Годовщина

Юй Минъе вальяжной походкой шёл по коридору Императорского дворца, не удостаивая почтительно расступающихся стражников даже взглядом. Его как друга молодого Императора всегда пропускали беспрепятственно. Это сначала Цзюнь Линьюань не стал никого разубеждать, а потом… Потеря любимой девушки неожиданно сблизила их, и они стали общаться не только по деловым вопросам как правители, но и как объединенные общим горем люди. Сюань И женился на Чжао Гэ и почти всё время посвящал жене и недавно родившемуся ребёнку, Фэн Сюй флиртовал направо и налево, в надежде найти себе ту самую, а больше у Линьюаня друзей не было. А у Юй Минъе и подавно. — Ты опоздал, — холодно сказал Его Величество вместо приветствия, наливая вино из явно початого кувшина. — Я-то пришёл вовремя, — ехидно ответил Повелитель клана Тёмной Ночи. — Это ты начал без меня! Который это кувшин, сознавайся? — Какой-то. Заткнись и садись, — оборвал его Линьюань, пододвигая ему изящную фарфоровую чашку, и с тоской уставился в окно, на две ярко сияющие звезды. — И которая сегодня годовщина? Пятая? — Угу. Как думаешь… Ей хорошо там? Она вспоминает нас? Хоть немножечко? — Может быть, а может, и нет. Ты это узнаешь, светлейший Император, если вознесешься туда к ним и потолкуешь с ними как следует. Этот диалог повторялся из раза в раз. Каждый год, в день несостоявшейся свадьбы Цзюнь Линьюаня и Фэн У, они сидели вдвоём, смотрели на эти треклятые звезды и пили. И разговаривали. Иногда дрались. Юй Минъе не уставал доказывать самому себе и окружающим, что, несмотря на потерю руки, он всё ещё оставался одним из сильнейших бойцов континента. Бои между ними всегда собирали толпу зрителей. Однажды, например, они повздорили по поводу того, кто больше помог Фэн У пройти Пагоду. — Если бы не я, её бы убили там, на четвёртом ярусе! — Если бы не я, она бы до него и не дошла! — Подумаешь, дал ей свистульку! Я бы ей этих свистулек дал целый мешок… — Но обратилась-то она ко мне, а тебе и слова не сказала! Или ещё, например, по поводу подарков. Цзюнь Линьюань был в ярости, узнав, что Фэн У подарила Минъе Чистые Ноты. Но, с другой стороны, она испекла жениху торт на день рождения! И таких поводов подраться было великое множество, начиная с растоптанных принцем когда-то цветов и заканчивая тем, что Линьюань вообще-то, на минуточку, убил отца Юй Минъе. Независимо от исхода эти побоища заканчивались одинаково — больной наутро вовсе не от драки головой. Эта своеобразная традиция положила начало их странной дружбе. В самый первый раз они напились после двух суток бесплодных поисков, которые были организованы больше для виду — на самом деле принц знал. Знал ответ. * — Как считаешь, этот долбанный Феникс любил Фэн У? — спросил как-то Минъе в десятую годовщину. — Иначе зачем бы забрал? Он же её с детства воспитывал, учил… — Заткнись. Не заткнешься — женю. — Да щас. Ты первый. Все твои дружки уже женаты и нянчат детишек… — Кроме тебя. — О, как это лестно, Ваше Величество, — хохотнул глава Дворца Тёмной Ночи, — что вы считаете меня своим другом! Я думал, мы просто товарищи по несчастью! — Идиот. Прекрати уже кривляться. Точно женю. — Ты мне не указ, ледышка! Сам сначала женись! Его Величество лишь пожал плечами, не отрывая глаз от тёмного неба. Как назло, сегодня было пасмурно, и облака закрыли собою звезды. Не хотели, наверное, чтобы они слышали… Этот разговор был очень вовремя — звезды не услышат и не увидят их… — Значит, женюсь, — равнодушно ответил он и покачнулся, когда Юй Минъе отвесил ему оплеуху. — Как ты можешь?! — Я император. Мне нужен наследник. Да и тебе не помешает… Но глава Дворца Тёмной ночи уже не слушал его: потоком черного дыма он выскользнул в окно, презрев парадный вход в залу и недопитое вино. Его душил гнев на молодого Императора: за то, что предавал память любимой, за то, что говорил так спокойно о своей предполагаемой женитьбе, за то, что хотел вмешаться в его жизнь… Цзюнь Линьюань невозмутимо отпил ещё вина и закинул в рот пару засахаренных орешков. Он отмахнулся от подошедшей прислуги, не разрешая трогать оставленную посуду. Он неплохо узнал главу Дворца Тёмной ночи за эти годы: тот не в первый раз выкидывал нечто подобное. Он был вспыльчив, но отходчив. И действительно, он очень скоро вернулся. Тёмный заклинатель проник обратно в залу через то же окно, пренебрежительно фыркнув на стоящую на том же месте чашу. — Значит, наследник, да? — ядовито, но уже не зло спросил он. — У меня есть обязательства, ты же понимаешь, — пожал плечами Император, суеверно поглядывая на небо — не выглянули ли звезды из-за облаков. — Так что уже пару месяцев я думаю над этим. — Не попахивает ли это предательством, Ваше отмороженное Величество? — протянул Юй Минъе, опустошив свою чашу и сразу же налив ещё. — Не попахивает. Юй Минъе! Десять лет прошло, как она оставила меня. Кто, как не ты, поймёт, сколько метаний я вытерпел за эти годы, сколько передумал мыслей? Я вспоминал в мельчайших деталях каждую нашу встречу, каждое сказанное друг другу слово, каждый взгляд и интонацию… С тобой ей было проще, ты для неё был лишь другом, а меня она долго не хотела впускать в своё сердце… — Линь Юань вскочил со своего места и принялся нервно мерить шагами пространство от стола до окна. Минъе тихонько дал прислуге знак выметаться вон, а сам напряжённо слушал. Давненько он не видел Императора в таком состоянии. — Она сомневалась! Не было в ней радости по поводу предстоящей свадьбы, не было! Я думал, она нервничает — но с другой стороны, должна уже быть готова, я множество раз повторял, что женюсь на ней… Но вдруг она не хотела? Вдруг не любила? — Она же признавалась тебе в любви, сам хвастался. — А было ли это правдой? Разве ты не помнишь, сколько раз она обманывала и меня, и тебя? Всё её существование в этом теле и в этом мире было лишь для того, чтобы вернуть духовные силы и возродить учителя! Вдруг… на самом деле… — Ну нет, — разочарованно произнёс Юй Минъе, — это уже как-то слишком… — А у тебя есть другие объяснения?! Мы обследовали каждый цунь того места, где ощущалась духовная сила Му Цзучжоу — и не обнаружили ни следа борьбы! Она ушла с ним сама, добровольно, не оставив даже крохотной записки! Если уж не извинений, так хотя бы пары слов прощания я заслужил, как считаешь? Да что там я — госпожа Фэн! Что, если она… на самом деле… Вдруг всё это время она любила его? Сам говорил — он учил её с детства! Я даже не знаю теперь, хотела ли она этой свадьбы? Просила ли своего наставника оставить её в этом мире и позволить создать семью? Проронила ли хоть слезинку перед грядущим расставанием? Юй Минъе поджал губы. — Он не её учил. Он учил настоящую Фэн У, которая потеряла кровь Феникса и погибла. А эта, ненастоящая… Кто её разберет. Но ты прав. Великий Му вознёсся и забрал её с собой. Сомневаюсь, чтобы они решили вернуться. — Десять лет прошло. Пора жить дальше, Юй Минъе. Отпустить. — Ладно, — ухмыльнулся тот. — Благословляю. — Вот спасибо, Повелитель Юй, — фыркнул в ответ Император. — Никогда бы не решился без вашего разрешения. Он подлил вина им обоим, наполнив до краев чаши, и они чокнулись и осушили их до дна. — А если серьёзно, — заедая вино вкуснейшей жареной креветкой, спросил Юй Минъе. — Ты уже присмотрел себе невесту? Из-под полы тёмного плаща выглянула небольшая струйка тёмного дыма и поползла по столу, ухватила кувшин с вином и вновь наполнила обоим собеседникам чаши. Этому фокусу он обучился около трёх лет назад: тьма вполне успешно заменяла ему потерянную руку. — Присмотрел. И тебе присмотрел тоже, твоё тёмное Темнейшество. — А вот в мою жизнь не лезь, отмороженное Величество, — он помрачнел, вспомнив родителей. — Конечно, по твоему-то приказу за меня, калеку, любая пойдёт. Мать с отцом не любили друг друга от слова совсем — их брак был по расчёту. Но я так не хочу. Выдашь за меня девушку, а она потом ночами рыдать будет в подушку? Фу, гадость. Не выношу женских слез. — Ты хорош собой, молод, ты сильный заклинатель, глава крупного клана и друг Императора — с чего рыдать? — недоуменно поднял брови Цзюнь Линьюань. — Если ты о том, что у тебя нет руки, так это сущие мелочи. Твоя духовная сила, — кивнул он на шарящий по столу чёрный дым, — многократно возросла, не то чтобы ты испытывал сейчас невыносимые страдания от отсутствия конечности? — Дать бы тебе в морду, но лень вставать, — проворчал Минъе. — Что, если я скажу, что есть такая девушка, которая с радостью пойдёт за тебя и не будет рыдать в подушку? — Какая-нибудь одержимая властью стерва, готовая связаться даже с таким ужасным человеком, как я? Ну, представь меня ей. Хоть посмеюсь. — Вы знакомы — она училась с нами в Академии.