян подошёл к нему и обнял. Банчан лишь вздохнул и провёл ладонью по волосам Джисона. — Послушай, всё будет в порядке. Мать с отцом должны же ему хоть как-то в этом случае помочь. Тем более, что он тоже пострадал. Хан ничего не ответил, а лишь начал сильнее рыдать, утыкаясь в плечо Чонина. Дрожал. Ян гладил его по спине, шептал разные слова поддержки, но и это не помогало. — Слушай, Джисон. — Чан решил взять всю ситуацию в свои руки. — Сегодня заночуешь у нас. И завтра тоже, если понадобится. Я ради такого могу взять отгул на день-два. Всё равно нас в любой момент тоже могут вызвать в участок. Чонин посмотрел на своего парня, приподнимая брови. — Что значит «у нас»? У тебя вообще-то. — Нет, Чонин. У нас. Ты ведь уже, считай, что живёшь у меня. Значит у нас. — Не стоит. — Хан шмыгнул носом и поднял голову, смотря на Банчана. — Я хочу побыть… — Нет. Твёрдый отказ. Почему же Чан так делал? Он уже знал о селфхарме. А сейчас ситуация такая, что Джисон, на нервной почве, снова может вернуться к этому. Следить за ним всё-таки придётся. Да и Банчан пообещал Минхо, что позаботиться о Джисоне, в случае чего. Всё-таки парень его лучшего друга. Да и сам Хан уже почти-что его друг. — Джисон, тогда давай и правда к нам. Слышишь? Я не могу тебя одного оставить… Но если не хочешь, то я вместе с тобой в общежитие поеду. — Нет, Нини, он будет с нами. Джисон, давай, дыши глубже. Всё будет хорошо. Хан лишь мотал головой. Из глаз бежали слёзы, без остановки. Он знал, что ничего не будет хорошо. Минхо сам сказал, что собирается сделать… Он не собирается слушаться своего адвоката и родителей. Хочет получить такое наказание, на которое заслужил. Вот, почему ничего хорошего не будет. Джисон лишь сильнее отчаялся, когда вспомнил их разговор с Минхо. Банчан тоже всё понимал. Мотивы его друга уже известны им всем. — Джисон, соберись! Слезами ты ему не поможешь! — Я знаю, но не могу… Я не могу! Понимаешь меня или нет??? — Хан сорвался на крик. Парням всё-таки удалось забрать Джисона из больницы. Привезли его домой к Чану. Он дал ему успокоительного и уложил спать, ведь дальше слышать его истерику не мог. Пришлось «усыпить». Чонин сидел с ним на кухне, допивая остывший чай. Банчан закрыл глаза руками и молча сидел так уже почти целый час. — Чанни… — Ян провёл ладонью по его плечу. Видеть своего парня грустным он тоже не мог. Но ему тоже было жаль Минхо. Да и он ещё не знал о его тёмном прошлом. Банчан убрал ладони от лица и вздохнул. Он взял очки и начал вертеть их в руках. — Я в порядке. — Вижу же, что нет. Чонин поднялся и обнял его со спины, ложа голову ему на плечо. Чан улыбнулся и взял его руку в свою, после чего поцеловал. — Я просто волнуюсь за этого дурака. Сам ведь понимаешь, он мой лучший друг. Чонин приподнял голову и чмокнул его макушку. — Понимаю. — Вот ведь натворил он дел… — Угу. Кстати, ты мне так и не рассказал. Ты говорил, что с ним уже и раньше что-то случилось. Расскажешь? — Ну скрывать уже не получится. Поэтому да. Чонин снова сел рядом с ним и выпил залпом уже холодный чай. Банчан ещё решался. Думал, с чего начать. — Насколько я знаю, Минхо всегда был не самым приличным ребёнком. Характер был такой, что пиздец. В школе много с кем дрался. Ян молчал, внимательно слушая его. А чтобы поддержать Чана, он взял его руку в свою и начал гладить большим пальцем. — Он побил своего одноклассника. Очень сильно. В итоге, у того мальчика была тяжёлая черепно-мозговая. А сам он стал инвалидом, как бы это грубо не звучало. Минхо ещё тогда могла грозить колония, но его родители договорись с матерью пострадавшего, что будут оплачивать ему всё лечение. Даже и сейчас это делают, вроде как. — О боже… — Ещё обрюхатил одну девочку в старшей школе. Сделали ей аборт. Когда уже учился в университете и жил со мной, он пьяным попал в аварию, вместе со своим одногруппником. Сбил старушку насмерть. Чонин широко открыл глаза, когда услышал о аварии. — Подожди, ты сейчас это серьёзно? — Чонин, я хоть когда-то шутил? В последнее время? — Нет… Чёрт. Минхо реально может попасть. — Он уже попал. — уныло произнёс Чан и откинулся на спинку стула. — А если собирается ещё и не слушаться своего адвоката, он может загреметь на 5, а то и больше лет. В его случае, срок могут даже поднять. Чонин, я не смог уберечь его. Не смог ему помочь, не смог… Ян снова потянул его за руки к себе, после чего снова обнял. — Послушай, только не вини себя. Ты не виноват в том, что Минхо сделал такой выбор. — Но я должен был остановить его. Понять, что что-то идёт не так.

***

— Итак, Ли Минхо. Ты сказал, что хочешь рассказать о произошедшем. Поэтому мы решили сразу-же сделать допрос. На вопросы нужно отвечать честно, иначе за ложь и не правдивые показания, тебе грозит ещё больший срок. Минхо сидел в комнате допроса. В наручниках, за небольшим столом. В маленькой, тёмной комнате, которую освещала лампа, своим тусклым светом. Сейчас парень чувствовал себя самым настоящим преступником. Хотя это так и было. — Да. Я не собираюсь врать. Мне нечего терять, господин полицейский. — Тогда я готов тебя выслушать. Как ты узнал о мистере Хан? Был ли ты с ним знаком? — Нет. До одного конкретного момента — нет. Дело в том, что он отец… моего очень хорошего друга. Я часто слышал о нём. И всегда это были неприятные истории и моменты. — Минхо смотрел на мужчину. — Какие именно? Что тебе рассказывал твой друг? Как зовут? — Этот идиот избивал своего сына и жену. Давно избивал. Джисон часто мне говорил о том, что его отец начал рано пить и употреблять наркотики. Тогда ему и начало сносить крышу. Часто его сын защищал мать. Позволял своему отцу себя бить, лишь бы не матерь. Но когда Джисон уехал из дома, избиения не прекратились. Он переключился на свою жену. Я лично был свидетелем того, как отец моего друга звонил ему и угрожал. А спустя несколько дней, он избил свою жену. — Джисон, значит. — Да. — Не думал о том, что он мог специально тебя вывести на своего отца? Чтобы отомстить, но чужими руками? — О, нет. Точно нет. Это вовсе не так. Джисон никогда бы не стал ничего просить. — Почему ты так уверен? — Потому что мы с ним очень близки. Я его достаточно хорошо знаю. — Допустим. Почему ты решил расправиться с ним? Что тебя заставило пойти на этот поступок и каков был мотив? — Оу… Я хотел, чтобы он почувствовал на себе. Именно то, как чувствовали его сын и жена, когда их избивали. Поэтому я хотел отомстить. Не мог смотреть на страдания Джисона и его матери. Он ведь… даже мог их убить. — Но выходит, что ты сам его чуть не убил. — И это верно. Я слишком переусердствовал. Влился в роль, которую нужно было сыграть. — Ты хотел отомстить ему. Хотел ли ты именно убить? — Точно не могу сказать. — Ты должен отвечать на вопрос, Ли Минхо. — мужчина понизил голос. — Предположу, что да. В тот момент… мной руководила такая злость, что я мог и не сдержаться. — Ты давно слышал о нём. Значит, хотел отомстить ещё раньше? — Да. Но тогда, когда я прочитал сообщение, которое пришло Джисону от матери, тогда я решился. — Что за сообщение? — Она писала о том, что муж её снова избил. А через несколько минут, соседи вызвали ей скорую. Она была в отчаянии. — Расскажи последовательно. Как всё происходило? — Я… — Говори. — Да. — Минхо вздохнул. — Я вечером направился в квартиру. Дверь была открытой, пьяный отец даже не закрывал её. Он шёл за очередной бутылкой. Я ждал его там. Он явился примерно… через полчаса? Да, где-то так. И тогда я начал с ним говорить. Сначала думал, разговором будет лучше, но не вышло. Он начал грубить и это меня ещё больше разозлило. — Кто начал драку первым? — Думаю, что я. Не помню уже точно. Но вроде я. Напал на него, он отбивался. Я говорил ему довольно мерзкие вещи, желал ему отомстить. — У пострадавшего было много синяков и гематом. Каким образом? — Ох, я ударил его в стену. Швырял в стол, на пол. В мебель. Буквально летал по всей гостиной. Разбил ему нос. — Ты душил его? — Да. Сильно, но сдерживал хватку, чтобы он не умер раньше времени. Он должен был насладиться, почувствовать всё то, что делал своей семье. — На руках у пострадавшего было много царапин и осколков. — Да. На столе, пока он не развалился, стояла бутылка водки. Она разбилась. Когда он начал нападать в ответ, чтобы убить меня, я отбивался этими осколками. В лицо, руки. Куда только можно. Я порезал ему щеку, самым большим осколком. Он желал мне смерти, хотя я даже не думал его убивать именно в тот момент. — Значит, с его стороны были угрозы? — Да. И мне, и его сыну. Он хотел убить. Знаете, хоть и был пьян, но достаточно силён. А ещё он видимо посчитал, что это Джисон меня нанял. Мужчина делал какие-то заметки, пока Минхо рассматривал его. — Когда он начал меня душить, мне пришлось действовать довольно быстро. Пока он ещё был в замешательстве от осколков, я прижал его к полу. Тогда у меня не было иного выхода, кроме как вывернуть ему руку. — Но ты не просто вывернул, а сломал. — Верно. Он начал кричать и хотел сбросить меня, чтобы снова душить. Тогда я и сломал ему руку, но это не помогло его отвлечь. Он смог свалить меня, после чего уцелевшей рукой продолжил душить. Чёрт, это самый настоящий демон. Силён. Он ударил меня головой о пол, чтобы меня вырубить, но не вышло. Лишь голова закружилась. В тот момент, когда я уже начал душить его в ответ, в квартиру вбежали полицейские. Я отвлёкся на них, но не заметил того, что он отпустил мою шею. Не знаю, откуда там взялся нож, но он воткнул его мне в живот. На этом всё и закончилось. Тогда я потерял сознание. Мужчина кивнул, делая очередную запись. — Каешься в своём поступке? — Знаете… — Минхо улыбнулся. — Совсем нет. Я не жалею, что сделал это. Хоть и не до конца, но немного отомстил. Ведь я желал это сделать. — Знаешь ли ты, сколько тебе грозит за покушение на убийство? — Около 10 лет? — От 7 и больше. За убийство — больше 15. За чистосердечное, может быть от 5 лет. Но нам ещё стоит узнать и другие факторы. Например, опросить других свидетелей. И даже мистер Хан понесёт своё наказание. — Да? — Он употреблял наркотики. Теперь, нам ещё стоит выяснить и это. Физическое насилие, наркотики и покушение на убийство. Минхо кивнул. Хоть что-то отец Джисона да получит. Сухим из воды не выйдет. Парень утащит его за собой, на самое дно… — Скажите, когда примерно будет суд? — В 20-х числах этого месяца, никак не раньше. До этого времени, ты будешь в изоляторе. — Понял. Мужчина начал звать остальных. Допрос уже закончился. — Уведите задержанного!

***

Стоит ли говорит о том, как сейчас Джисону было тяжело? Их всех уже вызывали в участок. Делали допрос, уделяя большое внимание тому, что Джисон был близок с Минхо. Показания дали все. Теперь приходилось ждать 21 ноября — день, в который назначили заседание. Хан снова явился, чтобы увидеть Минхо. Прогуливает пары, но ему уже всё равно. А мать даже не ругает за это. Отец ещё в больнице, его позже ждёт ещё один суд, в котором уже будет решаться его судьба. Но Джисону это вовсе не было интересно. Он даже приходить к нему не захочет. Их разделяла лишь стеклянная стена. Разговаривали по старому телефону. Минхо одет в форму заключённого. У него синяки под глазами, кажется, и скулы стали острее. — Ханни. — он улыбнулся и произнёс в трубку. — Как ты там? Всё ли у тебя в порядке? Как здоровье? Не забывай пить таблетки и хорошо питаться, ладно? Даже если не хочется, ты должен о себе позаботиться, пока я не могу этого делать… — Ты издеваешься надо мной? Ещё и спрашиваешь, как я?! Минхо прекратил улыбаться. Теперь у него было грустное, виноватое выражение лица. — Прости меня. Джисон лишь мотал головой, смотря на него. — Не простишь? — Пока не вернёшься — нет. Вообще-то я жду тебя здесь, если ты забыл. Или тебе в изоляторе нравится? — Нет, не скажу, что нравится. Но привыкнуть можно. — Идиот! — Прости… — Я тебе еды принёс, не знаю, получишь ли ты её. Надеюсь. Слушай, ты уже примерно знаешь, что тебя ждёт? Молчание Минхо напрягало. Значит, уже знает. Хан нахмурился. — Минхо! — Знаю. — И что? — Окончательное решение будет в суде, Ханни. Не будем загадывать. — То есть… тебя реально посадят? Минхо лишь грустно улыбнулся и приложил ладонь к стеклу. Джисон повторил. — Джисон, пообещай, что позаботишься о себе. Ладно? — Да… По щеке всё-таки покатилась слеза. Хан никогда бы не подумал, что с ним будет происходить такое. Что его любимый человек, может оказаться в тюрьме. Из-за него. Ведь Минхо в первую очередь хотел защитить от отца ЕГО. Джисон никогда себе этого не простит. — Тогда хорошо. Я люблю тебя, помни это. На этом всё, конец связи… Минхо увели, а Хан так и остался сидеть. Он всё ещё видел перед собой парня. Кажется, что начинает сходить с ума. Утром 21 ноября Хан проснулся очень рано. Ещё в 5 утра. От нервов. Да и целую ночь он не мог нормально спать. Его мучили кошмары и ужасные мысли. Самым страшным было то, что он увидел, как Минхо всё-таки очутился за решёткой. Этого же и боялся больше всего. Он снова начал плакать, сидя на кровати. Закрывал своё лицо ладонями и шумно дышал. У него снова истерика. Этот сон ещё больше испугал Джисона. Сейчас же ему больше всего хотелось, как и всегда, обнять Минхо. Вот только ни на минуту не отпускать его себя. Да хоть и клеем преклеиться к нему, лишь бы быть рядом. — Нет, только не бросай. Не бросай меня… не бросай, прошу! Он дрожал. Хотелось почувствовать его шумное дыхание, увидеть хитрую улыбку. Даже тупые шутки и приколы! Но лишь бы был рядом. Хан не мог нормально заботиться о себе, он и сам это понимал. Минхо будет злиться на него, ведь за последние 2 недели он похудел. Может, даже чем больше, чем он. Его ветхая психика держится на честном слове, а расплакаться он может в любую минуту. Ни слова поддержки, ничего не помогало. Банчан даже хотел отвести его к психотерапевту, но пока-что Хан не хочет. Поэтому ему приходится внимательно следить за состоянием Джисона, время от времени, заставляя его пить успокоительные. От некоторых таблеток, парень даже спал больше, но это было для него лучше. Так он хотя-бы отдыхал. А всё остальное время за ним могли наблюдать Чонин или Чан. Джисон уже буквально жил у Банчана. Его хотели поселить на кровать, в комнату Бана, но парень не захотел. В итоге он спал на диване в гостиной. Это уже была почти его комната. Чонин постоянно находился с ним рядом, а когда был занят, за ним вёл наблюдения Чан. Он же пообещал Минхо, что позаботится о его парне. Заставляет есть, когда тот отказывается, заставляет пить воду и пытается успокаивать, как может. Хотя, кому сейчас легко? Банчан тоже проснулся рано. Он на кухне готовил завтрак для «малышей», как он нежно их называл. Хоть и мысленно. Джисон явился спустя пару минут, но нет, не на зов желудка. Его ужасно сушило. — Доброе утро, Джисон. Как себя чувствуешь? Хан отмахнулся и залпом выпил 2 чашки воды. Было и так понятно, что чувствует себя он не очень. Херово. Очень. — Ох, ладно. Садись, я сейчас Чонина буду будить… — Нет, пускай спит. Зачем ему в такую рань вставать? Суд всё равно будет в 9. Банчан медленно кивнул. — Сейчас только 7 будет, тогда ладно. Может ещё поспать. Я просто думал, что может его компания будет тебе интереснее, чем «старый и надоедливый ворчун». — Да нет, это не так. Вы очень хорошие. Заботитесь обо мне, хоть это и доставляет такие неудобства. Чан, я после сегодняшнего дня вернусь в общежитие. — Эй, — Банчан положил руку ему на плечо и немного наклонил голову, — Ты мне не мешаешь. — Нет, Чан. Я не хочу быть обузой. — Это вовсе не так. — Так. Я в состоянии позаботиться о себе. Справлюсь. Всё-таки так мне будет спокойнее. Там моя комната, там… его вещи. Много чего. Чан кивнул и снова вернулся к плите. Он только начал варить пельмени. Пусть это и не самый лучший завтрак, не самый полезный, но сегодня нужно хорошо поесть. Кто знает, сколько будет длиться суд. Да и может Джисон захочет увидеться с Минхо ещё раз. — У тебя здесь хорошо, правда. Я благодарен тебе за заботу, но дальше я уже сам. Сегодня, после окончательного решения и уйду. Если Хан так настойчиво говорит, Чану ничего не остаётся делать, кроме как согласиться. Но в таком случае нужно, чтобы хоть Чонин в общежитии присутствовал… Сам Минхо тоже не спал. Он лежал на койке и смотрел в потолок. Было холодно, но он даже согреться ничем не мог. Форма неподходящая совсем. Она неприятная на ощупь, легко рвётся. И довольно тонкая. Кровать неудобная. Матрас жёсткий. Еда ещё хуже. Но хорошо, что он хоть был один в камере. Он смотрел на свои руки. Царапин уже почти не осталось. Голова уже не так сильно болела, а рана на животе уже начинала затягиваться. Когда-то там приведут врача и снимут швы. Но всё равно было больно. Парень думал обо всём, что произошло за последние года в его жизни. Он натворил много ошибок, встретил прекрасных друзей и Джисона. Парня, который поначалу ненавидел его, но довольно быстро смог принять и полюбить. Полюбить такое ничтожество и самого настоящего тирана. А ведь Минхо только-только начал исправляться. — Люблю тебя. — нараспев произносил. — Люблю тебя, белка. Мой Ханни, мой прекрасный и милый Ханни. Люблю… Сегодня уже было 21 ноября. День, в который Минхо начнёт расплачиваться за всё. Возможно, что и его прошлые поступки тоже раскроются. Ведь прокурор времени точно не терял. Будет искать все возможные зацепки, чтобы ужесточить срок. Но парень уже мысленно был к этому готов. Единственное, что он не сможет — смотреть Джисону в глаза. Будет очень стыдно. Будет больно осознавать то, что он вот так уйдёт из его жизни. Возможно и навсегда. Больше всего Ли боялся того, что Хан разлюбит его и бросит. Что если он реально не станет ждать его возвращения? Найдёт себе девушку или парня, будет жить себе мирной жизнью, в которой уже не будет присутствовать «идиот Минхо». От одной такой мысли, парню становилось плохо. Если так случится, он убьёт себя. Даже этот вариант у него есть. Способ найдёт в любом случае. Повесится или попросит задушить его. Или сам это сделает. Ведь тогда он потеряет смысл своей жизни — Джисона. Если Хан его разлюбит, для него это будет означать конец. Но Минхо надеялся, что до такого не дойдёт. Тогда он будет ожидать освобождения, лишь бы увидеться с ним. Начать новую жизнь. Снова. Будет снимать квартиру, или же жить в бабушкиной. Постарается сделать всё, лишь бы Джисон забыл о этом ужасном этапе в их жизни. Сделает всё, лишь бы его парень был счастлив. Устроится куда-нибудь на работу, может придётся просить родителей с этим помочь. У Минхо ещё много планов на эту жизнь. И пока Джисон ещё с ним, он будет жить. Ради этого прекрасного солнышка, с которым жизнь обошлась слишком жестоко… — Ли Минхо, за мной. Дверь камеры открылась и Минхо вздохнул. Вот и начнётся его наказание. На руки снова надели наручники, толкнули в спину и вывели из камеры. — А что, уже суд? Сколько сейчас времени. — Без пятнадцати. — сухо ответил мужчина и Минхо скривился. Он его бесит. — Как думаете, я здесь надолго? — Ли улыбнулся, проходя коридором. — Надолго, юнец, надолго. — Значит, я могу и дальше наслаждаться этими стенами. — Поверь, тебе не будет сладко. Совсем скоро ты пожалеешь, что вообще родился на свет. Вот только Минхо уже об этом жалел. Зал суда был ещё пустым, не все пришли. Прокурор и адвокат уже были на месте. Постепенно начали сходиться знакомые и родственники с обеих сторон. Но Джисона, Чана, Чонина и Ёна, парень ещё не видел. Так как Минхо сын судьи и прокурора, его решили не закрывать в «клетке», а просто посадили рядом со своим адвокатом. Мало чем он поможет, но мужчина пытается. Он мило улыбнулся парню. — Минхо, ты готов к заседанию? Ему так и хотелось рассмеяться от вопроса адвоката. Он ещё даже не представляет, что Минхо вовсе не собирается его слушаться. — Конечно. Мать и отец Минхо тоже пришли, сели на задний ряд, возле двери. Парень лишь с грустью посмотрел на них. Сейчас их репутация тоже упадёт, ведь их сын самый настоящий преступник. А это позор для такой семьи, которая считалась уважаемой. Отец даже не смотрел в сторону своего сына. Видеть его не хотел. Мать лишь сверлила взглядом адвоката, надеясь, что он хоть как-то улучшит результат. Но Минхо уже знал, что ничего не выйдет. В этот раз он уже не собирается отказываться от наказания. Заслужил. В зал наконец-то зашли его друзья и Минхо стал грустить ещё больше. Джисон совсем был разбитым на вид, хоть и пытался держаться молодцом. Чан махнул Минхо, а Чонин кивнул головой. Хан лишь грустно улыбнулся и сел на передний ряд, поближе к парню. Как-же Минхо хотелось сорваться с места и подбежал к нему, обнимать, зацеловать и не отпускать. Утешить, вытереть наступающие слёзы и шептать милости. Никогда не бросать. Ему было больно смотреть на состояние своего парня, он уже подозревал, что и его здоровье ухудшилось. Бледность, синяки под глазами, кажется, даже исхудал. Руки немного тряслись. Минхо мысленно себя проклинал за всё, что он сделал Хану. За все неприятности и болезненные моменты, которых, наверное, было больше, чем хороших. Уже все собрались. На настенных часах уже было 8:57. Судья копошился за своим столом, а в зале все что-то обсуждали. Минхо буквально чувствовал на себе прожигающие и ненавистные взгляды. Парень и не заметил, как быстро пролетели 3 минуты. — Всем встать! Люди поднялись, и Минхо тоже, медленно, чуть звеня наручниками. Адвокат подбадривающе хлопнул его по плечу, мол, всё будет хорошо. Ли только покачал головой. Судья взглядом обвёл зал и продолжил: — Садитесь, пожалуйста. Снова шум. — Тишина! Прокурор Ким здесь? — Да. Этот мужчина был довольно серьёзным и строгим на вид. Он наблюдал за Минхо всё время. Готовился «уничтожить» парня. Ли только улыбнулся уголками рта, смотря в ответ. — Адвокат Пак здесь? — Да. — отозвался мужчина, сидящий возле Минхо. Судья снова смотрел в зал, после чего бросил взгляд на Минхо. В нём читалось что-то вроде сочувствия. Сын судьи и прокурора Ли ввязался в такое грязное дело… — Что ж, начнём суд по делу 2.03. Судебное разбирательство по урегулированию уголовного дела 1.01.7. Подсудимый Ли Минхо обвиняется в убийстве. Прокурор, говорите вступительные слово. — Да, ваша честь. — мужчина очень даже обрадовался. Он взял свою планшетку в руки и вышел в центр зала. Минхо даже не желал его слушать. Он постоянно смотрел на Джисона, который взволнованно дёргал ногой. Нервничает даже больше, чем сам Минхо, которому от части уже было всё равно. Хотя нет. Он не хотел бросать своего парня, но обстоятельства выходят совсем другими… Прокурор продолжал говорить о причинении вреда отцу Джисона, о всяких «уловках» и обвинял Минхо. Парень снова бросил взгляд в зал, на свою мать. Она слегка скривилась и нахмурилась, сидела, сложа руки на груди. Отец был рядом, но пытался сохранять спокойствие. Он делал вид, что даже не замечает Минхо. Их сын — их наказание. — … причинённые повреждения, которые совершил над жертвой Ли Минхо. Таким образом я обвиняю подсудимого в покушении на убийство, согласно статье 250, параграф 1, статье 254 Уголовного Кодекса. — прокурор Ким вернулся на своё место. Судья кивнул. — Адвокат, можете сказать вступительное слово? Пак поднялся, а Минхо даже не посмотрел в его сторону. — Да. Он вышел в центр зала, остановившись и обведя всех взглядом. Мать Минхо кивнула ему, чтобы он начинал. Прокурор, заметив это, слегка напрягся. Пак начал говорить вступительное слово, которое Минхо слушал лишь моментами. Он чесал свою ладонь пальцами, даже не смотря в сторону своего защитника. Считал, что всё это бесполезно. Он виновен, должен ответить за всё. Минхо надоело то, что все его проделки остаются безнаказанными. Когда адвокат закончил и сел на место, судья обратился к Минхо. — Подсудимый Ли, прошу вас ответить на некоторые наши вопросы. Адвокат подтолкнул парня, заставляя подняться и сесть за стол, находящийся перед судьёй. Ли медленно подошёл к нему и сел. В зале снова послышались голоса. — Тишина! Минхо увидел, как Джисон вздрогнул. Чан положил ему руку на плечо и медленно гладил, успокаивая. — Обещаю говорить правду и отвечать честно. — произнёс Минхо, смотря куда-то в сторону. — Прокурор, — судья обратился к мужчине, — Начинайте. Ким ухмыльнулся и снова взял в руки планшетку, выходя в центр зала. Он обернулся к Минхо и начал зачитывать. — Из показаний подсудимого, которые он дал полиции: «Я хотел отомстить мистеру Хану за насилие, которое он причинял своей семье. После случившегося инцидента с его женой, я желал его убить, наказать так, как он это заслужил.»… Минхо снова посмотрел на Джисона, который побледнел, услышав показание. — … Вы помните это, подсудимый Ли? Минхо кивнул. — Да, верно. — Судя из вашего показания, вы и правда намеревался убить мистера Хана. — Верно. — Принадлежат ли вам слова: «Может мне тебя зарезать? Только так, чтобы уже не спасли? Избить до потери сознания, чтобы тебя забрала скорая, и тогда я тебя прикончу уже там? Или сяду в тюрьму, но, если ты выживешь, я ещё вернусь и найду. Убью тебя.» Это было из показаний мистера Хана, и это вы говорили во время покушения. Минхо скривился и шумно вздохнул. Этот ублюдок, даже это дословно полиции передал. А вот свои слова «убью и тебя, и Джисона, и свою жену», видимо не стал говорить. Парень мысленно снова назвал его самой конченной мразью. Но как сказал ему полицейский ранее — он не останется безнаказанным. — Протестую! — адвокат поднялся. Судья теперь обратил внимание на него. — Мистер Хан был в состоянии алкогольного опьянения, а значит, что не мог точно понимать или слышать того, что говорил подсудимый. Это доказано даже проверкой на наличие алкоголя в его крови, в момент задержания. Минхо слегка приподнял брови. Даже ответить ничего не успел. — Протест принимается. Садитесь, адвокат Пак. Прокурор немного смутился, но продолжил. — Подсудимый избил жертву и порезал осколками стекла. Также бил головой о поверхности, в последствии чего возникла тяжёлая черепно-мозговая травма. Это значит, что подсудимый хотел нанести ещё больше увечий, что могли привести к смерти мистера Хана. Подсудимый Ли, куда вы ещё били свою жертву? — Протестую! — адвокат снова поднялся. Судья в этот раз не стал его слушать. — Протест отклонён. Подсудимый, ответьте на вопрос прокурора. Минхо вздохнул. — Голова… чаще всего. По всему телу были удары, ваша честь. — Значит, вы подтверждаете то, что причинили травму? — Да. Прокурор хоть и не улыбнулся, но было видно, что он рад. Вот только родители Минхо… Парень буквально чувствовал негодование и злость, исходящие от них. Ведь Минхо не стал перечить и как-то оправдываться. Он лишь подтверждает. Их план провалится. Адвокат лишь бросает на них взгляды, полны недопонимания. — Ещё вы сломали руку мистеру Хану. Было ли это намеренно? — Да… Но адвокат даже не стал слушать парня. Он пытался цепляться за все возможные зацепки. — Протестую! Это было, как средство защиты, ведь в этот момент, мистер Хан намеревался убить подсудимого! Ли Минхо утверждал, что мистер Хан угрожал, и хотел убить. Это и доказано тем, что ему нанесли ножевое ранение, которое тоже могло привести к смерти! Судья кивнул. — Протест принимается. Подсудимый, это правда было так? Минхо снова начал чесать свою ладонь. Отвечать не спешил. — Подсудимый? — Да… это было так. — Получается, что мистер Хан хотел защититься от нападающего. — Но он угрожал убить! — Подсудимый, подтверждаете ли вы, что все принесённые телесные повреждения вы делали для того, чтобы покалечить и привести к смерти? — Да. Адвокат, как было заметно по его лицу, совсем помрачнел. Отец поднялся и покинул зал суда, громко хлопнув дверью. Их план обрушился окончательно. Судья решил сделать перерыв. Люди вышли из зала, обсуждая происходящее заседание. Прокурор тоже временно покинул зал, выходя вместе с матерью Минхо. Остался лишь Джисон и Чонин. Чан, тоже разозлился и вышел. Наверное, чтобы подышать воздухом и успокоиться. Минхо же остался сидеть с адвокатом. Мужчина наклонился к нему и начал шептать. — Минхо, почему ты…? — Я не вру и не собираюсь врать. Хан нахмурился, услышав их шёпот. Он поднялся и подошёл к столу, за которым они сидели. Адвокат смотрел на парня. — Простите, что вмешиваюсь, но можно мне поговорить с Минхо? Пак кивнул. — Лишь несколько минут, не более. Когда он покинул зал, Джисон схватил Минхо за ворот тюремной формы, притягивая поближе к своему лицу. — Дурак, ты что делаешь? — Привет, Ханни… — Что ты делаешь? — парень процедил сквозь зубы, смотря на Минхо со злостью и раздражением. Руки его немного подрагивали, когда он держался за довольно ненадёжную ткань. — Прости меня, но я же уже говорил тебе. — Минхо, ты… Ты намереваешься сделать себе хуже. — Знаю. — Зачем ты это делаешь? Адвокат ведь пытается вытащить тебя! Минхо лишь помотал головой, смотря Джисону в глаза. — Я виноват и должен за это ответить. Но твой отец тоже. Я не позволю ему и дальше причинять вам вред. Глаза Хана слегка покраснели, а в уголках глаз начали скапливаться слёзы. Теперь он понял, что Минхо реально пойдёт на ЭТО. И даже слушать никого не собирается. — Минхо, если любишь меня… У тебя есть время всё исправить. — Я люблю тебя, правда. Но прости, я не буду врать. С меня достаточно. — Ты бросаешь этим меня, своих друзей… свою работу и самого себя! Ради какого-то…! — Да. Лишь потому, что я люблю тебя, Ханни. — Минхо начал шептать. — Просто знай это. Я тебя не бросаю. Попытайся меня простить. Адвокат снова вернулся, заставляя этим отпустить Минхо. Хан от отчаяния кричать хотел, но сдерживался. Слеза медленно покатилась по его щеке и он выбежал из зала. — Всё в порядке? — Да. — Минхо смотрел на удаляющийся силуэт своего парня. Когда все вернулись, заседание продолжалось. Теперь начали опрашивать всех остальных. Минхо уже не было интересно… Он желал поскорее закончить с этим, узнать своё наказание и обнять Джисона и своих друзей на прощание. «Минхо лишь желал защитить меня и мою мать! Мой отец и правда был тираном, это может даже подтвердить любой из наших родственников… Он постоянно избивал как не меня, так маму. Минхо знал об этом. Он знал о том, что мой отец снова сорвётся, когда я вернусь домой! Он лишь пытался защитить! Ваша честь, Ли Минхо… он… не из тех людей, которые бы просто так приняли вред кому-либо!..» »…Мой муж поступал неправильно… Моя вина в том, что я боялась написать на него заявление. Он угрожал мне расправой. А этот мальчишка спас меня, привёл в чувства… Думаю, виновата в том, что возможно именно я подтолкнула его на этот поступок. Ли Минхо просто пытался помочь мне. Он искренне переживал за меня и моего сына, поверьте…» »…Ли Минхо. Я знаю его не так уж и долго, но могу сказать вам, что он прекрасный человек, хоть и совершил ужасный поступок. Он спас много жизней, работая фельдшером, помог многим. Пытался помочь и семье своего друга. Он никогда бы и не тронул никого, если бы не то, что сделал мистер Хан!..» »…Я знаю подсудимого уже достаточно долго, ваша честь. Могу вас уверить в том, что он делал это лишь от того, что хотел помочь. У него просто не было иного выбора. Минхо всегда пытается всем помочь, чем только может, даже если это вредит ему. Даже пошёл на это, не смотря на свой риск и страх потерять всё. Ведь он и сам чуть не умер, ваша честь, я был свидетелем того, как ужасно расправился с ним мистер Хан. Но ещё, из-за того, что являюсь преподавателем у Хан Джисона, я могу подтвердить, что физическое насилие присутствовало в его семье. Могу даже объяснить это с психологической точки зрения, ведь я вёл наблюдения за многими студентами. Могу объяснить о поступке Минхо и психологической травме Джисона…» Во время допроса отца Хана, которого всё-таки привезли из больницы прямо в зал суда, Минхо кривился. Он сыпал его грязью в ответ, говорил обо всём, что только знал о нём. О избиениях, постоянном физическом и моральном насилии, о наркотиках. За то, что чуть не убил его, пырнув ножом. В итоге судья решил, что и ему тоже будет дано наказание, но позже. На очередном заседании суда, которое хотят провести через пару дней, после этого заседания. Отец Джисона, услышав это, уже намеревался наброситься на судью, за что его схватили судебные офицеры и вывели из зала суда. Минхо лишь довольно улыбался, смотря мужчине вслед. Теперь он точно будет наказан. Прокурор находил ещё больше зацепок, ещё больше обвинял Минхо. Всё шло, как он и хотел. Адвокат уже сдался, ведь даже не мог найти новую причину для протеста и оправдания. После допроса снова сделали перерыв. Джисон снова вернулся в зал, когда приказали заходить. Он был ещё мрачнее, да и Банчан тоже. Чан сидел с низко опущенной головой, подпирая её руками. Чонин сочувственно смотрел на Минхо. Мать Джисона тоже наблюдала за парнем своего сына, грустила, понимала к чему это всё ведёт. А родители Минхо и вовсе не явились на окончательную часть заседания. Приговор уже близок. Парень заметил, что вернулся судья. Он уже понимал, что проведёт долгие годы в этих тёмных, ужасных стенах, рядом с преступниками. Может даже в одной камере с несколькими. Но в этот раз он не чувствовал ничего. Не жалел, что сдался. Лишь сердце болело, когда он смотрел на лицо Джисона и его покрасневшие глаза от слёз. Дрожащие губы и руки. Не было бы здесь никого — он лично бы задушил Минхо… Все болеющие за парня, были опечалены. — Ли Минхо признаётся виновным в покушении на убийство и причинение телесных повреждений. Суд принял решение приговорить виновного к заключению. За признание и наличие смягчающих обстоятельства, подсудимый Ли приговаривается к лишению свободы, сроком — 7 лет заключения, по статье… Дальше Минхо уже не слышал. 7 лет! И это без упоминания тёмного прошлого. Эти долгие, мучительные года он не будет вместе с Джисоном. Не будет так часто видеть своих друзей и коллег по работе. Учёба и работа — на них уже поставлен крест. Репутация его родителей тоже упала, ведь сына всё-таки приговорили к заключению… Джисон смотрел на своего парня, у него снова мерцали слёзы, капающие из глаз. Банчан закрыл своё лицо ладонями, а Чонин лишь смотрел на Минхо с широко открытыми глазами. Вот оно — отчаяние и непринятие. Никто не может поверить, что это всё-таки случилось. То, что боялся каждый из них. — На этом, судебное заседание и дело под номером 2.03 — покушение на убийство, объявляю закрытым… Кто был доволен решением суда, а кто нет. У каждого была своя мысль. Кто желал ещё большего срока, а кто-то лишь мечтал о том, чтобы его приговор оказался ложным или шуточным. Но Хан понимал, что это произошло, хоть и не хотел в это верить. Он видел, как Минхо начали уводить офицеры, чтобы отвезти в тюрьму уже окончательно. Он сорвался с места и подбежал к ним, чтобы остановить. Чан с Чонином, не замедляя, последовали за ним. — Постойте! Прошу вас! — Вы уже слышали приговор, уважаемый. — отозвался один из офицеров, когда они остановились. Минхо стоял с низко опущенной головой. Он не сопротивлялся. Боялся смотреть Джисону в глаза. — Прошу вас, дайте… попрощаться. — голос Хана охрип от крика. Он прокашлялся и начал вытирать слёзы. Ему было всё равно на то, что подумают офицеры. Банчан подошёл и стал позади него, смотря на Минхо. — 5 минут. Они стали позади, чтобы контролировать, если вдруг Минхо захочет сбежать или ещё что натворить. Но он и не собирался. Хан обхватил его лицо руками, приподнимая, чтобы смотреть в глаза. — Минхо… милый, что же ты наделал… С левого глаза парня тоже потекла слеза. Он попытался улыбнуться, но его губы лишь дрожали. — П-прос-сти м-мен-ня. — Ли шептал. — Послушай меня, Ли Минхо, я дождусь тебя слышишь! Я буду приходить, навещать… — Не стоит. Прошу. — Минхо шмыгнул носом. — Нет, я буду приходить! Надеюсь, что моему отцу дадут больший срок, чем тебе… Все эти 7 лет… я буду ждать тебя, ты меня слышишь? — Джисон крепче сжал руки на его щеках. Минхо быстро закивал, пытаясь успокоиться и сдержать слёзы. Он широко открыл глаза, но это не помогло. Слёзы всё равно текли ручьём. Банчан аккуратно отодвинул Джисона от Минхо и хлопнул своего друга по плечу. — Я сделал всё, что мог. Ты держался молодцом. Прости, что больше ничем не смог помочь. — Не извиняйся! — Минхо повысил голос. — Ты ни в чем не виноват! Чонин приобнял Минхо. — Ты самый настоящий друг, Минхо. Мне будет тебя не хватать, но я тоже буду ждать твоего освобождения. Только не вешай нос и держись, хорошо? Ли снова кивнул, грустно улыбаясь. — Джисон. — Да? — Береги себя, хорошо? И ты, Чан, позаботься о нём, я ведь знаю, что эта белка… дурачьё, самое настоящее. Забьёт на себя… Хан всхлипнул снова. — Идиот! Минхо подошёл чуть ближе к Хану, из-за чего офицеры напряглись. Парень повернул к ним голову. — Я не собираюсь сбегать, вы чего? Он снова повернулся к своему парню и наклонился к его щеке. Сначала провёл по, влажной от слёз, коже носом, после чего потянулся вниз и поцеловал дрожащие губы. Отпрянул, смотря на Хана и пытаясь запомнить каждую мелочь из его черт лица. — Не волнуйся за меня, справлюсь. И не грусти, слышишь? Это не казнь. — Идиот… — снова прошептал он, положив руки ему на плечи. — Только твой. Если любишь меня, то пообещай позаботиться о себе. Лечится дальше, хорошо питаться, принимать таблетки, учиться. Хорошо учиться. — Минхо грустно улыбнулся, — Закончи учёбу, как следует. Займись работой… И не злись на меня, прошу. — Ты не сдержал своё обещание… — Ты знаешь причину, Ханни. — Время вышло! — офицеры снова подхватили Минхо под руки. Парень улыбнулся всем на прощание, внимательно смотря на каждого. — Всех люблю, целую. Буду скучать за вами, ребята. Ещё увидимся. Обязательно увидимся…

21 ноября.

Этот день Хан зарисует чёрным цветом в своём календаре. День, когда он временно расстался со своим парнем. День, когда Минхо лишился почти всего. Но только не Хан Джисона.