The oceans shall freeze

‘Cause they took your loved ones But returned them in exchange for you But would you have it any other way? Would you have it any other way? You couldn't have it any other way What The Water Gave Me, Florence + The Machine

Исак Когда Исак пришел в себя, всё его тело горело. Руки были липкими, но они были целы, и это было доказательством, что и он тоже, но он всё же застонал из-за невыносимого жара. Глаза были сухими, и чесались со сна, ему понадобилось несколько минут, чтобы прищуриться, и разглядеть деревянную стену напротив него. Это была стена усадьбы - той самой, что он покинул недавно. Как он сюда попал? Его встряхнуло от удивления, мысли вертелись в голове, но слабость в руках и ногах не позволила отодвинуться, поэтому он сдвинулся, и его голова упала на чью-то теплую грудь. Мужскую грудь, которая мерно вздымалась. Исак застыл в страхе, пока медленно не пришел в себя, и не осознал, где находится. Повидавшая виды деревянная стена с усадьбы, знакомый запах горящих щепок, и отчетливый земляной запах, который пропитал комнату. Он не был в незнакомой постели - он свернулся в одеялах и подушках на полу рядом с Эвеном. Эвен вздохнул от движения Исака, его твердая рука крепко обвилась вокруг талии Исака и притянула его ближе в это ложе, которое дышало жаром, из-за которого он и проснулся. Когда очертания кое-чего прижались к ягодицам Исака, он вздрогнул, и понял – они оба были обнажены. Страх Исака запутал его разум и голову тут же затопили самые отвратительные мысли. Эвен взял его, пока Исак спал? Сделал ли он что-то еще с Исаком в наказание? Глубоко внутри он знал - Эвен не поступил бы так. Но страх из-за тяжелого испытания, в котором он побывал, прицепился к нему. Он попытался повернуться в железных объятиях Эвена, но его руки были как тиски. Всё же Исаку удалось повернуться так, что они лежали лицом к лицу, и мягкие волосы Эвена касались лба Исака. Он выглядел моложе так, на его лице не было маски безразличия, которую он обычно носил. Исак нерешительно провел пальцами по изгибу брови Эвена, и дернулся, когда Эвен вздрогнул от прикосновения и открыл свои голубые глаза, смотря прямо на Исака. Исак быстро убрал руку, смущенный тем, что его поймали, когда он пытался приласкать Эвена как ребенка, но Эвен так же быстро сказал, - Всё хорошо. Всё же Исак не осмелился протянуть руку снова. Он внезапно почувствовал себя голым, когда Эвен лежал тут, напротив него, проснувшийся. Он робко прикрыл себя одеялами, и Эвен заметил это. - Тебе не нужно беспокоиться, - откровенно сказал он, успокаивающе поглаживая бедро Исака через толстое одеяло. Когда Исак уставился на него затуманенным, растерянным взглядом, он продолжил, - Я не сделал ничего… неподобающего. Тебя нужно было согреть, иначе бы ты умер. Медленно воспоминания наполнили его голову - как будто на голову лили холодную воду. Он вспомнил, как его разбудила группа мужчин, и как закричала Ева. Это все, что он слышал тогда, и он все еще слышал ее крики и сейчас. Их крепко связали, и надели мешки на голову. Исак помнил, как плакал в темноте, пока его зубы стучали, а крепкие веревки врезались в запястья. Он затих, потому что закоченел от холода, но Ева нет. Она выкрикивала ругательства мужчинам, которые перекинули их через коней. Когда они наконец прибыли в деревню, она поплатилась за это. Исак слышал, как ее избивали. Слышать ее крики и тихие полузадушенные стоны было хуже, чем злобные выкрики ранее. После этого ее вернули Николаю. Исак слышал его голос, когда он говорил, какой именно урок преподаст Еве, сквозь ткань своего мешка. Дорога после этого - от усадьбы Николая к Эвену - была мучительной. Мужчины подначивали его и угрожали, что Эвен, возможно, поделится им, чтобы напомнить никогда не убегать от него снова. Исак знал, что Эвен не сделает этого. Он ему обещал. Я отрежу руки любому, кто прикоснется к тебе. Когда Исак сохранял молчание на этих насмешках, они начали говорить более жестокие вещи, и бахвалились тем, как Эвен накажет его, когда его вернут. Как его кожа разойдется после порки и как Эвен отрежет ему кисти и сделает его калекой, чтобы он никогда больше не надеялся сбежать с усадьбы. Исак бы посчитал это грубым издевательством, если бы не угроза насчет его рук. Эвен часто говорил это о других мужчинах, и Исак знал, что он способен на это. Страх парализовал его, пока он не очутился на крыльце Эвена снова, покуда мешок не сняли с головы, и он не оказался в теплых объятиях. Он ожидал, что Эвен, по крайней мере, побьет его, и в худшем случае отрежет руки, как обещали мужчины. Но Эвен был добр. Исак смутно вспоминал, как Эвен перерезал веревки с его запястий, и уложил его спать как ребенка. Он также раздел меня как ребенка, мрачно подумал Исак, униженный своей наготой. Все же он не врал. Единственной болью, которую он ощущал, были холодные онемевшие конечности и острая боль в запястьях. Он остался нетронутым во всех остальных местах. - Я верю тебе, - робко сказал он, не уверенный, как продолжить. Эвен сказал, что не накажет его, но, наверное, он был зол? Исак убежал. Он ослушался его. Как всегда Эвен сделал не то, что от него ждали. Взгляд Эвена не опустился ниже шеи Исака, несмотря на его уязвимость. Вместо этого он запустил свою огромную руку в спутанные кудри Исака, прежде чем убрать их с его лица. Исак покраснел от такого внимания, пытаясь не сжаться под напряженным взглядом Эвена. - Тебе больно? – спросил Эвен. Его тон был спокоен, но в нем была нотка отчаяния, которую Исак не понимал. Исака не изнасиловали. Его кожа была холодна, но его не ранили. Ему повезло, что он остался жив. Когда его выжидающий взгляд не дрогнул, Исак уклончиво пожал плечами, и даже это небольшое движение заставило его слегка поморщиться. Мужчины, которые схватили его и Еву, обращались с ними совсем не нежно, когда поднимали и пристегивали их к лошадям. Эвен заметил это, и прошелся рукой по плечу Исака. Это прикосновение кожа к коже заставило сердце Исака затрепетать. - Я в порядке, - сказал он, в его голосе явственно слышались высокие нотки от того, что он нервничал и пытался скрыть это, прочищая горло. Эвен поднял брови, и не отвел взгляда. Исак вздохнул и признался, - Мои плечи болят от того, что меня перекинули через лошадь. Мои запястья немного ноют из-за веревок. И мои ноги…, - он не хотел напоминать о своем предательстве, но быстро вздохнул и сказал, - Мои ноги болят от того, что я бежал. Эвен не разозлился, услышав от Исака напоминание о бегстве – у него был озабоченный вид. - Ты можешь идти? - Да, - сказал Исак, чувствуя, что должен защищаться. Унижение от того, что его раздели, пока он спал, не покидало его, даже несмотря на то, что он был уверен в Эвене – что он не позволял себе вольностей. И пусть Исак позволил таскать себя на руках ранее, когда его разум не был затуманен, он чувствовал себя смущенным. Эвен же не поверил ничему, что сказал Исак, потому что тут же сказал, - Ну что ж, тогда покажи мне, что ничего не болит. Когда Эвен встал с кровати, натягивая простыни на свое голое тело, Исак покраснел, прежде чем закрыть глаза. То, что он увидел – бледную грудь и сильные руки, - казалось, будет выжжено внутри его век. Он слышал, как Эвен обошел кровать, и затем звук одежды, когда одевался. Исак расслабился, и потом одна из рук Эвена коснулась его обнаженной спины. - Ну давай, Лилль Сол*, - Исак не знал, почему Эвен называл его так, но он повернулся, услышав это прозвище. Эвен держал одну из его туник, и штаны Исака в руках. - Если можешь, одень себя. И затем посмотрим, как у тебя получается ходить. Исак взял одежду, натягивая на себя одеяло. Когда Эвен выжидающе посмотрел на него, Исак медленно произнес, - Я собираюсь одеться. Эвен кивнул, - Да. Но я не отведу от тебя глаз, пока не увижу, что ты невредим. Он не шутил, и челюсть Исака сжалась. Поэтому он неловко накрыл себя одеялами, защищая свою наготу, когда переодевался как мог. Когда он был прикрыт, он неуверенно скинул одеяла и поставил ноги на землю, прежде чем встать. И тут же чуть не упал, но Эвен схватил его за талию и удержал. - Я с тобой, - утешающе сказал он, и Исак наклонился к нему, прежде чем опомниться. - Я в порядке, видишь? – он заставил себя встать, несмотря на боль в бедрах, и прошелся вкруговую по комнате. Туника Эвена была слишком длинная для него – он запутался и едва не упал. - Значит, ты в порядке, - сказал Эвен, и он звучал не до конца убежденным. Он подошел к нему, и сердце Исака застучало сильнее, когда он подошел ближе, а затем и мимо него. - Иди сюда, - позвал его Эвен, - тебе нужно набираться сил. Лучше всего для этого – еда. Исак последовал за Эвеном к большому обеденному столу, позволяя ему вести себя за собой и пытаясь скрыть то, как его конечности ныли от каждого движения. Он подумал, что справился, пока не заметил, что Эвен наблюдает за ним уголком глаза – и быстро отворачивается, когда перехватывает взгляд Исака. Исак немедленно пошел на кухню, чтобы сделать то, что должен, но Эвен мягко остановил его и подвел к стулу с рукой на талии. - Сядь. Я буду готовить. Исак не понимал, почему Эвен ухаживал за ним, за его руками и ногами, когда это Исак сбежал, но успокоился и сел. Он чувствовал себя странно, сидя тут, когда Эвен, его хозяин, готовил еду для него. Все же он послушно сидел, наблюдая, как Эвен двигается по кухне, неожиданно грациозно для мужчины его размеров. Он потрошил рыбу, и готовил ее на огне, и этот запах заставил Исака унизительно заскулить. Ему казалось, что он не ел несколько дней. Ему захотелось провалиться сквозь землю, когда Эвен поднял взгляд, явно услышав странный звук, который он издал. Он стал работать быстрее после этого, огонь почти подпаливал рыбу, чтобы она готовилась быстрее. Исак смотрел, как он нарезает старую корку хлеба из хлебницы, разделяя ее на две половины. Когда Эвен поставил еду перед ним, Исак с удивлением понял, что Эвен дал ему две рыбины, а себе оставил одну. - Спасибо, - сказал Исак тихо, ему было приятно, что Эвен так заботится о нем. Эвен улыбнулся, и впервые Исак заметил, что морщинки у его глаз делали лицо совсем юным. - Тебе это нужнее, чем мне, - ответил он, садясь напротив Исака, и отделяя рыбу от костей, чтобы поесть. Исак пытался усмирить свой голод, но не смог не застонать, когда откусил первый кусочек рыбы. Он отделял мясо от костей быстро, обсасывая кости, пока ничего не осталось. Когда он поднял взгляд, Эвен смотрел на него тем самым странным взглядом, в котором читалось довольство. Исак опустил глаза в смущении. Они ели молча, пока тишину не нарушил Эвен, сказав, - Ты не увидишь эту девушку снова. Он даже не посмотрел на Исака, когда говорил это. Он считал, что это неважно. Кровь Исака вскипела от безразличия Эвена. Она была его самым дорогим другом, и она могла быть мертва, а Эвену нет никакого дела. - Ее зовут Ева, - тихо сказал Исак, сдерживая свой гнев. Эвен наконец поднял взгляд на словах Исака, и повторил снова, на этот раз более холодным тоном, - Ты не увидишь Еву снова. Значит вот оно. Наказание за побег это видеть, как Еву повесят. Короткая встреча со смертью сделала Исака храбрее, но и глупее. Он раздраженно откинул свою миску в сторону – она упала. Разбилась на осколки, разлилась беспорядочно, превратившись в кучу из костей и мяса на каменном полу у его ног. Затем он в ярости отодвинул стул от стола, и встал, несмотря на то, что его конечности ныли, протестуя. Эвен встал, когда Исак встал, и сказал, - Ты испортил свою еду во второй раз. Он наблюдал за Исаком, как будто тот был ланью, собирающейся сбежать. - Я увижу ее снова, и я собираюсь спасти ее. Эвен с любопытством посмотрел на Исака, прежде чем рассмеяться над его словами, не жестоко, но так, будто сама мысль об этом была смехотворна. Это ранило больше, чем если бы Эвен просто ударил его. - Ты не увидишь ее снова, потому что я тебе не позволю. И даже если ты сделаешь это, ты ничего не сможешь изменить. Эта девушка приговорила себя, когда ударила Николая и забрала то, что принадлежало ему. - Забрала то, что принадлежало ему? – осторожно сказал Исак, его пальцы чесались, как будто предчувствовали ссору, - Так, значит, потому что она принадлежит ему, она должна была остаться и позволить избить себя? Брови Эвена нахмурились, когда он увидел блестящие глаза Исака и его дергающиеся кулаки. Он подумал, прежде чем сказать что-либо, - Так живут на севере, Исак. Она невольница, и она знала характер Николая. Было глупо с ее стороны ударить его, и еще глупее было бежать от него. Исак почувствовал, что его вера разрушается с каждым словом. Он не знал, осталось ли что-либо в его измученном теле, но там еще оставались крупицы для Эвена. Его необычный владелец, который отказался бить его, но вместо этого научил его читать. Тот, кто заставил его бояться многих вещей, но также держал его, обнимал, и говорил, - Ты в безопасности. Это было единственное, что Исак четко помнил с прошлой ночи. Теплые руки Эвена и заверения, что Исак был в безопасности, потому что он был с Эвеном. Тот Эвен, который верил, что Ева просто вещь, что было глупо с ее стороны ослушаться хозяина, чтобы спасти Исака. Исак говорил медленно, он боялся, что его голос дрогнет, и он заплачет. - Она должна была быть хорошей невольницей, да? И позволить Николаю изнасиловать меня? Эвен на мгновение уставился на Исака, прежде чем легко пересек комнату в три шага и взял его лицо в руки. Глаза Исака наполнились слезами, когда Эвен задрал его подбородок и заставил посмотреть на него. - Нет. Я благодарен, что она остановила Николая. Ты не можешь представить, как я был счастлив, когда ты сказал, что он не тронул тебя. Но… Исак вопросительно подтолкнул его ладонь на этой внезапной паузе. Эвен провел пальцем по скуле Исака, заставляя его веки потяжелеть, а ресницы задрожать. - Она решилась на это ценой своей жизни. Исак выбрался из теплых рук Эвена на этих словах, отходя назад, пока снова не встал в разбросанную груду еды. Эвен был добр с Исаком, да, но ко всем остальным он был невыносимо жесток. - Я собирал твои монеты, - быстро произнес Исак. Это признание заставило его кровь прилить к ушам, и произнести остальные слова было легче, - сбежать было не ее решением, это была моя идея. Я планировал убежать, чтобы спасти ее. И я сделаю это снова, если ты позволишь ей умереть. Эвен выглядел злее сейчас, когда подошел ближе к Исаку, смотря на него сверху вниз. Исак отказался отвести взгляд, даже когда его глаза наполнились слезами под тяжелым взглядом Эвена. - Ты никогда не убежишь снова, - тихо сказал Эвен. Это было единственное, что Исак мог расслышать в усадьбе, кроме биения своего сердца, - Я клянусь богам, Исак. Посмотри, что случилось с тобой в этот раз?! Исак вздрогнул, когда Эвен схватил его за запястье, подтягивая так, что Исак мог видеть покрасневшую кожу в ссадинах. Исак с вызовом извернулся из хватки Эвена. - Мне все равно, - сказал он честно. И ему действительно было все равно. Ева была его другом, и он не мог просто сидеть и позволить Эвену заточить его у себя, чтобы он был в безопасности, пока она умирала из-за него. Эвен выглядел таким злым на мгновение, что Исак испугался, что он сорвется. Но вместо этого он успокоился. Это было страшно, но Исак был знаком с этим. Затем Исак вспомнил, что в последний раз видел такое выражение лица у Эвена, когда Николай раздел Исака у поселения. Эвен приблизил к нему руку снова, и нежно потянул выбившиеся кудряшки, чтобы его глаза были открыты взгляду Эвена. Через мгновение он сказал, - - Ты сказал мне, что это место твой дом. Исак едва восстановил дыхание, когда услышал свои собственные слова, которые говорил Эвену. Он надеялся, что Эвен забудет этот краткий момент слабости, но он не забыл. Эвен был убежищем, он был утешением, но прежде всего, он был добр. Добрее кого-либо в деревне, в которой жил Исак. Но Исак не заслужил этого. Он был невольник, как и Ева. Что он сделал, чтобы заслужить доброту Эвена, пока Ева страдала? Его сердце болело от злобы на богов за несправедливость. Ева была добра, она была яркой, и более того, она была хорошей. Она была той, кто заботился об Исаке, когда его мать умерла, беззаветно давая ему еду и ничего не требуя взамен. Он не мог позволить ей умереть. Он не позволит. - Она тоже мой дом, - сказал Исак беспомощно, чувствуя себя более обнаженным, чем он был, когда лежал голый в постели Эвена. Эвен сжал свою руку в руках Исака, его лицо было бесстрастно, прежде чем отойти и пройтись с ним. Исак внезапно почувствовал холод, когда Эвен убрал руку. - Куда ты идешь? – спросил Исак, но Эвен не ответил ему. Он просто завернул себя в волчьи шкуры, прежде чем открыть настежь дверь усадьбы, оставить ее распахнутой, и затем закрыть. Исак вздрогнул от шума, и сполз на пол, его ноющие ноги, наконец, отказали. Он видел, как Эвен злился и раньше. Но не на него. Никогда не на него. Несмотря на жжение в глазах, и участившееся дыхание, он не сожалел о том, что сказал. Ни об одном слове. Он безучастно прибрал беспорядок – рыбу и хлеб руками, вычищая пол, пока кончики пальцев не онемели так же, как и запястья. Когда он закончил, он снова развел огонь, который зажег Эвен, позволяя теплу наполнить его окоченевшее тело, пока рассеянно не почувствовал, что снова жив. Он, должно быть, таращился на золу несколько часов, когда Эвен наконец вернулся. Исак почувствовал холодный сквозняк с открытой двери, который ударил его прежде, чем он увидел Эвена. Он не выглядел злым больше, просто напряженным и пустым. Это не было лицо Эвена, это было лицо Берсерка. Исак быстро привстал, неуверенно встав напротив него. Он не знал, злится ли Эвен на него после стычки. Однако Эвен не обращал на него внимания. Это заставило Исака волноваться еще больше. - Что ты сделал? – спросил Исак после того как Эвен молча снял обувь. Он наблюдал, как Эвен встал в полный рост, отказываясь смотреть ему в глаза. То, что Эвен злился на него, заставило чувствовать себя маленьким, но когда Эвен не обращал на него внимания, - он казался самому себе незначительным и ненужным. - Я вызвал Николая на поединок за Еву, - сказал ему Эвен, прежде чем скинуть волчьи шкуры и пройти мимо Исака. Исак не знал слова вызов, но его сердце застучало чаще – он задумался, означает ли это что-то плохое или хорошее для Евы. Он последовал за ним. Как собака, думал он, но не мог остановиться. Он должен был знать. Поединок? – спросил медленно Исак, - я не знаю этого слова? Эвен вздохнул, злость отпускала его, как и всегда, когда Исак у него что-либо спрашивал, - Поединок это схватка, где победитель получает награду. Если Николай проиграет, он отдаст мне Еву. Поединок. Эвен собрался сражаться с Николаем из-за Евы. У него не было других причин для этого, кроме просьбы Исака. При этой мысли Исак смутился. - Я хочу посмотреть на сражение, - четко сказал он. Он знал, что Эвен силен, и один из самых одаренных воинов деревни. Даже отец Николая думал так. Но он также знал, что Николай чудовище, и может драться нечестно. - Нет, - прямо сказал Эвен, как будто его слово было закон, - это слишком жестоко для тебя. Исак хотел рассмеяться. Он видел больше насилия в своей деревне, чем за всю жизнь в Ютландии. Это единственное, что он делал в последнее время. - Я увижу, - сказал Исак снова, не дрогнув под сердитым взглядом Эвена. Эвен перехватил его взгляд, расширив глаза с вызовом, но Исак не смутился. Он знал, что Эвен его не остановит. Тем не менее, он задумался, понял ли Эвен, что его глаза блестят чуть ярче, и с большей неуверенностью, чем образ, который он пытался создать. Он остро вздохнул, и расширил глаза, оставляя вызов прямо у ног Эвена. Его блеф удался, когда Эвен не стал протестовать, и вместо этого прошел мимо Исака в свою комнату. Когда Эвен ушел, Исак расслабился и позволил себе обдумать сказанное. Он увидит Еву снова, и она будет жива. В этом он уверен. Он должен быть уверен. Мысль о том, что Эвен проиграет была невыносима. Исак почувствовал, как его затопила волна облегчения, но ему предшествовал и страх, который забил его легкие, и заставил сердце стучать громче. Если Эвен проиграет, он проиграет все. Эвена могут убить, Ева останется невольницей Николая, а Исак… Исак понял в этот момент, что было поставлено со стороны Эвена на этот поединок. Николай бы не согласился на нее без вознаграждения. Если Эвен выиграет, то ему достанется Ева, значит, Николай согласился на те же условия. Исак отправится к нему. По спине пробежал холодок, и он встряхнул головой, чтобы убрать эту отвратительную мысль. Эвен выиграет. Он должен. Потому что Исак знал, что не протянет зиму, если окажется в подчинении Николая. * Lille Sol - солнце, маленькое солнце, солнышко.