Всё смешалось в похоронном доме

Когда-то давно, когда Сюэ Ян ещё жил на улице, к нему прибилась кошка. У неё был драный хвост, а жёлтые глаза светились в темноте. По ней скакали блохи, и она болела всем, чем можно. И тем не менее, это было единственное существо, которое не плевалось при виде Сюэ Яна. Они часто спали вместе в подворотнях, чтобы было теплее. Когда кошка сильно заболела и отказывалась от еды, Сюэ Яну приходилось насильно кормить и поить её, чтобы не померла раньше времени. Этот навык ему очень пригодился, когда даочжан вздумал поить тварей лекарством. Он сидел рядом с израненными крысами и упрашивал их ласковым голосом. — Пожалуйста, — говорил Синчэнь. — Это поможет вашим ранам затянуться, а ваша ци быстрее восстановится. — Человекотварь хочет нас отравить, — визжали крысюки. — Мы не знаем ни про какую ци, да, да. А вдруг она навредит нам, мы не будем это пить. — Да что ты им объясняешь, — Сюэ Ян, развалившийся у очага, смотрел на отвратительную жижу и посмеивался. — Они ж тупые, они не поймут ни гуя. — Милый друг, не нужно так говорить, — укоризненно покачал головой Синчэнь. — Они понимают наш язык, поэтому они очень умные. Касаться крыс он пока не рисковал — они были дикие и могли и цапнуть. Кровящий палец Синчэня был тому подтверждением. — Это человекотвари тупые, — забурчал старший крыс. — Тупые, да. Мы говорим на их языке, мы гораздо более развитые. А они не понимают наш язык, глупые совсем. Даже не умеют делать сферу рока, тупые человекотвари. Сфера рока делает бум-бум. — То есть взрывается? — ужаснулся даочжан. — Её нельзя делать! Она может навредить другим. — В этом и смысл, даочжан, — расхохотался Сюэ Ян. — Похоже, питомцы нам достались крайне кровожадные. Синчэнь вздохнул. И всё пошло по уже какому по счёту кругу — даочжан упрашивал крысюков, те отбивались, и в итоге это приводило к очередной ругани, после которой всё возвращалось к началу. В какой-то момент даочжан рискнул коснуться крысюка ладонью, и тот вцепился своими зубами в нежную кожу. Синчэнь отдёрнул руку, и Сюэ Ян увидел, сколько оттуда полилось крови. Но даочжан не прекратил попыток напоить тварей лекарством даже после того, как они разодрали ему ладонь. Сюэ Ян вздохнул и поднялся с места. А ну как этот дурной истечёт кровью, и Сюэ Ян лишится чести убить его лично? Нет, так не пойдёт. Ни в коем случае. Он подхватил даочжана под локоть и повёл к бадье, где насильно усадил на лавку и принялся промывать рану. — А как же… — вялый порыв в сторону мерзких тварей Сюэ Ян пресёк моментально. — Подождут, — он удержал Синчэня на месте и продолжил смывать так и хлещущую кровь. — До сих пор не сдохли, полежат так ещё. Не помрут. Сюэ Ян закончил с промывкой, затем взял бинты и обмотал даочжанову ладонь. Завязал узел, полюбовался на свою работу. Затем поднял взгляд и увидел, что даочжан сидит красный, как помидор. — Ты чего? Больно, что ли? — вроде бы Сюэ Ян был аккуратен. Странный Синчэнь какой-то… — Нет, милый друг, просто… непривычно, — он что, смущён? Даочжан выдернул ладонь из цепких пальцев Сюэ Яна и прижал к груди. Задумчиво погладил узелок. — В любом случае, нужно всё же дать им лекарство. Сюэ Ян вздохнул. Уроки впихивания еды в кошку ему определённо пригодятся. Он присел рядом с напрягшимися при виде него тварями и глянул в миску. При виде этого лекарства Сюэ Яна и самого затошнило — пахло и выглядело оно просто отвратно, неудивительно, что даже эти мерзкие существа не захотели это брать в рот. Сюэ Ян размял ладони. Затем резко схватил самого большого крысюка за горло и надавил ему на края пасти. Тот раскрыл её, и Сюэ Ян второй рукой зачерпнул немного лекарства и сунул ему в рот. После этого выдернул ложку и зажал пасть, чтобы отвратительная тварь не выплюнула. Крысюку пришлось глотать. — Ну вот, — Сюэ Ян потянулся. — Всё дали. Всё просто. — Ааа, предатель! Человекотварь сделала больно! — завизжал напоенный лекарством крысюк. — Он затолкал в меня отвратительную ци! Мне больно! Синчэнь вдруг рассмеялся. Сюэ Ян решил не обращать на даочжана внимания — а ну как окончательно тронулся умом? — и таким же методом очень просто заставил и двух других принять дозу. То, что ему при этом пришлось и зажать тварям лапы и хвосты, даочжану знать не обязательно. — Да что ты ржёшь? — вскинулся в итоге Сюэ Ян. — Стоит тут, заливается. — Да просто ты ведёшь себя, как отец, которому надоели капризы ребёнка, — отсмеявшись, сообщил ему Синчэнь. Сюэ Ян замер. А ведь правда — он повёл себя именно так. И по отношению к крысюкам, и тогда, в десять лет, со своей драной кошкой. Он заботился о них?.. Нет, забота — это по части Синчэня. Он-то точно ведёт себя с крысками, как мамаша, которая печётся о своих детях больше, чем о себе. Врушка — как прозвал её Сюэ Ян — где-то бегала. Она сбежала из дома почти сразу, как даочжан притащил своих «пациентов», и Сюэ Ян не мог её винить. Он бы и сам их обходил за тысячу ли, да вот только даочжан сидел с ними. А ну как они его сожрут и не подавятся? Но это исключительно честь Сюэ Яна — убить его! Как он может дать кому-то другому это сделать? Напоенные лекарством крысюки быстро расслабились. Видимо, оно обладало ещё и снотворным эффектом. Даочжан сидел рядом, пока крысюки засыпали, и даже рискнул почесать мелкого за ухом, когда тот уже закрывал глаза. Тот вяло дёрнулся, но сил явно не хватало. Поэтому на такое поползновение в сторону своей королевской персоны никак не стал рыпаться и просто заснул вместе со своими собратьями. — Они ведут себя, как дети, — тихо сказал Сюэ Яну Синчэнь. — Спасибо, что помог мне. Я правда благодарен тебе, — и опять заалел щеками. — И за это тоже, — протянул Сюэ Яну раненую руку. — Даочжану нравится, когда я его лечу? — поддел его Сюэ Ян. — Так я могу сам тебя резать, а потом лечить! С радостью. Хочешь? И только потом до него дошло, что он сказал. Такое мог предложить кровожадный Сюэ Ян, но никак не милый друг, который помогает по дому. Но Синчэнь, похоже, не заметил или не придал значения. Вот наивный-то, а. И где их таких делают? — Боюсь, с этим я справлюсь и сам, — мягко усмехнулся даочжан и кивнул примерно в сторону спящих тварей. Сюэ Ян был вынужден согласиться — они ещё попортят им нервы. И тушки. Как некстати он вспомнил, как хотел даочжану рассказать, кто он есть, и посмотреть, как тот страдает. И отнять у него его бесполезную и жалкую жизнь. Ах, как это было бы сладко! Но Синчэнь повёл его на кухню, где заварил чай и согрел еду. Посадил за стол, погладил по голове — он что, для даочжана, как крыса его? Не, ну его. Убить даочжана он всегда успеет. А пока пусть живёт — в самом деле, кто ж ему ещё еду-то разогреет?

***

В последующие дни Сюэ Ян медленно осознавал, что даочжан и Врушка его бессовестно эксплуатируют. И как он раньше не догадался? Дошло до Сюэ Яна только тогда, когда спустя пару недель он обнаружил, что вливать крысам лекарство в рот уже вошло в привычку. Сначала они отбивались так, что визг стоял на весь похоронный дом, а Сюэ Ян ходил весь исцарапанный и шипел, как кот. Даочжан извинялся и мазал ему порезы целебной мазью, но бесполезно — на следующий день появлялись новые. Когда крысюки смекнули, что лекарство не «отравляет противной ци», а лечит, то пить стали гораздо охотнее. Видно, почуяли выгоду. Сюэ Ян было вздохнул радостно — долечит их, и они смоются, но не тут-то было. Даочжан, похоже, собрался их прописать в их доме. Он выбрал наощупь самый лучший гроб и радостно сообщил, что теперь это их кровать. Крыски сначала очень подозрительно на гроб этот косились, а Сюэ Ян им по секрету сообщил, что может туда и трупы их поскидать, если надо будет. Их, видимо, проняло — крысюки всю ночь колдовали над гробом, а наутро Сюэ Ян обнаружил, что каким-то образом они сумели увеличить его в три раза. И поместились же туда! В тот момент Сюэ Ян их даже зауважал. Кормёжка была отдельным разговором. Врушка пищала от омерзения и сторонилась новоявленных жителей похоронного дома, даочжан готовил им свои овощи с рисом, а крысюки, которые поначалу были рады и такой еде, внезапно начали привередничать. В итоге с этим разбирался тоже Сюэ Ян. — Мы не будем это жрать! Это противно, гадко, мерзко! Человекотварь не даёт нам есть мясо! — визжали крысы. — Что дали, то и жрите, — прикрикнул на них Сюэ Ян, не выдержав ежедневных скандалов. И ведь даочжан же как-то умудрялся их уговаривать! Но сегодня даочжана дома не было — ушёл стирать на реку. Мелкая Врушка притулилась в углу, возилась с новой шпилькой и делала целое ничего. — Ай яй яй, человекотварь пусть сама это и жрёт! — возмутился самый большой из крысов. — Как можно есть эту гадость?! Готовить не умеет совсем! А ещё маму строит из себя. — Ну так конечно, человекотварь не умеет готовить! Она же слепая! — загоготал мелкий. Остальные подхватили. — Эй, ты что-то имеешь против слепых?! — мелкая поганка прицельно метнула шпилькой и попала точно мелкому в глаз. Тот заорал от боли и начал визжать, что мерзкая девчонка хочет его убить и вообще пусть катится вон. Сюэ Ян, терпение которого и так было на пределе, разозлился окончательно, когда эти неблагодарные тварюги посмели оскорбить святого даочжана, который и так ради них только что на стенку не лезет. Он подошёл и с размаху влепил пощёчину каждому крысюку, а затем молча, не говоря ни слова и игнорируя шокированные взгляды, взял миску со стола и быстро всё оттуда съел. — Человекотварь издевается над нами! — заныли крысюки. — Она съела нашу еду! — Так вы же не хотели это есть, мерзкие твари? — Сюэ Ян развёл руками. — Всё, теперь без обеда сидите. Крысы забурчали, заколотили лапами по столу и завизжали. Сюэ Ян же спокойно отошёл к очагу и принялся мастерить шпильку для даочжана. — Слушай, паскуда, а ловко ты их, — восхитилась А-Цин. — Ты противный, конечно, но хорошо ладишь с ними. Папаша, — фыркнула она. Сюэ Ян расхохотался, а затем задумался — они и вправду ему уже как дети. Надоедливые, непослушные дети. И ведёт он себя, как родитель, который научился флегматично реагировать на детские капризы. — Были дети, что ли, у тебя? — она задумчиво оглядела Сюэ Яна. — Да не, быть не может. Ты на сколько меня старше, на пару лет, может быть. — Врёшь! — окрысился Сюэ Ян. — Тебе сколько, девять, паршивка мелкая? — Мне двенадцать! — возмутилась девчонка. — А тебе неважно сколько будет лет, всё, как ребёнок, себя вести будешь. Конфеты жрёшь как не в себя. Взрослый нашёлся. — Как будто ты нет, — не остался в долгу Сюэ Ян. Они оба обожали сладости, которые им каждый день приносил даочжан. Сюэ Ян и сам не понимал, почему продолжает их есть. На следующий день под удивлённое бормотание Синчэня и удовлетворённый взгляд Сюэ Яна крысюки покорно сожрали всё, что им положили в тарелку.

***

Когда раны крысюков окончательно затянулись, Синчэня заволновало то, что деточки все эти дни пролежали грязные, как свиньи. — Я не мыл их, потому что боялся занести заразу в раны, — оправдывался даочжан. — Теперь их нужно вымыть. — Да что ты говоришь, даочжан, — развеселился Сюэ Ян. — Они выйдут на улицу, плюхнутся в первую же лужу и опять станут такими же, как до помывки. К тому же, памятуя о том, как сложно тварям было давать лекарство в первые дни, Сюэ Ян справедливо опасался, что купание разозлит их ещё сильнее. — Они же крысы, братец-даочжан, — Врушка неожиданно встала на сторону Сюэ Яна. — Для них нормально быть такими. Знаешь, сколько я помойных крыс повидала, пока шаталась по улицам? Сюэ Ян энергично согласился. Он и сам помнил. Синчэнь вроде покивал, сказал, что понял. Извинился за доставленные неудобства. — Не извиняйся, даочжан, — Сюэ Ян приобнял его и похлопал по плечу. — Главное не лезь к ним с водой, хорошо? Если бы Сюэ Ян знал, что даочжан умеет так хорошо обманывать, ни за что бы не ушёл из дома в тот день. Они были одни. Врушка ускакала гулять со своими городскими подружками, сказав, чтобы до вечера её не ждали. Сюэ Ян нашёл очередную дыру в стене и собрался в лес за деревом, чтобы залатать её. Сено скоро помогать в любом случае перестанет — надвигались холода. Даочжан мягко улыбнулся, сказал быть осторожнее, и Сюэ Ян, не чуя подвоха, ушёл в лес. Там он нарубил побольше, с расчётом ещё и на дрова, подхватил охапку и понёс её домой. Он напевал весёлую песенку, не думал ни о чём и совсем расслабился. Очень зря. Потому что на подходе к дому Сюэ Ян споткнулся о визжащий, царапающийся комок из двух крыс — среднего и старшего. Где был младший, стало понятно, когда крысюки полными страха и негодования красными глазищами уставились на распахнутую дверь. Там внутри прямо посреди комнаты стояла бадья. Вокруг неё были лужи расплескавшейся воды. Синчэнь стоял рядом и держал мелкого крыса за тушку, а тот яростно вырывался и орал благим матом: — Не хочу мыться! Вода ужасная, фу, нет, убивают! Спасите! — Пожалуйста, тебе надо искупаться, — увещевал даочжан, не обращая внимания на острые когти, то и дело мелькающие у его лица. — Я не сделаю больно, только ополосну. Ополаскивания было явно мало, потому что агрессивный комок на земле насквозь провонял грязью, пылью и гуй знает чем ещё. — Папа, помоги! — неожиданно заорали крысы, лишь завидев Сюэ Яна. Оторопев, тот аж сделал шаг назад, как вдруг ему в лодыжку вцепились четыре лапы. — Папа, убивают! Там противная вода, она делает больно! — Кыш, — прикрикнул на них Сюэ Ян и широким шагом направился в дом. Крыс как ветром сдуло — видимо, решили, что буря миновала и «папа» пошёл разбираться с мучителем. — Папа? — даочжан смешно сморщил нос. — Как тебе это удаётся? Ты с ними так хорошо ладишь… — Из одной канавы вытащил нас, даочжан, чему тут удивляться, — фыркнул Сюэ Ян и оглядел чуть притихшего, но всё ещё брыкающегося мелкого. — Ты мне лучше вот что скажи. Ты же обещал не мыть этих тварей! Что тебе опять надо? Синчэнь понуро опустил голову, и Сюэ Яну даже стало его жалко. Или что-то ещё. Потому что странное чувство скреблось у него где-то под чёрным сердцем… — Они были такие грязные… Как я могу всё так оставить? — растерянно проговорил даочжан. — Тем более они будут спать в гробу все вместе, а перед сном принято ополоснуться… — Эта мерзость не будет у нас жить! — всплеснул руками Сюэ Ян. — Милый друг, не злись. Это не мерзость, это тоже живые существа, которым некуда пойти, — строго сказал Синчэнь. — Если бы было, их бы здесь давно уже и след простыл. А ведь он прав, подумал Сюэ Ян. Эти твари давно бы смылись к себе подобным — не трое же их таких на свете? — был бы шанс. Но нет, сидят тут и покорно глотают даочжаново лекарство. — Я не хочу в воду! Пустите меня! — вновь задёргался крыс, когда Синчэнь снова попробовал опустить его в бадью. — Ай яй, мама злая! Мама плохая! Не дам себя за ушами больше чесать! Синчэнь вспыхнул, как маков цвет. Ну да, в глазах крыс, наверное, всё логично, подумал Сюэ Ян — двое взрослых, и раз он папа, то Синчэнь должен быть мамой. И что у него в животе такое странное происходит?.. Отравился, что ли? — Раз мама такая плохая, так и катись на все четыре стороны, — не выдержал Сюэ Ян. — Нашёлся тут… дитёнок капризный. Убить бы их всех, и дело с концом. Как-то в последнее время не до этого было… То одно, то другое, то лекарство дай, то накорми… Проблем точно станет меньше, прикончи Сюэ Ян их прямо сейчас. Он может достать Цзянцзай и с лёгкостью перерезать шею и даочжану, и мелкому крысу. Так чего же он медлит? — Так, давай-ка попробуем иначе, — Синчэнь вздохнул и усадил крыса на лавку. Тот, почуяв свободу, рванулся было на улицу, но тут даочжан плюхнул ему на голову мокрую тряпицу. — Аааа! Ай, больно, всё плохо, нет, пусти, мама, пусти! Папа, на помощь! — тут же заорало мерзкое создание. Лапами он тут же чуть не заехал даочжану в лицо, но Сюэ Ян вовремя подскочил и схватил его покрепче. Если даочжан хочет помыть эту тварь, значит, так и будет — он же упрямый, проще помочь, чем отговаривать. — Ай! Помогите! Нет! Вода плохая, вода больная! Мне плохо, я скоро умру! И тогда Великая Рогатая Крыса отомстит вам за всё! — крыс орал, не затыкаясь, а даочжан, как заправская деревенская мамаша, флегматично оттирал его от грязи, пока Сюэ Ян держал. — Ну вот, всё закончилось, — даочжан аккуратно повесил тряпку на край бадьи и погладил крысюка по голове. — Ты такой молодец, хорошо терпел. Конечно, даочжан слукавил, но крыс тут же растёкся патокой и подлез под ласкающую его ладонь. Синчэнь улыбнулся и почесал его за ухом.

***

Остальных двоих Сюэ Ян с даочжаном единогласно решили оставить на другой день. В том числе потому, что мелкий, лишь только выбежав за дверь, плюхнулся на землю прямо в грязь и опять извозился гуй знает в чём. Даочжан лишь вздохнул и начал снимать с себя верхнее ханьфу, которое от дёргания крыса промокло насквозь. Сюэ Ян стоял у стены и жадно наблюдал за этим процессом. — У нас теперь дети есть, а, даочжан, — усмехнулся он. — Значит ли это, что ты моя жёнушка? — Не знаю, я никогда не задумывался о любовной связи, — просто ответил Синчэнь. — Но я уверен, что мы семья. — Семья? — тихо прошептал Сюэ Ян. Это слово было ему незнакомо. Что это такое вообще? У него никогда не было семьи. — Да, мы семья. Ты, я, А-Цин и наши крысы, — улыбнулся даочжан и принялся развешивать одежды, стоя в одном лишь нижнем одеянии. И Сюэ Яна вдруг как громом поразило — он, наконец, понял, почему до сих пор просто не убил их всех и не ушёл, почему всё ещё нянчит эту компанию. — Поэтому прошу тебя, перестань обижать их, — твёрдо попросил Синчэнь. — Они ещё маленькие и не всё понимают, но это не даёт тебе право быть грубым с ними. В семье все поддерживают друг друга. — Я твоя семья? — всё ещё не веря в то, что слышит, Сюэ Ян подошёл ближе к даочжану. Сердце заполошно билось в груди. — Я?.. Если бы Синчэнь только знал, кто стоит перед ним! Но почему-то мысль о том, что стоит ему в лицо бросить своё имя и посмеяться, больше не вызывала у Сюэ Яна удовольствия. — Милый друг, конечно, ты моя семья, — заверил его даочжан. — Я очень… дорожу тобой… Он явно смутился и сильно покраснел. — Мама сказала, что мы семья! — радостные крысюки ввалились в комнату и облепили Синчэня. — У нас есть папа и мама! Они хорошие, хоть мама и мучила нас противной водой. Один из них даже залез на потолок и свесился оттуда, чуть не сломав балку. Мокрый нос чуть касался волос даочжана, но тот не был против. Даочжан улыбался. А Сюэ Ян стоял ни жив ни мёртв. — Папа тоже хороший! Папа спас нас от отвратительной воды, — добавил старший, которому удалось избежать страшной участи. — Так что папу мы тоже любим. Но папе нельзя нас чесать. Это была привилегия Синчэня — он как-то с первых дней смог приучить крысов к своим рукам, и те позволяли ему себя гладить и чесать за ухом. Да Сюэ Ян особо и не рвался — ему хватало того, что вот это живёт с ним в одном доме. Вот Врушка-то обрадуется, когда вернётся… — Мы теперь родители, — рассмеялся Синчэнь. — Если честно, всегда мечтал о детях. — А я нет, — отрезал Сюэ Ян. Но увидев, что даочжан начинает расстраиваться, тут же добавил: — Но мечтать и не надо. Теперь они всё равно у меня есть. И, не обращая внимания на облепивших их визжащих крысюков, набравшись смелости, чмокнул даочжана прямо в губы. Сжав челюсти, посмотрел на него, ожидая отвращения, но получил только смущённую улыбку. Крысы радостно запищали и, копируя Сюэ Яна, начали лизать Синчэню руки и лицо.

***

А-Цин, узнав, что «эти мерзкие твари» будут теперь жить с ними, очень долго материлась, но в итоге решила, что они «не хуже противного докуки». Разумеется, крысы тут же окрестили её сестрой и полезли обниматься, чего девчонка вытерпеть не смогла и, схватив палку, полезла колотить их. Сюэ Ян хохотал, не переставая, даочжан пошёл разнимать и укоризненно говорить, что так нельзя делать. А потом Сюэ Ян увёл даочжана в спальню и сделал его своей женой.