Короли могут защитить всех, но делать этого не станут

Люмин просыпается, услышав шум волн и ощущая под собой что-то твёрдое. Руки затекли. Судя по всему, она выбрала не совсем удобную позу для сна. Разомкнув сонные глаза, она видит перед собой звёздное небо. Её качает. Синие волны бьются о деревянное судно. Девушка понимает, что она в лодке. Она оглядывается по сторонам. Её взору предстаёт пустой чёрный океан. Однако лодка не просто плавала на волнах. Чуть дальше спереди Люмин видит силуэт мужчины. И она уже видела этот силуэт. И этот чёрный плащ. — Проснулась? — бодро спрашивает незнакомец, что прилагал все силы, гребя вёслами — надеюсь тебе хорошо спалось. Люмин хочет ответить, но понимает, что не может говорить. Голос пропал. Снова, как и во всех ё снах. Это сон. Этот мужчина появляется ей только во снах. Перед глазами был снова этот незнакомец, которого она уже видела в карете по направлению во дворец. — Мы в Мондштадте — отвечает незнакомец, будто отвечая на её немой вопрос. «Мондшатдт?». Она оглядывается по сторонам. Но рядом не было и намёка на ту равнинную страну, утыканную мельницами и соснами. До её ушей доносится пение. То самое пение. Будто пронзительный крик, похожий на странную мелодию. Нет, это не крик. Это песня. Такую поют самые большие создания, которых видела Люмин. И тоже видела в своём сне. В нескольких метрах от лодки выныривает нарвал. Огромный, иссиня-белый, с большим рогом на голове. Всё будто происходит очень медленно. Она слышит его пение. Будто он просит о помощи. А потом в следующую секунду она натыкается на его глаза: маленькие и полные печали. Нарвал тут же падает в воду, вызывая гигантскую волну. — Чёрт! — ругается незнакомец, бросив вёсла. Столб чёрной воды обрушивается на них, уничтожая лодку и всё на своём пути. Волна подхватывает Люмин и незнакомца, кружа в водовороте. Девушка хватается за горло, оказываясь под водой. Она не может дышать. Совсем не как в других снах. Мужчина, плавающий перед ней, тянет к ней руку. От безысходности она хватается за неё, как за спасательный круг. Вода бурлила и кружилась, создавая вихрь. Снова перед ней эти голубые глаза, только теперь они испуганны. Незнакомец боится, что потеряет её. Снова эти светлые волосы, изуродованное лицо, покрытое наполовину чёрной материей. Эти руки и этот плащ. — Возьми меня за руку! — кричит он, протягивая к ней свою черную ладонь, тут же командуя: — быстрее! Ну же! Девушка инстинктивно тянет к нему свою левую руку. Сомкнув пальцы в пучине морской воды, молодые люди чувствуют, как неведомая сила подталкивает их, и они оба выныривают на поверхность. Теперь Люмин дышит. Она наслаждается свежим воздухом, пока волны накрывают её с головой. Она двигает рукой вверх-вниз, пытаясь удержаться на таком не очень приятном аттракционе. Мужчина выныривает рядом с ней. Волной их снова подбрасывает вперёд. Захлёбываясь в солёной пене, мужчина и девушка несутся вперёд, пока не оказываются на чем-то твёрдом. Их руки размыкаются. В какой-то момент она теряет того незнакомца в гуще волн. Она кричит от внезапной боли, ударившись плечами о внезапную сушу, но никто не слышит её крика. Он тает в солёной воде, что заложила уши и рот. Её руки утопают в поверхности суши. Она чем-то похоже на… Песок! Волны отступают, выбросив юную путешественницу на берег. Песчаный ровный берег. Люмин откашливается. Вода застряла в горле. Солёная вода щекочет её пятки, не намереваясь полностью накрыть её. Как будто шторм утих. А был ли он на самом деле? Люмин упирается локтями в песок, намереваясь привстать и осмотреться. Она поднимает глаза. Теперь она оказалась на острове. Острове, окутанном мглой и чёрными тучами. Девушка смотрит по сторонам. Ни одной живой души. Никаких признаков жизни. Пустой длинный пляж. Пара малюсеньких крабиков, что бодалась на клешнях. Люмин смотрит в другую сторону. Солёные капли стекали по её лицу. Чуть поодаль она наблюдает, как тот незнакомец, который вёз её в лодке, а потом держал за руку тоже откашливается после морского прибоя. А потом уверенно встаёт, поправляя свой плащ, что прилип к мокрому костюму. Она хочет последовать его примеру и прилагает все усилия, чтобы встать. А потом осознает, что её платье мгновенно высохло, волосы перестали липнуть к коже. Как будто она не крутилась в водовороте океана несколько минут назад. Незнакомец увидел путешественницу, и тревога на его лице спала. Он был рад, что с ней всё в порядке. А после он смотрит вперёд. Там впереди воздвигалась огромная каменная арка. Как Люмин не заметила её до этого? Рядом возвышались колонны, а внизу был ровный пол, словно похожий на сцену. — Мы добрались — заключает незнакомец, оказываясь рядом с Люмин и помогает ей встать. Его руки подхватывают её под плечи. Под его силой ей удаётся сначала встать на колени, а следом выпрямиться. Обоим в лицо тут же дует прохладный воздух. Она хочет спросить: «Куда? Куда они добрались или что это за место?». Но ей будто снова кто-то отрезал язык. Словно она не могла говорить. — Пойдём — мужчина протягивает свою правую ладонь, добавляя загадочное: — он ждёт тебя. «Кто он?» снова хочет спросить Люмин, но голос исчез. Её вопрос никто не слышал, кроме неё самой. Она недобро смотрит на попутчика. Она не доверяла всему, что он говорит, однако почему-то протянула руку в ответ. Молодые люди идут вперёд. Влажный песок сменяется сначала грубой землей, а после каменными плитами. Люмин ощущала это босыми пятками своих ног. Локация сменилась. Они пришли к заданному месту. Перед Люмин открывается вид на углубление в землю, а за ним каменный монумент, напоминающий часы. Окружность с цифрами по бокам и двумя стрелками. Прямо перед ними одна из них перескочила с цифры восемь на девять. «Где мы?» хочет спросить Люмин, но снова её никто не слышит. Обоих молодых людей прерывает звонкая мелодия. Казалось, она звучит повсюду. Незнакомец тревожно смотрит на девушку рядом с собой. Он отпускает ладонь. Его лицо обуздал гнев. Позади мужчины путешественница наблюдает, как всё тот же самый нарвал, который опрокинул их лодку, выныривает из воды и снова падает всем туловищем на поверхность. Он снова создаёт волну. Нет, не просто волну. Легкий ветерок окутывает лицо девушки на суше, развивая передние светлые пряди. Это цунами. Огромные столбы воды собирались воедино, создавая непробиваемую стену. Она надвигалась на остров. На остров, где возле входа в таинственное место стояла путешественница вместе с незнакомцем. — Нет! — кричит мужчина рядом с ней, сразу же схватив Люмин за плечи: — не думай о нём! Не сейчас! Смотри на меня! Люмин, смотри на меня! Девушка ловит испуганный взгляд мужчины, что крепко схватил её. Она не знала, чего боится: цунами, что приближалось к ней с каждой секундой или мужчину напротив. — Люмин! — снова кричит незнакомец: — посмотри на меня! До ушей девушки доносится китовое пение. Голова помутнела. Она хватается за голову, не в силах смотреть на голубые глаза напротив. Казалось, это пение повсюду. — Люмин! — зовёт её в отчаянии мужчина. Увидев, что его попытки бесполезны, он хватает ладонями её лицо, а после притягивает к себе. Требовательный поцелуй переворачивает картинку. Мир сразу же меняется, ослепляя двух молодых людей на суше ярким светом. Пение прекратилось. Вспышка света залила все вокруг: исчез остров, исчез нарвал и тот таинственный незнакомец с кареты, который снится уже ей уже не первую ночь. Разомкнув глаза, Люмин видит перед собой белый потолок. Это был сон. Хотя она вся так промокла от нервов, как будто действительно лежала в той самой лодке. Опустив глаза ниже, путешественница наблюдает красные завешенные шторы. Стояла ночь. Какой сейчас час? Карие глаза смотрят вправо. Часы на стене показывали три часа ночи. Девушка немного успокоилась. Это был сон. Она повторяла это как мантру. Возвращение в реальность не смыло грёз, в которых она успела побывать. Однако, она всё еще в Мондштадте. Всё еще лежит на своей кровати. Спать не хотелось. Было страшно увидеть этот остров снова. Девушка принимает сидячее положение и тянется к стакану с водой на прикроватной тумбочке. Делая глоток, она раздумывает о том, что наблюдала сегодня во сне: остров, таинственные каменные часы, портал. Она думает, что внизу каменная плита служила проходом к совсем новой неизведанной стране. Китовое пение. Теперь оно резало слух. Как будто этот нарвал прямо сейчас был здесь в этой комнате. Его тревожная песня стихает с каждым новым глотком воды, которую пила Люмин. Ставя стакан обратно на прикроватную тумбу, она вдруг поняла, что впервые в этом сне случилась одна странная вещь. Можно сказать, что все её сны странные, но этот заставил задуматься и поразмыслить намного дольше. Снова был кит, снова был незнакомец из кареты, тайны, загадки, неизведанный остров с таинственными загадочными каменными часами. Ей никак не удавалось сложить картинку воедино. В голове витала одна единственная мысль, которую она поняла за этот насыщенный сон. Незнакомец впервые назвал её по имени. *** — Ваше Величество-о-о-о! — голосит Эмбер, оказываясь у причала в Лунном Порту. Девчушка оглядывается по сторонам, но нужного человека в поле зрения не оказывается. — Чёрт! — ругается рядом появившийся с ней Кэйа Альберих: — где они? Дилюк же не мог нас обмануть! — Леди Фурина-а-а! — снова кричит Эмбер. Безуспешно! — Где они? — начал гневаться Кэйа. Он понимал, что они опоздали. Вернее, Дилюк опоздал со своим приказом о том, что надо встретить Её Величество Фонтейна в Лунном Порту. В то же время герцог ругал себя. Он прекрасно помнил их дату приезда: они с Дилюком составили целый план по встрече всех гостей из каждого региона, но сегодня был тот самый единственный день, когда они обсчитались: его брат выбрал прогулку с Джинн на летнем воздухе, а сам Кэйа совсем забыл об этом, потому что потерял счёт времени, отлёживаясь в лазарете. И сейчас его старший брат почивал на природе, греясь на солнышке вместе с принцессой! Альберих это злило. Знал бы он, как ошибался в своих выводах. В одной из таверн в порту Кэйа замечает очень странного и очень экстравагантного гостя. Его чёрные волосы взъерошены, на плечи накинут чёрный мундир. Мужчина с длинной сигарой в губах осматривается по сторонам, а потом просит у ближайшего дворянина огня. Тот позволяет ему затянуться от его большой сигариллы. Выдохнув дым, незнакомец кивает ему в знак благодарности, а после осматривается по сторонам. Кэйа еще раз осматривает его внешний вид: изящные высокие сапоги до колен и чёрные штаны, такого же цвета перчатки на руках. Гость Мондштадта и впрямь не из бедных людей. В его тёмном образе Кэйа пытается кого-то узнать. На это наталкивает серебряная брошь волка на его мундире. Пара шрамов в виде царапин у правого глаза. Как будто сам этот незнакомец был в схватке с волком. Волки! — Эмбер! — тут же зовёт девчушку герцог, на что та выпрямилась, как по струнке и тут же оказалась возле герцога: — не уверен насчёт самой леди Фурины, но её проводника я точно нашёл! — Вы о ком, Ваша Светлость? — Эмбер следит за чутким взглядом Кэйи, что не сводил глаз с незнакомца: — это? — Его Светлость Ризли — спокойно договаривает Альберих, а после резко поворачивается к скауту: — хватай стражу, что битый час носится по порту и все бегом сюда! А я пока постараюсь занять их время! Эмбер тут же кивнула и ринулась бежать, а сам Кэйа поправил воротник своего мундира и принялся спокойным шагом идти к гостю, что курил у входа в небольшую таверну. Он медленно шёл, гадая какие слова подобрать для такой унылой встречи. Мондштдат всегда оказывал большой приём всем гостям, но тут королевская свита опростоволосилась и теперь, казалось, никакие слова не помогут избежать неловкости и унижения в данной встрече. Кэйе еще казалось, что сам герцог Ризли его не заметил, но как же он оказался неправ: — Надеюсь, это был последний раз, когда Мондштадт так плохо встречал гостей из Фонтейна — с некой ухмылкой на лице говорит Ризли, стряхивая пепел с сигареты и бросая взгляд на идущего к нему Кэйю. — Приношу глубочайшие извинения, Ваша Светлость! — тут же кается Альберих. — Нет, нет — усмехается Ризли, а после затягивается сигаретой: — их приберегите для Её Величества. — Рад видеть Вас в Мондштадте! — с доброй улыбкой говорит Кэйа, отвешивая лёгкий поклон. — Вполне взаимно, — бодро говорит Ризли, а после тоже кивает герцогу: — Ваша Светлость! Взгляд гостя задерживается на чёрной повязке Кэйи, что прикрывала правый глаз. — Ваша травма так и не прошла? — интересуется Ризли. Последний раз при их личной встрече, герцогу пришлось соврать, что его повязка лишь скрывает большую травму. Истину за ней, сам герцог предпочитал скрывать. — Прошла — опешил Альберих, но понял, что попался в ловушку гостя, на лице которого появилась хитрая улыбка, но мужчина не сдавался: — остался большой шрам. Их прерывает гул королевских рыцарей во главе с Эмбер, что совсем запыхалась: — Добро пожаловать в Мондштадт, Ваша Светлость! — пытается тут же исправиться девушка, вставая по стойке «смирно». Этому же следуют подошедшие солдаты. — Запоздало — усмехается Ризли, но тут же добавляет, туша сигарету о рядом стоящую пепельницу: — но довольно-таки приятно. — Ризли-и-и! — истошно вопит женский голос из таверны. Приглашённый герцог оборачивается на зов. Самим мондштадцам предстаёт королева Фонтейна. Её разъярённый вид не предвещал ничего хорошего. — Какое хамство! — бесилась девушка, отворяя двери таверны: — просто возмутительно! И этот гостеприимный Мондштадт? Настоящий позор! Эмбер тут же покрывается мурашками. Сам Кэйа от неожиданности припрыгнул, но старался держать лицо перед королевой. В чём-то он был с ней солидарен. Будь он гостем в какой-то другой стране, он бы тоже опечалился, если бы его заставили прождать два часа в порту. — Леди Фурина, — ласково и нежно обращается к ней юдекс, вышедший вслед за королевой: — прошу умерьте Ваш пыл. Уверен, что люди Венти просто замотались перед предстоящим балом и потому не успели нас встретить. Взгляд Нёвилетта остановился на герцоге Мондштдата, что сразу же понял его намёк. — Ваше Величество, — тут же запинается Кэйа: — от лица Его Величества Венти прошу извинить нас за такой запоздалый приём. Подготовка к балу Семи Королевств занимает очень много времени и, если честно, герцог Рагнвиндр доложил, что Вы прибудете к обеду, потому мы совсем не ожидали, что ваш корабль так рано окажется в Лунном Порту. Прошу нас извинить. В данный монолог Кэйа вложил всю душу и немного оклеветал старшего брата, но стоило прибегнуть к таким драмам и переживаниям, потому что Её Величество по-другому бы совсем не простила их и вероятнее всего нажаловалась бы Венти. А уж тот любил мстить. Спина Кэйи еще побаливала. — Хм! — Фурина деловито скрещивает руки на груди. Кажется, её гордость дала трещину. Ризли стоящи позади королевы усмехнулся, а Нёвилетт благосклонно кивнул, давая понять, что он справился отлично. Никто не решался заговорить после королевы. — И где наша карета? — тут же спрашивает королева. — Позвольте я провожу Вас, Ваше Величество! — тут же подхватывает Эмбер и предлагает королеве Фонтейна пройти дальше. Та следует за ней. Вместе со стражей скаут провожает девушку к выходу из порта. — Весьма феерично! — комментирует Ризли, как только свита короля Венти удаляется. — Рад видеть Вас в Мондштадте — более спокойно произносит Кэйа, обращаясь к гостям. Можно было отпустить страхи. — Большая честь — кивает юдекс Нёвилетт. — Только впредь Вас это не спасёт — усмехается Ризли. — Снова прошу извинить! — кается Кэйа: — если честно… Во дворце последнее время столько всего происходит, что мы совсем забыли про ваш приезд. — Расскажете во дворце — успокаивает его Нёвилетт. — Не терпится послушать — с некой хитрой ухмылкой на лице произносит Ризли. *** Мона возвращается с завтрака в свои покои. Открыв дверь, она обнаруживает, что вся её комната заставлена радужными розами. Пышные букеты стояли в вазах на столе с её исследованиями, туалетном столике, у кровати, у шкафов, у окна. Она охает, не скрывая своего удивления. Агнес как раз ставит еще одну вазу у кровати. — Госпожа — приветствует её служанка, делая легкий реверанс, держа в руках цветы. — Агнес, — в нескрываемом удовольствии произносит Мона, дивясь цветам в своих покоях: — что это? — Только сегодня утром из Фонтейна доставили огромную партию роз — говорит служанка — Мика изначально думал, что это к предстоящему балу, но торговец сказал, что один тайный клиент заказал их для Вас, госпожа. — Так много — мечтательно произносит астролог, ступая по ковру. Лепестки радужных роз касаются полов её длинного платья. Цветов и правда было очень много. Мегистус осматривается по сторонам. Все цветы доставляли с некой открыткой, где писали пожелания или слали подсказки. Однако, никакой бумажки в этой груде цветов астролог не видела. — Может, есть какая-нибудь записка? — спрашивает в надежде Мона. Не терпелось узнать имя этого щедрого незнакомца. — Записка? — удивляется Агнес, ставя последнюю вазу на прикроватный столик своей госпожи, а после осматривает комнату. — Кажется, я видела что-то — признаётся служанка: — в той вазе у зеркала. Мона пробирается через аллею радужных роз, оказываясь у своего прикроватного столика. В одном из букетов и правда таилась маленькая записка. Девушка тут же открывает её, дрожа от нетерпения. «Я же обещал». И тут юная особа от восторга приоткрывает рот. Её взгляд тут же скользит по всем цветам в её покоях. Их тут сотни, если не тысячи. Три слова, а становится сразу понятно, кто отправитель. Наглый и хитрый Предвестник Фатуи. Сердце вдруг бешено забилось. Почему-то теперь Мона цеплялась за каждое его слово в воспоминаниях, которые её подкидывала память. Жесты, поцелуи, то, что они творили вместе в постели. Сейчас это всё стало для неё чем-то другим. Не просто игрой. Особенностью. Этот юноша заставил всю её комнату розами и тут же сердце юного астролога стало принадлежать ему. Как такое возможно? — Госпожа — неловко звучит голос Агнес, прерывая её мысли. Астролог тут же смотрит на служанку. Та держала в руках букет светяшек, принесённый Каэдэхарой Казухой несколько дней назад. Сердце снова пропустило дрожь. Очень неприятную и скользкую. Однако, девушка не подала виду, что её как-то тронул этот поступок, который навлёк воспоминания о самурае. — Что делать с ними? — спрашивает Агнес, тут же осматривая букет: — они, кажется, уже завяли… Мона не могла ничего сказать. Вернее, у неё не получалось. Те фейерверки эмоций, который она испытывала от букета из травы-светяшки вдруг сменились жалостью и горечью. — Может, выкинуть их? — тут же спрашивает служанка. Мона сглатывает слюну. — Нет — нерешительно отвечает Мегистус, а после вдруг начинает заикаться: — поставь их вот туда… Ну, куда-нибудь… Мона чувствует себя паршиво. Теперь эти голубые цветы меркли среди поля из радужных роз. *** Новость о том, что с утренней прогулки герцог Дилюк Рагнвиндр вернулся со множеством ранений облетела весь дворец. Гости и жители дворца сразу начали шептаться, что же такое могла произойти в Шепчущем Лесу, однако их домыслы и теории моментально испарились, как только король Венти объявил о бале в честь приезда Её Величества Фурины. Дилюк оказывается на постельной койке. Пара рыцарей помогает ему аккуратно лечь, дабы не задеть кровоточащие раны. Даже благодаря их помощи, герцогу с трудом удаётся держать лицо, и он недовольно фыркает каждый раз, когда чувствует в плече режущую и острую боль. — Боже Мой! — охает женщина, увидел раненого герцога: — Ваша Светлость! — Всё… Всё в порядке — пытается сказать Дилюк. Сама матушка не верила его словам. — Сьюзен, Колин, принесите бинты и воду! — скомандовала матушка двум девушкам в фартуках. Те тут же ринулись следовать её указанию. Как только Дилюк Рагнвиндр сел на койку, он тут же поручил рыцарям идти дальше выполнять свои обязанности. Он был уверен, что о нём позаботятся в лазарете. — Какое несчастье! — с досадой в голосе твердила матушка. — Со мной всё в порядке — твердил Дилюк, но в лазарете его никто не слушал. Благодаря усилию служанок и матушки, герцог смог снять с себя разрезанный мундир. Не обошлось без криков. Возможно, только лазарет слышал, как кричит от боли Дилюк Рагнвиндр. Белая изысканная рубашка была разорвана старанием матушки и выброшена на пол. Служанки тут же начали промывать его тело от ран. Полуголый герцог вдруг почувствовал некое смущение, когда названные Сьюзен и Колин то и дело окунали белые тряпки в воду, а после смывали кровь с его бледной кожи. Более того, она даже немного покраснел, когда служанки сняли с него штаны, дабы обработать рану на бедре. Однако всё это после отходило на второй план. Боль чувствовалась. Пульсацией в плече, нытьем в ноге, грузом мыслей в голове. Сложно было шевелить пальцами на левой руке, но у него получалось. Промывать рану на груди было тяжелее всего. При каждой попытке Сьюзен коснуться влажной и уже порядком покрасневшей ткани, тело герцога дёргалось от боли, а сам он шипел, словно огнедышащий дракон. Пару раз даже вскрикнул, но продолжал терпеть, содрогаясь всем телом и время от времени кривя лицо от боли. Матушка позвала лекаря. Осматривая герцога, седой мужчина в мантии лишь подвёл итог, что сыну Крепуса Справедливого очень повезло. Острие не задело важных органов. Он сможет снова в полную силу двигать левой рукой, но лишь после комплекса оздоровительных процедур, мазей и промывания раны. На остальные раны герцог не жаловался. Нога, в которую попала стрела или правая рука, по которой прошлось острие клинка охотника за сокровищами, не вызывала у него вопросов. Всё это само заживёт. Оставшись в белой сорочке, которую ему выдали в лазарете, с бинтами на ноге и на груди, герцог остался сидеть на койке в лазарете. Джинн успела пробраться к нему, когда лекарь покидал своего нового пациента. За ней шли напуганная Эмбер и встревоженный Кэйа. Сама принцесса нескончаемо лила слёзы. — Кто Вас сюда пустил? — хрипя спросил Рагнвиндр, заметив троицу. — Господи — в ужасе прошептал Кэйа, увидев брата. — Ваша Светлость — с досадой в голосе сказала Эмбер: — как Вы… — Всё в порядке — снова заверил всех Дилюк. Джинн присела рядом с ним. Она не могла сказать ни слова. Её раскрасневшиеся щёки от слёз, растрёпанная причёска, стеклянные голубые глаза выдали в ней самую настоящую грусть и печаль. Юная принцесса нескончаемо лила слёзы, как только нашла раненого герцога в лесу. Она смотрела на его раны, опухшее лицо, выбившиеся пряди из длинного хвостика, на эти порезы на руках, бинты на ноге и лишь сглотнула слюну. Ей хотелось его обнять, прикоснуться к нему, но она боялась сделать ему больно. Новый поток слёз снова наполнил её печальные глаза. — Джинн, успокойся! — пытается тихо говорить Рагнвиндр. Он хочет положить ладонь на её плечо, но не может. Рана в груди начала предательски ныть. Лишь спустя несколько секунд принцесса набирает в грудькак можно больше воздуха и дрожащим голосом говорит лишь два слова: — Как… ты? На большее у неё не хватает сил. — Я в порядке — уверяет её герцог, пытаясь смотреть в испуганные глаза принцессы, и внушить ей, что о нём не нужно беспокоиться. — Я не верю, что шайка охотников за сокровищами могла так тебя избить — нахмурился Альберих, скрестив руки на груди. — Не только они — на выдохе говорит Дилюк. Было тяжело поизносить много слов. Из-за раны ему будто не хватало воздуха. — Мы на рассвете патрулировали окрестность перед прогулкой Его Величества — вставляет Эмбер: — там не было никаких охотников. Во всяком случае, мы были уверены, что их там нет… — Тогда кто? — напористо спрашивает Кэйа. Им двигала агрессия. Он не уследил за рапортами своих солдат, бросился встречать королеву Фонтейна и допустил, что его брата ранили, даже находясь в Лунном Порту едко шутил у себя в голове, что сейчас его брат отдыхает на природе с принцессой. Кто же знал… — Я не знаю кто это — на выдохе произносит Дилюк. Ему было тяжело говорить. — Кэйа! — психует принцесса: — Можно хотя бы сейчас не донимать его вопросами! Альберих содрогается от надрывистого голоса принцессы. Он еще не знал, что пережила она сама, убегая от него в лесу вместе с фрейлиной. Однако, он понял, что сейчас не стоит ворошить это дело. Они все были сломлены: Джинн оттого, что вынуждена была бежать, оставив его на растерзание охотникам, Эмбер оттого, что ничем сейчас не может помочь Его Светлости, Кэйа переживал за брата. Его спина ныла от наказаний Венти и он вполне мог понять ту боль, которую чувствует Рагнвиндр. — Стоит обшерстить весь Шепчущий Лес — тихо говорит Альберих, нарушив недолгое молчание. — Я помогу Вам, Ваша Светлость! — тут же вызывается Эмбер. Это единственное, в чём она могла помочь. — Нет! — отрезает Кэйа: — ты, зайчонок, останешься с принцессой. Ей тоже нужна помощь. О Дилюке позаботятся в лазарете. Я поставлю три отряда рыцарей у дверей, или если будет нужно прямо к этой койке. — Умерь свой пыл — усмехается Дилюк: — я уже завтра встану с неё. Эмбер лишь округляет глаза. Кэйа недовольно фыркает. — Нет! — встревоженно говорит Джинн, вытирая слёзы на своих щеках: — тебя ранили, тебе необходимо отлежаться здесь- — Я не могу! — резко перебивает её Рагнвиндр, устремив свой пронзительный взгляд на принцессу. — Я уже где-то это слышал — с некой издёвкой говорит Альберих, вспоминая свой случай, когда провалялся в лазарете всю неделю из-за пыток Венти: — поэтому с уверенностью могу сказать, что завтра тебя будет выворачивать наизнанку от каждого движения и ты не то, что не сможешь встать, ты не сможешь перевернуться на другой бок, а поэтому просто лежи здесь и наслаждайся моментом, пока молоденькие служанки промывают тебе раны и мажут тело целительными мазями. Воодушевляющая речь герцога с некой издёвкой в сторону храбрости Дилюка заставляет того замолчать, а Джинн лить слёзы. — Я возьму остальное на себя на время, пока ты будешь восстанавливаться после такой прогулки — уверенно говорит Кэйа. В нём просыпается отвага и мужество: — о том, что с тобой произошло расскажешь позже. Дилюка вдохновляет храбрость брата и он, не найдя в себе силы что-то сказать, лишь кивает. Все остальные выдыхают. Принцесса немного улыбается, смотря, как выросли оба этих оболтуса, что готовы доверить друг другу свои жизни. Гуннхильдр снова смотрит на Дилюка. Ему нужен отдыха и сон. Она еще успеет с ним обо всём поговорить. — Зайчонок! — командирским тоном обращается Альберих к девушке, что тут же выпрямилась: — проводи Её Высочество в свои покои. — Есть, Ваша Светлость! — бодро говорит Эмбер, тут же обращаясь к принцессе: — Ваше Высочество? — Пойдем, Эмбер — принцесса вытирает последние слёзы со своих голубых глаз и уже готова была встать и покинуть лазарет, как грубая рука герцога схватила её за кисть. Дилюк Рагнвиндр, обращаясь к своим последним силам, хватает принцессу за руку и смотрит взглядом полным надежды и счастья. Если бы не она, он бы так и лежал сейчас там в Шепчущем Лесу, истекая кровью. Пересохшие губы хотят сказать миллион слов благодарности, тело хочет заключить её в свои объятия, но всё, на что его хватает, это сказать тихое: — Спасибо. Голубые глаза снова наполняются слезами, но их она упорно сдерживает и лишь улыбается, а после поджимает губы, чтобы подавить в себе этот поток эмоций и снова не расплакаться. — Поправляйся, как можно скорее — шепчет на выдохе принцесса, а Дилюк отпускает её руку. Эмбер неловко идёт вперёд, провожая замученную принцессу к выходу из лазарета. Кэйа лишь сочувственно хмурит брови, наблюдая, как Гуннхильдр удаляется вместе со скаутом. Сам Альберихкивает брату и уходит, оставляя брата совсем одного. Служанка Сьюзен помогает лечь герцогу на спину, а после приносит стакан воды. Сделав пару глотков, на большее нет сил, он кивает служанке, чтобы та ушла, а сам глубоко вздыхает. Перед его глазами исписанный потолок лазарета: различные фрески, повествующие одну из мондштадких притчей о лекарях. Дилюк помнил, что потолок расписывали по заказу первого короля Сеймура. На рисунках были изображены животные, люди в мантиях, изображающие лекарей, несчастные рыцари, кровь и лучи света. Он надеялся, что с ним тоже произойдет нечто такое же волшебное, как история на этой фреске и уже завтра он встанет на ноги. Повернув голову, он увидел через несколько коек от себя еще одного пациента. Его подопечный Беннет сладко сопел, укрытый одеялом. Служанка Колин приложила ладонь к его лбу, а после намочила сложенную ткань и положила на горячий лоб. Дилюк нервно усмехнулся. Даже этот смешок вызвал неприятную дрожь в груди из-за раны. Он и не думал, что так соскучился по нему. *** Чжун Ли расхаживает по королевским покоям, то и дело любуясь на вид из окна. — Мы ждём кого-то еще? — спрашивает король Ли Юэ, устремив свой взгляд на сосновые равнины Мондштадта. Венти сидел на мягком пуфике, уплетая гроздья винограда, а после запивает это всё любимым красным вином. — Мавуику — отзывается мальчишка, после вытирая рот от капель вина своей белой рубашкой. — Я еще не знаком с ней — признался Чжун Ли. — У тебя будет время с ней познакомиться — улыбается Венти: — она довольно своенравная и очень любит привлекать к себе внимание, но уверен, вы найдете с ней общий язык — на последних словах мальчишка подмигивает королю Ли Юэ, намекая будто совсем не на дружеский союз. Уловив от того недопонимающий взгляд, король тут же делает серьёзное лицо: — или в твоём вкусе только Иназума. — Опять твои гадкие шуточки — спокойно говорит Чжун Ли, снова начиная ходить из стороны в сторону, заведя руки за спину. — Она хороша! — Венти всё еще говорил о Мавуике, но короля, что любовался видом, совсем не волновала она, как женщина, как бы мальчишка с короной на голове не пытался его задеть. — Ты уже думал о том, что делать дальше? — спрашивает Чжун Ли. Венти перестал пить вино и бросил на друга непонимающий взгляд: — В смысле? — Когда мы соединим все Сердца — напомнил король, остановившись и посмотрев на мальчишку. — А-а-а-а — нежно пропел Венти, снова делая глоток вина: — конечно! Образуем Альянс, сотрём границы, получим могущественную власть и даже Небесный Порядок не сможет нас сокрушить! Чжун Ли никак не отреагировал на его ответ. Вернее он его не устроил. Мальчишка продолжал уплетать виноград, откусывая по каждой виноградинке с грозди, что держал перед своим лицом. — А что насчёт Царицы? — спрашивает мужчина, пытаясь не подать виду, что его это сильно волнует. — А у неё не будет выбора — пожимает плечами Венти, прожёвывая виноград: — шесть Сердце против одног- — Или же одно Сердце вместе с союзом из Бездны — перебивает его король Ли Юэ. Венти на секунду замолчал, ощущая подвох в словах мужчины, что перестал нахаживать шаги по его покоям и сел на кресло напротив. Мальчишка проглотил виноград, который застрял у него в горле: — Моракс! — бодро обратился к нему Венти: — ты боишься? — Перестраховываюсь — тут же спокойно отвечает Чжун Ли, взяв бокал, наполненный вином с подноса: — где гарантия того, что любая королева из приглашённых сюда нас не обманет и не перейдёт на сторону Царицы? — А ты уже спрашивал об этом у своей любимой? — с ехидной ухмылкой на лице спрашивает Венти. Он пытается задеть короля Ли Юэ. Надавить на больное. — Речь не только о ней, а обо всех — выкручивается Чжун Ли. — А где гарантия, что ты сам меня не обманешь? — тут же спрашивает Венти, сузив глаза. — А где гарантия, что ты не своруешь наши Сердца и не отдашь их Царице? — перехватывает его король Ли Юэ. Венти поперхнулся вином, начиная сразу смеяться: — Я и Царица? Ха-ха-ха! — звонкий голос мальчишки звенит в королевских покоях: — да что она может мне дать вместе со своими умельцами из Бездны? — А что можешь дать ты? — снова спрашивает Чжун Ли. Между королями повисает тишина. Моракс как будто докопался до истины. Венти замолчал, не найдя сразу подходящих слов. — Я, как король Ли Юэ при создании Альянса могу обеспечивать все дружественные регионы рудой для ковки высококачественного оружия, Иназума обеспечит сбытом из своих морей, раздаст крепкие корабли и верных матросов, Сумеру даст нам свои знания, своих учёных, настоящие величайшие умы Тейвата, Фонтейн обеспечит нас изысканными тканями и роскошью, своими мастерами, а Натлан — своими верными воинами, а что нам можешь дать ты, Венти? Король Мондштадта начал ёрзать на своём мягком пуфике. У него однозначно не было всего того, что перечислил Моракс. Его страна славилась лишь вином и то, он придумал его не сам. Однако, мальчишка не впадал в панику, он лишь сделал несколько глотков вина и отставил бокал в сторону. — Я дам Вам свободу — тихо произнёс Венти и после сглотнул нервную слюну, что застряла у него в горле: — свободу, о которой никто из Вас даже не мечтал! Ведь сняв оковы одного королевства, вы будете все едины, и мы все вместе станет одним Тейватом. Не просто каждый из нас будет повелевать маленькой страной, мы все будем повелевать нашей страной. Страной Тейват. Моракс замолчал. Кажется, слова мальчишки вселили в нём некое чувство доверия, однако он так быстро не собирался с ним соглашаться. Венти довольно улыбнулся. Его ставка сыграла. Он снова пригубил вина и задорно подмигнул Чжун Ли. Тот никак не отреагировал. На обеде царила суматоха. Гости страны и постоянные жильцы весело обсуждали предстоящий бал и передавали друг другу блюда. Нахида открыла глаза, зелёный огонёк которых начал тут же потухать, придавая её глазам обычный вид. Королева сидит на своём высоком стуле, болтая ножками, а на её лице почему-то красуется довольная улыбка. Единство, Альянс, Тейват. Её было приятно послушать диалог двух королей, но еще больше было приятно осознавать, что её теория подтверждается с каждым днём, пока она находится в этом дворце. — Ваше Величество? — генерал махаматра обращается к королеве, что тут же подняла к нему голову: — Вы… Что-то видели? — Да — довольно улыбнулась Нахида: — увидела, как на кухне делают банановый пудинг, поэтому, Сайно, подай мне банановый пудинг! — командует девочка, на что подчинённый тут же начал искать на королевском столе десерт. *** Скарамучча недовольно болтает ногой, сидя на пуфике, то и дело поправляя шляпу, что съезжала на бок. Он делает глубокий вздох, когда горничная Мариам несла гостю из Снежной новый наряд, который тот примерял на себя, а потом оценивающе крутился перед зеркалом. — Нет, не этот! — хмурится Тарталья, отдавая его обратно Мариам, на что та послушно берёт его и несет к вешалке. Аякс сиял. Он правда чувствовал себя превосходно. После терзаний себя за то, как обошлась с ним Люмин, а после того интимного разговора в коридоре, что-то вдохнуло в него жизнь, как свежий ветерок дует в лицо в знойную жару, у него появилось стремление и цель доказать этой юной путешественнице чего он стоит. Вернее, показать другую сторону себя. У него выдался шанс. Люмин дала ему шанс и теперь перед ней он собирался выглядеть достойно. А потому сегодня же утром прибыл экипаж с его сюртуками из Снежной, которые он собирался перемерить все, пока не найдет стоящий наряд для вечернего бала в честь приезда королевы Фонтейна. О том, что она приехала пронеслись слухи по дворцу. Венти не стал принимать столь громкий приём по поводу приезда Её Величества. Выяснилось, что королева так устала, что сразу направилась в свои гостевые покои. О вечернем бале заговорили горничные, шепчась между собой, что предстояло очень много работы к подготовке вечернего мероприятия. Каждый день очередные вечеринки Его Величества Венти. Мондштадт еще никогда так не праздновал. — Может, ты уже определишься? — устало спрашивает Скарамучча. Он совсем не видел смысла в своём нахождении в покоях Аякса уже добрые сорок минут. Заносчивый юноша то и дело примерял сюртуки с мундирами на себя, совсем не интересуясь мнением напарника, однако тот был ему необходим на случай общественного мнения, которое выражалось в лице уставшего Предвестника. — Я позвал тебя, чтобы ты мне помог — начал причитать Тарталья, прикладывая иссиня-фиолетовый мундир к телу: — а не причитал, как тебе это надоело. Скара молчит, делая глоток воды из стакана. Ему эта примерка совсем не нравилась. — И всё это из-за одной девушки, которую ты знаешь чуть больше десяти дней? — усмехается шестой Предвестник. Чайлд понимал, что выражение коллеги несколько ошибочное. Он не просто знал Люмин более десяти дней, он не мог предположить, что за столь короткое время между ними вспыхнет столько эмоций и страсти, что он, как последний влюблённый мальчишка начнёт искать её одобрения, дабы искупить свой отвратительный характер, который он показал после той очень интимной сцены в фонтане в Летнем Саду. — Она не просто «одна какая-то девушка» — протестует Тарталья, откладывая непонравившийся мундир. Путешественница была одной из немногих, кто вывернул этот хитрый и самовлюблённый характер Чаилда наизнанку. А потому, наверное, этим она его и зацепила. — Как знаешь — пожимает плечами Скаарамучча, решающий не вдаваться в подробности его личной жизни. У него самого было много проблем в личной жизни, которая образовалась в Мондштадте. Вернее, только одна. — Не тебе бы меня в чём-то обвинять — парирует Тарталья, поворачиваясь к шестому Предвестнику: — я утром видел, как из экипажа сгружали корзины с радужными розами по приказу одного из Предвестников Фатуи… Скарамучча недовольно хмурится. Его поймали с поличным. — Отстань! — психует юноша, снова делая глоток воды. Уже более нервно. После секунды молчания Скарамучча решает сменить тему: — ты ведь слышал другие слухи? — Какие? — хмурится Аякс, взглянув на коллегу. — Герцога Рагнвиндра привезли сегодня с ранением в груди — говорит странник, выдерживая небольшую паузу: — он был на прогулке с королём Венти. — На них напали? — спрашивает Чайлд, начиная интересоваться подробностями данного инцидента. — Кучка Охотников за сокровищами — отвечает шестой Предвестник Фатуи — ты ведь знаешь, какое у них оружие? Тарталья поджал губы, вспоминая когда последний раз встречал разбойников в лесу, но ответил довольно быстро: — Мечи и луки со стрелами? — он лишь предположил. Охотники не славились богатеями, а оружие воровали у рыцарей или закупали остатки на блошином рынке в Спрингвейле. — Именно — кивает Скарамучча — а знаешь, чем ранили Его Светлость? — юноша снова делает небольшую паузу, пока Тарталья вскинул брови, ожидая услышать ответ, который тут же получает: — копьём. Чайлд начинает задумываться, поглаживая подбородок и одной рукой отдавая неприглядный наряд Мариам: — Копьём значит… — Не так много во дворце этого оружия — перебивает его раздумья Скара: — разве что только у местной стражи. — Им же нет нужды ранить своего герцога? — спрашивает Тарталья. — Конечно нет — легко отвечает странник: — местные рыцари слишком преданны сыну Крепуса Справедливого. Дождавшись, пока Мариам отвезёт вешалку с нарядами Аякса в коридор, Тарталья заговорил: — Ты думаешь, это Венти? — полушёпотом спрашивает Предвестник. — Скорее кто-то из его близко приближённых людей — заключает Скарамучча. Мариам вернулась с новой вешалкой нарядов, спрашивая у гостя из Снежной, какой ему принести. — Серьёзно? — Скара переключается на целую тонну нарядов: — еще одна вешалка? *** Кэйа развернул в библиотеке свиток с перечнем дел своего брата и принялся изучать его вдоль и поперек. Пока Его Светлость Дилюк отлёживался после знойной прогулки, младший брат загрузил себе на плечи непомерный объем работы. Подготовка к вечернему балу, ужин для Фурины. Королева Фонтейна как оказалось, совсем не ест рыбу. Тренировка новобранцев после четырёх и две дюжины рапортов от стражи, которые следовало как следует изучить, чтобы найти хоть одну зацепку о человеке, что ранил герцога Рагнвиндра. Не стоило забывать, что помимо королевских дел, которые на него свалились, вечером его ждал приятный сюрприз. Во всяком случае, он надеялся, что сюрприз будет приятным и дерзкая монахиня даст слабину в его постели, а он успеет ей сполна насладиться. Альберих вдруг осознал, что очень по ней соскучился. Казалось, они не ивделись целую вечность, хотя прошло всего сутки. Стоило сосредоточиться на работе. Сев на стул, Кэйа начал вчитываться в буквы, написанные пером. Везде в основном всё одно и тоже. Совершенно ничего нового. Никаких следов после драки. Ни клочка ткани, ни волоса, ни наконечника от копья. Это как искать иголку в стоге сена. Герцог настолько погрузился в рапорты, что не заметил, как перед ним нарисовался поднос с чаем и фруктами. Мужчина поднял голову, оторвав свои усталые глаза от бумаг и увидел маленького зайчонка, что выдала на лице улыбку. Как будто ей было очень неловко за свой поступок. — Эмбер? — удивляется Кэйа, а после смотрит на серебряный поднос с разными вкусностями: — ты же должна быть вместе с Джинн. — Её Высочеству намного лучше — говорит скаут — она попросила передать Вам это. Вы, честно говоря, Ваша Светлость, сидите здесь уже более четырёх часов… — Четыре часа… — хмурится Кэйа. Неужели он так вчитался в рапорты, что не заметил, как пролетело время? Кажется, он пропустил все свои дела по графику! — Не беспокойтесь! — тут же бодро говорит Эмбер: — Её Высочество позаботилась о приготовлениях к балу в честь Её Величества Фурины. В том числе она согласовала меню. Кэйа облегчённо вздохнул. Словно груз с плеч. Что бы он делал без Джинн и её маленького зайчонка. — Поешьте! — Эмбер двигает к нему поднос. Мужчина нехотя смотрит на свежие круассаны и наливные яблоки вместе с арахисовым соусом, а после сдаётся, вспомнив, что последний раз ел только вчера. Схватив большой круассан, Кэйа сразу же кусает его, пребывая в немом восторге. Никогда еще эта выпечка от миссис Монрё не была такой вкусной. Эмбер, увидев, как герцог с удовольствием уплетает закуски, которые она ему принесла, улыбнулась. — Может, отнести эти рапорты в кабинет Его Светлости Рагнвиндра? — спрашивает скаут, кивая на кипу бумаг справа от герцога. Кэйа, проглотив круассан и запив горячим чаем, кивает, собираясь снова погрузиться в чтение. Его взгляд привлекает юная особа, что зашла в библиотеку этим вечером. Удивительно, что кому-то из гостей нравится заходить в библиотеку. Сам Алберих знал, что даже местные не любят это скучное и нудное место. Кэйа сразу её узнал. Кажется, её зовут Люмин. — Мисс! — тут же бодро зовёт её герцог. Эмбер ставит обратно кипу бумаг. Очень тяжёлая и тоже смотрит на гостью: — Госпожа, добрый вечер! — Здравствуйте — неловко говорит путешественница. С последней их встречи, у неё сложилось дружеское общение с местной знатью. После того, как она спасла Беннета, их пажа, между ней и королевскими братьями появилась некая связь. Словно все вместе они в сговоре хранят большой секрет. — Ищете что почитать? — усмехается Кэйа, вставая со стула. Местная библиотека Мондштадта была очень разнообразной. Для хранилища книг были отведены два этажа в западном крыле. Полки с литературой насчитывали тысячи книг. Помимо этого, тут располагались диван и небольшой столик для приятного времяпровождения за книгой. Но как показывала практика: местную знать это не интересовало. Библиотеку посещали разве что парочка братьев герцогов и Джинн, которая любила искать себе чтение в выходной. — Стало интересно посмотреть на библиотеку во дворце — говорит Люмин, тут же натыкаясь на огромную карту справа на стене рядом со входом. Она сама не понимала, почему забрела именно сюда. Эмбер и Кэйа смотрят друг на друга, а потом на гостью, что подошла к карте поближе. Полотно удивляла своими размерами, яркими красками и выведенными буквами. Справа гласило большое вырисованное «Мондштадт» и различными завитушками у букв. По краям прямые полосы, а в них узоры ветряной астры. Не сложно было догадаться, что данному произведения искусства точно не один десяток лет. Цвета на карте были всё такие же яркие, хоть само полотно заметно состарилось, превратив белую ткань в коричнево-серую. Люмин привлекла данная работа побольше полок с книгами. Она начинает рассматривать её, как завороженная. Вот слева располагается дворец, рядом с ним собор, вот леса, равнины, Сидрово озеро, длинный мост, Шепчущий Лес, Долина Звездопадов. Каждое название было написано слишком художественным почерком: у гласных имелись оригинальные узоры, а у согласных вверху ровные линии, заглавные буквы были в разы больше и жирнее обычных. Как будто их выписывали несколько раз. Не обходилось без иллюстраций: В Мондштадте, в самом городе, нарисована корона, означающая, что тут дом короля, рядом собор напоминал небольшую башню, Сидровое озеро покрашено в синий, что уже немного стёрся, превратившись в черно-синий, Щепчущий Лес был окрашен в зелёный и элементами чётко нарисованных деревьев, а ущелье Дадаула было окрашено в коричневый, словно там было болото. — Эта карта Мондштадта? — спрашивает Люмин, поворачиваясь к герцогу и скауту. — Да — отвечает герцог Альберих, вставая со стула и подходя к гостье: — её рисовали художники, прибывшие из Фонтейнапод руководством учёных из Сумеру. Был произведён обход всех земель и запущены планеры, дабы как следует запечатлеть общую картину нашего региона. — Красиво — комментирует гостья, не отрывая взгляда от карты. Люмин смотрит вправо на карте: бескрайнее море с одним единственным островом напротив Побережья Сокола. «Риф Маска» гласили выведенные чёрными чернилами буквы, перекрывающие собой сам остров. О нём Люмин не слышала еще здесь, но судя по тому, что данный остров есть на карте, местные знают о его существовании. Её карие глаза смотрят чуть выше. Иссиня-чёрное море. И всё. — Что-то не так? — Кэйа видит её заинтересованный взгляд. Путешественнице припоминается один солнечный день, деревянная лодка и мальчишка, хватающийся за вёсла и плывущий влево от Утёса Звездопадов. В тот день Венти куда-то плыл и она видела это своими глазами. Но куда? Ей в глаза снова упирается полотно, где толстыми кистями было нарисовано море, а мелкими серыми мазками поверх него туман. «Остров» — думает Люмин. «Там должен быть остров». Её палец упирается в Утёс Звездопадов, а после скользит вправо, останавливаясь на границе карты. Кэйа и Эмбер непонимающе смотрят друг на друга. — Это точно вся карта Мондштадта? — Люмин отрывает свой палец от полотна и смотрит на герцога и скаута, что удивлённо округлили глаза. Самой путешественнице хотелось верить, что изящная карта перед ней лишь давний набросок, ведь с того момента многое изменилось, правильно? — Мисс, — осторожно обращается к ней Альберих: — эта карта висит здесь десятки лет и за это время Мондштадт не прибавил в количестве территорий. — Нет — отрицательно машет головой Люмин, не признавая ответ Кэйи. Она не сошла с ума. Она точно видела Венти, который направлялся в эту сторону, в которую она ткнула пальцем. Он же не мог просто выйти и остаться в море на одной лодке? — Нет? — удивляется герцог. Эмбер лишь пожимает плечами. — Остров! — тут же говорит Люмин, тыкая пальцем в море на краю карты — тут должен быть остров. — Там нет никакого острова — тут же отрицает Кэйа, хмуря брови. За всё своё детство здесь он ни разу не задумывался о том, что карта нарисована неправильно: — там глубокое море и туманы. — Но я уверена, что там остров! — протестует гостья, отчего герцог и рядом стоявший зайчонок замирают, не ожидав увидеть гневную путешественницу. Спустя пару секунд, Люмин приходит в себя: — я видела… Видела, как Венти отправлялся на лодке туда. Её палец снова проводит линию от Утёса Звездопадов чуть левее к карте, натыкаясь на туманное море. — Его Величество? — ужасается Эмбер. Кэйа на удивление не стал отбиваться от слов путешественницы. По её растерянным глазам и испуганному виду, он пришёл к выводу, что она не врала, просто искала подтверждение своей теории. И Кэйа ей верил. — Когда Вы видели? — тут же встрепенулся герцог, посмотрев на изумлённую гостью. Он словно зацепился за ветку, пока летел с дерева. Нашёл клад по карте, ведущей к сокровищам. Ему хотелось верить этой путешественнице. — Позавчера — непринуждённо говорит Люмин, тут же снова тыкая пальцем на Утёс Звездопадов: — я стояла здесь, и видела, как лодка отходила от берега вот в это направлении — она рисует дугу, по которой по её рассказам плавал Венти: — но тут… Тут ничего нет. — Почему Вы решили, что это остров? — вдруг задался вопросом Альберих. Действительно, почему? Люмин сама не понимала. Возможно, на ней сказывался сон, который она увидела сегодня ночью, где тоже плыла на лодке с тем незнакомцем из кареты и где после они оказались на безымянном острове. — Я… — запнулась Люмин, не находя оправдательных слов: — Я… Я не знаю… — но после она сглотнула слюну и решительно ответила: — но он же не мог просто выйти в открытое море? — Логично — заключает Кэйа, после решая обдумать эту новую информацию как можно позже. И не один. Его брат наверняка уже должен был очнуться от прогулки. — Моя мама рассказывала, что в Мондштадте ходит легенда о затерянном острове, который служит порталом в другой мир — вдруг лепечет Эмбер, подходя к карте — говорили, что если спуститься туда, то можно встретить совершенно другую цивилизацию и других людей, но люди Мондштадта боялись, что те обретут верх над всеми семи странами Тейвата и стёрли с лица земли их город и всю цивилизацию, а вход тайно укрыли от потусторонних глаз. Кэйа лишь промолчал. Он тоже в детстве слышал эту сказку. — Нет никаких доказательств — произнёс Кэйа, поджав губы, а после обратился к гостье: — но я обещаю сохранить в тайне ваши наблюдения, госпожа Люмин. Та лишь кивнула. Кэйа тут же покинул библиотеку, путешественница неловко отошла от карты и решила изучить библиотеку внутри. Она вдруг начал корить себя, что сказала что-то сумасшедшее. Скаут Эмбер лишь поближе подошла к карте и начала всматриваться в то место, куда только что тыкала путешественница. Её невысокий рост не позволял ей во всей красе осмотреть этот участок моря, затянутый туманами на полотне, но со своего ракурса Эмбер увидела кое-что другое. Всё море было покрыто крупными мазками толстой кисти. Художник то и дело повторял эту технику на всем полотне. Краска со временем впиталась и иссохла. В некоторых местах сменила цвет на более чёрный. Девчушка провела пальцем по морю, как гостья до этого. Сомнений не было. Это и правда нарисовано очень давно: десятки лет назад, если не целую сотню. Однако, туманное место очень привлекло её внимание. Эмбер мало смыслила в искусстве, но если всмотреться в некоторые вещи, то они действительно приобретали совсем иной смысл. Мазки тумана были мелкие, словно художник спешил, стараясь нарисовать его как можно быстрее. И весь туман на полотне тёмный, как гуща пепла от сигарет, но лишь в некоторых местах он всё еще приобретал серый оттенок. Первое, что бросилось Эмбер при доскональном просмотре, так это то, что было видно, что полотно не раз перекрашивали. Краска была густой и со временем отваливалась, поэтому полотно перетерпело не одно раскрашивание. Со временем места окончательно впитали свой цвет. Это можно было видеть в Мондштадте, у дворца или у Сидрового озера, где техника из раза в раз повторялась. И лишь в одном месте было видно, что художник сменил технику. В том самом углу, куда тыкала пальцем госпожа Люмин. Мазки в полоску сменились на круговые. За полем из тумана это было сложно заметить. Художник постарался добавить мрачности в это место. Однако, краска, нанесённая на полотно, отличалась от той, которой рисовали весь остальной город. Цвета разнились в яркости. Как будто этот правый угловой набросок поверх всей картины совсем свежий… *** Поздней ночью Кэйа бредёт по песку, пока тот засыпается в его королевские сапоги. За ним плетётся Дилюк, придерживая свое левое плечо. Порезы на ногах не так сильно отдавали резкой болью, как эта ужасная рана. — Шевели ножками, брат! — задорно кричит Альберих, пока холодный морской ветер дует в его лицо: — сам же обещал, что завтра уже встанешь ноги! — Я говорил про завтра, а не про сегодня! — кричит в ответ ему Дилюк, идя вслед. Рана на плече саднила, несмотря, на то, что Колин весь день мазала её мазями, пока герцог был в отключке. Лишь к вечеру он как будто предчувствовал спонтанное путешествие и попросил девушку как можно сильнее перебинтовать рану для удобного сна. Но кто же знал, что у его младшего брата сорвет крышу при новости о каком-то тайном острове на краю Мондштадта. — Почему я на это согласился? — кричит ему Дилюк, придерживая край мундира, готовый улететь с его плеча от сильного ветра. Одеваться пришлось быстро, поэтому с правой рукой он прекрасно справился сам, а вторую решил не облачать, дабы, во-первых, не портить мундир, а во-вторых, у него не хватало сил этого сделать. Кэйа явился в лазарет словно ураган, поражённый мыслью, что им надо отправиться в ночное приключение и он не может оставить брата лежать здесь, пока он нашёл какую-то зацепку. Они вышли незадолго до полуночи. Увести Рагнвиндра из лазарета не составило труда, самое сложное было заставить Дилюка не скрипеть от боли при каждом шаге по коридорам дворца. Сам Дилюк был не прочь схватиться за эту зацепку и даже охотно сперва в неё поверил. Теория, высказанная Кэйей насчёт острова сначала заставила думать, что его брат сошёл с ума, а потом его мозг будто очнулся после утренней прогулки и вот он во всю спешит вперёд под руководством Кэйи. Во всяком случае, спешил, насколько ему позволяли силы. Всё-таки встать после удара копьём в плечо, должно быть много выносливости и храбрости. — Потому что я боюсь один плавать в море, и ты это знаешь! — отвечает ему Кэйа. Бред сумасшедшего! Кругом стояла темнота. Море било о песок. Маленькие крабики разбегались от света подсвечника, который победоносно нёс Кэйа Альберих. Он знал, что неподалёку пришвартована лодка. Специально для них. — Почему именно сегодня? — не унимался Дилюк. Они прекрасно могли подождать дня, когда герцогу станет легче. — Бал отменили — отвечает Кэйа: — Фурина плохо чувствует себя после переезда. А значит, Венти очень занят тем, что развлекает других королей игрой в бридж. Рагнвиндр молчит, но после снова задаёт вопрос: — Ты уверен, что эта путешественница говорит правду? — Дилюк пытается его догнать. — Она указала на карту и ткнула пальцем — оправдывался Кэйа: — сказала, что тут должен быть еще остров. Рагнвиндр ошеломлённо слушает брата, не веря его словам. Остров? Там точно нет никакого острова. — И ты ей веришь? — с некой издёвкой спрашивает старший герцог. — Она спасла Беннета, и я не думаю, что она врала насчёт Венти, который садился в лодку средь бела дня — пожимает плечами Альберих. Не было никаких доказательств, лишь одна фраза неместной гостьи, которая вкинула её и наверняка сейчас сладко спит в своей кровати, запудрив голову юным герцогам. — Мы абсолютно не знаем, куда плыть и что нас там ждёт — сомневался Дилюк. — Ты не шёл бы за мной, если бы считал, что это дурацкая идея — усмехается Кэйа, повернувшись к брату. Его длинная синяя прядь волос тут же закрыла его смелое лицо. Дилюк усмехнулся. Смеяться, кстати, тоже было больно. Между мужчинами повисает недолгая тишина. Волны били о берег. Пришвартованная лодка ждала их у огромного валуна. Кэйа тут же запрыгивает в неё, занимая место пассажира. — Ты предлагаешь мне грести? — с издёвкой спрашивает Дилюк: — я сегодня чуть не умер. — Однако ты жив и у тебя две руки — пожимает плечами Кэйа, делая небольшую паузу: — пусть одна из них не в очень рабочем состоянии… — Как только в рабочем состоянии у меня будут обе, я обязательно тебе врежу — грозится Рагнвиндр, пиная брата под зад, дабы тот встал и уступил ему место. Тот послушно слушается: — Держи в таком случае свет! Дилюк ничего не отвечает. Он садится на скамейку, ставя рядом фонарь. А сам одной рукой пытается развернуть бумагу с картой. Он нашли уменьшённую версию в одной из книг про историю Мондштадта. Вернее, Кэйа нашёл и коряво перерисовал чернилами на пергамент. Кэйа отталкивается веслом от песка и вот их уже подхватывают солёные волны. Альберих садится, схватившись за вёсла и начинает грести. Удаётся на сразу. — Остров — молча говорит Рагнвиндр, смотря на карту и не находя на нём отмеченного островка, упомянутого Кэйей. — Всё еще не веришь? — усмехается Альберих. — Скорее не могу сопоставить это логически — устало говорит Дилюк. Ходьба по песку знатно его вымотала. А учитывая, что он еще был ранен, то было вообще чудо, что он добрёл до берега. — Ты о чём? — интересуется Кэйа, гребя вёслами. Волны начали бушевать и биться о дно лодки. — Зачем прятать остров? — спрашивает Дилюк — даже, если допустить, что он существует? Кэйа недолго молчит. — Помнишь в детстве отец постоянно рассказывал нам сказку о совершенной цивилизации, что находится прямо под Мондштадтом? — спрашивает Альберих, глубоко дыша. — Помню — говорит Дилюк. — А что, если это не сказка? — с задорной улыбкой на лице говорит герцог напротив. Его синюю прядь то и дело сдувает ветер со спины, отчего она то и дело бьёт ему по лицу. — Да, ты прав, — уверенно говорит Рагнвиндр, смотря на правый глаз брата, прикрытый тканью. Это не сказка. Никто из них не представлял, где они и сколько времени провели в море. Суша их родного берега была уже так далеко, что за туманом, который спустился на них не было ничего видно. Кэйа устал грести. Он весь вспотел и опёрся на колени. На лбу появилась испарина и хотелось ужасно пить. Герцог не рассчитывал, что тайный остров так далеко и пожалел, что не взял с собой немного воды. Дилюк пересел со скамейки на дно лодки, опираясь спиной о скамейку и поджав под себя ноги, так он не напрягал мышцы, и его рана не так сильно напоминала о своём существовании. Они оба выдохлись и не знали есть ли в этом их ночном путешествии смысл и действительно ли этот остров существует. Кэйа решается первым нарушить тишину: — Дилюк? — М-м? — недовольно мычит брат, прикрыв глаза. Его клонило в сон. Возможно, из-за того, что он очень сильно напрягал тело, пока добирался до места их отправления на берегу. — Ты ведь уже думал, что будешь делать, когда Венти и правда сделает Джинн своей женой? — смело спрашивает Альберих, убирая рукой капельки пота, собравшиеся над верхней губой. Рагнвиндр приоткрыл глаза, недовольно взглянув на брата: — Нет, не думал, — честно признаётся сидящий на дне лодки герцог. Альберих тактично промолчал. Возможно, не стоило задавать таких вопросов здесь, в центре моря, где не было ни единой души, но его испытывало любопытство. — Но ты же дума- — Я не знаю — тут же перебивает брата Дилюк, отчего накатывает небольшая пауза, где Дилюк грустно выдыхает и повторяет: — я не знаю… В голосе старшего герцога слышится отчаяние, которое Кэйа решает никак не комментировать. Альберих решает осмотреться и крутит головой, пока его брат придремал внизу. Теперь даже на горизонте не было видно берега. Вокруг стоял туман, лодка дрейфовала в открытом море, а два брата замолчали. Кэйа чуть отдохнув, решает снова грести вперёд. Снова прикладывая силы, он двигает вёслами. И вот, кажется его старания не прошли просто так. Спустя несколько минут он радостно складывает вёсла в лодку. Сквозь туман можно было увидеть кок-что интересное. — Дилюк! — тормошит он брата: — просыпайся, Дилюк! Рагнвиндр потерялся во времени. Он очнулся от голоса Кэйа, который снова был полон энергии: — Нет, ты посмотри вперёд — советует Кэйа и тут старший брат послушно смотрит на горизонт. Перед ними остров. Тот самый о котором говорила путешественница, водя пальцем по карте Мондштадта, тот самый о котором в детстве слышали оба брата, тот самый, на который так спешил Венти пару дней назад. Неизвестная суша была перед двумя герцогами, что, словно завороженные не могли от неё оторвать взгляд. Оба осматривают окрестности: пустой пляж, разбросанные обломки колонн и никаких признаков жизни. — Это… Это невозможно — шептал Дилюк, продолжая смотреть на приближающийся остров. Кэйа ничего не отвечал: мужчина снова взял вёсла и прибавил ходу, желая, как можно быстрее оказаться на необитаемом острове. Рагнвиндр всё еще был поражён: — так значит, это правда? — Давай доберёмся до него, а потом поговорим — предлагает Альберих. Лодка причаливает к берегу спустя несколько минут. Первым встаёт Кэйа и разминает плечи: долгая поездка давала о себе знать. Следом он спрыгивает в воду, отчего его сапоги снова мокнут, утопая в песке. Он тянет руку Дилюку, помогая встать и тоже слезть с лодки в солёное море. Волны тихо били о берег. Стояла мёртвая тишина. Ни дерева, ни кустика, даже ни одного цветочка. По острову гулял лёгкий морской ветерок. Их взору предстаёт кусок руин, что возвышались поодаль на острове, но сначала братья решают осмотреться. Дилюк светит подсвечником, но от него практически не было толку, лишь благодаря луне, что светила самым ярким светом можно было рассмотреть необитаемую сушу. — Что это за место? — тут же спрашивает Кэйа. Его рука накрывает рукоять меча за поясом на случай внезапного появления врагов. Дилюк замечает этот жест: — Я не думаю, что здесь кто-то есть — выносит он вердикт, а после снова осматривается: — к берегу не пришвартована ни одна лодка, не разбит лагерь, а я не вижу ни одного огня от костра, поэтому не уверен, что какие-нибудь рыцари набрались смелости здесь расположиться. — А я не о рыцарях — Кэйа смело идёт вперёд, ступая мокрыми ногами по песку. — Не спеши! — тормозит его брат: — для начала давай осмотримся. Кэйа застывает на месте, но решает прислушаться старшего брата, начиная оглядываться по сторонам: — Это точно он! — радости Альберих не было предела: — я же тебе говорил! Дилюк останавливается, пытаясь одной рукой развернуть пергамент с картой и посветить на него, однако сильный ветер мешал, теребя края нарисованной карты и складывая пополам. — Почему этого острова нет на карте? — спрашивает Кэйа. — Не знаю — честно отвечает Рагнвиндр, засунув карту в карман чёрных брюк, пока они оба медленно идут дальше: — надеюсь, ты привязал лодку? — Куда? — нервно спросил Кэйа, начиная беситься. — Тогда вытащи её хотя бы на берег — предлагает Дилюк. Альберих психует, но возвращается назад к их транспорту, схватив веревку и начиная всеми силами тянуть лодку на сушу. Сам Рагнвиндр смотрит по сторонам. Его взору предстают обломки колонны. Такие же он видел в подземельях Мондштадта. Это значило лишь то, что это была их территория. Следом в лунном свете он наблюдает остатки от лагеря: порванная ткань палатки и угли от костра. Здесь кто-то ночевал? Судя по всему, сейчас этих путешественников здесь не было. Следом он смотрит на каменную площадь перед собой. Она еще осталась цела, лишь несколько кирпичиков выпало по углам. Он пытается вспомнить. Вспомнить то, о чём рассказывал ему отец. — Готово! — радостно оповещает Кэйа, отряхивая руки и подходя к брату: — идём дальше? — Да! — решительно отвечает Дилюк и они оба ускоряют шаг. Взабравшись на каменную площадь, оба брата видят, что это походило на круглую арену с небольшим углублением вниз. По краям круглой площади стояли четыре разрушенных столба, от которых остались лишь корешки. Центр был пуст. Оба брата спускаются ниже. Кэйа даже трогает один из разрушенных столбов и дергает влево-вправо, словно это какой-то потайной ход. — Что это? — тут же спрашивает Альберих. — Я не знаю, Кэйа, — честно признаётся Дилюк, понимая, что он рассеян. Впервые его что-то удивило настолько, что он не в силах ничего сказать: — я не знаю. — А это еще что? — рука герцога устремлена вперёд. Ступеньки вели вверх к некой статуе, которая была наполовину разрушена. Рагнвиндр подходит ближе к постаменту, начиная подсвечивать камень. По краям круга он наблюдает выгравированные числа. Те, которые уцелели после какой-то катастрофы. — Четыре, пять, шесть, семь, восемь и. — считает тихо Дилюк. — Девять — заключает подошедший Кэйа, трогая пальцем краешек порезанного камня, где кончалась цифра девять: — это… — Часы — тут же отвечает Рагнвиндр. Полукруг с числами по краям. Вполне несложно догадаться. — Часы — тихо повторяет Кэйа, его взгляд падает на стрелу, разломанную посередине: — а это судя, по всему была стрелка. Как будто… — Как будто эти часы работают, да? — с некой загадочной улыбкой на лице говорит Рагнвиндр. — Не принимай меня за идиота! — гневается Альберих: — мы на загадочном острове, который не отмечен на карте, стоим здесь ночью и смотрим на разломанную статую, в данной ситуации идиоты мы оба! Дилюк лишь виновато поджимает губы. Тут его брат был прав. Как и до этого. Возможно, он не зря притащил его на этот остров. И что же здесь нужно было Венти? Он аккуратно проводит ладонью по камню, пальцами обводя числа. Восемь. Он смотрит вверх. Стрелка на часах только была на цифре восемь. Что же они значат? — Сейчас же август, верно? — спрашивает вслух Дилюк, не отрывая взгляда от циферблата. — Да — отвечает поодаль Кэйа. — Здесь стрелка показывает восемь — снова говорит Рагнвиндр, подтверждая свою теорию: — числа — это месяца. — Ты действительно веришь, что они работают? — с некой издёвкой спрашивает Альберих. — Я не уверен — немного в смятении говорит Дилюк: — в смысле, что заставляет их ходить? Магия? — Вполне — отвечает брат, пожимая плечами: — давно мы с ней не сталкивались. Рагнвиндр ничего не отвечает. Август. Бал Семи Королевств. Венти назначил праздник на конец августа. До конца августа же около двух недель. Нет, так он думал две недели назад, когда отправлял Барбару в Мондштадт. Он думал о том, чтобы избежать появления младшей принцессы за две недели до бала. Две недели. Почему он только сейчас начал что-то подозревать. Август. Бал Семи Королевств. «Её Высочество Фурина прибудет за недели до начала бала». Слова Нёвилетта в письме. Письмо же было датировано восьмым августа. Фурина прибыла вчера? До бала еще две недели? «Ваша Светлость, я принёс рапорт за четырнадцатое число» — говорит рыцарь из кавалерии Кэйа, войдя в кабине герцога Рагнвиндра. «Отлично, Санчез, оставь у меня на столе». «Ваша Светлость, до бала еще больше двух недель, мы успеем заказать кусты роз из Фонтейна!» — уверяет Мика, идя вслед за герцогом Рагнвиндром по коридору. «Конечно, успеем!». Больше двух недель? «До бала ведь еще так много времени» — уверяет Джинн, гладя герцога по плечам — «поправляйся, как можно скорее». Много времени. «Ваша Светлость, я принёс рапорт за четырнадцатое число» — рыцарь Санчез кладёт свиток перед герцогом Рагнвиндром, стоя в его кабинете. Но это же просто чушь! Какое сегодня число? — Дилюк, — невозмутимо зовёт брата Кэйа, что-то подняв с каменного пола. Рагнвиндр отрывается от своих мыслей, подсвечивая подошедшего брата с находкой в руках: — я кое-что нашёл. Его пальцы держат другой наконечник стрелы. Стрелы из каменных часов. — Кажется, это стрелка от этих часов — делает предположение Альберих, осматривая находку: — и кажется… — Она сломалась — говорит брат. — Или кто-то её сломал — делает своё предположение Кэйа, а после добавляет: — что происходит с часами, когда на них ломается стрелка? — Они останавливаются — отвечает Дилюк, снова взглянув на каменные часы. И всё-таки что здесь делал Венти? Как связан он и этот остров? И почему он направился сюда? — Какое сегодня число? — вдруг спрашивает Дилюк, резко повернувшись к брату. — Пятнадцатое августа — как ни в чём не бывало говорит Альберих. — Да, точно — неуверенно говорит Рагнвиндр: — пятнадцатое августа. — Может, пора возвращаться? — неловко спрашивает Кэйа. На острове полно загадок, которые они не в силах разгадать. Во всяком случае, они много чего здесь нашли полезного. — Да — кивает брат: — я не могу пропустить утреннюю перевязку. — Перевязка? — усмехается Кэйа: — и в такой момент ты подумал о перевязке? — Об острове поговорим дома — Дилюк уходит от каменных часов. Они молча покидают тайное место, которое лишь оставило у них много вопросов, чем помогло подойти ближе к разгадке их короля. Рагнвиндр идёт неспеша за Альберих, который пинал своими сапогами песок. Он снова вспомнил о сказке, которую рассказывал отец: другая цивилизация, другие люди, целый мир, сокрытый под землей. — Кэйа — зовёт брата герцог. — Да? — Твой правый глаз — осторожно говорит Дилюк, на что Альберих остановился и тут же дотронулся до ткани, скрывавшей его глаз, пока брат продолжил: — не болел в последнее время? — Нет — уверенно отвечает Кэйа. — Хорошо — Дилюк идёт дальше: — пора отправляться домой. *** Эмбер прокрадывается в библиотеку поздней ночью. Бал отменили, а потому она была свободна этим вечером и хотела кое-что проверить. А именно свою теорию о этой загадочной карте. Поставив ведро с водой рядом с полотном, скаут снова огляделась. В это время здесь никого. Все гости уже спали и наслаждались крепким сном. В библиотеке горели свечи. Немного света ей как раз не помешает для своей затеи. Девчушка обмакивает кусок ткани в ведро с водой и тут же начинает водить им по тому самому месту, куда тыкала пальцем госпожа Люмин. Если её теория верна, то тайный кусок суши спрятали, замазали краской и он на самом деле существует. Для того, чтобы приложить больше усилий, ей даже приходится встать на носочки. По полотну начинает стекать голубые капли. Её совсем не корило, что она портит творение художников Фонтейна, ей необходимо было докопаться до справедливости. И с каждым движением тряпки она знала, что на шаг ближе к истине. Когда вся тряпка стала синей, Эмбер кинула её в воду и достала новую. Она снова начала тереть. Но стоило не переусердствовать, а то на полотне останутся одни дырки. Синие капли то и дело стекали вниз. Они скопились небольшой лужицей на полу. Эмебр пачкает в ней свои сапоги. — Еще чуть-чуть! — кряхтит девчушка, снова и снова макая тряпку в ведро с водой и продолжая водить им по полотну вверх-вниз. Использовав три тряпки, скаут вытирает пот со лба и смотрит на результат своих трудов. Проведя ладонью по полотну, которое тут же окрасилось в синий, она увидела кусочек чего-то зелёного, что было покрыто разводами. В её сердце вспыхнула небольшая искра. Что это? Эмбер хватает новую тряпку, обмокает в уже синей воде и снова водит вверх-вниз. Теперь картина складывалась перед глазами. Теперь убрав зелёно-синие разводы ей стало видно истинную картину: небольшой зелёный остров, чуть меньше Рифа Маски по другую сторону карты. Сердце дрожит, но скаут продолжает тереть полотно. Так это правда? Тот остров существует! Эмбер, закончив свои труды, отходит назад, любуясь полноценной картой Мондштадта: — «Неизвестный» — тихо читает девчушка название острова, что скрывался под слоями краски. Буквы были такие же, как у всех названий Мондштада. Означало, что остров был известен раньше, но почему его закрасили? — Так-так-так! — тихо звучит мужской голос позади Эмбер, что сразу же напряглась. — А? — испуганно выдавила скаут, тут же повернувшись к источнику звука. Неужели её поймали? — Портим имущество Мондштадта, скаут? — из темноты выходит мужской силуэт. Эмбер вся покрылась дрожью. Она знала этого человека. Принц Альбедо. — Ваше Высочество? — голос девчушки дрожит, тряпка выпадает из рук: — это… Это совсем не то, что Вы подумали! Я… Я просто… — Как наш зайчонок дрожит — убаюкивающе говорит Альбедо, делая шаг ближе к скауту, та отшатывается назад, задевая ногой ведро, которое тут же скатывается на бок. Синяя жижа разливается на полу: — королю не очень понравится, что портят имущество его дворца. Эмбер готова заплакать. Кажется, её ждало самое ужасное наказание в стиле короля Венти.