Да пошёл ты к чёрту, Ли Минхо!

Минхо сидел у здания больницы и курил. Он снова был без куртки, в одном лишь свитере. Его вполне можно было принять за посетителя или пациента, но это явно было не так. И сегодня он пришёл вовсе не на работу, хоть и должен был. Пришлось снова отпроситься у начальства и оставить своего напарника ездить с новичком, которого приняли совсем недавно. Вероятно, он теперь и будет в бригаде Минхо. Ли зевнул и смотрел на дымящую сигарету. Ему стало уже лучше. Хорошо, что он успел уйти до того, как остальные проснутся. Сейчас только будет 8 утра, а значит, что проведать мать Джисона ещё нельзя. Зато у него останется время привести себя в порядок. Минхо заметил машину скорой, которая подъехала к входу. Ён. Он выскочил из машины и заорал: — Минхо, где тебя черти носят? Почему не дежуришь со мной? Ли закинул ногу на ногу и махнул ему второй рукой. — Прости, Ён. Напарник помотал головой и подошёл к нему. Они пожали друг другу руку и Ён сел рядом с ним на скамью. — Рассказывай. Перегар, это ещё ладно, но вид у тебя совсем неважный. Поссорился с ним? — Нет. Мы вчера пили все вместе. С Чаном тоже. — Ого, даже Банчан? — Да. — Что, он не думает к нам возвращаться? А то я как-то не очень хочу ездить с этим новеньким. Блять, он же такой тупой! — Ён закатил глаза и раздражённо выдохнул. — Тебя пиздец как не хватает сейчас. Ты бы всё разрулил. Минхо вяло улыбнулся и снова затянулся дымом. Конечно-же он знал, что Ёну сейчас тяжело, но и самому не легче. В какой-то момент всё обрушилось на Минхо. Сначала проблемы с работой, затем Джисону стало хуже, что приходится за ним постоянно следить. Так ещё и проблемы с его родителями. А также у Минхо есть проблема в виде предстоящего экзамена, к которому он даже не начинал готовиться. — Не знаю. Может надумает, это было бы отлично, конечно. — Ладно. Так что с тобой? — Появились проблемы, Ён. И если бы одна, но их несколько. Знаешь, я что-то совсем растерялся. Вроде же было всё хорошо, а сейчас прям максимально уёбищная чёрная полоса. И я даже не знаю, за что взяться первым. Порешать нужно всё, но… — он снова затянулся и выдохнул, — Сложно сказать. Мне тяжело что-либо даже думать. Я потерялся. Кажется, что скоро уже мне помощь понадобится. Психиатра. Ён кивнул и похлопал Минхо по плечу. — Ты справишься, я знаю. Мы и не из такой хуйни выбирались. — Знаю, вот только это другое. Совсем другое. Ён снял свою куртку и накинул её на напарника. Не хотел, чтобы Минхо заболел, ведь тогда будет ещё хуже. — Расскажешь? — Возможно. Скажи, Ён. Сколько дают человеку за убийство? — Кхм… 20? За особо тяжёлые мотивы и методы, могут даже повесить в тюрьме. Мне страшно спросить, но зачем тебе эта информация? Минхо сплюнул и выкинул окурок в урну. — Да ничего. — Ты меня пугаешь, Минхо, — Ён укоризненно смотрел на парня. — Что бы там ни было, это не выход. 20 лет блять! В машине послышался гул и еле слышное: «2-я бригада на вызов» — Беги, Ён. И не волнуйся за меня. Давай, брат. — Брат? — парень с удивлением смотрел на напарника. — Разве нет? — Да… брат. Ну ты не пропадай, и начни уже ходить на работу, как только станет лучше. Ладно? — Ладно. Минхо достал ещё одну сигарету и неспешно затянулся. Ён с новеньким напарником уехали, оставляя его одного. Было уже около 8 часов. Ещё немного можно потянуть время. В больницу постепенно начали приезжать люди. Скорые сегодня мотались не так часто, что было к лучшему. Может больных стало меньше, но с другой стороны это настораживало. Вот если бы люди всегда были живы и здоровы… Это ведь предназначение фельдшера? Лечить и спасать. Ли провёл рукой по куртке Ёна и улыбнулся. В ней реально было теплее, чем без неё. Возможно, он заболеет, но это его уже не так сильно волновало. Нужно увидеться с матерью Джисона… Он медленно шёл коридором и очень сильно нервничал. Женщина ведь даже не подозревает, что её сын встречается с парнем. Минхо подошёл к двери палаты и застыл на месте. К счастью, его хоть пустили сюда без проблем, ведь с медсестричкой он прекрасно ладит. Но сейчас ему было страшно входить в палату. Что ей говорить? Как представиться? А что если она прогонит его и не захочет говорить? Эти вопросы вертелись в его голове, мешая сосредоточиться. — Так… спокойно. Спокойствие и только спокойствие. Он выдохнул и постучал, после чего открыл дверь в палату. И тогда Минхо впервые увидел мать Джисона. Женщина с русыми волосами. У неё была более смуглая кожа, чем у сына. На тумбочке лежали очки, значит это у них семейные проблемы со зрением. Минхо суматошно выдохнул, когда увидел синяки на лице и перебинтованную макушку. Губа разбита, под носом тоже видимо была кровь, ведь ещё остались красные следы. — Здравствуйте? Вы мой врач или медбрат? — она повернула голову к нему и на несколько секунд застыла с открытым ртом. — Фельдшер? Минхо закрыл за собой дверь, всё ещё продолжая стоять и входа и собираясь с мыслями. — Здравствуйте. Он забыл о куртке Ёна, которую забыл снять. Парень повесил её на вешалку и сложил руки в замок, от растерянности. — Я… фельдшер, да. Вообще я пришёл вас проведать, миссис Хан. Женщина тоже выглядела растерянно. Она явно не ожидала увидеть посетителя, ещё и какого-то молодого парня. — Д-да. Тогда присаживайтесь, не стойте у входа. Минхо смущённо улыбнулся и кивнул. У него сейчас были довольно смешанные чувства. От стеснительности и смущения — до некой злости и тревоги. Лицо матери Джисона было изрядно побитым. Он сел на краешек кровати и повернулся к ней. — Миссис, как вы себя чувствуете? — Уже лучше. Парень кивнул и хотел начать расспрашивать её, но это начала делать она: — Это вы вчера меня в больницу забирали, верно? Минхо решил соврать. — Да. Мне стало интересно узнать о вашем состоянии. Не мог не прийти. Вы же в курсе, что все избиения должны фиксироваться полицией? Вы можете написать заявление и снять побои, чтобы дальше… — Поняла. Нет-нет, я не хочу сообщать об этом полиции. — женщина грустно улыбнулась и отмахнулась рукой. — Почему? — Мой муж иногда бывает таким, но это вовсе не страшно. Пару дней позлится, взбесится и всё снова станет на свои места. — Не думаю. — Минхо вздохнул. — Может и станет, но ваш муж может войти в азарт и потом это станет для него некого рода развлечением. А это вовсе не круто, миссис Хан. — Я не могу сделать этого. — она продолжала говорить то самое. — Мне приятна ваша забота, молодой человек, но я не буду. Минхо от нервов начал чесать затылок и прикрыл глаза. Ну вот и как ему с ней говорить? Упёртая, стоит на своём и всё. Даже слушать не хочет. — Такой молодой юноша, а уже работает в скорой? — она вдруг улыбнулась, смотря на Минхо. — Я ещё учусь, миссис. — В медицинском университете? — Да. — Мой сын тоже там учится. — её улыбка стала мягче при одном упоминании Джисона. — Надеюсь, что его ждёт хорошее будущее. Ты знаком с Джисоном? Он только первый курс медицинского факультета. Женщина ведь не знает, кто сидит перед ней. Даже представления не имеет. Минхо еле сдержал улыбку. — Да, наверное? По крайней мере, может где слышал. У нас часто проходят пары вместе с первокурсниками. — А сам уже на каком? — 4. — Осталось немного. — Относительно. Ещё интернатуру нужно закончить. — Что ж, успехов тебе тогда. — Спасибо. — в этот раз Минхо уже улыбнулся. — Надеюсь, вы хоть немного меня послушались и сделали для себя вывод. Мать Хана отвела взгляд. — Сделаю. Но я хочу сама со своими проблемами разобраться. Так вот от кого у Джисона такой характер! То мягкий и нежный, а в другой момент — холодный и резкий. Весь в мать! — Всё ещё любите своего мужа, даже после того, что он с вами сделал? — Минхо говорил прямо. — После всех избиений и издевок. Он же пьёт и принимает наркотики, верно? Молчите? Значит правда. Послушайте меня. Я абсолютно чужой для вас человек, но зла вам не желаю. Вы прекрасная личность, но его действия убивают вас. Медленно, но уверенно. Со временем ему и этого станет мало. Знаете, сколько я уже раз сталкивался с подобными вызовами, когда муж чуть-ли не до смерти избивал свою жену? Так почему вы должны терпеть это и дальше? Женщина хотела что-то ответить, но Минхо остановил её. — А теперь подумайте о своём сыне. Джисон ведь, верно? — делал вид, что не знает. — Так вот. Подумайте о нём. Если это продолжалось целыми годами, то какую семью он видел? Уж точно не счастливую и живущую в любви. Он видел издевки своего отца над вами. Постоянно. Возможно, что и ему попадалось от него. Подумайте же хоть о нём, если вам на себя всё равно! Когда Минхо потянулся рукой, чтобы поправить свои волосы, женщина вздрогнула. Его предположения насчёт длительных избиений подтвердились. Женщина боится каких-либо движений, даже если это не касается её. — Не бойтесь, я лишь чёлку хотел поправить… — он вздохнул и снова начал смотреть в измучанное лицо, укрытые синяками и кровью. — Вы должны предоставить вашему мужу наказание за то, что он делает. Даже если вы сильно его любите. Мать Джисона тяжело вздохнула и начала смотреть в окно. — Я любила и буду его любить, даже если он такой. — Разве это правильно? Позволять ему так относится к вам? — Когда я впервые повстречала своего мужа, он совсем не был таким. И в помине. Лишь с годами он стал каким-то другим, но это было из-за его друзей. Тебе, наверное, не понять, что я чувствую сейчас. — Наверное, ведь я и правда вас не понимаю. Вот… Как часто он бил вашего сына? Получается, что он сделал его травмированным ребёнком. — Минхо нахмурился. Женщина от удивления приподнял брови. — Откуда… — Лишь предположение. — Не думаю. Вероятно, ты и правда знаком с моим сыном. Только почему скрывал это? Ли понял, что проболтался. Но говорить женщине о том, что он является парнем для её сына, не хотел. Не может он травмировать человека вдвойне. А для неё это точно будет шоком. Да и Джисон говорил Минхо ранее о том, что его родители жуткие гомофобы. — Скажем так. Я и правда с ним знаком. Можно даже сказать, что мы с ним дружим. — Так вот оно что. — женщина улыбнулась и покачала головой. — Откуда тогда ты…? Хотя, ты же фельдшер, вчера забирал меня. Ну хоть ты пришёл, раз не мой сын. Не думаю, что Джисон вообще захочет меня увидеть. — Захочет. Он часто вспоминал о вас. И очень переживал по поводу отца. Вот из-за чего я прошу вас одуматься. Ему больно будет увидеть вас в таком состоянии, понимаете? А как ему домой возвращаться? Мать кивнула. — Подумаю. — Отлично. А сейчас лечитесь и слушайтесь лечащего врача. Ладно? — Да. Минхо поднялся с кровати и снял куртку с вешалки, когда услышал: — Скажи мне. Как сейчас живёт мой сын? Всё ли у него хорошо? — Можете не волноваться, миссис Хан. Он в порядке. Врал. Но не будет же он говорит ей о его состоянии? Конечно же нет. Расстраивать её не хотелось. Слишком много ему приходится врать. — И не волнуйтесь, он придёт к вам. Единственное, что я попрошу у вас — не рассказывайте ему о том, что я приходил к вам. — Но ведь я даже не знаю твоего имени, чтобы рассказывать. — Ох, поверьте. Он поймёт о ком идёт речь. Не расскажете? — Раз просишь, то пускай так и будет. Но какой твой истинный мотив? — женщина смотрела на него, цепляясь в каждую черту лица её посетителя и «спасателя». — Помочь вам. Помочь ему. Можно сказать, что я чёртов благодетель. Не знаю, увидимся мы с вами или нет, но берегите себя. И подумайте о том, что я вам говорил. И больше не хотелось бы вас здесь видеть, в больнице или в машине скорой… — Минхо открыл дверь откланялся, после чего ушёл. Его дальнейший путь и цель — узнать адрес. Надеялся, что с этим, проблем быть не должно. — Мире! — Минхо ворвался в кабинет медсестры, отвечающей за вызовы. Медсестра в этот момент мирно пила чай и чуть не разлила его на себя. — Минхо, какого чёрта? — Мире, мне нужно узнать адрес миссис Хан, которую ночью привезли сюда. — он упёрся руками в стол, стоя перед ней. — Минхо, ты же знаешь… — Мне нужно знать её адрес! — он сорвался на крик. — Нам нельзя разглашать такую информацию посторонним, тем более, что вчера была не твоя смена и не твоя бригада. — девушка поставила чай на стол и пристально смотрела на парня. — Она мне не чужая. Блять! Да она мать моего лучшего друга! — Нельзя, пойми ведь. — Это ты пойми меня. Женщину избивают, а её сын страдает из-за этого тоже. Прошу, Мире, если в тебе есть хоть что-то человечное, скажи мне адрес. — Я могу сказать, но ты понимаешь, что у нас из-за этого могут возникнуть проблемы? — она аккуратно пыталась отговорить его. Но это не действовало. — Понимаю. Вся ответственность будет лежать на мне. Пусть наказывают, как только хотят, да пусть и уволят к чертям собачьим! Мире, прошу тебя… Девушка вздохнула и начала искать в данных адрес, по которому вчера приезжала 1-я бригада. — Запиши или запоминай. — Мире, я буду тебе должен! — Минхо от радости чуть-ли не падал ей в колени, но сдержался. Теперь дело остаётся за малым. Сегодня или завтра всё решится, вот только с каким исходом? В общежитие он пришёл, когда уже было 10 часов дня. Не стал идти к себе, а сразу пошёл в комнату Хана, надеясь его там увидеть. Дверь была приоткрыта, а внутри слышалось шуршание. Кто-то был. Минхо зашёл в комнату, оглядываясь. Был только Чонин, который что-то сложил в свой рюкзак. — О, Минхо. Привет! — Привет, малой. А где Ханни? — Оу… — Чонин отвёл взгляд. — Он здесь, сейчас придёт. У него мать попала в больницу. — Знаю. — И он тоже знает. — Чонин на мгновение умолк, кусая нижнюю губу. — Джисон злится на тебя, Минхо. Поэтому осторожнее. — Очень? — Очень. Он так орал и проклинал тебя, что мне даже стало страшно. — Чёрт. — Поэтому аккуратнее. Джисон сейчас очень нервный. — Чонин взял рюкзак в руки и начал обуваться. — Я иду к Чану, поэтому сможете нормально поговорить. Так сказать — без лишних ушей и глаз. — Не говори так, ты не лишний. И это твоя комната вообще-то. Ян ухмыльнулся. — В любом случае, тебя ждёт буря, Минхо. Ну а я ушёл. Минхо снял свои кроссовки и уселся на кровать Джисона. Он уже был в предчувствии криков и слёз, поэтому морально готовился к этому испытанию. Хану сейчас реально тяжело. Его парень явился спустя пару минут и даже испугался присутствия Минхо. Он не стал здороваться или обниматься, как это было всегда. Первый удар по парню, хоть и не физический, произошёл. — Ханни! — он поднялся с кровати. Джисон молча подошёл к нему. Выражение лица прямо показывало злость, а нахмуренные брови и поджатые губы — агрессию, нацеленную на него. — Я… Звонкая пощёчина, из-за которой, Минхо уселся обратно на кровать. Он приложил ладонь к щеке и смотрел на Джисона с некой обидой. — За что? — А как думаешь? — Я ведь не гадалка, чтобы угадывать и предсказывать, Джисон. — Ты ушёл, оставив меня там. Молча и ничего не объяснив. — Хан сжал кулаки и наклонился над ним. — Не рассказал мне о том, что моя мать попала в больницу! Ты прочитал! Прочитал! Но ничего не сказал и не разбудил меня! Как-бы я там с ней не ссорился, но зачем было скрывать это от меня? И куда ты вообще ушёл? Тебя нигде не было! Я спрашивал у всех, даже в твою комнату заходил, но никто не знал, где ты находишься! А твой телефон отключён! Ты… ты… Минхо протянул к нему руку, пытаясь успокоить, но Джисон оттолкнул её от себя. Затем вторая пощёчина, но уже по левой щеке. Ли в этот раз даже не моргнул, принимая всё, как есть. Даже не сопротивлялся, хоть и мог. Если бы это был не Хан, а кто-то другой, он бы ему руки переломал. — Почему ты такой идиот? Бесчувственный! Эгоист! Как же ты меня бесишь, Минхо.

Как же ты меня бесишь.

Эту фразу Минхо слышит слишком часто в последнее время. Мысленно он начал винить себя в том, что заставил Джисона волноваться и переживать за него. За то, что приносит лишь боль и негативные эмоции. Эгоист? Видимо и правда стал таким. — Джисон, просто послушай меня. — Не хочу ничего слышать. — в его глазах начали скапливаться слёзы. — Ты выставил меня дураком и клоуном. Не доверяешь мне? Почему сбегаешь и ничего мне не говоришь? — Я доверяю тебе, ты же знаешь… — голос Минхо становился совсем тихим, а губы подрагивали. Джисон снял свои очки и начал ходить по комнате кругами, хватаясь за голову. — Знаешь, я совсем в этом не уверен. Конечно, представление имел, что с тобой будет тяжело, но, чтобы вот так — никогда не думал. Минхо поднялся и попытался его обнять, но Хан его оттолкнул от себя. А дальше — режущие его сердце слова: — Видеть тебя сейчас не хочу. Уйди с моих глаз. — Мне нужно было решить кое-что, Сонни. Я делаю всё лишь ради тебя, пойми, пожалуйста. А телефон у меня просто разрядился, я не мог его зарядить. Ушёл я потому что… — И слышать тоже не хочу. По его щеке скатилась первая слеза, затем и вторая. Минхо делает больно. И он молча берёт свою куртку и идёт к двери. Обувается и смотрит на плачущего парня, которому снова сделал большую неприятность и заставил волноваться. Может он карма для него? Наказание? Но почему же продолжает так сильно любить. Минхо лишь желал хоть как-то ему помочь, наладить ситуацию, а в итоге сделал ещё хуже. И сделает ещё более. — Прости меня, прошу тебя. Я до 5 вечера ещё буду здесь, но потом уйду… на работу. — Уходи. Мне нужно к матери собираться. — Хан даже не смотрел в его сторону. Он доставал какую-то одежду из шкафа, чтобы переодеться. — Я люблю тебя, Джисон. Просто знай это. — бросил Минхо напоследок, после чего тихо ушёл, не закрывая за собой дверь. Парень надеялся, что Хан оставит его, но он не стал этого делать. Он пролежал в своей комнате, то куря, то рыдая. Джисон так и не зашёл к нему, видимо сразу пошёл к матери. Время медленно приближалось к 5. Минхо слышал, как громко хлопнула дверь внизу, вероятно из комнаты его парня. Он грустно улыбнулся и вытер слёзы с лица. — Ты всё такой-же неугомонный, Ханни. Минхо поднялся с кровати и открыл окно. Придётся заняться разведкой, ведь попадаться под горячую руку он не хотел. Ли свесил ноги из окна и смотрел вниз. Нет, он не собирался прыгать. Лишь делает то, что и всегда делал ранее. Лазил по трубам и в окна. Ему вспомнилась их первая встреча, пускай и не слишком романтичная. Как же он поменялся за все это время. И это всё из-за Джисона. Он не дрался при нём, не хулиганил. Даже по окнам не лазил, как раньше. Всё из-за чёртовой любви. Минхо зацепился за трубу и начал спускаться вниз. Он уже пристроил одну ногу у окна, пока вторая висела в воздухе. Даже если упадёт, то не разобьётся насмерть. Всего-лишь 3-2 этаж. Минхо заглянул в комнату. В ней был выключен свет, поэтому ему пришлось прищуриться, пытаясь хоть что-то увидеть. Хан сидел на кровати, закрыв глаза руками и плакал. Он даже не заметил тени в окне, которая за ним смотрела. — Ханни… На грязном и пыльном окне Минхо начал выводить надпись:

Прости меня. Я всё ещё люблю тебя. Не могу себя простить.

Он не знал, заметит ли Хан, но всё равно это сделал. Во всяком случае, времени у него уже не было. И он уйдёт, так и не сказав Джисону эти слова вживую. А идёт он вовсе не на работу…

Квартира семейства Хан.

Когда-то ещё была с абсолютно чистым порядком, все убрано и аккуратно. Но сейчас же гостиную украшали разбросанные стулья, сдвинутый стол, валяющиеся осколки от разбитой посуды. Минхо даже дверь не пришлось взламывать — её никто и не закрывал. Ему не было интересно, где сейчас находится вечно пьяный отец Джисона. Парень последовал в одну из комнат, но это оказалась спальня его родителей. Минхо открыл дальнюю дверь и заметил, что это была комната Хана. Он невольно улыбнулся. — Так вот, как ты жил раньше. Постель, на которой уже никто не спал долгое время. Шкафы и навесные полки в пыли, сюда заходили очень редко. Минхо зашёл внутрь и начал рассматривать. На стене висело несколько фотографий Хана, когда он ещё был маленьким и учился в школе. Даже тогда был милым щекастиком в очках. Ли коснулся к фоторамке и провёл по ней пальцем. — Я ведь всё ещё люблю тебя, белка. И всё это делаю ради тебя. Может, ты и сам бы с этим справился, но я не хочу, чтобы ты пачкал свои белоснежные руки в этой грязи. И никогда бы не позволил тебе опуститься до моего уровня. На стене было также несколько наград, за участие и победы в каких-то олимпиадах. Даже учился хорошо. Минхо сел на кровать и по интересу начал смотреть на полки. Книги, много разных книг. Хан любил читать ужастики, как оказалось. Книг Стивена Кинга было очень много, казалось, что он всю серию собрал. Ли смотрел на выдвижной ящик, из которого торчали несколько листов. Он поднялся снова и выдвинул ящик. Списанные тетради, открытки и награды. Вроде ничего интересного, но Минхо привлекло кое-что, лежащее в самом низу. Парень протянул руку вглубь ящика и почувствовал боль возле костяшек. Он сразу-же убрал руку и увидел небольшой порез. Что-то острое было сверху. Минхо собрался с мыслями и начал выдвигать ящик полностью. К его удивлению, он заметил несколько приклеенных скотчем лезвий к полке сверху. А ведь так сразу и не поймёшь, что там что-то есть. — Твою мать… Вот, куда он прятал свои лезвия, когда резался. А в самом низу оказался блокнот. Что-то вроде личного дневника, многие страницы которого, были вырванными и сожжённые чем-то. Краткие записи о издёвках в школе и дома, от его отца. О первой и неудачной влюблённости. Желание умереть или причинить себе ещё больший вред. На одной из последних страниц было:

«Надеюсь, что я смогу сбежать отсюда. Я больше не выдерживаю. Надеюсь, что я смогу хоть куда-то поступить. Мне больно.»

«Мне больно! Мне чертовски больно!»

«Почему кровь на моей коже смотрится так правильно?»

«Я узнал, что смог поступить в медицинский. Буду жить в общежитии, что является моим спасением. Надеюсь, хотя-бы там я смогу жить.

«Жить.»

«Смогу ли я найти друзей? Надо мной так часто издевались, что даже не верю в это. Мне нужен хоть кто-то, кому я смогу довериться иначе я не = выдержу.»

«Но разве есть смысл умирать сейчас? Я ведь даже не дождался начала учебного года…»

«Мне снова больно. И снова кровь. Она солёная на вкус, мне даже нравится. Может я сошёл с ума?»

«У меня есть предчувствие, что что-то произойдёт. Может встречу кого-то? Или мой отец перестанет пить и бить всех подряд? Скорее первое.»

На странице были следы от воды, из-за чего записи были немного размытыми. Но это была точно не вода. Скорее всего слёзы. Минхо смотрел на этот дневник и у него всё сжималось внутри. Сколько же всего он не знал о Хане, и сколько всего ещё предстоит узнать. Ещё и сам он заставлял Джисона чувствовать себя ещё хуже. Минхо услышал шорох и то, как громко закрылась дверь. Вероятно, отец семейства явился. Злость буквально вскипела в нём. Ли сложил дневник обратно и задвинул ящик обратно, даже не боясь быть замеченным. — Какого чёрта. Джисон, ты ли это, а? Я с кем говорю? Парень улыбнулся и вышел из комнаты, сложа руки за спиной. Улыбался невинно, даже с некой радостью. Мужчина стоял к нему спиной, ставя на стол какую-то очередную бутылку. У парня даже прилив сил появился, при виде его жертвы. Если бы не было света, то вполне возможно, что его глаза светились бы во мраке. Вот только ничем хорошим. Минхо был как хищник, наблюдающий за своей жертвой. Вот здесь он точно оторвётся на полную. Давно никого не бил, а руки ведь так и чешутся. — Джисон! — снова проорал мужчина. Он открыл бутылку водки, и начал наливать в стакан, который подобрал с ковра. Даже чудом не разбился. Минхо мысленно начал представлять, что же вчера здесь творилось. А к его ноздрям уже пробрался запах перегара и чего-то ещё. — Не молчи, тварь. Выходи! Мужчина опустошил стакан и рыкнул. Минхо уже не терпелось начать, поэтому он проорал: — А я здесь! Развернись лишь немного своей грязной задницей. — Чего? — Наконец-то я тебя увидел. Хоть в глаза твои посмотрю. — Минхо медленно подходил к мужчине. — Так давно хотел увидеться, что решил сегодня прийти, раз такая возможность попалась. Познакомимся? — Ты ещё кто? — Твоё наказание, боль или страдания. Или всё вместе. — Минхо даже сделал поклон с хищной улыбкой. — Выбирай, что тебе больше всего нравится. — Отпрыск, ты как смеешь ко мне… — Молчать. Минхо швырнул прямо в голову отцу первый попавшийся ботинок. Он чётко прилетел ему в лоб, приводя в замешательство главу семейства. Шатнулся, но не упал. Ботинок свалился мужчине под ноги, и он толкнул его. — Какого хуя ты здесь вытворяешь? Если кредитор, то мне похуй. Вали отсюда! — Ах, та ты ещё и кредитов набрался? Ну я вижу ты совсем бессмертный, тупица. Мужчина подошёл к нему и уже замахнулся, но Минхо остановил его руку в воздухе. — Начинаешь первым? Так неинтересно. — Ах ты мразь, конченная. Где мой сын?! — Нет твоего сына. И не будет его здесь до того периода, — Минхо отбил ещё один удар, — Пока ты не уймёшься и не прекратишь бить всех подряд! — Это мой сын, и мне решать, что с ним делать! — Ну уж нет. Это ему решать, что с тобой делать. Минхо коленом ударил его в пах, заставляя упасть мужчину на колени. И нет, ему совсем не было его жалко. — Ах… педрила конченный… Понарожают всяких уёбков! Минхо схватил его за волосы, сильно оттягивая его голову вверх. — Что ты сказал? — Уёбок! Твоя мать тоже конченная? Злость Минхо уже достигла предела. Он уже не может её сдерживать. С ноги и руки он начал бить мужчину куда попало, лишь бы причинить больше боли. — Сука, молись, чтобы я тебе язык не отрезал! — следующий его удар пришёлся по лицу, — И чтобы тебя забрали в тюрьму сразу-же, а не в больницу. Ведь я тебя найду в больнице и прикончу уже точно. — ещё один удар. — Мне не страшно 20 лет из-за тебя потерять, уёбище…! — ПОМОГИТЕ! СПАСИТЕ! — ЗАВАЛИСЬ! — последовал ещё один крепкий удар. — Знаешь за что тебе всё это? Нет? Мужчина дёргался, пытаясь вырваться, но у Минхо была слишком сильная хватка. Даже костяшки на руке побелели. — Сукин ты сын! — Да, я сын самого дьявола. Знаешь кто мой отец? Не знаешь. Пусть он сейчас и не на работе, но я сделаю всё, лишь бы он тебя по полной отделал. — Минхо схватил его за ворот кофты. — А сейчас я буду тебя долго мучать. Я заставлю тебя страдать! Он потянул мужчину на себя, заставляя его подняться и швырнул в стену, прижимая к ней и сдавливая шею. — Каково тебе было бить свою жену? А? А своего сына? КАКОВО? Мужчина довольно больно ударил его в живот, но Минхо это не остановило. Может почки и отобьют ему сегодня, но это уже было неважно. Он хочет, чтобы отец Джисона почувствовал всё на себе. — Тебя… Джисон подослал? — шипел глава семейства. Его лицо уже начинало краснеть от сдавливания шеи. — Нет. Я сам пришёл. Он даже не знает, что я здесь. Вероятно, даже понятия не имеет, чем я сейчас занимаюсь. Но ведь это тоже работа — наказывать. — За что? — За то, что бил их и издевался. Знаешь ли ты, что твой сын резался из-за тебя, мразь? Не знал?! Минхо ещё ударил его по лицу, в этот раз разбивая нос. Из него сразу-же побежала кровь. Мужчина завыл от боли и начал сильнее дёргаться. В глазах у Минхо тёмная пелена. Он ничего не видел и ничего не слышал. Его цель стоит перед его лицом, тяжело дыша. — Может и мне тебя изрезать? Только так, чтобы уже не спасли? Или избить до потери сознания, чтобы тебя забрала скорая и я тебя прикончу уже там? Или же меня найдут и сяду в тюрьму, но, если ты выживешь, запомни, я ещё вернусь и найду тебя. — Ты совсем ебанутый! Психопат! Убери от меня руки! — О да, я психопат. Мне нравится смотреть на то, как у тебя уже бежит кровь по лицу, а синяки начинают проявляться. Чёрт, мне нравится! Он снова оттащил мужчину за ворот и швырнул его в стол. Ножка стола отвалилась, и отец упал вместе с мебелью и посудой на пол. Разбилась и бутылка водки с стаканом. Начало положено. Минхо подскочил и со всей дури начал пинать его ногами. — Это тебе за жену. А это за Джисона! Повторить! Повторить! Сука, повторить ещё! Мужчина схватил его за ногу и потянул за себя, из-за чего парень потерял равновесие. Теперь они уже сцепились на полу, качаясь на грязном ковре, в попытках задушить друг друга. — Это я тебя убью! И Джисона! И жену свою ебанутую тоже! Вы все конченные твари! — он сжал шею Минхо ещё крепче, из-за чего парень начал хрипеть и хватать ртом воздух. Он пнул мужчину коленями, но тот не сдвигался с него, продолжая нависать над ним. Минхо понял, что в какой-то момент облажался. Но ещё не все было потеряно. Он дотянулся до бутылки, точнее до тех осколков, которые от неё остались, и ударил ими по затылку. Мужчина зашипел и сполз с него, хватаясь за голову. Теперь у него на затылке торчали куски стекла, а кровь стекала по его шее. Чего уж говорить о руках Минхо, которые он содрал этим стеклом. Мелкие осколки неприятно резали кожу его ладоней, но останавливаться он не собирался. Он схватил ещё осколков и порезал ими щеку и подбородок. Ещё больше крови. Кажется, он уже потерял тормоз. — Сука, давай я тебе глаза выколю, а? Или нет… Я тебе руки твои грязные выверну! Минхо поднялся, шатаясь и подскочил к мужчине, толкая его на пол и садясь сверху, пытаясь придавить его своим телом, чтобы обездвижить. Но по весу он был слишком мал против отца. Ему пришлось быстро соображать, что делать дальше. Он крепко схватил правую руку мужчины и начал выворачивать её. — НЕЕТ! СПАСИТЕ! ААААА! Послышался хруст и громкое, болезненное нытье. Минхо точно поломал ему руку — этот хруст ни с чем не сравнить. Он потянул ещё сильнее, в последствии чего из кожи вылез сломанный краешек кости, торчащей окровавленной иголкой. — Минус один. А теперь вспоминай тварь! Вспоминай! Тебе приятно было её бить вчера? НЕ МОЛЧИ! — Нет! Нет! Отпусти меня! — он кричал от отчаяния и боли. — Не отпущу. Я ещё не закончил. — Тварь! Мужчина рыкнул и столкнул его с себя. Рука у него ужасно болела, но он цеплялся за все возможные варианты, чтобы выйти победителем. Второй уцелевшей рукой он прижал парня к полу. — Сдохнешь, ты сдохнешь! Пока он шептал всякие проклятия и целый подбор матов, Минхо пытался оттолкнуть его от себя, но он слишком крепко его прижимал. Даже одной рукой. Вот, почему женщина не могла спастись от него. Где-то послышался шум. Но им сейчас было не до этого. Это уже была борьба на смерть. Кто кого убьёт первым. Отец схватил Минхо за шею и резко ударил о пол. От этого у парня немного закружилась голова. Кровавым руками он схватил шею мужчины, пытаясь душить в ответ. — Посмотрим, — шипел Минхо, — Кто из нас первым сдохнет. Дверь квартиры выбили и забежало несколько полицейских. — Не двигаться! Руки вверх! Живо-живо! — Поднялись! За ними зашли в гостиную и несколько женщин, видимо соседки. Минхо ухмыльнулся, смотря на мужчину. — Победа за мной будет. — Ну уж нет. Когда и как он успел схватить нож, Минхо не понял. Но то, что было дальше, он помнил размыто. Лишь резкая боль в животе, тупая боль в затылке, ярый взгляд отца и несколько выстрелов в его спину… Вокруг них бегали полицейские, но парень уже совсем ничего не соображал. Он лишь видел перед собой потолок, уже довольно размытую картинку. Чувствовал кровь на своей спортивной кофте, вытекающей из его живота. Кровотечение, возможно будущее заражение крови. Отец Джисона валялся рядом. Люди что-то кричали, пытаясь привести его в чувства. Но Минхо уже ничего не слышал.