The oceans shall freeze

Then I remember you're a cold heart killer Make me crazy, yeah, you're smooth as liquor So damn dangerous, I got too close Oh, I should've known better I'm telling myself, I'm telling myself I don't need you anymore I'm telling myself, keep telling myself I don't need you anymore

Cold Heart Killer, Lia Marie Johnson

Исак Призрачные прикосновения того, что его касается мужчина - другой мужчина, не покидали Исака много дней. Он оставался в постели Евы, вжимаясь в ее мягкие изгибы и мечтая о ком-то большем и чем-то более твердом. Руки Евы едва могли обхватить бледную линию его талии. Пусть она и пыталась утешить его своими прикосновениями, он эгоистично мечтал о ком-то, кто бы мог обхватить его и обнять его. Мягкость Евы была успокаивающей, она напоминала ему о том, как он спал рядом со своей мамой как ребенок, и о ярких летних ночах, когда они с Евой и Вильде спали в полях близ деревни, переплетенные, как какие-то дикари. Но он больше не был ребенком, а единственный человек, о чьем прикосновении он мечтал, едва смотрел на него. Только это заставляло его держаться дальше от комнаты Эвена. Иначе он бы радостно приполз на коленях к нему и умолял, - Пожалуйста, возьми меня. Чтобы Эвен сказал ему нет в тысячный раз – это было слишком. Даже у Исака был свой предел. В некоторые ночи он бродил близ комнаты Эвена, опуская теплую голову на холодное дерево и представляя, как он войдет внутрь и ляжет с ним. Он знал, что Эвен не откажет ему в том, чтобы спать с ним, как и во всем остальном. И с этой мыслью в голове он возвращался в комнату, чтобы избежать унижения от очередного отказа. Он не думал, что кто-то другой в усадьбе заметит его мрачное настроение. Единственная причина, по которой Эвен замечал его в эти дни, было сказать ему прекратить принимать обжигающие ванны. Нежность Исака к ним увеличилась, когда он понял, что это единственный верный способ заполучить внимание Эвена, но он был захвачен врасплох, когда Эвен накричал на него за то, что он причиняет себе боль. Если бы Исак был в здравом уме, он бы накричал в ответ, как он обычно делал, но он страдал от отсутствия Эвена и не мог не расплакаться. Эвен замешкался, выражение его лица превратилось во что-то, напоминающее ужас, когда Ева зашла в купальню из-за шума. Ей понадобилось мгновение, чтобы осмотреться: рыдающий и обнаженный Исак в ванной, и Эвен, который стоял над ним в шоке, - она закричала, - Уйди! Когда Эвен не ответил, она оттолкнула его от Исака и встала между ними как стена, - Я сказала, уйди! Исак знал, что Эвен не потерпел бы Еву, разговаривающую с ним в таком тоне и он бы точно не потерпел того, что она прикасается к нему. Пусть он был послушным с Исаком, между ним и Евой была явная неравная расстановка сил. Несмотря на это, Эвен просто кивнул и вышел из комнаты, как будто ему не терпелось сбежать от плачущего Исака. То, что было дальше, слилось в неразбериху. Ева наклонилась над бадьей и добавила лед в кипящую воду, чтобы она не обжигала его, прежде чем успокоить Исака и вытереть его слезы тряпкой. Понадобилось несколько часов, чтобы он перестал плакать. Ева крепко держала его той ночью, гладя его мокрые волосы, пока он не заснул, и после этого. Напряжение в усадьбе чувствовалось после той ночи очень сильно. Ева, которая только начала доверять Эвену, теперь шаталась такая же молчаливая и отчужденная, как в то время, когда она только появилась; всегда поблизости, когда Эвен был с Исаком. Исак был благодарен, но атмосфера была удушающей, особенно, когда Эвен снизошел до того, чтобы поговорить с Исаком в первый раз за несколько дней. - Ты… не приходил в мою постель уже много лун, - откровенно сказал Эвен со странным выражением на его красивом лице. Нет, не красивом, напомнил себе Исак. Он не хотел больше думать об Эвене так, когда знал, он его не хочет. - Да, - сухо заметил Исак, - разве ты не этого хотел? Я не хочу беспокоить тебя. - Ты не беспокоишь меня, - резко сказал Эвен и достаточно громко, чтобы Ева прекратила помешивать жаркое у очага. Уголком глаза Исак видел, как она сжала свою маленькую руку на рукоятке деревянной ложки, как будто это было оружием. Ее хватка ослабла, когда Эвен заговорил снова, на этот раз более мягким тоном. - Ты всегда можешь приходить в мою постель, - просто сказал Эвен, и Исак почувствовал, как его рот пересыхает при виде голубых глаз, впившихся в его. Даже когда он лжет мне, мое сердце бьется быстрее, с горечью подумал Исак. - Благодарю, - коротко сказал Исак, опустив глаза на коричневую жижу жаркого, чтобы избежать взгляда на лицо Эвена. Эвен замолчал, как будто ждал, что Исак ответит, но затем вернулся к своей тарелке. Исак ел намного медленнее, пытаясь избежать давящей тишины, которая наполнила обычно громкую кухню. Даже Ева молчала, бесшумно двигаясь по кухне, как очень чистоплотное привидение. Когда Эвен встал, чтобы уйти на день, Исак упрямо остался на своем стуле, опустив голову, и толкая еду себе в рот – она начала казаться похожей на грязь. Ему не нужны твои пожелания на день, напомнил себе Исак. Он ничего не хочет от тебя. Раньше он бы целомудренно поцеловал Эвена в щеку или челюсть, и пожелал ему хорошего дня, и в единственный раз, который он помнил с нежностью, Эвен страстно поцеловал его прямо перед Евой. Эти воспоминания были больше похожи на мечту, чем настоящие грезы о ласках мужчины. Всё же, обе в какой-то степени были фантазиями. Когда Эвен наконец ушел, деревянная дверь захлопнулась почти грубо, и Исак издал вздох облегчения. Он отодвинул жаркое в отвращении. - Ну перестань, - поддразнивая, сказала Ева, садясь напротив него, - мое жаркое не может быть настолько плохим, правда? Ее тон был легким, но для Исака каждое слово ощущалось как пинок в его состоянии, поэтому он быстро сказал, - Нет, нет. Вкусно как всегда, просто у меня нет аппетита. Он думал, что Ева посмеется над ним и скажет, что ему нужно всё мясо, что он может достать, будучи таким худым, но она выглядела задумчиво. Он удивленно посмотрел, как Ева обошла стол и села на колени перед ним, взяв его руки в свои. - Исак, - сказала она серьезно, - с тобой всё хорошо? - Всё ли со мной хорошо? - медленно повторил Исак, растерявшись при виде ее серьезного выражения, - я … здоров. Если это то, что ты хочешь знать. - Нет, Исак, это не то, что я хочу знать, - теперь она раздраженно закатила глаза, маска обеспокоенности уступила досаде. Но и это угасло, когда ее взгляд прояснился, и она погладила его руку, - я хочу спросить, ты расстроен? Из-за Эвена или меня? Исак посмотрел на их соединенные руки, когда Ева провела пальцами по тыльной стороне его ладони, успокаивая. Несмотря на ее попытки, его грудь сжалась так, будто на нее поставили несколько тяжелых камней. - Я видела тебя у его комнаты прошлой ночью. Лицо Исака залила краска унижения – он представил, что она видела. Его, прижатого к двери в ночных одеждах, так близко, как он мог быть к Эвену, потому что это всё, на что он мог надеяться. Холодный отказ закрытой двери. - Ты знаешь, почему я расстроен, Ева, ты действительно хочешь, чтобы я сказал это вслух? Это даст тебе удовлетворение? – зло спросил он, его слова выплескивались поверх друг друга. - Нет! – сказала Ева, привставая, чтобы смотреть на него сверху вниз, заставляя его чувствовать себя невероятно маленьким, - думаешь, мне приятно видеть тебя таким? – она выпустила раздраженный вздох, - я просто хочу, чтобы ты поговорил со мной. Исаку казалось, что его чувства лопнут, вытекая из него, но он не мог подобрать слов. Чувство в его груди было слишком уязвимым и всё еще причиняло боль, как открытая рана. - Вильде часто бывала такой, поэтому я знаю, что ты испытываешь, - сказала Ева задумчивым тоном. Исак хорошо это помнил. Вильде была мягкосердечной и могла влюбиться в любого мало-мальски симпатичного парня, который бы сказал ей доброе слово. Мальчиков же, которые могли говорить Вильде приятные слова в обмен на другое, было много, и они всегда оставляли ее одну и с разбитым сердцем, как только получали то, что хотели. Исак и Ева были единственные, кто могли снова сделать Вильде счастливой, когда она временами отказывалась есть и пить по нескольку дней. - Но ты не Вильде, - прямо сказала Ева, - я знаю, что Эвен это не проходящая увлеченность для тебя, и его отсутствие вызывает у тебя огромную боль. Я ненавижу это. Исак почувствовал прилив нежности при ее словах. Ева была более страстной, когда дело касалось других людей, не ее. - Я одинок, - тихо сказал Исак. Он чувствовал себя уязвимым даже сейчас, с Евой, но это было наименьшее, что он мог сказать ей, - Прежде чем ты пришла сюда, здесь были только я и Эвен. Он был моим защитником и затем моим другом. Мы даже были больше, чем это, какое-то недолгое время, а сейчас мы ничто, - Исак сглотнул комок слез в горле, когда до него дошел смысл его слов. Он знал, что Эвен будет так же защищать его своей жизнью, но он желал не меча Эвена. Он хотел его доверие, его дружбу, и его любовь. Меч бледнел в сравнении с этим. - Я с тобой, - сказала Ева, притворно обидевшись, и Исак рассмеялся. - Да, и я с тобой. Но, так же, как ты не можешь дать мне то, что я хочу, я не могу дать тебе то, что хочешь ты. Мы оба знаем, что я жалкая замена Вильде, - поддразнил Исак. Ева уставилась на нем в изумлении, и Исак посмотрел в ответ так, будто знал. - Нет, - сказала она, поколебавшись, - я думаю, что ты не хорошая замена ей. Никто не может заменить её. Ева выглядела так, будто вспоминала прошлое, когда смотрела на Исака и видела свою собственную любовь, прежде чем ее лицо озарилось, как будто вспоминая кое-что важное. - Но… ты можешь найти замену Эвену. По крайней мере, чтобы залечить свою сердечную боль. Вильде делала так часто. - О чем ты? – сказал Исак, растерянный ее словами. Мужчины в деревне были дикарями, Ева говорила это часто, особенно об Эвене. - Ты серьезно, Исак? – сказала Ева, закатывая глаза, когда у Исака по-прежнему оставалось непонимающее выражение лица. - Ева, - расстроенно сказал Исак, выпустив воздух так, что он откинул его светлую челку от лица, - о ком ты говоришь? Ева выглядела как нерешительная косуля, когда осторожно двинулась вперед и осмотрелась вокруг проверить, слушает ли кто-нибудь. Это была старая привычка со времен с Николаем, и Исак был растерян, увидев ее сейчас. Никого в усадьбе не было, кроме их двоих, и Ева наконец сказала удивительно громким шепотом, - Кристофер хочет посетить усадьбу. Снова. Он зажал меня в углу на рынке и спросил. Я думала, что он хочет увидеть меня, и отказалась, но он спрашивал о тебе. Исак вспомнил беспечный смех Кристофера и то, как его рука дрожала, когда он держал нефритовый гребень у волос. Он не хотел посетить усадьбу, чтобы увидеть Еву. Он хотел увидеть Исака. Пусть его сердце не желало никого, кроме Эвена, всё его тело вспыхнуло от чувства, что его хотят так явно. Он с изумлением посмотрел на Еву и сказал, - Я думал, ты была против… ну знаешь. Этого? Меня и … других северян? Она замешкалась, явно пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить, почему она не боялась того, что Исак увидится с Кристофером. - Он помог мне, Исак. Я верю в это. Я знаю… что ты страдаешь. И не только из-за Эвена и того, что он тебя не касается. У тебя не было положительного опыта с другими мужчинами здесь. Я думаю, он поможет тебе чувствовать себя менее одиноким, даже временно, а это только хорошо. Несмотря на то, что здравый смысл тянул его нутро, желание почувствовать чье-то прикосновение пересиливало, поэтому он задумался о словах Евы. Ничего больше - он просто мог бы поговорить с Кристофером, наслаждаясь странным светом желания, благодаря которому он чувствовал себя легче и более сильным. Он вспомнил те слова, что Ева сказала ему после того, как они легли спать вместе. Она сказала, что Кристофер не принудит его к большему, чем захочет сам Исак. Исаку казалось, что это то, что ему нужно в этот момент. Поэтому он улыбнулся и сказал, - Что ж, тогда, пригласи его. Ева вернулась на рынок через две луны после разговора и доставила послание Кристоферу. Он мог посетить усадьбу, но только во время коротких дневных часов, когда Эвена не было. В день, когда Кристофер должен был прийти, Исак убирался больше и усерднее, чем когда-либо с тех пор, как оказался в усадьбе. Ева находила в этом удовольствие, думая, что он начал уборку, чтобы сделать дом приятным для Кристофера, но Исак убирался, потому что не знал, что еще делать со своими руками. Он чувствовал, что Эвен сразу узнает, что он планирует, если он будет слоняться без дела как обычно или останется недвижим. Эвен увидит то, как его тело сжимается, блеск в глазах, когда он представлял возможности или исход этой встречи. Поэтому, чтобы отвлечь себя и скрыть свои планы, он убирался. Был почти полдень, когда Кристофер пришел, громко постучав в дверь и застигая Исака врасплох, пусть он и ожидал его прибытия множество часов. - Успокойся, - сказала Ева, открыто смеясь над ним, - он не так уж привлекателен. Исак покраснел при ее словах, пусть и знал, что не из-за их смысла. Он нервничал не потому что Кристофер ему нравился – он нервничал, потому что никогда не был так свободен, как Ева или даже Вильде. Он никогда не приглашал мужчину так двусмысленно к себе на… свидание. Потому что это было оно. Тайком приходящий в дом Кристофер, в то время как Эвен был снаружи, зарабатывая на жизнь – это была связь. Он почувствовал себя виноватым на мгновение, прежде чем понял, насколько это чувство нелепо. Он не был женой или спутником Эвена. Он просто был его невольником, это всё. Здесь не было предательства, уверял он себя, даже, если его живот сжался от беспокойства. - Привет, - радостно сказала Ева, легко пропуская Кристофера в усадьбу, так не похоже на прошлый раз. Слишком радостно, сухо подумал Исак. Еву это слишком веселило, решил он. - Привет, - ответил Кристофер, но его глаза искали, устремившись мимо Евы, Исака. Когда он увидел его, его обычная кокетливая ухмылка смягчилась и стала чем-то более милым. Я этого не заслуживаю, с жалостью подумал Исак. Кристофер посмотрел на него с добротой, но всё, что Исак чувствовал – всепоглощающую вину. - Привет, - слабо сказал Исак, ступая вперед, чтобы Кристофер ясно видел его. Он был завернут в один из шарфов Эвена – чтобы согреться, и теперь он ощущался как метка, но Кристофер не узнал бы этого. - Я собираюсь отмыть бадью, - быстро сказала Ева, похлопав Исака по плечу. Она прошла мимо него в холл, оставляя их одних. Они стояли в неловком молчании какое-то время, прежде чем Кристофер сказал, - Когда я спросил, могу ли я навестить тебя, я и не мечтал, что ты скажешь да. Исак и сам никогда не думал, что скажет да, но он пожал плечами и произнес, - Почему для тебя так важно, скажу ли я да? Я просто невольник. Ты мог бы взять меня прямо сейчас и никому бы не было дела. Исак быстро покраснел от этих дерзких словах, удивленный собой, но Кристофер не позволил задуматься об этом дольше, потому что рассмеялся и сказал, - Никто? Если бы я сделал что-то, чего ты не просил, мы оба знаем, что Берсерк отрубил бы мне голову, - сердце Исака подскочило при упоминании Эвена и его желании защищать. Это было правдой, но было странно слышать это - Или, полагаю, руки. За то, что прикасался к тебе, - добавил Кристофер. Исак закатил глаза, - Это было смешно только в первый раз, знаешь. Сейчас же я волнуюсь, что тебя так радует мысль о том, чтобы быть лишенным частей тела. Он говорил правду, но Кристофер засмеялся, и сказал, - У тебя острый язычок; острее, чем у кого-либо из невольников, что я встречал. Да, раздраженно подумал Исак, даже невольник может иметь чувство юмора. - Благодарю, - сказал Исак, пусть и не имел это в виду. - Ты можешь показать мне свою благодарность другими способами, - игриво сказал Кристофер, встав вперед так, чтобы стоять вровень с Исаком. Он был всего на волосок выше Исака, не выше Эвена, которому часто приходилось наклоняться, чтобы посмотреть Исаку в глаза. Это приводило в замешательство. - Я мог бы, - легко сказал Исак, пытаясь игнорировать то, как его сердце трепыхалось в беспокойстве, когда он обвил шею Кристофера рукой и прошелся пальцами по тяжелой линии его челюсти и шеи, - я мог бы показать тебе сейчас? Слова ощущались неуклюжими и чуждыми в его рту, но Кристофер явно был тронут ими, если вес у бедра Исака что-то значил. Он покачал головой и слегка наклонил голову, чтобы прижать губы к губам Исака. Это было странно. Не тонкие, но и не пухлые, как у Эвена. Всё же он целомудренно поцеловал его в ответ, а затем отодвинулся и потянул Кристофера за руку, ведя в свою комнату. Комната была чище, чем раньше, когда он только приехал сюда – как результат панической уборки, постель была свежей. Это было похоже на мечту. Он мечтал, чтобы мужчина ласкал его в этой самой кровати, но сейчас, когда он был здесь, он не знал, что делать с собой. Он аккуратно сел на кровати, но только на мгновение, потому что Кристофер сел на него, широко расставив ноги. Он думал, что это приятно – быть прижатым вот так, кем-то сильным, но ощущал только неловкость. Всё, на чем он мог сосредоточиться, было то, как его мягкое бедро толкает отвердевший член Кристофера, и тяжелый вес его самого на бедрах. Впервые за недели он действительно хотел вместо этого женственные округлости Евы. - Ты красивый, знаешь, - Да? – спросил Исак с любопытством. Он слышал это достаточно часто от дикарей с деревни, от Евы, Вильде, и Эвена, конечно. Но было сложно понять, что было красивого, когда для него это значило лишь постоянное страдание в той или иной форме. - Да, - неверяще сказал Кристофер, как будто не мог поверить наивности Исака, - я спал со множеством мужчин и женщин с разных земель, и твоя красота – самая запоминающаяся, что я когда-либо встречал. Я бы помнил твое лицо и на краю света. Исак хотел сказать, что его слова не имеют смысла, потому что мир бесконечен, но Кристофер не дал ему возможности заговорить, потому что влажно прижимал свои губы к Исаку, а другую ногу поднимал вверх, к его талии. Исак вскрикнул от удивления – его ноги раздвигали, но он пытался расслабиться в поцелуе. Это было то, что он хотел – мужчина в его постели, ласкающий его. Но он чувствовал себя еще более одиноким, прижатым к кровати, к Кристоферу – более одиноким, чем когда он был здесь один. - Кристофер, - хрипло прошептал Исак, постанывая, когда тот засосал его шею, - Кристофер, слезь с меня, - сказал Исак громче, дергая его за плечо. Кристофер не слышал его, потому что начал прокладывать дорожку из поцелуев ниже, заставляя Исака сжаться. Страх поднимался в его горле как теплая желчь, когда он услышал сильный удар и безошибочный звук голосов. Глубокий голос, в частности, который точно не принадлежал Еве. Исак слышал, как Ева и Эвен разговаривали короткими отрывистыми фразами, прежде чем знакомые шаги послышались в коридоре. На короткое мгновение Исак успокоился, что Эвен вернулся домой, чтобы остановить Кристофера, но его тут же захлестнула волна стыда. Это было не так, что Элиас или Николай заставили его – он пригласил Кристофера в их дом. - Тебе нужно уходить, - быстро сказал Исак, отталкивая Кристофера от себя. Он уже надевал сапоги и медвежьи шкуры, прежде чем попытаться тихо открыть дверь. Оба эти усилия были бесплодны, когда дверь распахнулась, и Эвен стоял на пороге как какой-то призрак из детской сказки. Ему нужно было взглянуть только на Исака – задыхающегося и с розоватыми щеками, его туника и шарф были отодвинуты в сторону и открывали покрасневшую грудь. Затем он обнажил свой широкий топор и замахнулся на Кристофера. Тот легко увернулся, он был быстр не только на язык, но его испуганные глаза выдали его. - Послушай, Берсерк, я не хотел причинить вреда. Это твой маленький невольник пригласил меня сюда. Он хотел этого, - Кристофер не лгал, но Исак пытался мысленно внушить ему, что он должен придержать язык, потому что его слова явно имели противоположный эффект на Эвена. - Думаешь, я поверю этому? – мрачно сказал Эвен, - я говорил с Кнутом, он сказал, что видел, как ты направляешься к моему дому днем. Мой невольник не покидает усадьбу без моего ведома, и как же он позвал тебя? – никто не ответил, не желая вмешивать Еву, но Эвен воспринял это как подтверждение. - Ты знаешь, я знал, что ты глупец и распутник, но я не думал, что ты насильник, - Исак скривился при этом слове, потому что Кристофер был множеством вещей, но он не был этим. Но как он мог сказать это сейчас? Эвен отбросил топорище и подошел ближе к Кристоферу, явно возвышаясь над ним. Разница в росте между ними была как океан, когда Эвен наклонился и обхватил шею Кристофера своей большой рукой, и начал сдавливать, и он медленно, но верно, начал задыхаться. Исак вскрикнул – осознание того, что Эвен собирается сделать, ударило его. Он собирался убить Кристофера, потому что думал, что тот пришел в дом, чтобы взять Исака против его воли. Но он не делал этого, и он не мог позволить ему умереть из-за своего стыда. - Я пригласил его сюда, он не лжет, - неистово сказал Исак, когда слезы паники начали капать с уголка глаза, - поэтому, пожалуйста, не делай ему больно, Эвен. Прошу тебя. Всё замерло, затихло, и Исак почувствовал, как его горло сжалось, будто синхронно тяжелому испытанию Кристофера, но затем он снова готов был кричать. Эвен взглянул ему в глаза в этот момент, и он будто мог видеть всё его существо. Он отнял руку… и отпустил шею другого северянина. Кристофер упал на землю, задыхаясь, кашляя, держа руки у помятой шеи. Ева застыла у дверного проема, застыв в шоке. - Убери его с моей усадьбы, - резко сказал Эвен Еве. Она быстро кивнула, явно потрясенная сценой, и помогла Кристоферу встать, уводя его к коридору. Исак сидел на кровати, не двигаясь, а Эвен стоял напротив на него, пристально смотря на него. Вот чего он ждал уже несколько недель. Что Эвен будет смотреть на него. Но не так. Не после того, как на нем были руки другого мужчины, а Эвен едва не убил, снова, из-за Исака. От стыда Исак натянул шарф сильнее на свою обнаженную шею со свежими засосами. Эвен едва взглянул на нежную натертую кожу, поэтому он обвиняюще посмотрел на ткань, как будто это она целовала шею Исака взасос. - Ты хотел этого? – спросил Эвен глубоким обвиняющим голосом. Исак не слышал его так долго, что вздрогнул от вопроса. - Я хотел, чтобы до меня кто-нибудь дотронулся, - честно сказал Исак. Каков смысл в том, чтобы лгать, если Эвен уже поймал его с другим мужчиной в постели? – Я просто хотел, чтобы ко мне прикоснулись, - тихо закончил Исак, уставившись на свои колени. - Я не знал, что ты такой человек, - сказал Эвен обманчиво спокойно. Исак почувствовал злость и спросил, - И что это за человек? - Человек распущенных нравов. - Распущенных? – мрачно повторил Исак, и Эвен дрогнул, а потом его лицо ожесточилось. Исак почувствовал, как кровь прилила к ушам, когда он встал и отошел от Эвена, к очагу. Эвен последовал за ним, оба они необъяснимо отходили и двигались навстречу друг другу. - Ты не касаешься меня неделями, и у тебя есть смелость злиться, когда я беру кого-то в свою постель? – неверяще спросил Исак, его рот сжался в улыбку от нелепости ситуации. Он скинул шарф, который Кристофер почти сорвал с его плеч и сказал, - Возможно, мне надо было пригласить и Юнаса, если, ты знаешь, я настолько распущен, - прежде чем бросить его в Эвена. Исак был слаб как ребенок, поэтому ткань упала на землю грустной кучкой у его ног. Его слова были из-за ярости, но Эвен вздрогнул, услышав имя Юнаса. - Это не вопрос морали, это вопрос принципа, - сказал Эвен хриплым голосом, - ты мой. Эвен посмотрел на него, когда говорил это, и это заставило голову Исака загудеть от прилившей крови и гнева, и чего-то, что он почувствовал только раз. Когда он сидел на коленях Эвена и чувствовал его твердость у своей задницы. Эвен прервал взгляд, отвлеченный обнаженной кожей шеи Исака, которая была отмечена розоватыми следами губ Кристофера. - И, если ты приведешь другого мужчину в нашу усадьбу снова, мне придется перекинуть тебя через колено. Исак покраснел, представив эту картину. Он, обнаженный и перекинутый через колено Эвена, а большие твердые руки Эвена ласкают бледные ягодицы, прежде чем отодвинуться и оставить там розоватые следы. Он должен возненавидеть эту мысль. Он должен испытывать отвращение. Его никогда не шлепали ребенком, но Вильде и Ева часто говорили об этом с насмешкой. Но он думал, что не будет против, если бы то же самое сделал Эвен. - Через колено? – неверяще спросил Исак, пытаясь выглядеть таким же злым, каким он должен был, - Хотел бы я увидеть, как ты пытаешься. Эвен посмотрел на него так напряженно, что ноги Исака начали трястись. Ему не пришлось беспокоиться о том, как он будет стоять, потому что Эвен резко опустил голову и поднял Исака, его большие руки были под изибами его задницы. Талия Эвена раскрывала его ноги, и это было так хорошо. Это было правильно. Эвен – единственный, кто должен быть между моих ног, пронеслось в голове Исака, когда Эвен положил его на ковер из медвежьей шкуры. Он тут же заскулил, потому что Эвен слез с него. - Пожалуйста, прикоснись ко мне, - задыхался он в отчаянии, - пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Эвен. Эвен тут же лег на него, его широкое тело покрывало его и прижимало к полу. - Я здесь, Лилль Соль, - сказал он, прежде чем заткнуть всхлипывания Исака поцелуем. Исак не чувствовал, что может дышать, когда Эвен был на нем, а его рот поглощал каждый его вздох. Это было не так удушающе как с Кристофером. Исак чувствовал себя в безопасности, но, более того, он чувствовал жар. Жар очага заставил их обоих покраснеть и стать липкими, но Исак бы не отпустил Эвена ни за что в мире. Он снова всхлипнул, когда Эвен снял его тунику через голову, и начал осыпать шею нежными поцелуями, а затем грудь и бедра, заставляя его стонать. Когда Исак приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на него, Эвен привстал и толкнул его назад. После минутного раздумья он схватил худенькие запястья Исака в свои большие руки и поднял их над головой. Исак робко кивнул и оставил руки там. Злость от того, что произошло ранее, испарилась из-за жара тела Эвена. Всё, что оставалось – было желание сладости. Эвен стянул штаны Исака вниз, через нежные бледные полукружья его задницы и вниз к длинным ногам, пока всё, что осталось была уязвимая розовая кожа, которой никто, кроме Исака, не касался. Исак покраснел, когда Эвен просто посмотрел на него, и застенчиво сказал, - Перестань. Лицо Эвена смягчилось, когда он взглянул на нежное покрасневшее лицо Исака, и быстро и крепко поцеловал надувшиеся губы Исака, прежде чем сказать, - Никогда. Исак почувствовал, что к нему относились как к драгоценности, когда Эвен осыпал его шею и щеки поцелуями, почти заставляя хихикать, прежде чем спуститься вниз по его телу. К его замешательству, Эвен проигнорировал нежную розоватую плоть его члена, и вместо этого потянулся к бедрам, чтобы закинуть их на свои плечи. Исак покраснел от стыда в этой позе, и попытался сдвинуть ноги, но Эвен не позволил ему. - Не нужно стыдиться, ты прекрасен везде, - просто сказал Эвен, подарив сдержанный поцелуй внутренней стороне бедра Исака. - Но это грязно, - растерянно сказал Исак. Эвен взглянул на него с нечитаемым выражением лица, а затем радостно улыбнулся и сказал, - Знаешь, иногда я забываю, как ты юн. У Исака не было времени спросить, что это значит, потому что Эвен дотянулся до места между ягодицами и раскрыл их – так, что самые сокровенные места Исака были на виду. Следующий поцелуй точно не был сдержанным. Эвен целовал Исака между ног так, будто он целовал его рот – отчаянно и влажно, его язык делал широкие мазки по нежной коже так, будто он был изголодавшимся мужчиной. Исак вскрикнул и попытался сдвинуть ноги, но Эвен был слишком силен; он легко держал его бедра раскрытыми - две сильные руки на них, когда он нежно, но настойчиво вылизывал его. - Ты такой вкусный, Исак, - со вздохом сказал Эвен в его дырочку, прежде чем оттрахать её языком, заставляя раскрыться. Исак начал всхлипывать от ощущений, и его бедра содрогались. Слышать как Эвен говорит его имя, в то время, как его язык внутри Исака, заставило его сжаться от стыда, но Эвен не позволил ему. Исак чувствовал себя раскрытым и мокрым. Он издал вздох, когда Эвен наконец отодвинулся от него, оставляя его таким просящим и скользким. Он увидел, как Эвен наклонился к очагу и достал старую банку с тюленьим жиром, предназначенную для меча Эвена. Он с трепетом наблюдал как Эвен вылил то, что осталось, на свои мозолистые руки и ввел длинный палец внутрь тела Исака. Исак скривился от растяжения, но Эвен успокоил его, другой рукой вырисовывая успокаивающие круги на бедре. - Ты в порядке, я здесь. Я никогда не причиню тебе боль, - спокойно сказал Эвен, и Исак знал, что это правда, поэтому заставил себя расслабиться, когда его плоть раздвигалась. Когда Эвен вставил палец в Исака, и влажный шум того, как Эвен трахал его, заставил член Исака затвердеть. При виде этого Эвен глухо застонал и без предупреждения ввел другой палец, заставив Исака вздохнуть. Пальцы Эвена были такими большими. Когда Исак начал толкать свои бедра в руку Эвена, Эвен убрал ее и спустил свои штаны. При виде члена Эвена, Исак напрягся. Всеми Богами, как это должно войти в него? Эвен тут же его успокоил, прижимая свое тело к Исаку как щит. - Если ты боишься, нам не нужно делать этого, - прямо сказал он, покрывая поцелуями шею Исака и его щеки. Когда он отодвинулся и посмотрел на Исака с беспокойством, Исак знал, что не хочет никого, кроме Эвена, внутри него. Если он не может сделать этого, значит, не заслуживает его любви. - Я хочу этого, я хочу тебя, - тяжело дышал он, и это было всё, что было нужно Эвену. Его глаза потемнели, он отодвинулся и присел на корточки, а затем вылил оставшееся масло на свой покрасневший член. Это выглядело устрашающе, но, когда Эвен прижал свое достоинство к дырочке, и его глаза закатились, Исак почувствовал себя глупо за то, что подумал так. Эвен трахал дырочку Исака, просто вводя головку, и тут же отодвигаясь. Он делал это снова и снова, пока вся дырочка не была скользкой от масла и Исак уже нестерпимо желал, чтобы Эвен ввел в него весь свой член. - Ты так хорош, твое тело было создано для этого, - сказал Эвен хриплым голосом, проводя головкой члена по опухшей дырочке Исака, - нет, - поправил он себя, - ты был создан для меня. Исак стонал, протяжно и высоко, когда Эвен втолкнул только головку внутрь него, и он почувствовал полное растяжение, прежде чем Эвен убрал ее. Когда его член покинул тело, Исак разочарованно всхлипнул, выгнув в отчаянии спину. - Ты был создан для меня тоже, поэтому пожалуйста, - сказал Исак, отчаяние развязало ему язык, - возьми меня. Эвен заявлял права на Исака сотни раз множеством способов, но впервые Исак потребовал его в ответ. Это подтолкнуло Эвена к пределу, и наконец он дал Исаку то, что он хочет, и поцеловал его. Вскрики Исака были заглушены поцелуем Эвена, когда он проталкивался в него глубоко и медленно, втрахиваясь в мокрый жар между бедер Исака, чтобы сделать его своим. Исак чувствовал твердую длину члена Эвена внутри него; как он занимал место внутри его тела, потому что Исак принадлежал Эвену. Каждая часть Исака принадлежала Эвену. Исак чувствовал это в каждой косточке. Он чувствовал, как начал всхлипывать, когда толчки Эвена ускорились, его яички бились о задницу Исака и он будто отчаянии пытался достать как можно глубже. - Думаю, я оставлю тебя вот так навечно, - задыхаясь сказал Эвен, как будто это был их секрет между ними двумя, - ты останешься в моей постели и ты никогда не будешь надевать одежду, потому что я всегда буду в тебе. Я буду делать тебя счастливым каждый день и трахать каждую ночь, я клянусь богами. Это должно было звучать как безумие, как нежные слова Кристофера, но это была самая милая вещь, что Исак когда-либо слышал. - Да, да, - судорожно скулил Исак, его тело содрогалось от толчков Эвена. Он чувствовал, будто в тумане, который тут же рассеялся, когда Эвен резко толкнулся и задел что-то внутри него, что заставило его вскрикнуть. Он посмотрел на Эвена, уже готовый спросить, что это было, но у Эвена было сосредоточенное выражение лица и он начал вбиваться снова, теперь уже быстрее. Исаку даже не нужно было спрашивать, Эвен знал его тело лучше, чем он сам, когда он опустил свою большую руку к члену Исака и потянул его. Эвен мерно втрахивался в его задницу, и Исак почувствовал, как его бедра начинают дрожать - он вскрикнул и кончил. Эвен застонал от того, как его сжало тело Исака, и продолжил трахать его, его толчки были неумолимы. Исак позволил себе откинуть голову, когда Эвен крепко держал его бедра в руках и вбивался в него, гоняясь за собственным оргазмом. Было так хорошо быть использованным вот так, как сосуд для удовольствия Эвена. Это было всё, чего Исак хотел – заставить Эвена чувствовать себя хорошо. Когда Эвен внезапно задел ту точку снова, заставляя Исака закричать и содрогнуться, Эвена отпустило. Он кончил глубоко и чрезмерно, его член был внутри Исака, когда он прокричал свой оргазм в шею Исака. Он остался внутри, его бедра вырисовывали небольшие круги, когда он продолжал накачивать спермой готовое тело Исака. Это было приятно. Как будто его делали своим. Исак чувствовал, как жар начинает вытекать из тела, когда Эвен вытащил член, и начал паниковать с ощущением того, как холод наполняет его там, где было тепло. - Не отпускай меня, - слабо сказал Исак, когда всё его тело умоляло о сне, - пожалуйста, не покидай меня. Пусть его тело и ныло от боли и чувствительности, он хотел, чтобы Эвен вернулся в него. Потому что теперь он знает, что Эвен был здесь с ним и он не вернется в холод на следующий же день. - Малыш, - с нежностью сказал Эвен, гладя волосы Исака. Исак прильнул к этому прикосновению, тыкаясь носом, когда Эвен прижал его к груди. Его другая рука прошлась вниз по изгибу талии Исака, чтобы прижать два длинных пальца к распухшей влажной дырочке Исака. Все тело Исака ныло и было чувствительно, но он все равно застонал от удовольствия, когда ощутил Эвена внутри него. - Обещаю, что никогда не оставлю тебя, - сказал Эвен. Исак знал, что Эвен может быть хорошим лжецом, но сейчас, когда Эвен был внутри него, просачиваясь внутрь и выливаясь из него - во всем его теле, он поверил и позволил себе надеяться, прежде чем провалиться в забвение.