Я рядом, или как променять Флаффтобер на Райтобер

      Бутылка зелёного Шерленьского вина блестела и переливалась при свете электрической лампочки. Он, отпустивший караульного с поста, влюблённо любовался ей через решётку. Всё те же глаза и изгиб плеч: казалось, предстоящий суд её совершенно не пугал, хотя грозил смертью. Это восхищало, возвращало под стены крепости Сасаренвель. Целый месяц непрерывных боёв. Была в истории Руана одна восставшая дева, продержавшаяся столько же… Если бы не революция с разгромом церкви, Хистиг так же закончила бы на костре. В новое время же ей грозила, максимум, гильотина.       — Ты удачливый малый, Ди! — она улыбнулась так, что по спине лейтенанта пробежали мурашки.       Даже в клетке, даже в кандалах она оставалась хищницей, готовой грызть глотку любому, но не ему.       — Не я, — Стекли достал медальон, — Святой Дени!       — Покровитель?       Она сощурилась как кошка, с довольной улыбкой, даже не пытаясь рассмотреть изображение на цепочке. Она сама сейчас была, как его медальон: так же близко к сердцу и на цепи.       — Да! — Дени просунул меж прутьев решётки очередной стакан с горкой зелёного вина.       Чёрт подери, как было приятно нарушать устав и пить на брудершафт с вчерашним врагом… Их кровью пропитались склоны вокруг Шерленя. Как он ненавидел её, страстно и нежно, как Господь — самого дьявола.       Поцелуй со вкусом вина: долгий томный, осушающий. Пропагандисты говорили, что гринди, как и каиниты, не умеют целоваться, но как звери, трутся носами. Они бессовестно врали. Княжна Шерленя умела. Их лица медленно расстались, она смешливо заглянула в его пьяные глаза и тихо попросила:       — Расскажи о нём…       Стекли, икнув, опешил, наморщил лоб и склонил голову к висевшему на груди медальону. Извечный сюжет, заученный с детства, от втайне религиозных родителей, каждое воскресенье скрытно посещавших собор Рейнской Богоматери.       — Он был бывшим воином, ставшим христианским епископом Рейна, его обезглавили язычники за его отказ отрекаться от веры… — заплетающимся языком проговорил Дени и виновато положил тяжёлую голову на плечо.       Ему было больше нечего сказать о нём, том, с чьим именем он поднимал свою роту в атаку.       Она внимательно смотрела на медальон, обжигая шею лейтенанта и раскрытый воротник своим горячим взглядом. Словно ища на ней самое тонкое, самое уязвимое место.       — Сильный покровитель… — прошептала она.       Прижавшись к решётке, она просунула руки и, нежно взяв в руки медальон, притянула лейтенанта к себе. Стекли протрезвел от того, как сверкнули её глаза.       — Я тоже хочу твою голову, Ди! — и она звонко засмеялась.       На дне стакана ещё было вино. Пустая бутылка каталась меж ножек табурета, а он просто глядел ей в глаза и ощущал, как голова медленно отсоединяется от тела. Нет, он не даст обезглавить её. Потеряв голову, он решил, что так будет лучше.