Чжунчи кинктобер 2023

      И всё же Тарталья возвращается один. Люмин отправилась в очередное путешествие, а потому не может составить ему компанию, а все остальные его знакомые слишком… Чайльд не может подобрать слов, достойных коллег. Во всяком случае, он уверен, что вдали от большинства из них он находится в большей безопасности, чем под носом. Тем более, что бы они сказали на его вторую профессию? Что он сошёл с ума, это же очевидно.       Зато теперь у меня есть травматический пистолет и дубинка, напоминает себе юноша. Какой бы огромной и проворной ни была тварь, он уже не попадёт в просак. Ей просто некуда будет деваться под его напором.       Теперь ещё может возникнуть вопрос, кто, собственно, из них двоих представляет большую опасность для другого. Правда, Чайльд продолжает надеяться где-то в глубине души, что тварь уже ушла или и вовсе не существовала, будучи лишь плодом его воображения. Если так, то он просто уведомит клиента, что призраки уже изгнаны, и с видом скромного профессионала примет небольшое вознаграждение.

***

      Тарталья отчего-то становится всё больше и больше неуверен в том, что странное существо уже ушло. Хоть он и не слышит ни единого шороха из большого помещения, к которому крадётся, но ощущение чего-то потустороннего никак не хочет исчезать. Оно усиливается с каждым шагом, делаемым юношей в направлении цели.       Рассуждай Чайльд сейчас более логично, он бы понял, что в его крови говорит адреналин. Но он занят совершенно другими переживаниями.       Ладно, он хотя бы не верит в духов и прочую ерунду. Если у него и есть враг, то это живое существо, а не видение из иного мира.

***

      Юноша заранее освещает весь путь перед собой, прежде чем войти в помещение. С момента его посещения от потолка отвалилась ещё одна часть трубы, теперь валяющаяся где-то в углу. Насчёт глубоких царапин на стенах Тарталья не уверен. Они вполне могли возникнуть ещё до его первого появления.       Что ж, здесь действительно был кто-то опасный, если судить по бороздам. Но только где он теперь? Неужели Чайльд может вздохнуть свободно?       Юноша осторожно подкидывает дубинку в руке, чтобы ощутить её тяжесть, и быстрым движением языка облизывает губы. Он полностью готов к нападению с любой стороны. — Эй, здесь кто-то есть? — негромким, сорвавшимся голосом зовёт молодой человек. — Я не собираюсь мешать, просто закончу свою работу.       Тарталья почти лжёт. Он собирается хорошенько подпортить жизнь этой твари, правда, уже после того, как уйдёт отсюда. Бить её он всё же не хочет. Каким бы хорошим ни было его оружие, получить огромным хвостом по голове Чайльд не горит желанием.       Юноша едва не крестится фонариком, когда слышит шуршание где-то в другом конце помещения. Груда хлама мешает ему видеть то, что там происходит. — Убирайся, — снова рычит существо, и над горой мусора возникают горящие золотые глаза. — Мы можем договориться, — предлагает Тарталья, всё-таки делая быстрый шаг назад и сжимая руку на дубинке. — Я не буду тебе мешать. — Убирайся. — Я не собираюсь драться с тобой или вредить. Просто… дай мне дойти до того конца и уйти.       Язык скользит по усам, освещёнными отблеском янтаря из глаз. Чайльд видит в этом движении готовность сожрать его с потрохами, но заставляет себя не сдвинуться с места. Он просто хлопает глазами, лупя лучом фонаря прямиком посередине лба твари, наблюдая за тем, как она начинает двигаться к нему.       Тарталья словно завороженный смотрит на чешуйки, вспыхивающие в голубоватом ярком свете и едва не пропускает момент, чтобы занести дубинку. Тварь, судя по всему, мало смущается оружия. Она даже не смотрит на жалкую щепку в руке жалкого маленького человечка, когда одним взмахом огромного хвоста пытается сбить юношу с ног.       Чайльд отскакивает в последнюю секунду, не глядя ударяя дубинкой по одной из мощных лап, и негромко хрипит. Он чуть не падает, поскользнувшись на небольшом пакете, и бьёт вновь, на этот раз не попадая никуда.       Несмотря на размер, существо оказывается слишком шустрым и ловким. Оно, кажется, буквально излучает всем своим телом энергию, и Тарталья вынужден отступить к двери. — Убирайся, — рычит тварь, скаля неестественно белые в свете фонаря зубы. — Последний раз говорю. Вон.       Юноша мотает головой, избавляясь от рыжих волос, прилипших к его лбу, и кусает губу. Он предпочёл бы согласиться, если бы не деньги. Он обязан сфотографировать тот угол, или ему никто не заплатит. Он не может ждать до того момента, когда клиент согласиться нанять специалистов и прислать их сюда. День рождения Тони слишком скоро. — Хорошо, — бормочет Чайльд. — Я… ладно. Я могу принести тебе еду. Хочешь, а? Это выгодный обмен…       Никто его не слушает. Тарталья вынужден удариться плечом о выступ стены, не в силах рассчитать и рассмотреть проход к двери. — Я невкусный, — продолжает он упрямо, упираясь спиной в холод и твёрдость позади себя. — И…       Чайльд замолкает. Он решительно не знает, что делать с мордой, неожиданно уткнувшейся в его грудь. Конечно, можно было бы ударить тварь по глазам дубинкой, но юноша успел уже заметить, что эта деревяшка бесполезна. Пистолет же находится слишком далеко по его скромному мнению, да и к тому же, ему придётся выкинуть что-нибудь из одной ладони, чтобы взять его.       Существо, очевидно, больше не хочет уничтожать его. Он негромко фыркает и жмурится, продолжая притираться ближе. — Я не буду тебе мешать, — тихо бормочет Тарталья, пытаясь отстраниться. — Просто… — Нет! — рычит тварь, оскаливая зубы.       Две лапы прижимают юношу обратно, пока остальные упираются в пол. Чайльд вынужден смириться, понимая, что сопротивление бесполезно.

***

      Он хвалит себя за хорошее решение, когда через несколько часов стояния на одном месте наконец оказывается свободен. Правда, по его подсчётам должна была уже наступить ночь, но это не столь важно.       Тварь уползает в темноту, а Тарталья завершает работу, да и к тому же находит отнюдь не пустой кошелёк в дальнем углу помещения, а затем впридачу знакомится с прогуливающимся вокруг фабрики под лунным светом незнакомцем.