Синдром спасателя

Прошло несколько дней с того момента, как Гарри взял Тома на иждивение. Молодой человек терпеливо ждал, когда мальчик адаптируется к новой обстановке. Он всячески заботился о ребенке: приносил диковинные вкусности, которых тот ещё не видел, рассказывал о себе и вежливо интересовался жизнью малыша, старался всячески обнимать и ласкать дитя, придумывал ему всякие развлечения. Гарри взял небольшой отпуск, чтобы сблизиться с новым отпрыском, но всё впустую. Том лишь холодно улыбался, осторожно и вынужденно отвечал на объятья, вёл пассивный образ жизни, закрываясь в своей комнате, хоть и часто выходя, чтобы проведать обстановку. Гарри прекрасно понимал, что скорее всего это последствия нахождения в приюте, но всё равно в душе боль расширялась словно язва, вызывая фантомную ломоту по всему жаждущему тепла разуму молодого человека. Так Гарри несколько дней думал, что ребёнок избегал его из антипатии или какой-то детской травмы. Это недопонимание развеялось в пасмурную, осеннюю пятницу. Парень проснулся неприлично рано, учитывая, что у него был отгул на таинственной «работе», о которой он так и не смог рассказать. Как рассказать маленькому ребёнку, что Гарри — мракоборец? Ведь если он упомянет существование магии, то ему придётся объяснять каждую мелочь, посвящать во всё многообразие волшебного мира. Нет, Гарри не был к этому готов. Уж лучше пусть мальчик думает, что его опекун состоит в правоохранительных органах, пока мужчина не будет готов. Опекун… Было сложно воспринимать это слово, ведь он был всего на десять-одиннадцать лет старше Тома. Почему-то для Гарри слово «опекун» вязалось только как синоним к слову «родитель».Он не отрицал, что, вероятно, слишком незрелый и невежественный, чтобы брать на себя ответственность за кого-то, но всякую одинокую минуту перерыва, каждую бессонную ночь он не мог перестать думать о том, что тот самый бедный мальчик, лишённый любви и тепла, сейчас вновь лежит избитый в каком-то грязном углу. Это было дело совести, навязчивая идея сделать мир лучше, подарить нуждающемуся то, чего не хватало Гарри в детские годы. Но вернёмся к нашей линии повествования, парень поднялся с кровати, протёр заспанные глаза, пошёл на кухню и сделал себе кофе с молоком. Он привык к самообслуживанию без помощи волшебной палочки после жизни у Дурслей. Мужчина посмотрел в окно.Лил грибной дождь, создававший атмосферу меланхолии и спокойствия. Он поднялся по лестнице в комнату Тома, медленно открыл межкомнатную дверь из белого дерева и на бесшумно прошёл в просторную комнату. Мальчик мирно спал, укутанный в одеяло. Молодой человек подошёл к низкой кровати и опустился на пол, чтобы приблизиться к ребёнку. Гарри невесомо прикоснулся к детским смолистым кудряшкам и поцеловал малыша в лоб, прошептав: — Спасибо за то, что ты есть… Том мирно сопел, его дыхание было ровным. Мужчина поднялся с пола и окинул взглядом комнату. Его взор упал на забытую открытую тетрадку с потертой обложкой. Она была частично исписана. Гарри на инстинктивном уровне поднял её и хотел было закрыть, но глаз спонтанно зацепился за промелькнувшие в записной книжке случайные слова, от которых зрачки зелёных глаз ошалело сузились. Молодой человек медленно взял в руки тетрадь и открыл на первой попавшейся странице. «5 сентября 1931г. Я позаимствовал этот блокнот у идиота Луки в наказание за его невежество, он пытался натравить на меня бродячую собаку во время прогулки. Хочу записывать то что думаю в этот дневник. Дневник мне нравится. Будет моим.Хочу наказать Луку сильнее… Я буду писать в этот дневник про всё, спрячу его.» «10 сентября 1932 г. Еды сегодня нет, но я привык. Я могу делать что-то странное: говорить с животными, перемещать предметы, не касаясь их, причинять боль врагам и многое другое. Из-за этого меня считают ненормальным. хочу вырезать ваши глазные яблоки и заставить вас сожрать, это вы ненормальные. Не я!!!» 27 октября 1932 г<. Кучка свиных морд во главе с Питером накинулись на меня, пока няньки не видели.Меня спас красивый мальчик в очках. У него зелёные глаза. Я сделал вид, что без сознания, взял его монетку. Теперь это моя монетка.Что такое галлеон? Как мне проучить Питера и его друзей? Я их уничтожу. /i> Хочу чтобы их внутренности украшали мою комнату.Сделаю так, чтобы они страдали, избавлюсь от всего, что им дорого. На секунду в горле Гарри образовался ком, подкатила тошнота. Он всего год проработал мракоборцем, но уже понял по своему небольшому опыту, как преображается сознание человека, особенно детей, из-за психических травм. Несколько раз он связывался с делами, касающимися ребят, которые подверглись домашнему насилию. Бедняги, которых сломала жизнь, а помочь было некому, так что их наверняка посещали похожие ужасные мысли. Он должен помочь Тому вырваться из своего кокона, освободиться от ненависти к живому, подарить любовь и заботу, в которой мальчик нуждался. — Гарри… Позади послышался робкий, паникующий голос. Мужчина обернулся и увидел ребёнка с растрепанными смолистыми волосами, который смотрел полусонными и неверящими глазами.Что сказать? Гарри сглотнул. — Том… Я пришёл, чтобы посмотреть, всё ли в порядке, увидел беспорядок на столе и захотел прибраться. Извини, пожалуйста, — парень неловко улыбнулся, его эмеральдовые глаза за окулярами очков виновато и нежно поблескивали. Мальчик хотел злиться, кидать вещи, ломать всё вокруг или сбежать, причинить боль Гарри, но, увидев ласку в его глазах мужчины, он оторопел и лишь холодно спросил: — Почему вы лазили в моих вещах? — Прошу тебя, прости, я случайно. Но нам надо поговорить. Хорошо? Давай… Давай сядем и обсудим всё спокойно? Том явно нервничал, неуверенно кивнул, сел на край своей кровати, свесив ноги. Молодой человек поправил круглые очки и хотел было заговорить, но Том его прервал внезапным вопросом: — Вы меня выкинете или вернете в приют? — в голосе ребёнка было отчаяние и волчья дикость. — Ни за что. Я взял на себя ответственность за тебя. Это всего лишь записи в дневнике. Ты — дитя, мой долг научить тебя всему. Просто запомни, что теперь я защищу тебя от всего. Больше никаких хулиганов, злых воспитательниц, борьбы за последний кусок хлеба, нищеты и постоянных избиений. Ты заслужил быть счастливым, малыш. Я позабочусь о том, чтобы ты получил всё, чего заслуживаешь… На мгновение мальчик замер, смотря в сверкающие теплотой и всеобъемлющей любовью ко всему живому глаза. Губы мужчины изогнулись в нежной полуулыбке. — Но тебе необязательно держать всё в себе, записывать свои обиды в дневник. Ты всегда можешь поделиться своими проблемами со мной, ведь я рядом, — тонко намекнул молодой человек, — а теперь пойдём на кухню, нам надо обсудить некоторые вещи, я погрею тебе еду и покажу кое-что…

***

Они прошли на просторную кухню. Мальчик покорно сёл за стол, его маленькие руки немного тряслись от волнения. Гарри присоединился напротив него. — Знаешь, я прочитал очень мало, но… Ты упоминал мою… монетку и я подумал, что должен тебе наконец всё рассказать ...и.... записи о моей подозрительности… Нам жить ещё долго вместе, так что я должен сказать тебе правду с самого начала. М… Ты веришь в магию? Бывало ли такое, что ты замечал что-то необычное? Мальчик был озадачен внезапным вопросом, но решил быть честным. — Да, верю и неоднократно замечал, — ребёнок не стал делиться необычными деталями своей жизни. Гарри кивнул, и просто поднялся со стула, подошёл к газовой плите. Он достал из глубокого кармана брюк спрятанную волшебную палочку, поднёс её к конфорке и сказал: — Incendio… Конфорка загорелась, Гарри поставил над огнем изящный медный чайник и повернулся к Тому. — Я знаю о ней не по-наслышке.

***

Гарри рассказал мальчику обо всём. О своей работе мракоборцем, о Хогвартсе, о магии, о своём детстве, базовые тонкости работы системы волшебного мира. Разговор занял около двух часов, и в конце мужчина подытожил: -… Таким образом… Я волшебник. Не знал, как тебе это сказать, но, прочитав про волшебную валюту, я решил, что это мой шанс. Том молча сидел, не комментируя, а потом едва слышно спросил: — А я могу быть волшебником? Я тоже могу делать странные вещи. Гарри сузил изумрудные глаза. — Странные вещи? — Да. Я могу двигать вещи, не касаясь их. Могу управлять поведением животных. Могу заставлять людей делать то, что хочу. Могу говорить со змеями. Могу создавать огоньки. Молодой человек нахмурился, склонил голову набок. — Можешь показать? Мальчик молча кивнул и закрыл глаза. Секунду — другую ничего не происходило, но потом перед глазами Тома вспыхнуло маленькое светило, похожее на мизерный огонёк на кончике свечного фитилька. Глаза Гарри восхищённо распахнулись. — Боже, Том, ты невероятен!!! Неужели ты — подарок судьбы? Гарри набросился на ребёнка с крепкими объятьями, поднимая его на руки. Маленький Реддл поморщился от наглого нарушения личного пространства, но неуклюже ответил на объятья этого гиперактивного парня. Подарок судьбы? Это приятно слышать. Пожалуй, опекун нравится мальчику ещё больше, ведь он понимает, насколько Том великолепен…