upd10

— Окей… — выдохнул Джон. Каркат поболтал ногами, будто и не сидел на краю кровати в одной футболке и боксерах, и неловко оскалился. — Долго мне еще тут жопу морозить? Давай уже! — Окей, — повторил Джон и сделал шаг вперед. Каркат поерзал, одернул футболку и упал на спину. Еще поерзал — поднялся к подушкам. Джон навис над ним и нервно вздохнул. Он начал с того, что бережно огладил ушные раковины Карката пальцами. Уделил этому время — легонько прижал мочки, пощекотал хрящики, позвенел целым рядом сережек. — Нормально, — отозвался подопытный. — Абсолютно. Наклонившись, Джон повторил эксперимент языком — мокро лизнул правое ушко Карката и горячо в него выдохнул. Не надо было быть гением, чтобы сделать вывод о результатах — Каркат мигом взъерошился, съежился и даже тихонько замычал. — Щекотно, — констатировал Джон. Каркат неопределенно покачал головой. — Щекотно, но… ну, не… не неприятно, — признался тот осторожно. И не зря он опасался! Джон расплылся в довольной улыбке и не отставал от чужих ушей до тех пор, пока Каркат, тяжело дышащий и покрытый мурашками с ног до головы, не шлепнул его по макушке. — Если до конца дело не доведем, никогда нормально не потрахаемся, и все твои усилия потерпят крах. Давай-ка посерьезнее! Джон, совершенно не способный прятать улыбку, все же кивнул. Он ни на секунду не сомневался в том, что его ждет, но все же погладил шею Карката кончиками пальцев. Тот взвизгнул и дернулся назад. — Шея — точно нет. И ртом… — Эгберт широко лизнул Карката у кадыка и втянул кожу губами, отстранившись с влажным чмоком только несколько секунд спустя. — Во-первых, спасибо, теперь мне придется не только бешено дрочить, когда мы закончим, но и оправдываться перед батей, а во-вторых, щекотно, но если ртом, то можно потерпеть ради благого дела. — Понял, — кивнул Джон и для разгона покогтил руки Карката — провел пальцами от чужих плеч до кистей. Каркат поежился. — Щекотно, понял. Пациент, поднимите футболку… Поднимать ничего не пришлось — ощупать мягкого рвано дышащего бойфренда Джон мог и под одеждой, причем за милую душу. Впрочем, «ощупать» — сильно сказано. Каркат тут же заворчал, заерзал и расхохотался, пытаясь уйти от прикосновений. Вылизать его получилось успешнее. Джон жадно покрывал живот Карката поцелуями, гладил твердые соски языком и горячо дышал в ключицы, и Каркат хоть иногда и дергался, но в целом реагировал хорошо — даже вцепился ему в волосы и изредка тихонько мычал от удовольствия. Кажется, бешено дрочить будет не только Каркат. — А вот тут, — Джон едва ощутимо огладил отчетливо выделяющийся контур чужого члена, насладившись тем, как Каркат ошарашенно распахнул глаза и не смог приглушить стон, — щекотно? — Я тебе хваталки отрежу и пущу их первоклассникам на корм! — И кто же тогда протянет тебе руку помощи в трудный момент? — усмехнулся Джон, возвращаясь к более невинным прикосновениям. Кожа у подвздошных костей у Карката была ужасно чувствительной — тот вскрикнул и отстранился сразу, как только ощутил легкое касание. Внешние стороны бедер прошли проверку широкими поглаживаниями, но не кончиками пальцев, внутренние не выдержали ни одной. Руками. Когда Джон принялся беззастенчиво вылизывать своего парня, тот захныкал, но больше от отчаяния, чем от щекотки. — Итак, — объявил Джон, невзначай массируя член Карката сквозь ткань белья. — Языком ок почти все, кроме таза и местами шеи, руками — так себе почти все, кроме ляжек и ушей? — Наверное. Мне почему-то сложновато соображать. Нет идей, почему? — осипшим голосом поинтересовался Каркат. Джон улыбнулся. — Схему нарисуй, чтобы не забыть. И запости. — Ну уж нет. Это для личного пользования, — отрезал Джон. Ладонь Карката, которой тот крепко сжимал одеяло, коснулась края его штанов, и хихикать резко перехотелось. Да и на результаты эксперимента вдруг стало пофиг.