The oceans shall freeze

No wealth, no ruin, no silver, no gold Nothing satisfies me but your soul O Death, Jen Titus

Исак В Халогалэнде не всегда было темно, даже посреди непрекращающейся зимы. На несколько коротких часов каждый день солнце, медленно двигаясь по небу, отбрасывало прекрасный свет на заснеженную, покрытую горами землю. Свет, казалось, имел магические свойства – он очищал тело и на время освобождал мысли, отбрасывая странное, но обманчивое голубое сияние поверх всего, чего касался. Исак не понимал этого в первые недели на севере. В усадьбе было мало естественного света, и вначале Исак был будто в тумане, просто проживая один день за другим. Постепенно, однако, он начал видеть это – эти несколько жизненно нужных часов солнечного света, которыми он наслаждался, по крайней мере, пока Эвена не было дома, и он мог ненадолго выйти наружу. Сегодня, однако, солнечный свет принес страх, а не облегчение. Из-за поединка между Эвеном и Николаем, который должен был начаться в этот короткий период передышки, когда солнце находится в зените. Из спальни Эвена он слышал, как поднимается и опускается оружие, иногда - как прочищают горло, и ни с чем несравнимый звук, с которым меч рассекает воздух. Исак ждал у кухонного стола, смотря вперед, сжав руки перед собой, пытаясь успокоить свои нервы. Его запястья были багровые, на них виднелись раны, и было страшно смотреть; он опустил рукава ниже трясущимися руками. Успокойся, сказал бы ему Эвен, если бы вышел из комнаты сейчас, и увидел его в таком виде. Боялся ли Эвен чего-нибудь? думал Исак. Часть его знала ответ на этот вопрос, потому что он видел страх в глазах Эвена, когда Исака вернули к нему в день, предшествующий вчера: он понял сейчас, что чувства Эвена глубже, чем Исак мог бы предположить. Но сейчас едва ли позволительно было думать о зарождающеемся между ними чувстве – не тогда, когда Эвен мог умереть в течение следующих часов. Мысль о том, что Эвен падет, жертвуя собой в схватке, которая даже не была его - её спровоцировал Исак - наполняла Исака ужасом. Таким же холодным, как пол под его ногами. Если Эвен будет пронзен мечом Николая, если он упадет на землю, истекая кровью, когда Николай будет возвышаться над ним, упиваясь своей победой, это всё будет виной Исака. Всё это. А наказанием Исака жизнь без Эвена. Не только мысль о том, что ему придется уйти к Николаю, пугала Исака. Жить без мужчины, который вне сомнения защищал его эти прошедшие недели, который успокаивал его своим присутствием, был добр к нему в мире, где все были противоположностями … было немыслимо. Исак знал, что будет оплакивать Эвена, если он пройдет через врата Вальгаллы. Он настолько погрузился в свои мысли, что, когда почувствовал руку на опущенных плечах – руку, которая спускалась вниз, к пояснице, он уперся в стол с громким – на всю комнату - криком. А затем Эвен рассмеялся и сказал, - Успокойся. - Я спокоен, - в шутку сказал Исак, - я …намного, намного спокойнее тебя. - Правда? – спросил Эвен. На его губах играла слабая улыбка, и Исак задумался, как он нашел в себе силы дразниться в такой момент, - ты не напрягся как змея перед броском? - Нет, - сказал Исак, округлив глаза, - я не змея. Эвен посмотрел на него, его смех стих. Та же улыбка играла на губах, когда он посмотрел Исаку в лицо. - Я знаю. Этот взгляд длился дольше положенного, и Исак почувствовал, как заливается краской под напряженным взглядом Эвена. Затем он отвернулся к столу, и коротко вздохнул, - Я боюсь, - признался он внезапно, - за тебя, и за Еву. - Не нужно, - сказал ему Эвен, - Николай достойный воин. Но я лучше. Я бы не устроил этот поединок, если бы мог потерять тебя. - Хотел бы быть так же уверен. - Ты можешь, - сказал ему Эвен. Он положил руки под сиденье стула Исака, и через мгновение поднял его и повернул так, что они смотрели друг на друга. Исак почувствовал, как румянец разливается ниже при такой обыденной демонстрации силы Эвена. Он еле слышно вздохнул, когда Эвен взял его руки и поднес ко рту, поцеловав их, - Я обещаю тебе, Исак, я одержу победу ради тебя. Исак коротко кивнул, не в силах решиться заговорить. Они завернулись в тепло шкур, готовясь покинуть усадьбу. Когда Исак увидел, как Эвен отряхивается в волчьих шкурах, он быстро спросил, прежде чем остановить себя, - Почему ты надеваешь эти, когда остальные надевают медвежьи? Рот Эвена скривился в добродушной усмешке, - Раньше они называли меня Фенриром. Дикий волчонок. И я надел волчьи шкуры, чтобы в этой шутке была правда. А после этого они решили называть меня Берсерком. Фенрир - волк, который убил Одина, вспомнил Исак. Детьми они слышали рассказы о чудовищном создании, которое проглотило луну и солнце, и оставило мир в отчаянии и тьме. Их предупреждали, что, если они будут непослушными, Боги свяжут их так же, как связали Фенрира, чтобы остановить его злодеяния. Исак не мог представить рычащего, дикого волка на месте мужчины перед ним. И эта мысль приводила его в ужас. Он убил своих родителей, и все же он самый добрый человек, которого я когда-либо встречал. В этом мире всё вверх ногами. Ничего не понятно. Снаружи, когда их обувь погрузилась в снег, Исак замер на мгновение, пока Эвен закрывал дверь за ними. Затем он повернулся к Эвену, встал на цыпочки, и коснулся его щеки в легком поцелуе. - На удачу, - сказал он. Эвен улыбнулся и тронул его щеку. - Просто видеть твое лицо - уже хороший знак, Лилль Сол. Центр деревни был оживлен, и люди суетились больше, чем в обычный рыночный день. Слух о поединке, очевидно, быстро разнесся, и Исак был шокирован, увидев столько взволнованных лиц, и низкий шум голосов сплетничающих, в которых обсуждались шансы противников и возможный исход поединка. Больше, чем обычно, взглядов были направлены на Исака с плохо скрываемым осуждением, и он отводил глаза, придвигаясь ближе к Эвену, когда они шли к прогалине снаружи Хофа недалеко от таверны. Здесь жители деревни начали собираться в полукруг. - Тебе нужно будет подождать с другими невольниками, - сказал ему Эвен. В противоположность выражению его лица дома, здесь он казался напряженным, его голос был слегка взвинчен, а взгляд тревожным, когда он переводил его с одного жителя деревни на другого. Скорее всего, он искал Николая, но они оба не видели второго воина. - Что бы ни случилось, не разговаривай со свободными людьми, не привлекай к себе внимания, ты должен следовать моим приказам. Николай будет искать причину для того, чтобы наказать тебя, не важно, кто выиграет. Ты сказал, что ты выиграешь, подумал Исак. Но он кивнул, чтобы показать, что он понял. Эвен взял его за руку, и отвел к маленькой группке невольников, среди них он увидел Эмму и Ингрид, но они не разговаривали с ним, они ждали, опустив головы, как и остальные невольники вокруг них. Когда Исак занял место, он поднял взгляд и увидел, что на красивом лице Эвена проступила настороженность – к ним подходили Николай и Ева. Исак сглотнул желчь, когда увидел свежие синяки Евы повсюду на ее обнаженной коже, и ее пустой взгляд, с которым она смотрела в пространство. Что он сделал с тобой, хотел спросить Исак. Он чувствовал, как его грудь сжимается в гневе, и он протянул руку, взяв ее маленькую кисть в свою. Это действие не ускользнуло от глаз Николая, который искоса смотрел на них. - Жду с нетерпением, когда вы оба будете в моей постели, - сказал он им, - две шлюхи для одного мужчины, разве есть удовольствие больше этого? - Эвен разгромит тебя в этом поединке – это будет намного приятнее, - огрызнулся Исак. Ева крепче ухватилась за его руку, когда эти слова покинули его рот, вызванные злостью от ужасных вещей, которые происходили с девушкой после их недавней попытки побега. А затем он взглянул на высокую фигуру позади него, и понял, что Эвен смотрит на него с яростью. Исак закусил губу, когда разглядел выражение своего хозяина. Он снова забылся. Почему ты всегда открываешь рот, не подумав, ругал он себя. Но Николай только рассмеялся при этих словах. - Возможно, в тебе больше смелости, чем я думал. Будет весело вытрахивать ее из тебя, когда ты будешь в моей усадьбе, связанный и беспомощный. Он отошел, и Исак посмотрел на Эвена расширившимися, извиняющимися глазами. Он даже не мог представить, о чем думал старший, но Эвен не стал ничего выговаривать Исаку за его несдержанность. Вместо этого он последовал за Николаем в центр кольца людей, бросив последний взгляд на Исака, прежде чем откинуть свои волчьи шкуры в сторону, и занять свое место, в то время, как Николай отзеркалил его действия. Они не начали сразу – Исак понял через какое-то время, что они ждали, и задавался вопросом, кого или что. Толпа тоже ожидала, понизив голоса – впереди стояли воины деревни, самые высокие и широкоплечие, и более физически развитые, чем остальные жители. Исак видел Кристофера и Вильяма, которые оживленно разговаривали, осматривая с беспокойством все место происшествия. - Вильям думает, что потеряет своего брата, - тихо сказала Ева, когда увидела, куда смотрит Исак, - говорят, Эвен самый сильный из этих монстров. - Монстров? – сказал голос позади них, - кто монстр? Они одновременно повернули головы, чтобы увидеть северянина, стоящего позади них. Или, возможно, мальчика-северянина, если быть более точным – он был ближе по возрасту к Исаку и Еве, чем к остальным, которых они встречали. Тем не менее, его длинные волосы были сплетены в косичку, и у него был небольшой меч, как и у старших жителей деревни. У него было открытое выражение и широкая бесхитростная улыбка. Исак и Ева разинули рот в страхе, когда увидели его. А затем Ева закрыла рот. - Извините, - сказал светловолосый мальчик, - я не хотел прерывать. Но все в порядке. Я никому не скажу. Исак взглянул на Еву, которая настороженно оглядывала мальчика. - Меня зовут Магнус, - сказал парень, не похожий на воина, представляя себя, - Магнус Худший, если хотите знать мой титул. Вы здесь, чтобы тоже посмотреть бой? - Тебе не следует разговаривать с нами, - отрезала Ева, кидая взгляды на северян, - мы невольники. Магнус засопел, как капризный ребенок, - Да, но…, - он указал жестом туда, куда до этого смотрела Ева, - вы не насмехаетесь надо мной, как они. Исак поднял брови, прежде чем успел остановить себя, - Ты боишься их? Но ты воин? - Тренируюсь быть им, - сказал Магнус, с его лица не сходила улыбка, - они еще не позволяют мне участвовать в налетах, но однажды я буду самым жестоким из северян. Я буду даже более известен, чем Эвен Берсерк или его отец, Богоубийца. - Но пока ты просто худший? – пробормотала Ева позади Исака. Вместо того, чтобы выглядеть обиженным, улыбка Магнуса только расширилась. - Верно. Но я заработаю себе лучший титул, когда заявлю о себе! Исак задумался, как северянин может быть изгоем среди своих, но быстро понял как, потому что Магнус не замолкал. Его бодрый голос вскоре начал действовать Исаку на нервы. Прежде чем он сделал то, о чем мог бы пожалеть, например, сказать Магнусу прекратить орать в его ухо как буйному, гул толпы утих. Грубые слова на губах Исака испарились, позабытые. Он осмотрелся, чтобы увидеть источник страха, который, казалось, исходил от собравшихся жителей деревни, и тут же увидел Эрика, который шагал к середине круга. Может быть, он положит этому конец, надеялся Исак. Часть его успокоилась бы при этой мысли, если бы не страх того, что это будет означать для Евы. Эрик разговаривал с двумя бойцами недолго, изредка кивая, и Исак навострил уши, пытаясь расслышать, о чем они говорят. Магнус посмотрел на него, видя усердие на его лице, и прошептал, - Наверное, он объясняет правила поединка. - И каковы они? – спросил Исак, забыв о том, что он должен относиться к Магнусу настороженно – информация была ему важнее. Как только Магнус открыл рот, чтобы ответить, раздался нарастающий голос Эрика. - Достойные женщины и гордые мужчины нашей деревни, вы пришли сюда сегодня, чтобы увидеть бой, и вы увидите его. Это не бой на смерть, если только один из этих упрямых глупцов не откажется сдаться. Победитель может запросить 500 кусков золота, принадлежащих проигравшему или что-то, равное этой цене. Исак почувствовал, как Николай смотрел на него с жестокой улыбкой на губах, и содрогнулся, рука Евы сжала его. - Эвен выиграет, - шептал ей Исак, - он выиграет это ради нас двоих. - Он делает это не для меня, - сказала ему Ева. Исак почувствовал, как сердце застучало сильнее на ее словах, но у него не было времени обдумать, что это значит. Поединок начинался. Они смотрели, как Эрик присоединяется к оставшимся северянам. Эвен и Николай отошли на несколько шагов друг от друга, обнажая мечи, и обходя друг друга по кругу, и наблюдавшие как будто задержали дыхание, полностью захваченные двумя мужчинами перед ними – сильными, собравшимися в бросок, покуда они изучали друг друга в этой передышке перед схваткой. А затем они двинулись друг навстречу другу. Мечи замахнулись в воздухе, сталь встретилась со сталью, и Николай издал рык от силы, с которой меч Эвена ударил по его. Но он не согнулся. Он встал в защищающуюся стойку, и оттолкнулся, отражая меч Эвена от своего. Исак видел всего несколько боев мечами в своей жизни, и ни один из них не был от таких искусно обученных воинов, как эти. Он понял, что заворожен легкостью движений Эвена. Свободное от волчьих шкур, его тело было несомненно впечатляющим, с сильными руками, широкими плечами и худощавым торсом, на котором Исак мог видеть четко обозначенные мускулы, прижатые к тонкой тканой тунике, которая была на нем. Его движения были быстрыми и точными, в то время как Николай, явно достойный противник, казался неискушенным в сравнении с Эвеном. Тем не менее, битва была медленной, и Исак не был уверен, почему. После нескольких долгих минут поединка, ни один из них не нанес видимых увечий другому. Позади Исака, Магнус тихо цыкнул, и Исак посмотрел на него с любопытством. - Николай играет в труса. Он только использует защитную тактику, - объяснил Магнус. И действительно, когда он сейчас выделил это, Исак увидел точное описание. Каждый раз, когда Эвен делал выпад, собираясь нанести удар мечом, Николай просто уворачивался, не теряя защитной стойки. - Если Эвен будет продолжать атаковать, он устанет. - Такое разве разрешено? – разочарованно спросила Ева. Вокруг них Исак слышал звуки толпы, которая высказывала нетерпение, то тут, то там раздавались выкрики. Северяне молча наблюдали, а рот Эрика превратился в угрюмую складку. - Разрешено, но воины смотрят на это с неодобрением, - сказал Магнус, - Николай с тем же успехом мог признать, что не является достойным противником Эвену. Исак вздрогнул, когда Эвен упал вперед из-за небывало неуклюжего замаха из подмышки. Николай легко отразил его и злобно усмехнулся. - А я решаю, где поставить клеймо на коже мальчика в первый раз, - громко сказал противник Эвена, оглядываясь на Исака, когда Эвен зарычал в гневе, и попытался замахнуться на него снова, - может быть, между его теплых бедер? Или на его красивом лице? Эвен сделал выпад вперед снова, все его тело свернулось в оцепенении, и Исак понял, что план Николая работает – они наблюдали уже какое-то время, что Эвен становился всё слабее с каждым ударом, в то время как поведение Николая по-видимому, не менялось. Ева издала вскрик позади него и скинула его руку, когда он понял, что сжал ее слишком сильно. - Извини, - прошептал он. - Он победит, - сказала ему Ева, - он владеет мечом лучше. Но ее уверенность не подходила тому, что разворачивалось перед их глазами. После долгих минут разочарования, Николай удивил всех тем, что порезал руку Эвена – Исак видел, как ткань его туники была разрезана, и оттуда хлынула красная кровь, а Эвен сжал зубы от боли, прежде чем нанести очередной удар, когда Николай вернулся в защитную стойку. Внезапное появление крови подхлестнуло внимание публики – они начали подбадривать и выкрикивать с энтузиазмом, забыв трусость Николая. У Исака была противоположная реакция, его сердце колотилось от волнения в то время как напряжение в толпе становилось громче. Николай упивался поощрением. - Они хотят, чтобы выиграл я, потому что я поделюсь своей новой шлюхой с каждым мужчиной, который его захочет, - сказал он, и эти слова были встречены громом одобрения от нескольких северян. - Животные, - сказала Ева, и Магнус похлопал Исака по плечу. - Я надеюсь, что Эвен выиграет, - сказал он с неунывающим оптимизмом, - мужчины говорят о тебе, когда Эвена нет поблизости. Они думают, что ты так же красив, как Нура, невольница, которую Вильям взял в жены. - А ты что думаешь? – Ева посмотрела на него с подозрением. - Я? Я думаю, что новая невольница Вильяма красивее всех. Но я не знаю её имени. Ева выглядела разъярённой какое-то мгновение, но Исак не нашел в себе силы возмутиться от лица Вильде; не тогда, когда о ней хорошо заботились и она была в безопасности, в то время как его будущее и будущее Евы было под угрозой. Поединок снова захватил его внимание, когда Эвен издал странный звук ярости и смог ударить мечом внутрь так, чтобы обхватить рукояткой Николая. Сердце Исака воспарило на мгновение, и едва не выпрыгнуло из груди, когда Эвен издал другой рык, и наклонился вперёд, его меч рассек плоть на руке Николая. Толпа ожила громким ревом и топотом ног, а Николай вскричал от боли, прежде чем бросить оружие на землю. Эвен кинул его в толпу, и Николай взвыл от боли, прежде чем попытаться обойти огромную фигуру Эвена и схватить свое оружие. Следующее, что увидел Исак, это то, как Эвен откинул свой меч в сторону, и опустился на колени, чтобы сесть Николаю на грудь. Его огромные руки сжались в кулаки, когда он начал избивать Николая, ударяя его голову о замороженную траву. Вокруг них толпа просила крови, и Ева снова взяла руку Исака, сжав ее. Мы будем в безопасности. Эвен будет в безопасности, осознал Исак. Эвен скрутил руки на шее Николая, и начал сжимать ее, бормоча что-то мужчине под ним. Его голос был низким и опасным, и никто, кроме Николая, не мог услышать его. Наконец Николай прохрипел, “сдаюсь”, его рука поднялась вверх, показывая, что он закончил. Эвен на мгновение отодвинулся - можно было восхищаться его силой воли - прежде чем встать на трясущихся ногах. Он не остановился, чтобы помочь Николаю встать, но отошел, едва реагируя на крики одобрения из толпы. - Ты свободна, Ева, - сказал ей Исак. Она выглядела равнодушной к исходу битвы. - Мною владеет другой монстр. Это не свобода, Исак, - сказала она ему. Он собрался объяснить ей, что имел в виду – что Эвен не будет бить ее или насиловать, как Николай, - когда почувствовал, как что-то изменилось в настроении толпы. Тишина обрушилась на него внезапно, и Исак оглянулся, чтобы увидеть, как Николай встает на ноги с мечом Эвена в руках, собираясь вонзить его в спину противнику. Исак замер от ужаса, не в силах издать ни звука. Нет. Нет. Не так. Не так. Но Эвен был быстрее. Поняв, что толпа внезапно повернулась, он упал на землю и откатился, чтобы избежать неизбежного смертельного удара. Исак взглянул и увидел, как Кристофер бросает ему отброшенный меч Николая. Эвен схватил его и повернулся на спину, а когда Николай попытался ударить во второй раз, отразил его ниже. Он пнул его ноги, и подонок упал на землю с громким рыком боли. Толпа засвистела, и Эвен встал, но Исак понял, что освистывали не того, кого называли Берсерком, а Николая. - Видимо, у них всё же есть какие-то принципы, - мрачно пробормотала Ева. Эрик стремительно пронесся вперед с обнаженным мечом. Он протянул его Николаю, который оценил ситуацию, его лицо было покрыто кровью, которая стекала на грудь и землю, и он издал звук отвращения, прежде чем подняться с пола и уйти, его походка была неровная – он шатался из стороны в сторону. Он прошел через толпу, пока не скрылся из виду, не останавливаясь, даже чтобы бросить последний взгляд на невольницу, которую он только что потерял. - Я требую эту невольницу! – сказал Эвен толпе, которая одобрительно загудела. Он посмотрел на Эрика, который согласно кивнул, и редкая широкая улыбка озарила лицо Эвена, прежде чем он опомнился, и его выражение стало более настороженным. Исак наблюдал за этим, и внутри него растекалось тепло, когда Эвен накинул на себя шкуры, прежде чем подойти к ним. Он взглянул на Еву, слабо кивнув. - Я надеюсь, ты довольна этим соглашением? – спросил он. Позади них Магнус уставился на него, раскрыв рот с глупым восхищенным выражением лица, отчего Исак закатил глаза. Эвен бросил на него короткий взгляд. - Магнус. - За...замечательная битва, ярл Эвен. - Бывало и лучше, - беспечно заметил Эвен, но легкие морщинки у его глаз выдало то, что он доволен победой. - Твоя рука, - сказал Исак, глядя на то, как она кровоточит под его туникой, - нам надо… нам надо дойти домой и перевязать ее. Эвен кивнул, - Хорошо, но Ева, я задал тебе вопрос? Ты довольна этим соглашением? Сердце Исака упало, когда Ева воззрилась на Эвена какое-то время, прежде чем ответить, еле заметно пожав плечами, - Меня это устраивает настолько, насколько я могу быть довольна чем-либо в данный момент. Молчание после этого было как мертвый груз, и Исак с тяжелым сердцем наполнил его очередным напоминанием, что им нужно идти домой. Наконец Эвен и Ева оторвали холодные взгляды друг от друга и кивнули. - Надеюсь увидеть вас обоих вскоре, - сказал Исаку и Еве Магнус, когда они последовали за Эвеном через толпу, - было приятно говорить с вами. - А ему позволено разговаривать с нами вот так? – тихо спросил Эвена Исак. Эвен неодобрительно нахмурился. - Он свободный человек и может разговаривать с вами, как ему хочется. И поэтому его считают дурачком. Единственная причина, по которой он еще не мертв – то, что его отец один из наиболее уважаемых советников Эрика. Будет разумно, если вы не будете поощрять его ленивый треп, даже если он кажется смешным. Исак подумал, что это несправедливо. Магнус казался умнее и рассудительнее чем другие северяне. Но даже он признал, что Магнус кажется немного идиотом. Он не стал спорить со словами Эвена. Воздух был напряжен, а ему нужно было удостовериться, что ни Эвен, ни Ева не будут чувствовать себя неудобно в присутствии друг друга, когда вернутся в усадьбу. Они шли молча. Исак украдкой бросал взгляды на Еву, и видел, что она выглядит апатично, а выражение лица Эвена нельзя было прочитать. Поэтому он обхватил себя руками, и пытался поспевать за ними. К тому времени, что они вернулись в усадьбу, они устали и хотели подкрепиться. Исак хотел приготовить еду, надеясь, что это устранит неприятные чувства между ними. Он настроился готовить, как только зайдет внутрь, но когда они добрались до двери усадьбы, Эвен остановился на мгновение и посмотрел на Еву. - Ты можешь пожалуйста зайти? – сказал он ей, - я хочу поговорить с Исаком наедине. Она посмотрела на них, ее глаза неверяще сузились - они были налиты от синяков, и это было едва заметно. Исак взглянул на нее, кивая, и она сжалась, прежде чем открыть дверь и исчезнуть, громко хлопнув ею. - Эвен? – спросил Исак. Эвен посмотрел на него с вызовом. - Ты ослушался моих приказов, - сказал он Исаку, - я не хотел выговаривать тебе в присутствии Евы, но тебе нужно понять, насколько это недопустимо. Мысли Исака забегали, он пытался вспомнить, что наделал, и затем в памяти всплыло, как он разговаривал с Николаем, и не только это. Он говорил грубо, когда Эвен четко сказал ему хранить молчание. Он повесил голову, - Я…. - Если бы Николай захотел, он бы высек тебя за это. Ты до сих пор не понимаешь правил этой земли, Исак? Я не смогу защитить тебя, если ты намеренно отказываешься слушать меня. - То, как он говорил с Евой и мной, я просто… - Его слова не имеют значения, - сказал Эвен, со злостью обрывая его, - выжить это единственное, что здесь важно! - Нет, - сказал Исак, - протестующе повышая голос, - если мы живем только чтобы выживать, это не жизнь. - Не в этом мире, Исак. Исак чувствовал, как горит от ярости и негодования при словах Эвена. Если бы он только заботился о выживании, и ему бы не было дела ни до чего, кроме богов и суровой красоты этого края, или некоторых людей в деревне, которые были достойны и добры, что бы было важным? - Мне жаль, что я разговаривал так с Николаем, - сказал ему Исак, - но мне не жаль, что я хочу лучшего для себя и Евы. За то, что отвечаю так, когда кто-то говорит с нами будто мы…даже не люди, будто мы животные, насекомые, неважны. - Я не верю, что ты вообще сожалеешь, - сказал ему Эвен, - и я говорю тебе сейчас, Исак: в следующий раз, когда ты ослушаешься, мне придется принять меры. Исак взглянул на него, пытаясь не выглядеть напуганным. Эвен никогда не причинит тебе вреда, сказал он себе. Он дрогнул, когда Эвен подошел к нему ближе. Его голубые глаза смотрели с вызовом. - Это ясно? - Нет, - ответил Исак как ребенок, - нет. Он ждал, что Эвен ударит его, он трясся от чего-то, похожего на страх, когда увидел, как Эвен поднимает свою руку, но он просто схватил его за челюсть. И поднял голову Исака выше. - Нет? Какое-то дурацкое, но могущественное чувство накатило на него, и он вытащил язык, чтобы облизать губы. Он чувствовал, что его тело трясется, и он желал всем своим существом, чтобы Эвен поцеловал его. Его рот открылся, а непроницаемые глаза Эвена изучали каждый сантиметр его лица. А затем он убрал руку, и Исак опустил глаза. Ему было стыдно за самого себя – за то, что он думал, будто Эвен когда-либо захочет сделать с ним подобное. У него была такая возможность несколько недель, и он даже ни разу не тронул Исака, не считая небрежных прикосновений доброго хозяина. То, что его это не интересует, было очевидно. Эта мысль тут же пропала, когда Эвен схватил его за бедра, приподнимая, и прижал к массивной дубовой панели двери. Исак негромко вскрикнул, его ноги инстинктивно обвились вокруг талии Эвена, его руки обвились вокруг плеч. А затем Эвен наклонился вперед, и коснулся своими пухлыми губами рта Исака, который всё еще был раскрыт из-за звука, который он только что издал. Это был первый поцелуй Исака, и в этот момент он понял, что не захочет ничьих других губ на своих. Когда Эвен протолкнул свой язык в его рот, он понял, что не захочет ничьего другого языка внутри своего рта. Он всхлипнул от удовольствия, целомудренно прижимаясь к губам, обеспокоенный тем, что Эвен подумает, что он слишком хочет этого, но Эвен пригвоздил Исака к двери, вжимаясь в него бедрами, и поднял руки к лицу Исака, потянув его за щеки, чтобы раздвинуть их снова. А затем они начали целоваться со страстью, которую Исак никогда не считал возможной; его твердое мужское достоинство вжималось между ног Исака, пока его сильные бедра держали его у двери. Исак стонал и сжимал ноги, толкаясь в ощутимо выпирающую выпуклость, вжимая его в свою собственную твердость. - Всеми Богами, - задыхался Исак, когда Эвен наконец отодвинулся, чтобы позволить ему вдохнуть воздух, - я… Затем они услышали грохот изнутри, за которым последовал более громкий лязг. Ева осматривала утварь. Исак закатил глаза, его грудь вздымалась от желания и волнения от того, что только что произошло. Это действительно должно было закончиться вот так? Эвен с большой неохотой отпустил его на землю, и они стояли так, просто смотря друг на друга, когда очередной невыносимый грохот не достиг их ушей. Эвен сдвинул Исака в сторону и открыл дверь, исчезнув внутри, и Исак прижал свои пальцы к губам на мгновение, пытаясь понять, что только что случилось. Он слегка улыбнулся, глядя как солнце опускается за горами, а затем вернулся в тепло усадьбы.