Чжунчи кинктобер 2023

      Тарталье кажется, что в один прекрасный момент он просто задохнётся. Вернее, нет. Он уверен, что сделает это. Он не имеет ничего против, потому что умереть вот так он даже и мечтать не смел, но всё же не уверен, что всё идёт так, как должно.       Чжун Ли несколько… Чайльд вынужден признаться хотя бы сам себе, что его бойфренд немного великоват. По скромному виду консультанта Похоронного бюро Тарталья никогда бы не сказал, что Чжун Ли окажется таким. Впрочем, он и сам шатается чёрт знает где, если не вынужден отчитываться на своей официальной работе, с фонариком и телефоном в руках.       Есть нечто роковое, манящее в их с Чжун Ли встречах. Чайльд тысячу раз пытался добиться ответа, отчего они происходят только ночью, но вынужден довольствоваться рассказами о долгой и сложной работе. Ладно, что ж. Тарталья готов мириться и с бóльшим, если это означает иметь возможность пообщаться и прижаться к Чжун Ли.       Юноша втягивает воздух через зубы, удерживаемый в одном положении неожиданно сильными руками возлюбленного, и сжимает в кулаке простынь. Пожалуй, в следующий раз ему стоит купить более плотное постельное бельё, потому что это он готов разметать уже сейчас. Что же будет, когда Чжун Ли начнёт двигаться?       Чайльд даже удивлён, что почти не ощущает боли. Это странное чувство — растяжение чрезмерно сильное, чтобы его не замечать, но слишком слабое, чтобы по-настоящему его почувствовать каждой клеточкой тела.       Чжун Ли что-то шепчет в его влажное плечо, но единственное, что разбирает молодой человек— собственное настоящее имя. Тарталья хотел бы потерять сознание именно в этот момент, чтобы ничего более не ощущать до следующего утра и проснуться сразу счастливым.       Чайльд невольно цепляется за ладонь возлюбленного своей, отцепившись от несчастной простыни, и едва не забывает, как дышать, стоит мужчине вильнуть бёдрами. Он движется не совсем вперёд, но Тарталья всё равно ощущает себя проткнутым огромным шампуром. Не хватает только костра, чтобы он стал настоящим готовящимся мясом. Во всяком случае, мыслит он с той же быстротой, что убитый.       Юноша растворяется там, где соединяются их пальцы, и приглушённо стонет в подушку, стоит Чжун Ли податься назад. Он не хочет терять ощущения наполненности, такого странного, но правильного, ни на секунду. Кажется, мужчина негромко смеётся. Чайльд не способен разобрать и воспринять ровным счётом ничего, кроме тепла комнаты, жара чужих пальцев в его руке и обхвата члена его возлюбленного.       Тарталья морщится и недовольно мычит, стоит Чжун Ли потянуть его назад и заставить юношу встать на колени. Его тело не большее, чем простое дурацкое желе, не имеющее иных талантов, кроме принимать в себя кого-то вроде Чжун Ли.       Ладно, Чайльд немного гордится собой. Потом, когда он получит время хорошенько всё обдумать, он вспыхнет гордостью ещё больше, но сейчас ему не до этого. Чёртов мужчина начинает медленно покачивать бёдрами, пользуясь тем, что половину работы за него исполняет гравитация и нетерпеливое шатание из стороны в сторону, остановить которое Тарталья не способен. — Прекрасный, — бормочет Чжун Ли, по-настоящему сверкая глазами, прежде чем повернуть послушно прислонённую к его плечу голову возлюбленного и прижаться к его губам влажным неряшливым поцелуем.       Чайльд булькает в ответ. Он сгорает от смущения, но в то же время чувствует себя самым смелым и развратным человеком на всём белом свете. Он тонет в глазах Чжун Ли, в жадности его пожирающего взгляда и золоте потустороннего, невозможного блеска. Пожалуй, их свидания совершенно такие же. Мимолётные, но приносящие острые, никогда уже не забываемые ощущения.       Тарталья растворяется в пространстве. Он не хочет шевелиться и, что удивительно, и вправду может ничего не делать. Чжун Ли всё равно уже давно забрал инициативу, погибшую в душе Чайльда примерно в самом начале. Он удерживает юношу в своих руках так, словно он простая игрушка, и вбивается медленно, но резко, заставляя Тарталью подпрыгивать от каждого толчка.       Молодой человек не замечает даже руку, поднимающуюся по его груди вверх, чтобы несильно сжать горло. Чайльду лишь кажется, что его сердце начинает биться ещё быстрее, словно надеясь выпрыгнуть из груди или, по крайней мере, разодрать его глотку.       Ощущений слишком много. Они окутывают Тарталью с головой, когда Чжун Ли неожиданно обнаруживает заветный комок нервов и вдавливается в него. Чайльд открывает рот ещё шире, пытаясь наполнить грудь, но не может сделать ровным счётом ничего.       Его сердце бьётся где-то в горле, прямиком под рукой возлюбленного, и служит затычкой для воздуха. Тарталья попросту не способен вдохнуть так, как ему необходимо, но он не имеет сил, чтобы волноваться.       Пальцы Чжун Ли, до этого уверенные, замирают на несколько секунд, прежде чем скользнуть вниз, к впадине ключиц. — Аякс? — спрашивает мужчина, замирая. — Ты в порядке?       Чайльд едва заметно кивает, полубессознательно плавая в убаюкивающей его сужающейся темноте. Он не хочет нарушать гармонию маленького и тёплого мирка, медленно его захватывающего.       Чжун Ли не остаётся довольным его ответом. Он тщетно пытается заглянуть в прикрытые глаза возлюбленного и осторожно выскальзывает из расслабленного тела. Тарталья не выражает недовольства, ограничиваясь тем, что растягивается на постели и глухо мычит в подушку.       Темнота не отступает, на несколько мгновений занимая всё, что он может видеть. Сердце ухает в груди, словно заменённое камнем, и продолжает давить изнутри на горло юноши. Наверное, это всё же самый странный секс в его жизни, решает Чайльд, едва оставшимися силами пытаясь набрать воздуха.       Чжун Ли, неожиданно пропавший, возвращается точно так же без предупреждения. Он мягко убирает спутанные волосы возлюбленного от его ушей и переворачивает на бок с той же осторожной непреклонностью, какая читается в каждом его жесте. — Аякс, — бормочет он в самое ухо, щекоча дыханием нежную кожу юноши. — Может, мне дать тебе воды,       Тарталья лениво мотает головой. Он еле-еле собирает разбежавшиеся мысли, опьянённый возможностью дышать. Обруч, сжимавший его шею в такт ударам сердца, разваливается на тысячи кусков, и Чайльд рискует дождаться головокружения, хватая воздух ртом. — Мы продолжим в следующий раз, — обещает Чжун Ли, прижимаясь губами к затылку возлюбленного.       Тарталья молчит несколько секунд, затем надтреснувшим и кажущимся ему отвратительным голосом интересуясь: — Через неделю? Или ты опять будешь занят?       Мужчина устраивает лоб в перекате шеи Чайльда, улыбаясь в его влажную кожу. — Через неделю, — обещает он. — Я приду около часу ночи.       Чайльд кивает, пытаясь скосить на Чжун Ли глаза. Он определённо просто сделает ему ключи, чтобы наконец перестать мучиться, ожидая мужчину. — Ты женат? — спрашивает юноша легко.       Чжун Ли негромко фыркает, прежде чем поцеловать плечо молодого человека. — Нет, — отвечает он так, что Тарталья просто не смеет заподозрить обман. — И никогда не был.       Что ж, тогда он просто сумасшедший, решает юноша.