Primum non nocere

— Даня, я… — подняв трубку начинает говорить девушка, но её тут же перебивают. — Жень, Этери привезли, в тяжёлом состоянии и… — он ещё что-то хочет сказать, но брюнетка уже не слушает, внутри всё обрывается, сердце кажется остановилось, а в груди так сдавило, что дышать невозможно. Срываясь с места, схватив ключи от машины, вылетает из квартиры в чём была, домашних шортах и футболке. До побелевших костяшек вцепившись в руль, несётся по вечерним улицам, нарушая всевозможные правила, чудом не попав в аварию. Залетев в больницу, несётся в своё отделение, где практически сразу попадает в руки Глейхенгауза. — Где она? Я хочу её увидеть, — срывающимся голосом, чуть ли не кричит девушка. — Женя, Жень, послушай меня, — не отпуская, как можно спокойней говорит Даниил. Только спокойствие это напускное, мужчина чуть бледнее обычного и в глубине глаз просматривается страх. Он конечно профессионал, врач с многолетним стажем, но всё это летит коту под хвост, когда что-то серьёзное случается с близким человеком. — Тебе сейчас нужно быть врачом. — Даня, дай мне её увидеть, — вырываясь из крепких рук, чуть не плачет брюнетка. — Не сейчас, — непреклонен Глейхенгауз, не отпуская, потянул в сторону кабинета. — Послушай меня. Она попала в аварию, серьёзную. Сейчас пытаются остановить внутреннее кровотечение. Но у неё ещё черепно-мозговая травма. Мы сделали томографию, гематома в таком месте, что справишься только ты и удалять её нужно срочно. Пока мужчина всё это рассказывал, девушке казалось, что это какой-то дурной сон, вот сейчас она проснётся рядом с Этери и всё хорошо. Слова Дани доходят до её мозга как через вату. — Я не смогу, не смогу, — опустившись на диван, закрывает лицо, по которому скатываются слёзы, дрожащими руками. Даниил понимает, что мягкостью здесь не решишь, Женя только ещё больше впадёт в истерику. — Медведева, твою мать, ты здесь врач, или хер на палочке? — чётко и твёрдо говорит мужчина. — Ты нужна ей, понимаешь, нужна. Так что соберись и сделай то, что ты умеешь лучше всех. Потом хоть обрыдайся. Подняв на Даню заплаканные глаза, секунд десять смотрит не мигая. — Дай мне результаты томографии, — хриплым голосом просит Женя. — У тебя на столе, — подбадривающе похлопав девушку по плечу, вышел из кабинета. Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, девушка подходит к столу и берёт в подрагивающие руки снимки, стараясь не смотреть на фамилию. Пытается абстрагироваться, что это просто очередной пациент. Рассматривая локализацию гематомы, понимает, что Даня прав. Место сложное и трудно доступное. И если бы это был просто пациент, она бы не сомневалась, что справится. Но как отключиться от того, что это Этери, её Этери? Отложив снимки, до хруста сжимает руки в кулаки стараясь унять дрожь. Она должна сейчас запереть все эмоции и чувства глубоко внутри и не впасть в панику. Потом будет заниматься самобичеванием. Простояв в некой прострации несколько минут, собрала себя, насколько могла и шумно выдохнув, пошла готовиться к операции. Зайдя в операционную, взглядом натыкается на лицо Этери, всё в порезах и сердце снова останавливается, а паника медленно заполняет каждую клеточку. Нельзя, Женя, нельзя. Только не сейчас. Зажмурившись на пару секунд пытается взять себя в руки. Она справится, должна. Нет, просто обязана. Открыв глаза, стараясь не смотреть на лицо любимой женщины, подходит к столу, ловя на себе поддерживающий взгляд Дани. Ему тоже нелегко, но мужчина собран и старается всем своим видом вселить в девушку уверенность. В работе брюнетка чуть отвлекается, включилось профессиональное мастерство. Действия чёткие, уверенные. Что передаётся всем присутствующим, действующим как единый механизм. До того момента, пока на мониторе, что показывает сердечный ритм, кривая, мерно отсчитывающая удары, вдруг не сменилась прямой линией с пронизывающим писком. — От стола! — звучит командным голосом Глейхенгауза. А Женя не может не то, что сдвинуться с места, а руки убрать. — Медведева, от стола! — громче и настойчивей. Женя неотрывно смотрит на монитор, на котором ничего не меняется, а писк прибора, оповещающего об остановке сердца, разрывает ей барабанные перепонки. Внутри всё сковало лютым холодом и душа кажется покинула тело. Крик рвётся наружу и паника вот-вот пробьёт все барьеры, а темнота накроет мозг. Брюнетка держится из последних сил, хватаясь за остатки разума, до боли прикусывая щеку с внутренней стороны, так, что почувствовала вкус крови на языке и это позволило не рухнуть в обморок. Прошло всего каких то секунд 10, пока Даня запустил сердце Этери, а для Жени целая вечность, в которую она практически умерла. — Женя, можно, — возвращает в реальность Глейхенгауз, вглядываясь в глаза девушки, в которых всё ещё плещется дикий ужас. — Ты сможешь, — вкладывает в свой голос и взгляд всю свою стойкость, пытаясь передать ей уверенность и поддержку. Дальше всё прошло без эксцессов. Но только Медведева знает, чего ей стоила эта операция. Кажется она не то, что повзрослела, а постарела на несколько лет и совсем не удивится, если сняв хирургическую шапочу, увидит седые волосы. — Ты умница, — сняв перчатки, поглаживает брюнетку по плечу Даня. Простояв молча пару секунд, невидящим взглядом уткнувшись в одну точку, быстро стянув с себя перчатки, Женя практически выбегает из операционной и влетая в раздевалку наконец даёт волю своим эмоциям. И вот сейчас она не сдерживается. Сползая по стене на пол, кричит в голос, практически срывая голосовые связки. Всё, что она сдерживала эти несколько часов, прорвалось наружу, срывая все барьеры. Она не просто плачет, рыдает захлёбываясь слезами, в груди всё сжимается и жжёт. Руки так трясутся, что ощущаются чужими. Только сейчас, со всей ясностью прошибает мысль, что жизнь Этери полностью зависела от неё. И если бы хоть на мгновение она дрогнула, то любимая женщина могла умереть. И её накрывает весь ужас того момента, когда у блондинки остановилось сердце. Что было бы, не сумей Даня её реанимировать? Уж точно она бы не сидела сейчас и не плакала, а взяв скальпель здесь же и перерезала себе вены. Потому как жить без Этери не смогла бы. К тому же чувствуя абсолютную вину за произошедшее. За свою неконтролируемую ревность, что чуть не стала фатальной. Осознание всего этого навалилось бетонной плитой и воздуха стало катастрофически не хватать и кажется что сейчас она задохнётся, а в глазах всё расплывается и темнеет. — Дыши, Женя, дыши, — как сквозь толщу воды слышит голос Дани, что присев рядом с ней на корточки и взяв её ледяные ладони в свои тёплые, старается поймать её взгляд. С трудом сфокусировавшись, брюнетка пытается дышать вместе с мужчиной. Когда дыхание приходит в относительную норму, Даня садится рядом на пол и крепко обнимает, прижимая девушку к себе. — Это я виновата, я виновата, — утыкаясь ему в плечо, плачет Женя. — Перестань, ты точно ни в чём не виновата, — успокаивающе поглаживает по спине. — Я тобой горжусь и Этери будет. Ты спасла ей жизнь. — Ты не понимаешь, — вскидывается с плеча и чуть ли не кричит, — это я её чуть не убила. — Тише, тише, — снова прижимает к себе, — успокойся. Теперь всё будет хорошо. Они сидят так ещё какое-то время, пока Женя окончательно не приходит в себя. — Спасибо, Дань, — тихо благодарит девушка. — Ты иди, мне нужно привести себя в порядок. — Я не знаю, что между вами произошло, но не вини себя, — уже выходя за дверь, говорит мужчина. — Милая, прости меня, — приняв душ и переодевшись, Женя сидит у постели блондинки, поглаживая ту по руке. — Это я во всём виновата. Из-за моей ревности и нашей ссоры ты чуть не погибла. Никогда бы себе этого не простила. Да и сейчас не прощаю, за то, что ты сейчас здесь лежишь и за то, как тебе плохо. Я тебе обещаю, любимая, что больше никогда не причиню тебе боль, ни словом, ни действием. Когда у тебя остановилось сердце, я почти умерла. Не смогу жить без тебя, просто не смогу. Прости, прости, прости, — шепчет девушка, наклонившись и целуя тыльную сторону женской ладони, роняя на неё горячие слёзы. И не слышит как за спиной тихо прикрывается дверь. Женя так и сидит какое-то время, не отпуская руку Этери и ждёт когда та очнётся от наркоза. А внутри всё по прежнему сжато и не отпускает. И только дрогнувшие ресницы, а следом приоткрывшиеся глаза, наконец позволяют ей выдохнуть. — Всё будет хорошо, родная, — тихо говорит девушка, — теперь всё будет хорошо. Этери её вряд ли слышит, снова прикрывая глаза. Показатели на приборах стабильны, из наркоза вышла, а значит впереди предстоит только восстановительный период, в который Женя каждую свободную минуту будет проводить рядом. — Очнулась? — зайдя в палату спрашивает Даня. — Да, сейчас просто заснула, — устало отвечает девушка. — Пойди поспи, — предлагает мужчина, — тебе нужно хоть немного отдохнуть. — Я никуда от неё не уйду. — Жень, всё будет хорошо, — положив руку на плечо, чуть сжимает. — Ты вымотана и физически и морально. Когда Этери окончательно очнётся, она не должна видеть любимую девушку, похожую на призрака. Сдавшись уговорам Дани, идёт в свой кабинет с намерением поспать с часик и снова быть рядом с блондинкой. — Даня, ты что-то забыл? — стоя спиной к двери, слышит как та открывается. Но повернувшись видит не Глейхенгауза, а Аксёнова. — Вы что-то хотели, Эдуард Михайлович? — сухо интересуется девушка. — Хотел, поговорить, — не спрашивая разрешения устраивается на стуле. — Что, Медведева, теперь ты довольна? Женя абсолютно не понимает о чём он и зачем вообще пришёл. — Что вы этим хотите сказать? — Из-за тебя Этери сейчас в таком состоянии, — скрестив руки на груди, смотрит на брюнетку презрительным взглядом. — От тебя у неё сплошные проблемы. Она чуть не умерла и только ты во всём виновата, — бьёт своими словами в самое больное и уязвимое, в съедающее чувство вины. — Уйди, оставь её в покое, — продолжает мужчина, прекрасно видя, насколько убивает своими словами и мысленно злорадствует. — Ей без тебя будет лучше. В следующий раз твоя несдержанность может закончиться не так благоприятно. Ты добьёшь её. Внутри у Жени всё переворачивается, ощущение, что ударили под дых, выбивая весь воздух. Она даже не находится чем ответить, так и стоит молча. — Подумай над тем, что для тебя важнее, жизнь и спокойствие Этери или твои хотелки? — бросает напоследок Аксёнов, выходя из кабинета. Сначала Женя конечно от души выматерилась про себя, ещё этот слизняк не указывал ей, что делать и как поступать. Но его слова всё же глубоко засели и не давали мозгу отключиться. От тебя одни проблемы… Ей будет лучше без тебя… Это ты во всём виновата… Из-за тебя она чуть не умерла… Фразы, одна за другой по кругу носились в голове, разрывая черепную коробку. Женя думала, думала, думала и пришла к выводу, что он прав. Она и сама именно так и думает. И Этери действительно будет лучше без неё. Она должна уйти, чтоб дать женщине спокойно жить. — Женя, — заглядывает в кабинет Даня. — Что ты делаешь? — удивляется мужчина, наблюдая как девушка, молча в коробку собирает вещи и даже не обернулась в его сторону. — Медведева, какого чёрта ты творишь? — возмущается мужчина, зацепившись взглядом за лист бумаги на столе, оказавшимся заявлением об уходе по собственному желанию. — Да остановись ты наконец! — вырвав из рук какие-то книги, отбросил их на диван, повернув брюнетку к себе лицом. — Даня, я должна уйти. Ей без меня будет лучше, — безэмоционально говорит Женя. — Ты совсем рехнулась? — ошарашен Даниил. — Откуда у тебя в голове эти дурацкие мысли? — Я во всём виновата. Если б не моя постоянная ревность, из-за которой мы поссорились, она бы не уехала и не попала в эту аварию. Я ей только порчу жизнь. Она чуть не умерла из-за меня, — голос Жени дрожит. — Не виновата ты в произошедшем, это могло случиться в любой день, — пытается вразумить Даня. — Хватит себя съедать. Благодаря тебе она сейчас жива. Ты об этом должна помнить. — Нет, будет лучше если я уйду, чтобы дать ей нормально жить, — качает головой девушка. — Я тебя сейчас здесь закрою и не выпущу, пока мозги на место не встанут, — угрожает Глейхенгауз. — Дань, ты хороший человек и верный друг, пообещай мне, что позаботишься о ней, — берёт его ладони в свои, — Пообещай. Мужчина много чего ещё мог бы ей сказать, уговаривать, но видит в её глазах обреченную уверенность в том, что она хочет совершить. А зная её достаточно хорошо, понимает, что никакие его слова не заставят изменить это решение. Потому он просто кивает. — Спасибо тебе, за всё, — крепко обнимает его на прощание. — Женька, она никогда тебе этого не простит, — отстраняясь с болью смотрит на девушку. — Главное, чтоб с ней всё было хорошо, — надломленно говорит брюнетка с не меньшей болью в глазах. *** — Выглядишь уже гораздо лучше, хоть завтра руководить, — пытается шутить Даня, заходя в палату. Женщина и правда выглядела да и чувствовала себя неплохо. Восстановление шло успешно.У Этери конечно есть лечащий врач, но он обещал Жене, что позаботится о ней. Кстати о Жене, она все дни, пока блондинка была ещё слишком слаба, каждый день узнавала у Даниила о её состоянии. Никогда не звонила, только писала, боясь, что мужчина снова скажет ей какая она дура, приняв такое решение. Он конечно пытался, но упирался в глухую стену. И совсем не представлял как об этом расскажет подруге и как мог оттягивал этот момент. Этери, из-за обезболивающих находясь чуть ли не в постоянном состоянии сна, всё же пару раз спросила о Жене, но он как мог выкручивался, а она была ещё слишком слаба, чтобы анализировать и допытываться. — Давай посмотрим, как у нас дела, — подходит к кровати, проверяя показатели приборов, а ещё просветив глаза фонариком. — Закрой глаза и вытяни руки вперёд, — просит мужчина, — а теперь по очереди коснись указательным пальцем носа. Женщина выполняет то, что просит Даниил. — Что ж, рефлексы и ориентировка в порядке, речь, слух, мышление вроде тоже, — удовлетворён Глейхенгауз, — ты быстро идёшь на поправку. — Дань, а где Женя? — снова спрашивает блондинка и заставляет его нервничать от этого вопроса. Что не укрылось от внимательного взгляда. Слишком хорошо она его знает. — Ей нужно было отъехать, скоро вернётся, — на ходу сочиняет мужчина. Он не может сейчас сказать ей правду. Боится что состояние ухудшидся. — Даня, ты забываешь, что я знаю тебя как облупленного и вижу насквозь, — твёрдо говорит женщина, прожигая его взглядом. — Я спрашиваю, где Женя? — Этери, давай не сейчас, — сдаётся Даниил, но всё ещё хочет оттянуть неизбежное. — Что с ней? — теперь уже взволнованно спрашивает блондинка, не понимая, почему Даня ей ничего не говорит и за всё это время она её не видела ни разу. Да, они тогда поссорились и девушка обвинила её в том, что она спит с любым, чтобы получить желаемое. Но сейчас она об этом даже не вспоминает, а очень скучает и хочет увидеть больше всего на свете. — С ней всё нормально, не волнуйся, — успокаивает мужчина, видя на мониторе как подскочил пульс. — Тогда где она? — Она ушла, — сдаётся неминуемому Даниил. — Совсем ушла. — В смысле, совсем ушла? — абсолютно ничего не понимает Этери, растерянно смотря на друга. — Из больницы ушла и… — он не может произнести это вслух «от тебя тоже ушла». Но по паузе и по его глазам женщина всё понимает. — Дай мне телефон, — осипшым голосом просит Тутберидзе. — Этери, не стоит, тебе нельзя нервничать. — Даня, дай мне этот чёртов телефон, — взрывается женщина. Сообщения не доходили, а на звонки был один ответ — «абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети». Заблокировала. Прикрыв глаза, обессиленно опустила руку с телефоном. — Этери, — прикасается к её руке мужчина. Блондинка открывает глаза, а в них такая неприкрытая боль, что Даня бы и мир перевернул, чтобы она её не чувствовала. Но того единственного, что действительно может вернуть ей радость, он увы не может. Не может вернуть Женю. Он пытался и не раз. — Я хочу побыть одна, — звучит безжизненным голосом через ком в горле. Слёзы предательски душат, а она не хочет плакать при Дане. Откинувшись на подушку, прикрывает глаза, из-под полуопущенных век скатываются первые слёзы. А в мозгу только один вопрос — «Почему?». Почему Женя ушла молча, бросила её, бросила в тот момент, когда она в ней больше всего нуждалась? Болью разрывает сердце и душу. Уж лучше бы болело что-то физически. Непонимание, неизвестность, вопросы без ответов, нет ничего хуже. Это разрывает на части. И Этери плачет, горько плачет, стиснув зубы, чтобы не закричать. Женя её предала, предала их любовь. А была ли та любовь, если она так просто от неё отказалась? Девушка привязала к себе, заставила поверить и почувствовать себя любимой и единственной, а потом просто растоптала всё. И на смену жалости к себе, приходит злость на Медведеву. Утерев слёзы и сжав в кулаках простынь, обещает себе, что той не удастся её сломать. Раз она ей не нужна, то и Этери вычеркнет её из своей жизни. Женя предатель, а предателей она не прощает. *** — Привет, можно? — заглядывает в палату Аксёнов. — Да, заходи, — махнула рукой Этери. — Ты с каждым днём выглядишь всё лучше и лучше, — присаживаясь рядом с кроватью, говорит Эдуард. — Все тебя заждались уже. — Так уж и заждались? — иронично прищуривается женщина. — Расслабились небось без меня? — Отчитываюсь, товарищ главврач, — подскакивает со стула мужчина, вытягиваясь в струнку и прикладывая ладонь к виску. — За время вашего отсутствия никаких серьёзных происшествий не случилось, ввереные вам подразделения работают в штатном режиме, спуску никому не даю. Отчёт окончен, — чеканит каждое слово как солдат на плацу. — Паяц, — улыбается блондинка. — Зато ты улыбнулась, — снова присаживается, улыбаясь в ответ. — Мы правда все по тебе скучаем и ждём. Я тут тебе йогурт принёс, с персиками, ты вроде любишь, — ставит на тумбочку небольшой пакет. — Твою собаку я забрал к себе, — продолжает через паузу. — Она конечно не слишком мне рада, но думаю просто скучает по тебе. — Спасибо, Эдуард, — снова чуть улыбается женщина. — Ладно, отдыхай, — поднимается мужчина, — я ещё зайду, если ты не против. — Не против, — хоть все последнее время она и находится в подавленном состоянии, но такое дружеское внимание ей приятно. Выходя из палаты, сталкивается с входящим Глейхенгаузом, что одарил его тяжелым взглядом. — Какие то проблемы, Даниил Маркович? — спокойно спрашивает Аксёнов. — Никаких, Эдуард Михайлович, — сквозь зубы цедит Даниил. Ему совершенно не нравится, что тот каждый день приходит, но сделать ничего не может, если Этери не против. — Дань, лицо попроще сделай, — говорит блондинка, когда за Аксёновым закрылась дверь. — У него дел своих нет, торчать тут постоянно? — ворчит мужчина. — Даня, хватит вести себя как ребенок, я устала от всего этого, — раздражённо бросает Тутберидзе. — Ты зачем пришёл? — Хотел поговорить, — мнётся Даниил. — Сказать, что Женя… — Я не хочу о ней ничего слышать, — резко прерывает его женщина. — Но, Этери… — Глейхенгауз, ты плохо услышал или плохо понял? — тон ледяной, такой же как и взгляд. — Больше никогда мне о ней не говори и даже имени не называй. Даня долго собирался с мыслями и всё же решил сказать Этери как есть, почему Женя ушла. Надеясь, что Этери тоже сочтёт причину дурацкой и что нибудь сделает, чтобы ту вернуть. Он даже попытался связаться с девушкой, еще раз попробовать убедить, но та и его заблокировала, оборвала все нити, сожгла все мосты. И вот сейчас, смотря на Этери, понимает, что и здесь глухая стена и ничего он не добьётся. И ему так больно за них, за то, что их история имеет такой конец. *** Погода не радует, несмотря на раннюю осень, на улице промозглый ветер и неприятная морось. Но блондинка с наслаждением полной грудью вдыхает свежий воздух. Женщина плотнее кутается в пальто. Наконец-то она сменит больничную палату на родной дом. Достала телефон, чтобы вызвать такси и уже открыв приложение, слышит за спиной голос Аксёнова. — Разрешите вас подвезти? — галантно подхватил большую сумку, стоящую у ног Тутберидзе. — Отказ не принимается, нечего мотаться по такси. Этери соглашается. Она уже привыкла, что Эдуард все это время проявлял заботу. Отвлекал разговорами и шутками, маленькими милыми подарками. Был учтив и ненавязчив. Просто был рядом, как друг. Вот и сейчас, мужчина, взяв её вещи и раскрыв зонт, который держит только над её головой, ведёт к своей машине. Открыл перед ней дверцу, дождался пока она сядет и только тогда, положив вещи на заднее сиденье, сам садится за руль. — Этери, если что понадобится, звони, — поставив сумку в прихожей, говорит Аксёнов, не напрашиваясь в гости. — Мишель я привёз, спит наверное. И ты отдыхай и набирайся сил. — Спасибо, Эдуард, — абсолютно искренне благодарит блондинка, закрывая за ним дверь. Раздевшись идёт в гостиную, где и правда на диване, зарывшись в подушки спит Мишель. Присев рядом, легонько погладила по шерстке. Собачка сразу проснулась и увидев хозяйку, радостно затявкала, запрыгнув к ней в руки. — Ну, привет, кнопочка, — прижимает к себе, целуя в носик и получая ответные «поцелуи». И вместе с радостью к горлу подкатывает ком, а слёзы подступают к глазам. Подарок Жени, той, что разбила ей сердце, что предала. Всё здесь ещё пропитано ею, напоминает о тех днях, когда они были невероятно счастливы. Сейчас не хочется этого помнить, не хочется натыкаться взглядом на вещи, которые они вместе покупали и которые до сих пор хранят её прикосновения и запах. Слишком больно, слишком невыносимо. Продолжая прижимать к груди Мишель, даёт волю слезам, которые не в силах остановить. *** Вот уже какое то время Этери дома. От бездействия постепенно сходит с ума. Хочется на работу, но Эдуард не даёт этого сделать. Настаивая на том, что ей нужно досидеть больничный до конца, чтобы влиться в свою нервную работу без последствий для здоровья. Он все проблемы взял на себя. Время от времени приезжает, делится новостями, отвлекает её от тяжёлых и грустных мыслей, что в последние дни особенно одолевают. И вопрос «Почему?», всё громче и настойчивей звучит в голове, практически разрывая мозг. Когда от этих мыслей, не дающих покоя ни днём ни ночью, становится совсем невыносимо, решается выяснить, иначе точно свихнётся. Правда, она всегда лучше, какой бы ни была. Звонить не стала, ввиду бесполезности. Вызвав такси, поехала к Жене домой. На настойчивые звонки в дверь, ответа не было. Время довольно позднее, а значит девушка должна быть дома. — Если вы ищете Женечку, то она здесь больше не живёт, — говорит милая старушка, выходя из лифта и направляясь к соседней квартире. — А вы не знаете, куда она переехала? — бесцветным голосом спрашивает блондинка. — Нет, милая, не знаю, — скрывается старушка за дверью своей квартиры. Простояв ещё несколько секунд на месте, Этери медленно входит в лифт, опираясь в нём спиной о стену. Вот и всё, это точно конец. И можно было б попытаться найти её, они ведь работают в одной сфере, но женщина этого не хочет. Раз девушка решила исчезнуть, то и она вычеркнет её из своей жизни и забудет, как будто той никогда и не было.