Да пошёл ты к чёрту, Ли Минхо!

Когда все зашло слишком далеко?

Минхо даже не знал. Но вчера он даже остановиться не мог. Бил и бил, не жалея сил. А проснулся он почти спустя сутки. В своей отдельной палате. С кислородной маской на лице и неприятным чувством в животе. Очень больно. Он хотел двинуть рукой, но лишь тогда заметил, что ему ещё и капельницу поставили. Почему так получилось? Когда он упустил всё из-под контроля? Но это уже было неважно. Его волновало кое-что другое. Что с отцом Джисона? Жив он или мёртв? Мысленно Минхо уже готовился к смерти, ведь как только Джисон узнает обо всём… Лучше он сдохнет прямо здесь. Разрежет свои швы на животе и умрёт от кровотечения. Так будет лучше, чем увидеться с парнем. После всего случившегося, Ли понимал, что о работе может забыть. О учёбе тоже. Отец-прокурор, может и как-то отмажет его, но ничего не будет прежним. Ничего. А может Минхо посадят, если отец Джисона мёртв. Сколько? 20 лет? Вот, его будущее. Парень до сих пор не понимал, в какой момент его жизнь повернула не в ту сторону, скатываясь вниз. Дверь в палату открылась и к нему подбежал… Джисон. Минхо закрыл глаза, хмурясь, ведь уже был в предчувствии ссоры. Он даже рукой сжал одеяло, из-за чего та начала болеть — иголка зашла ещё глубже. А второй он двигать не мог. Болела ужасно. — Минхо, ты жив! Божечки, я так волновался… — парень дрожащими руками гладил его по голове, которая была в бинтах. Минхо готов был провалиться под землю, или же самостоятельно туда зарыться. Лишь бы лопату найти и выкопать 2×1 и 2 метра в глубину. И сверху себя присыпать. Он даже боялся смотреть Джисону в лицо. — Минхо, Минхо, Минхо. — повторял Джисон, гладя его и страдая из-за того, как сейчас выглядит старший. Крайне в ужасном состоянии. Что его мать, что парень. — Ну хоть взгляни на меня, Минхо. Я здесь, ты живой. Пожалуйста. Ты всё ещё злишься на меня? Ли медленно мотал головой, ведь из-за маски это было тяжелее делать. Он не может злиться на Джисона, хоть тот и говорил ему гадости в последнее время. Но здесь уже сам виноват, ведь доводил своего парня. Минхо почувствовал поцелуй на своём лбу, что заставило его слегка приоткрыть глаза. — Ну наконец-то. Я знал, что это сработает. Но где же истерика? Почему её нет? Минхо такого натворил, что Джисон его задушить должен. Прямо здесь. — Ты боишься меня? Злишься? Не нужно. Теперь Минхо уже закатил глаза, в своей привычной манере, которую передал и Джисону. Так получилось. Но ведь правда, когда начинаешь жить вместе, тот многие повадки передаются. Это заставило парня вяло улыбнуться. Он снова мотал головой. Не боится, не злится. Просто ему стыдно. — Ты проспал целые сутки… а состояние было таким тяжёлым. Возле тебя здесь постоянно кто-то дежурил. Я, Чан, Чонин, даже моя мать интересовалась, приходила сюда. Минхо широко открыл глаза, смотря на Джисона. Хан улыбнулся, после чего тихонько рассмеялся. — Да, это правда. Она ещё здесь, скоро выпишут. У неё лишь с рукой что-то, а так она в порядке. Ходить может. На ногах лишь синяки, но всё цело. А ещё мне вчера пришлось рассказать ей о тебе… Минхо простонал и закрыл глаза. Вот так попал! А Джисон начал гладить его по руке, успокаивая. — Всё хорошо, ну чего ты? Ты ведь, Минхо, та ещё скотина. Знал? Ли теперь смотрел на Джисона, еле скрывая улыбку. — Ты приходил к ней. Вот идиот, ты не мог мне рассказать? Минхо аккуратно приподнял свободную от капельницы руку и коснулся кислородной маски. Она ему уже не нужна. Минхо схватился за неё, но почувствовал боль в руке. Вот только он не понимал почему так больно. Хан понял в чем дело, и начал стягивать маску с его лица. Ли прокашлялся, хватая воздух ртом и выдохнул. Живот снова начал болеть. — Блять, наконец-то её сняли. Джисон нахмурился. — И это всё, что ты скажешь?! — Нет. — Минхо смотрел на него. — Да, я приходил к ней. Разрешаю тебе дать мне пощёчину, можно даже две. — Идиот! Хан снял свои очки и положил их на тумбочку, стоящую у кровати. Он притащил стул и сел рядом с Минхо. Продолжал держать его руку в своей, нежно проводя пальцами по бинтам. — Она узнала тебя. Поначалу не хотела говорить, но я её вывел на чистую воду. Рассказала, что приходил некий фельдшер и говорил с ней. О ней и её отношении с мужем. А когда она вчера тебя увидела, то узнала. Ну и мне пришлось рассказать. — Я говорил ей, что я твой друг. — А я сказал, что ты мой парень, вообще-то… — Чего? — Минхо хотел крикнуть, но его голос лишь прохрипел. — Не было смысла скрывать. Она зашла, когда я целовал твою руку, чуть-ли не плача. Разве друг вёл бы себя так, Минхо? А ложь ей бы не понравилась. — Она уже хочет меня убить? Может твоя мать осталась здесь из-за того, чтобы в одну ночь меня придушить? — Нет… С чего ты взял? — За ложь и твоего отца. — Ну, вроде нет. Она сказала, что ты хороший мальчик и явно никого в обиду не дашь. Похоже, её не сильно волновал тот факт, что ты отца чуть не прикончил. Минхо снова начал мотать головой. Никакой он не «хороший мальчик». Совсем. Ведь Джисон ещё много чего он нём не знает. — Он ещё жив? — Ага. — Джисон, я его вчера убить хотел. Хан несколько секунд молчал, опустив голову. — Я это так и понял. Тебе не стоило идти на такие меры. — Возможно. Но я хотел, чтобы он испытал на себе всё, что испытывал ты и твоя мать. Вот почему я его бил и резал осколком от разбитой бутылки. Всё точь-в-точь, лишь бы почувствовал это на себе. — Ещё ты ему руку сломал, там кость торчала прямо из кожи. Ох, это было не очень приятное зрелище. Минхо вяло улыбнулся и отвёл взгляд на окно. — Это уже мой почерк. Добавил от себя. — А ещё он чуть не убил тебя. — Угу. — А я волновался вообще-то… Что если бы ты умер, Минхо? Что если… Минхо проигнорировал. — Ты видел его? — Видел. — И что ты чувствовал? — Ничего. Спокойствие и не более. Лучше так, чем никак. Вот только не думаю, что он одумается. Но что вчера ты чувствовал? — Злость такой силы, которой раньше ещё за собой не замечал. Я был в твоей комнате, Джисон. И не буду врать, я видел твой дневник и лезвия. Даже порезался случайно, ведь даже понятия не имел, что там что-то есть. — Боже, какой же ты идиот. — Джисон не отпустил его руку. Он наклонился и положил голову на плечо Минхо. — Злишься? — Нет. А есть смысл? Ты если что-то захочешь сделать — тебя не остановить. Чувствую, что мне всё-таки придётся привыкнуть к твоему характеру, ведь дальше мы так не сможем жить. — Жить вместе? — Минхо повернул голову в его сторону пытаясь поцеловать в лоб. Даже приподнять голову пришлось, чтобы это сделать. Вот только затылок начал сильнее болеть, из-за чего он еле слышно зашипел. — Конечно. Блять, Минхо, лежи себе спокойно! Положи голову на подушку. — Слушаюсь, мамочка-Джисон. А я вот думал, что ты меня бросить после всего этого захочешь. — Я? Да хер ты теперь от меня отцепишься. Сначала ты мне надоедал и бесил, а теперь я это буду делать. Так что это я твоя карма. Минхо рассмеялся, а по щеке потекла слеза. Это второй раз, когда Хан может увидеть его слёзы. — Ну ты чего? — Не знаю. Смешно было так, что даже слезу пустил. Джисон вздохнул и вытер ладонью его щеку от слёз. — Лучше смеяться, чем плакать. — Я умею делать это одновременно. — Заметно. — Ты таблетки свои принимал? — Блять… Минхо. Всё, меняем тему. — А нихуя! Ты таблетки пил? — Нет. — Вот ведь… с-солнышко моё. — прошипел Минхо с улыбкой. — Радуйся, что я сейчас не в состоянии тебя придушить и напоить таблетками. Хан приподнял голову, чтобы Минхо видел его хитрую улыбку. — Да я и так радуюсь. — Я тебя придушу, Ханни. Вот не выводи меня на ещё один грех! — Аххпххаха! — Смешно ему, ну-ну. Посмотрим потом. — Минхо на несколько секунд умолк, после чего сделал умоляющее лицо, — Ханни, а наклонись-ка ко мне. Я не хочу голову поднимать. Больно. — Зачем? — Джисон приподнял одну бровь. — Поцеловать тебя хочу. — Что-то мне не очень верится. — Вот так вот значит? — Ладно-ладно, не кипи. — И желательно правой половиной лица. — Ох… ладно. Хан наклонился к нему поближе и Минхо вдруг вцепился зубами за мочку его уха. — Ай-яй-яй! Ай! Минхо слегка потянул её на себя и отпустил. Он успел чмокнуть парня в щеку, прежде чем Хан отпрянул от него. — Идиот! Ли Минхо, ты что творишь? — Хахххах! Так официально? — Да! — Джисон пытался злиться, но у него это не получалось. Он начал смеяться и уткнулся головой в плечо Минхо. — Ты там меня хоть кусать не надумал? — Чёрт, да ты гений. Минхо пожалел о сказанном, ведь секундой позже Джисон вцепился зубами в его плечо. А так, как он был в майке, то зубы воткнулись в кожу. — Вот ведь… белка! — А нечего было меня кусать! — Да как тебя не кусать? Так и хочется съесть. Особенно эти щёчки. — милашничал Минхо. — Ой, не начинай. — Попробуй мне похудеть хоть на пару грамм! Я тебя откормлю, лишь бы вернуть щёчки. — Прекрати, Минхоооо. — Хан закатил глаза. — Нет, не прекращу, Ли… Джисон. — ЧЕГО? Минхо рассмеялся от выражения лица своего парня. Даже внимания на боль не обращал. А он ведь ещё никогда так его не называл. — Как ты меня назвал? — Ли Джисон. — Что? — Что? — кривлялся Минхо. — То, что слышал. — Ты это сейчас серьёзно? Я вообще-то Хан Джисон. — А будешь когда-то Ли. — Да прям сейчас. — Не хочешь? — Минхо сделал вид, что обиделся. — Ну и пошёл ты нахуй. — Вот так вот, значит? Но мы в больнице вообще-то, я не могу прям здесь… Минхо не выдержал и рассмеялся сильнее, из-за чего живот начал болеть ещё более резко. — Хух, а ещё говоришь, что я идиот. В палату постучали и в дверном проёме завиднелась голова Чана. Он улыбнулся и зашёл, а за ним и Чонин. Все в сборе. — Вы решили все меня сегодня проведать? Я что, умираю? — Не умрёшь, Минхо. — Банчан подошёл ближе. — Не позволю уйти так рано. Откачаю тебя, знаешь-ли. Достану из того света. А если нет — из-под земли достану. — Бесишь. Чан улыбнулся. Минхо был, как и всегда — с юмором, даже в такой печальной ситуации. — Минхо, привет! — Чонин тоже подошёл, останавливаясь позади Хана. — Как себя чувствуешь? — Максимально хреново. Мне кажется, что я после твоего выпуска, Чан, так себя не чувствовал. — Не говори ерунды. — Чонин, как думаешь, я правда умираю? — Пффф, Чан же сказал, что нет. Банчан наклонился к нему и слегка строго произнёс. — Не умрёшь, но несколько седых волосинок я тебе обещаю. Поговорим как-нибудь позже. От тона Чана даже Минхо замер с приоткрытым ртом. — Да. Поговорим. — Поговорим. — Ребят, ну вы чего? — вмешался Хан. — Да ничего. — почти в один голос ответили старшие. — Вот ведь старики. Даже говорят одновременно. — пробубнил Чонин, после чего поймал на себе их осуждающие взгляды. — Что? Джисон улыбнулся от такого. — Не называл бы ты их стариками, а то сейчас нам такой пизды дадут, что мы ходить не сможем. На то они и старики. — Ханни, ты не волнуйся. Вот как только всё решится, я лично тебе такую встряску организую, что ты не то, что ходить не сможешь, но и двигаться. — Ой-ой, лежи себе там. — Не о том сейчас думаешь, Минхо. Нужно как-то решать то, что ты наделал. Это, конечно, можно посчитать за хороший поступок, но с другой стороны нет. — Я понимаю. — И что ты думаешь делать? — Чан сложил руки на груди и закусил нижнюю губу. Он всегда так делал, когда думал. И это уже знали все. — Чистосердечное признание. — начал говорить Минхо. — Расскажу всё, как есть. Мне скрывать нечего? Банчан нахмурился. «Нечего», значит? Хан смотрел на парня нечитаемым взглядом. Было трудно понять, что он думает и как считает. Но все знали, что ему больше всех хотелось, чтобы Минхо не посадили. Он просто этого не выдержит. — А что твои родители? — спросил Чан. — Может они как-то смогут помочь? Хоть это и не совсем правильно, по их меркам и правилам. — Не знаю. Но знаешь, вот что я хочу всем вам сказать. Даже если меня посадят на 2 года, 5 или больше — я выдержу это испытание. Сам наделал, сам и буду с этим разбираться. — Минхо, не говори так. — Не нужно о тюрьме. — добавил Чонин. Ему тоже было жалко Минхо. — Это правда, а не какая-то бессмыслица. Чан, как думаешь, с работы уже можно увольняться? Я сегодня хотел бы… — Лежи. Никаких увольняться, пока всё не решится. — Как-раз место для тебя освобожу. — Минхо грустно улыбнулся. Чан снова наклонился к нему. — Дурачьё. Без тебя работать будет неинтересно. — Ещё скажи, что жить без меня будет неинтересно. — Конечно. — Дурак. Хан с Чонином сейчас чувствовали себя лишними. Джисон поднялся и взял друга за рукав, таща к выходу. Он решил дать возможность поговорить старшим, которые явно не хотели этого делать при младших. Может было что скрывать? Было. Оба это прекрасно знали. Теперь Банчан уселся на стул, рядом с Минхо, и закинул ногу на ногу. — Ну вот и возможность появилась. — Угу. — Ну и наделал ты себе проблем, Минхо… — Это точно. — Тут такое дело. Думаю, тебе стоит взять академ. — Зачем? — Не думаю, что эта ситуация хорошо на тебя повлияет. На полгода или год, тут как захочешь. Я обо всём договорюсь и вместо тебя подпишу, лишь нужно твоё согласие. — Чан? Зачем ты это делаешь? Банчан грустно улыбнулся и отвёл взгляд. — Может быть потому, что я всё ещё твой друг? А друзей в беде не бросают. Ты пойми, так будет лучше. Вся эта ситуация утихнет, и ты сможешь вернуться. Потому что сегодня в универе уже все об этом знают. — Кто-то рассказал? — Этого я не знаю, но это вовсе нехорошо для тебя. Репутация упадёт моментально. Говорю лишь потому, что сам сегодня слышал. А ты мой друг. Я не хочу, чтобы тебя поливали грязью. — Мне приятно, конечно… — Ты подумай. Не спеши отказываться. — Хорошо. — Вот и отлично. Родители ещё не являлись, получается? — Ещё нет. — Понял. Поговори с ними о том, что тебя может ожидать дальше. Чистосердечное это конечно хорошо, но не думаю, что тебе это сильно поможет. К сожалению, тяжесть избиения тоже влияет. Ты ему ещё и руку сломал. Блять, ну ты прям за старое взялся. Сколько ты раньше рук переломал? — Ох, давай не будем. Джисон об этом совсем ничего не знает и прошу тебя, пожалуйста, не рассказывай ему ничего. — Это ладно. Но говорил ли ты ему, кто твои родители? Минхо задумался. А он ведь и правда до сих пор не рассказал ему правды. Ведь его родители не какие-то там обычные инженер и медсестра. Они вообще не этой специальности. Отец Ли — прокурор, а мать — судья. Комбо. — Нет. Я солгал. Сказал, что инженер и медсестра. У нас с ним как-то разговоров о моих родителях и не было. Лишь на второй или третий день с нашего знакомства спрашивал. — То есть, ты за эти 3 месяца так и не рассказал? Знаешь ли, что вся ложь со временем будет раскрыта, Минхо? Ты играешь с огнём, смотри, не обожгись. Не думаю, то Джисон будет тебе верить, после того, как узнает о твоём прошлом и родителях. — Я понимаю. — Зачем же ты тогда соврал ему? — Хотел быть наравне с ним, будто я из самой обычной семьи и не какой-то там блат. Нет. Я не хотел показаться ему богатеньким идиотом, который желает его лишь трахнуть и бросить. Чан вздохнул и поправил свои очки на переносице. Круглая золотистая оправа. Сейчас он вообще не похож на преподавателя. С кудряшками, одет в толстовку и джинсы, кроссовки. Как обычный студент, и не более. На шее у него цепочка висела, а в ушах серьги-кольца. Банчан милый и красивый, Минхо уже давно так считал и говорил ему об этом. Как-бы они не враждовали в начале, сейчас же Ли уважает его больше всех. Он кивнул. — Ладно. Давай начистоту. Какие у тебя есть шансы, вот именно сейчас? — Честно, Чан, я не знаю. — Ну тогда начнём с того, что он жив. Травмы, синяки и перелом… — И порез щеки, глубокий. Я кажется, даже острие стекла ему в десну загнал. — Блять. Ещё и сотрясение мозга. Куча царапин от осколков стекла. Ладно. — Банчан взял очки Джисона в свои руки и начал их вертеть, рассматривая. — Это пиздец. Как ты вообще его не убил? — Я думал об этом. — Идиот ты, Минхо. За убийство ты бы точно сел на 15+. И давай ещё вспомним тот факт, что у тебя уже должна была быть судимость, но её скрыли. Вот поэтому у тебя большие проблемы, Минхо. Вполне возможно, если тебя пожалеют из-за фактора, тебе выпишут огромный штраф, покрывающий лечение. Или же всё-таки посадят. Минхо некоторое время молчал, смотря в окно. Ему ужасно не хотелось лежать, но, если он поднимется — могут разойтись швы. — Чан. — Что? — Осмотри, пожалуйста, мою рану. И капельницу бы отключить, сам я не могу. — У тебя здесь осталось совсем чуть-чуть, не волнуйся. Я отключу. Рану осмотреть? А что ты хочешь узнать или увидеть? — Насколько серьёзно. — Настолько, Минхо, что тебя еле спасли. С такой раной, ты мог бы умереть прямо в той квартире. — Всё равно. — Как ты можешь быть таким…? Хорошо. Банчан поднялся и положил очки Хана обратно на тумбочку. Он аккуратно стащил с Минхо покрывало, а затем и одеяло. — А что это за штаны? — Ли пытался поднять голову. — Я тебе одолжил. У нас одинаковый размер одежды, если ты забыл. — Пффф, я и так помню. Но сейчас ты мощнее меня. — Конечно. Это же ты зал забросил. Чан поддел майку, поднимая её до груди. У Минхо была длинная резанная рана. Швы аккуратно наложены. Парень приподнял голову и малость охренел когда увидел рану. — Но как так? Он же вроде лишь колотую рану мне сделал? — Значит ты не заметил. Болевые ощущения, возможно, притупились, когда тебя ударили головой. — Вот ведь блядь. Кто меня хоть зашивал? — Не волнуйся, я попросил своего знакомого хирурга. Сначала я хотел тебе швы накладывать, но… — Сука, Чан, даже не смей ко мне подходить и прикасаться с хирургическими инструментами! Банчан звонко рассмеялся. — Что смешного? — хмурился Минхо. — Боишься меня что-ли? — Ну знаешь-ли, после угрозы сделать меня девушкой, я и вблизи тебя видеть не хотел бы. — Не бойся. Но девушка из тебя вышла бы прекрасная. — Чан улыбнулся. — Иди ты нахуй! — Честно, я бы с такой… даже замутил бы? — Ты невыносим. Минхо вздохнул и положил голову обратно на подушку. — Это если бы в моей жизни не появился Чонин. — Чан, я тебя предупредил. Иначе тебе тогда придётся бояться уже меня. — Это да. Тебя уже стоит бояться, ведь психика у тебя что-то стала совсем неустойчивой. — Так заметно? Чан кивнул и начал поправлять майку, после чего снова укрыл Минхо. — Очень. Поэтому я немного переживаю за твоего Джисона. Он ведь у нас тоже нестабильный? — Ты о чём вообще? — Ну… Чонин говорил, что во время похода в душ, видел у него шрамы. И явно не от падения или чего-либо. — Было дело, Чан. Он мне уже рассказывал об этом. В коридоре послышались голоса, и парни умолкли. Спустя минуту дверь в палату открылась и туда зашли слишком довольные младшие. — Чего вам так весело? — спросил Банчан. — Чан, я с мамой Джисона познакомился только-что! На самом деле, очень даже милая женщина. — Ах, вот в чём дело. Вы к ней ходили. — прошептал Минхо. — Ну а что? Нам нужно было стоять под дверью и вас подслушивать? Ваши секретики и прочее. — Хан подошёл к нему и провёл пальцами по лбу. — Температуры уже нет, это хорошо. — А она у меня была? — Конечно. Вчера ты буквально горел. — Ох… Джисон надел свои очки и спрятал руки в карманах джинсов. — И что вы нарешали, пока нас не было? — Пока-что ничего. — с грустью произнёс Чан. Дверь в палату снова открылась и заглянула… мать Джисона. — Ребята, я точно не умираю? — Минхо широко открыл глаза и вжимался головой в подушку. Хан улыбнулся и помотал головой. — Точно. — А у меня такое чувство, что я сейчас умру. Женщина улыбнулась и подошла ближе. — Так вот кто этот герой-фельдшер Ли Минхо, которым мне уже все уши прожужжали. Минхо нервно сглотнул и смотрел неё. Сегодня она на вид уже была получше, чем в первый день их встречи. Кровавых следов уже не было, а синяки понемногу начинали исчезать. Да и на вид была живее. — О вас с Джисоном я уже знаю, хитрец. Чонин с Чаном о чём-то шептались, после чего хохотнули. А Джисон просто смотрел на Минхо, пытаясь уловить все возможные эмоции. От удивления, отрицания, испуга и снова до удивления. — Миссис Хан… — Про мужа я уже тоже знаю. Лежит где-то в палате. Я ещё к нему наведаюсь. Минхо кивнул. От стыда он не знал куда деться. А сбежать прямо сейчас он сможет. Оставалось лишь ждать, что мать скажет дальше. — Я ведь и не понимала, о чем идёт речь. Ты говорил о наказании, о полиции. Но после моего отказа ты решил действовать самостоятельно. В этом случае я и хвалю, и осуждаю. — Понимаю, виноват. — И сначала я не понимала твоей резкой заинтересованности, пока Джисон не рассказал мне всё. Что ж, с другой стороны это было благородно. Пытался защитить своего парня. И хорошо, что все живы. Было бы намного печальнее потерять совсем молодого юношу. — И вы… не осуждаете то, что я с вашим сыном? — тихо спросил Минхо. — Разве есть смысл? Возможно, чуть раньше, я бы послала тебя на все 4 стороны. Но сейчас смысла нет. Вы уже довольно привязалась друг к другу. А ради него ты готов на многое. Думаю, мне нечему волноваться в этой ситуации. Но есть и кое-что плохое. Избиения ведь не должны оставаться безнаказанными. Это тебе грозит довольно большим наказанием. — Мам… — начал говорить Джисон. — Не нужно. — Я приду в полицию и дам показания со своей стороны, дам снять побои. Тебя я обвинять ни в чём не собираюсь. Всё-же, рано или поздно, кто-то из нас это сделал бы. Джисон, я, или же ты. Минхо кивнул и отвёл взгляд. — Выздоравливай, Ли Минхо. Надеюсь, ты справишься. И ещё… благодарю тебя за самопожертвование. Я этого не забуду. Если тебе что-то понадобится, я постараюсь помочь. Только скажи. — Ничего не нужно, миссис Хан. Всё будет в порядке. — Тогда хорошо. Не буду мешать. Джисон, зайдёшь ко мне попозже? — Да. — Хан моментально отозвался. — Я здесь ещё буду, поэтому да. Женщина ушла, оставляя парней. Чонин хохотнул, как только она покинула палату. — Ты чего? — Мать Джисона так на нас посмотрела… хахх. Чан вздохнул. — Хватит ей уже новостей и шока. Она, наверное, ещё от этих голубков не отошла. — Ээй! — Хан нахмурился. Банчан улыбнулся и прижал Чонина к себе. — Будете паясничать, я и о вас расскажу. — И что? — Да ничего. Минхо наблюдал за ними и грустил. Что если он вскоре их не увидит? Что если его и правда ждёт заключение в тюрьме… Вот как он оставит Джисона одного? Как он будет без своего Чана и его паренька — Чонина? Как? А как же работа? Ён? Универ? Что, если его выгонят? Что если… — Минхо, не летай в облаках. — Джисон провёл пальцами по его щеке, и парень поднял на него взгляд. — Не грусти ты так. — Я спать хочу. — Спать? — отозвался Чан. — Но как же еда? Капельницу уже отключили, может и обед принесут? — Я не хочу, правда. Простите. Могу ли я вас кое-что попросить? — Что именно? — Банчан наклонился к нему. — Оставьте меня сейчас наедине, только не обижайтесь. Мне нужно побыть сейчас одному. Делать нечего. Если Минхо так хочет, то пускай. Все вышли из его палаты, теперь уже стояли у окна в коридоре. — Джисон, не волнуйся ты так. — Банчан похлопал его по плечу. — Что-то да решим. — Я не знаю, ребята. У меня плохое предчувствие. — Какое? — Чонин приподнял брови. — Что вижу я его, словно, в последний раз. — Не говори глупостей, Хан. Всё будет в порядке. Но Банчан и сам понимал, к чему всё ведёт. Будет скорее-всего суд. А с дня на день, придут работники полиции. Вот тогда и нужно будет успокаивать Хана. Возможно, его предчувствие правдиво. Даже Чан так начинает думать, вот только не говорит, лишь бы не огорчать. Джисону и Минхо сейчас будет очень нелегко. Остаётся лишь надеяться. Хан жадно пил воду из автомата, стоящего у окна. Уже 2-й стакан подряд. Банчан стоял у стены, сложа руки на груди, а Чонин постоянно бормотал своему другу подбадривающие слова. — Вот поверь, всё будет хорошо. В отделение кто-то ворвался. Женщина и мужчина, в синей форме, быстрым шагом направлялись к палате Минхо. Медсестры с ними уважительно поздоровались, даже откланялись. Джисон напрягся, смотря на них. — Это ещё что? Он же только очнулся? — Хан хотел подбежать к ним, но Чонину пришлось схватить его за руку, а Чану за плечо. — Вы чего? К нему же пришли из полиции! — Хан, постой. Не мешайся туда сейчас. — Но почему? Мужчина открыл дверь в палату, пропуская женщину вперёд. На вид очень статные и серьёзные. Джисон теперь начал волноваться. — Отпустите, ребята, прошу. Вдруг его заберут прямо сейчас! Почему вы вообще не боитесь за него?! Но как Чан мог сказать Джисону то, что эта пара — родители Минхо? — Джисон, пожалуйста, успокойся. Чонин вопросительно смотрел на Чана, не понимая почему он так говорит. Банчан лишь помотал головой. — Прекрати вырываться, иначе мне придётся заломить тебе руки. — Отпусти! Отпусти, там же Минхо…! Чану приходилось многое скрывать. Он знал намного больше Джисона. Знал и о том, что Минхо уже должен был быть судимым. Знал о грехах его прошлого. Знал о родителях, которые буквально готовы идти по головам, если что-то будет не так. И сейчас знакомить Хана с ними — было не лучшим решением. Если они ещё и поймут, что Минхо защищал его от отца… это не закончится чем-то хорошим. — Банчан, отпусти меня! — Чан, позволь ему пойти туда. — Чонин положил свою ладонь на его плечо. — Нельзя. — Почему мне нельзя? — Хан сорвался на крик. Медсестры на посту уже начали наблюдать за ними, чтобы вдруг чего, остановить драку. Банчану пришлось крепче сжать его руки, чтобы он не вырвался. Знал, что делает больно, но не хотел, чтобы Джисон узнал кое-что побольнее. Минхо ведь велел ничего не говорить. И сейчас Чан разрывается на 2 части. Он не может пойти против воли своего друга, но и не может сдерживать Хана. Приходится делать то, что ему не нравится больше всего. Он прижал Хана к стене. — Джисон, сейчас-же успокойся. — Да пошёл ты! Тебе всё равно на него! Банчан не выдержал. Он крепко сжал челюсть, что даже можно было услышать, как скрипят зубы. — Мне не всё равно. — Тогда отпусти! Чан дал ему пощёчину, от чего Чонин вздрогнул. Он ещё никогда не видел Банчана таким злым. — Чанни, ты что делаешь…? Зачем ты его бьёшь? — Чонин, я тебе как-нибудь объясню, прости. Ещё одна пощёчина. Вот только Джисон не стал кричать. Он громко рассмеялся. — Да ну? Меня бьёт препод? Хахххах! Хан сейчас был больше похож на безумца. Его широко открытые глаза и смех даже пугали. Банчан от растерянности не знал, что делать. И в этот миг, когда он немного ослабил хватку, Джисон резко вырвался и ударил его в нос. Чан шатнулся и встряхнул головой. Из носа пошла кровь, а на щеках мелькнули желваки. — Вы что там делаете? Прекратите! — к ним подбежала медсестра. Вот только на неё никто внимания не обращал. Чонин стоял рядом с ней, наблюдая за происходящим. Он даже подойти боялся к разъярённым парням. — Джисон, стой! — Банчан побежал за парнем. Хан со всей силы рванул к палате Минхо. Но не успел он открыть дверь, как Чан снова схватил его за руку. Хан оттолкнул его от себя и открыл дверь. Женщина с мужчиной уже говорили с Минхо на повышенных тонах, но услышав шум, резко обернулись, смотря на Джисона. — Прошу вас… не забирайте его!