Проклятое озеро

Ши Цинсюань задумчиво перебирал ленточки в своей косе, сидя на берегу чёрного озера. Они изрядно ослабли, тихими змейками норовя выскользнуть сквозь пряди его тёмных волос. Вечерняя жара, царящая в их тихом провинциальном городке уже несколько недель без перерыва, разморила юношу, он с трудом утирал рукавом небрежно распахнутого ханьфу пот со лба. Хотелось одного — окунуться с головой в веющие прохладой и освежающим омутом манящие озёрные воды. Но в очередной раз вопротивившись сладкому искушению, Цинсюань лишь горестно вздохнул: старший брат настрого запретил даже пальцем касаться Чёрных Вод. Летний вечер невыносимо донимал зноем, молодой господин приложил ладонь ко лбу, чувствуя, как постепенно начинает ныть от жары голова. Похоже, у Цинсюаня медленно наступал тепловой удар… А ведь юноша так надеялся, что на берегу озера, под кронами деревьев, на ковре из красно-бурых, пропитавшихся влагой и испарениями с озера мхов и камней будет хоть чуточку прохладнее, чем в душном доме или же на многолюдной пристани! Не зря же он весь день канючил над душой старшего братца, дав честное-пречестное, что не коснётся проклятой воды, чтобы тот отпустил его к озеру! Похоже, всё зря… Нос и щеки зудели от жары и покраснели от пота и палящего даже сквозь кроны деревьев солнца. Желание обмыть горящее лицо холодной водицей возрастало с каждой проведённой на берегу, возле манящей озёрной прохладой, минуты. Цинсюань с тоской вспомнил, как прохладно было здесь несколько недель назад, когда тёплые ветры только начинали дуть, а всё вокруг цвело. Черное озеро манило его всегда, неудержимо. Удивительно, но даже в такую-то погоду, когда и земля и небо будто обретают дыхание раскалённой печи, озеро не теряло и сантиметра в берегах. Оно не разливалось и весной, в разгар половодья, не покрывалось и малейшей коркой льда даже в лютые морозы, когда братья Ши и носа из дому не показывали, боясь обратиться в замёрзшие трупы. Оглядевшись, Цинсюань не заметил на берегах лягушек и других подозрительных существ и решил всё же спуститься хоть на белый песок. Юноша аккуратно встал с заросшего мхом пригорка и начал двигаться на склону в сторону пляжа. Мох захрустел, босые стопы в мгновение намокли и Цинсюань с наслаждением зарылся ногами глубже в необычную для этих мест растительность. Белый песок, коим он считал покрытие берегов, оказался маленькими ракушками, круглыми и слегка похрустывающими под его ногами. Они были холодными и приятными на ощупь. Цинсюань с удовольствием прошёлся вдоль кромки чёрной воды, разбрасывая улиток пальцами ног во всё стороны. Приблизившись к воде, юноша с опаской протянул ладони, раздумывая. Всё же, не зря жители их небольшого городка не брали отсюда воду даже когда всё окрестные речки мелели до самых глубоких подводных камней… Да и обещание, данное брату, не было для него пустым словом. Но жара победила. Цинсюань крепко зажмурился и коснулся кончиками пальцев непрозрачной, словно чёрное масло, воды. Та оказалась на ощупь вполне обыкновенной, холодной, но не ледяной. Осмелев, юноша запустил ладони в озеро, зачерпывая воды и умываясь. В его руках содержимое вовсе не казалось чёрным или злым. Напротив — вода была такой чистой, словно в озере не было ни рыбешки, ни единой крупинки песка. Молодой господин с удовольствием умылся, расплетя хитрую косу, а после напился из озера, стремясь унять внезапно появившуюся сухость на губах. Озеро было по прежнему недвижно, холодно и черно, несмотря на ветер, который будто и не тревожил воды. Время близилось к закату и Ши Цинсюань со вздохом обернулся, уходя с берегов Чёрных Вод. Что ж, если томящий его зной не прекратится, он обязательно ещё придёт к таинственному озеру. Вот только спросится брата… Однако Ши Уду был ужасно зол, когда он вернулся. С порога на Цинсюаня обрушился град резких слов и жгучих ударов по лицу. — Где ты был, негодник?! — закричал на него брат, когда Ши Цинсюань поздоровался и спросил, как братец провёл свой день. — Я уж подумал, ты решил утонуть! Только посмей сказать, что коснулся чёрных вод! — лицо Ши Уду было перекошено он гнева и беспокойства. — Ну же, признавайся! — Нет! — в отчаянии крикнул Цинсюань, закрывая лицо руками. — Нет, старший брат! Я лишь сидел на берегу! Там было тихо и прохладно, вот я и потерял счёт времени. Прости меня, — он отступил к двери, но Ши Уду внезапно смягчился. — Ладно, я тебе верю, — кивнул он, обнимая брата за плечи, но тут же отпуская его и откашливаясь. — Иди ужинать, — он подтолкнул юношу к кухне. — Ты не ел целый день и наверняка очень голоден. Ши Цинсюань внезапно понял, что действительно невероятно проголодался и поспешил к столу. Его плошка риса уже остыла, но юноша всё равно съел всё до последней рисинки, невероятно активно орудуя палочками, да ещё приправил еду соусом и выпил чашку холодного куриного бульона со специями. — Ужасно хочу пить! — воскликнул он, расправившись с нехитрым ужином. — Братец Уду, передай мне, пожалуйста, чашку воды. Брат лишь улыбнулся такому аппетиту младшего. Тот похоже, действительно проголодался, весь день просидев на берегу проклятой воды. Он наполнил посудину водой и подал её Цинсюаню. Тот залпом опрокинул в себя воду, с наслаждением выдохнул и воскликнул. — Ещё! Брата Ши Уду поистине обуяла жажда. За один раз он опустошил почти половину кувшина. Готовить чай уже не было времени и старший просто согрел воду, добавив в неё трав для лучшего сна. Ши Цинсюань благодарно выпил заваренные для него травы и успел лишь окунуться в бадью, чтобы смыть с себя пыль и пот, когда по общине разнёсся колокол, знаменующий отход ко сну. Они с братом были сиротами, и жили в небольшом монастыре, внутри которого расположились и обычные дома. В целом, их маленький городок не бедствовал, так как занял удачную позицию рядом с двумя реками, по которым почти еженедельно проходили лодки из городов, идущие на восток к морю. Брат Цинсюаня, Ши Уду, много помогал в строительстве причалов для кораблей и судов. Он принимал почти всех заезжаюших к ним по нужде господ и судоходцев, за что жители города, ранее не видавшего такого хваткого и интелегентного юношу, прозвали Ши Уду Повелителем Вод. Хотя многие не жаловали мужчину, который хоть и обогатил их город, но привёл сюда чужаков, из-за чего в общине стало на порядок опаснее. За глаза его нередко величали Водным Самодуром, что сам Уду прекрасно знал, но не подавал виду. Чёрное озеро появилось задолго до прихода в город рано умерших родителей братьев Ши, но люди упорно утверждали, будто это Ши Уду накликал проклятый омут. Народ и раньше не захаживал туда, считая, что там обитают водные гули, бездонные ямы и другая нечисть. Впрочем, опасения были вполне небезосновательными. Многие городские легенды были уж слишком хороши, чтобы считаться выдумкой. Рыбу в Чёрном озере не ловили, воду оттуда не черпали ни скоту, ни в огород, ни в баню. Летом не купались, зимой не делали проруби. Ши Уду весьма серьёзно относился к страху перед Чёрными водами и без всяких пререканий запретил Ши Цинсюаню даже приближаться к загадочной воде. Вот и с утра брат пресёк попытку Цинсюаня уйти на озеро и решил, что тот пойдёт с ним на причалы. — Тебе надо учиться, — серьёзно заметил он, когда младший попытался канючить и жаловаться на жару. — Когда нибудь тебе придётся тоже вести торговые дела, — Цинсюань грустно вздохнул, но разжалобить брата уже не пытался: всё равно бесполезно, только воздух сотрясать. Надев широкополую соломенную шляпы и лёгкие зелёные одежды, они с Уду направились в порт. На берегу речки было вовсе не так прохладно, как возле озера. Мутно-желтая вода возле мостков, казалось, готова была вскипеть и вовсе не охлаждала, когда Цинсюань решил окунуться, чтобы хоть как-нибудь облегчить себе участь провести целый день под палящим солнцем. Ши Уду, казалось, вовсе не чувствовал жары. Он таскал брата за собой, переговариваясь с кем-то, здороваясь и отдавая распоряжение. Мужчина то принимался перевязывать крюки на канатах возле берега, то кричал перетащить ящики для снастей ближе к причалам, то встречал торговцев, подписывал что-то, расхваливал свой порт и показывал, куда лучше пойти, чтобы получить выручку с товара. Цинсюань откровенно измучался уже к обеду. Он не был тут никому нужен, рабочие периодически кричали, чтобы он не мешался под ногами и толкали его из стороны в сторону. Брат тоже почти не обращал на него внимания, заболтавшись рядом с господами, недавно любопытства ради решившими заглянуть в оживлённый маленький городок. Уду уже пощелкивал пальцами: верный знак того, что выгода на его стороне и город получит неплохую прибыль с толстых кошельков торговцев. Цинсюань приютился в тени между деревянных ящиков, снял шляпу и вытер пот, мечтая только вернуться к прохладе берегов Чёрных вод. Он и не заметил, как к нему подошел высокий мужчина, явно приезжий. — Доброго дня, — поздоровался он. Цинсюань вскочил, замечая, что незнакомец обращается к нему и поспешно поклонился. — З-здравствуйте! — воскликнул он. — Вам что-нибудь нужно? Вам лучше обратиться к моему брату, он… — Нет, я просто хотел поздороваться, молодой господин Ши, — улыбнулся мужчина. Его улыбка, хоть была приветливой, казалась холодной и искусственной. — Я видел вас вчера, вот и запомнил. — О… Разве? — Цинсюань почесал затылок, вспоминая, где мог увидеть его. — Не утруждайтесь, мы не знакомы, — усмехнулся мужчина. — Можешь называть меня Хуа Чэнжу, молодой господин. — Ох, да. Я — Ши Цинсюань, — парень огляделся по сторонам в поисках знакомой фигуры брата. Стоять под пристальным взглядом господина Хуа было в высшей степени неловко. — А кстати, — понял он. — Где вы меня видели? Вчера я весь провёл… — он замялся, опасаясь сказать вслух. — На Чёрных Водах, — подсказал Чэнжу, фальшивая сладкая улыбка не сходила с его губ, будто вклеилась сахарным листом. — А вы… — Тоже был там. — Но… — Там опасно? Нисколько, — Хуа Чэнжу слегка расслабился и отвёл взгляд, что-то вспоминая. — По крайней мере, для меня. И для молодого господина. — У вас странный выговор, — нахмурился Цинсюань, с трудом разбирая, что же говорит собеседник. Он был не силён в чтении и каллиграфии и в достаточной степени понимал лишь наречье собственной деревеньки, впрочем, как и все тут, за исключением, пожалуй, лишь Ши Уду. — Прошу прощения, — легко ответил Хуа Чэнжу. Его речь была отрывистой и односложной, словно он привык отдавать приказы или говорить быстро-быстро, чтобы не прогнали. — Здесь жарко, не находите, — он слегка помахал рукой, словно стремясь разогнать жаркую обеденную негу. — Да… — Ши Цинсюань горестно вздохнул, опускаясь обратно на доски. — Мне бы так хотелось… — Пойти к Чёрному озеру, — выдохнул вместе с ним мужчина. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Цинсюань — быстро и невесело, Чэнжу — сдержанно и снисходительно. — Думаю, ваш брат не скоро освободится, — голос Хуа Чэнжу звучал так, как если бы он что-то задумал. — А я — тоже гость. Думаю, если вы окажете мне почести и проводите, скажем… По окрестностям, никто и слова не скажет. Ну что? — Конечно! — Ши Цинсюань оживлённо вскочил. — Идёмте скорее! Хуа Чэнжу отнюдь не торопился. Ши Цинсюань готов был тащить мужчину на себе, лишь бы быстрее добраться до озера. Как же сильно ему хотелось зарыться в прохладе берегов Чёрных вод, омыть лицо и руки и… Окунуться в тёмную воду, ступая ногами по ракушкам на дне. Страх перед озером канул в Лету, словно и не бывало. Больше Цинсюань опасался гнева брата, но… Не станет же господин Хуа докладывать ему, правильно. Едва оказавшись на берегу, он скинул обувь, босыми ногами бросаясь по белому пляжу. Хуа Чэн присел чуть поотдаль, приложив пальцы к виску, как будто от жары у него резко разболелась голова. Юноша резвился по берегу, раскидывая ракушки и то подбегая, то бросаясь прочь от воды. Хуа Чэн и уследить за ним не успел (хотя почему, успел, разумеется), Ши Цинсюань уже сбрасывал одежду. Поспешно освободив плечи от рубашки и ханьфу, он затянул тонкие шнурки на льняных штанах потуже и ступил в воду. Озеро оказалось вовсе не глубоким. Ши Цинсюань прошёл более десяти метров от берега, а тёмная вода едва доходила ему до плеч. Юноша нырнул, придержав заколку на волосах и выпрыгнул из воды, разбрызгивая ее. Его длинные волосы намокли и окончательно распустились из аккуратного пучка цзи, который брат сделал ему с утра. Ши Цинсюань не стал одеваться полностью, лишь накинул ханьфу, не завязывая. Он подошёл к Хуа Чэнжу, сидевшему на берегу и задумчиво отрывающему листочки от сломанной ветки дерева. — О, как прошло ваше купание, молодой господин Ши? Вода хороша? — спросил он, отвлекаясь от раздумий и освобождая место на склоне для Цинсюаня. — Чудная! — воскликнул тот, на румяных покрасневших от жары щеках заиграли ямочки. — Вам тоже советую, если жарко. — О, раз так, этот Чэнжу приглашает молодого господина освежиться ещё раз вместе, — Хуа Чэнжу призывно махнул рукой. Ши Цинсюань с удовольствием закивал, без раздумий сбросил одежду и невольно зацепился взглядом за спину раздевающегося мужчины рядом с ним. Господин Хуа без всякого стеснения почти полностью разделся и направился к воде так быстро, что Ши Цинсюаню пришлось бежать за ним. — Подожди, гэгэ! — воскликнул он, забывая на минуту о вежливом обращении. И тут же споткнулся, с размаху влетая в спину остановившегося на мелководье Хуа Чэнжу. Однако тот устоял и сумел подхватить Ши Цинсюаня с опасной близости его лица с поверхностью воды. Юноша икнул, чувствуя чужие руки, придержавшие его плечи и попытался как можно скорее встать. — Гэгэ? — удивленно спросил мужчина, когда опасность упасть для Цинсюаня миновала. — Что ж… — Извините, — юноша покраснел, мокрые одежды облепили его, ветер холодил тонкую кожу и, чтобы не замёрзнуть, Ши Цинсюань нырнул, разбрызгивая воду. Окаченный брызгами Хуа Чэнжу снисходительно улыбнулся и, развернувшись, поплыл ближе к середине озера. Парень однозначно уверился в том, как глуп был брат, запрещая ему купаться в такую жару. Да разве в безобидном пресном озере может водиться нечисть? Он решительно погреб руками, следуя за Чэнжу и старательно держа голову над поверхностью воды. Они проплыли почти до середины озера, когда вода стала холоднее. Ши Цинсюань поежился, с опаской глядя вниз, на чёрный омут. Он посмотрел на плывущего впереди господина Хуа, а потом оглянулся на берег. Берега не было. Ши Цинсюань закричал, разворачиваясь и плывя в противоположную сторону быстро, как мог. Вокруг была лишь бесконечная водная гладь, чёрная, словно пятно чернил. Волны накатывали на горло, словно стремясь задушить. Парень отчаянно заколотил руками по воде, прежде чем понял, что больше не может плыть дальше. Он тонул. Вода не держала, сколько он бы не греб руками. Его затягивало в омут, словно камень. Едва успев набрать в грудь воздуха и задержать дыхание, Ши Цинсюань увидел, как смыкаются воды над его головой. Что-то утаскивало его на дно. Он тонул удивительно долго. Воздух в груди закачивался, но Ши Цинсюань продолжал отчаянно барахтаться в трясине. Неужели здесь действительно есть демон — промелькнула мысль. Ему стало необыкновенно стыдно перед Хуа Чэнжу, которого он привёл на верную гибель в Чёрные воды. А как будет убиваться брат, он не проживет и одной осени без Цинсюаня! Едва ли братья Ши когда-то расставались, особенно после смерти отца и матери. Уду никогда не простит его, если он погибнет по такой глупой причине. Да хоть зажарится на солнцепеке, никогда не ослушается больше брата! Ши Цинсюань мысленно воззвал к богам, умоляя дать ему шанс.