Чжунчи кинктобер 2023

      Тарталья смущённо мнётся у самой двери, так и не решаясь зайти. Наверное, никогда ещё ему не было так стыдно не перед кем-то, а перед самим собой. Со своей совестью и гордостью он смог договориться давно. После всех тех дурацких предприятий, в которых он участвует с подросткового возраста, в небольшой уступке самому себе никогда нет проблемы. У него даже весьма неплохо получается делать вид, будто всё в полном порядке.       Однако это ничерта не так. Чайльд берётся за любую подработку, не рассматривая её с этической стороны, если за неё нормально платят. Но он ещё никогда не собирался просто так отдать своё тело в распоряжение совершенно незнакомого человека, чисто теоретически способного причинить ему вред.       Нет, Тарталья умеет драться, и делает это весьма неплохо, но он не уверен, что сможет дать отпор, если его свяжут. Деньги, напоминает себе Чайльд, деньги. Они никогда не валялись на дороге. Логично, что никто просто так не даст подачку взрослому мужчине, уже успевшему едва не сесть за несколько мелких делишек.       Тарталья быстро крестится и нажимает на ручку, не давая себе передумать. Он не имеет не малейшего представления о том, что его ожидает, но, пожалуй, это является самой интересной частью. Тем более, нигде ему не обеспечат лучшую анонимность, чем в этом дурацком клубе, уж Чайльд уверен. Во всяком случае, если и будут кого сливать, так это Скарамуччу, чьи документы он успел украсть во время последнего дельца. Засранец всё равно собирался бежать из России, так что ему нет нужды в лишнем хламе.       С непривычки в полутёмной комнате Тарталья не может разобрать почти ничего. Но всё же юноша пересиливает неловкость и делает шаг вперёд, чтобы захлопнуть за собой дверь так, словно именно этого и ожидал. Он никого не видит, но всё же не позволяет себе расслабиться, скрывая неуверенность за умышленной медлительностью.       Он и не думает уже о том, чтобы подать себя в лучшем виде. Нет, сейчас Чайльд пытается не выдать того, что абсолютно не представляет, что следует делать дальше. Он оглядывает всю комнату, с грустью отмечая, что она не такая большая и обставленная, как он ожидал. Единственное, на чём Тарталья так и не решается остановить глаза — кровать в самой середине, отчего-то кажущаяся ему слишком кричащей в атмосфере спокойствия, которую определённо пытались создать.       Чайльд едва не подпрыгивает, когда слышит копошение откуда-то сзади, и разворачивается так круто, что налетает на мужчину. Прекрасно, теперь он выглядит ещё бóльшим идиотом, чем до этого. По крайней мере, выражение лица его нового знакомого демонстрирует крайнюю степень удивления, когда юноша осмеливается поднять глаза.       Тарталья съёживается под внимательным взглядом, как ему кажется, пожирающим всего его разом, но всё же умудряется пробормотать извинение. Он определённо не выглядит уверенно, понимает молодой человек с горечью. Ладно, ему заплатят в любом случае, просто было бы лучше дать знать, что с ним не получится сотворить ничего дурацкого. — Чайльд, верно? — интересуется мужчина, позволяя себе воспользоваться их положением и скользнуть рукой к плечу Тартальи.       Юноша кивает, попутно пытаясь припомнить, какой именно из своих псевдонимов он называл, когда проходил регистрацию. Вероятно, действительно этот, поскольку он короче и удобнее. Что ж, никто бы в любом случае не стал так изворачиваться, чтобы достать до него и убить, успокаивает себя Чайльд. — А Вы… э… — Тарталья хмурится, пытаясь вспомнить то, что на самом деле и не знает. — Э… — Моракс, — отзывается незнакомец, мягко обхватывая запястье Чайльда и изучая его.       Тарталья не знает, что в его руке может быть такого интересного, но не сопротивляется. Что угодно будет лучше, чем завалиться в эту самую дурацкую постель с человеком, придумавшим себе напыщенное, но бессмысленное имя. — Прекрасно, — бурчит себе под нос юноша, яростно борясь с нервозностью.       Он не знает, как поддержать разговор. Что ещё хуже, он даже не знает, входит ли это в его обязанности. Душевные беседы никогда не были его коньком, а сыпать глупой пошлостью он считает сейчас неподходящим.       Моракс резко разворачивает молодого человека и мягко подталкивает его между лопаток по направлению к постели. — Что ж, — говорит он. — Раз мы теперь знакомы, не вижу смысла тратить время попусту.

***

      Тарталья уже давно достаточно расслаблен, но Чжун Ли не решается торопиться. Нет, он не для того сюда пришёл. В конце концов, если он отпустит юношу слишком быстро, оставшееся оплаченное время попросту сгорит, а он так и не получит того наслаждения, за которым пришёл.       Чайльд сам выбрал отвернуться, и мужчина не возражает. Он имеет право требовать лишь то, что юноша готов продать, и не собирается лезть в его душу.       Чжун Ли медленно, но верно проталкивает четвёртый палец, подавляя в себе желание зарыться свободной рукой во влажные волосы на затылке уткнувшегося лицом в подушку молодого человека. Вряд ли Тарталья будет доволен подобным жестом, пускай и сделанным лишь из желания продемонстрировать нежность.       Чайльд шевелит связанными на спине руками, но не сопротивляется, уже привыкнув к чувству растяжения. Следует признать, оно кажется ему весьма недурным. Да и Моракс далеко не груб, хотя именно этого Тарталья и не ожидал. Да уж, пока ему решительно везёт.       Чжун Ли всё же не удерживается и наклоняется, оставляя лёгкий поцелуй на локте юноши, прежде чем осторожно протолкнуть внутрь последний, большой палец. Юноша сдавленно мычит в подушку, подставляясь, и яростно зажмуривается.       Этого, пожалуй, слишком много. Но нет, Тарталья ни на секунду не жалеет, что согласился на подобную авантюру.