nor was it magic

Он проснулся лицом вниз на столе в командной палатке. Всё было тихо. Никакой шум не разбудил его, но он всё равно пришел в сознание — мгновенное пробуждение ото сна, без периода сонливости. Томас моргнул и открыл глаза и почувствовал, как текстура дерева прижалась к его щеке. Было темно. Он не помнил, как пошел спать. Он тихо спустил ноги со стола и встал, быстро проверяя свои конечности. Он никоим образом не выглядел раненым или взъерошенным. Значит, это было просто изнеможение, которое овладело им. Возможно, во время этого путешествия он слишком долго спал неглубоко и короткими перерывами. Ему повезло, что никто не вошел в палатку и не застал его за уклонением от своих обязанностей. Однако в воздухе в лагере было что-то странное. Это казалось неправильным. Томас взял свой плащ, аккуратно сложенный с деревянного стула, и, накинув его, вышел на улицу. Сначала ему показалось, что всё в порядке, потому что снаружи в лагере было так же тихо, как и внутри палатки. Но его глаза в мгновение ока приспособились к темноте, и тогда он увидел силуэты. Это были люди, выходящие из своих палаток. Они что-то заметили, они что-то почувствовали, как и я, подумал он. - Клирик Ирвинг,- позвал он, заметив ближайшего к нему человека. Ирвинг даже не задержался, чтобы взять своё пальто; на глазах у Томаса он плавно вышел из палатки и ступил в снег в одних шерстяных носках. Его голова поднялась медленным, обдуманным движением. Он не смотрел по сторонам. Он начал идти. - Клирик Ирвинг,- повторил Томас, догоняя Ирвинга и хватая его за рукав. Ответа не последовало. Ирвинг даже не высвободился; он просто ушел, ткань выскользнула из пальцев Томаса, а её владелец оставил его позади. Томас в шоке опустил глаза. Снег начал таять на носках Ирвинга. Это были люди не в своём уме. Теперь он понял, в чём дело: на лагерь опустилось гнетущее одеяло. Тишина, которая исходила не от звука, а от разума. Томас чувствовал пустоту в головах людей вокруг него, когда они двигались в своей молчаливой работе. И куда они направлялись? Томас бросился в начало очереди. Мужчины двигались медленно, как будто их движение были притуплены из-за того, что они двигались сквозь вату. Его торопливые шаги, по сравнению с этим, звучали в тишине как выстрелы. Его сапоги шлёпали по льду и слякоти, когда он проходил мимо фигуры за фигурой, все в пижамах, все ковыляли в одном и том же направлении. Ему пришлось догонять до выхода из лагеря, прежде чем он понял, но как только он понял, ему захотелось выть и рвать на себе волосы. Ущелье разделяло два лагеря — «Террор» и «Эребус». Томас вспомнил, как слушал Крозье — хотя это было в тумане усталости, Томас кивал головой на своей полировальной работой — когда капитан жаловался на выбор места на ночлег. Ещё несколько миль не убили бы нас, проворчал он, помешивая виски в стакане. А вот это проклятое ущелье вполне может, если какой-нибудь посланник упадёт в него. Теперь они все направлялись к этому обрыву. Что бы ни тянуло к ним свои щупальца, оно наконец запустило в них свои когти, и оно не хотело, чтобы они прошли живыми через эти горы. Это должно было смести их всех из лагеря «Террор» в ущелье так же легко, как ребёнок убирает свои игрушки со стола. Томас сделал несколько глубоких, обжигающих лёгкие вдохов. Затем он повернулся и побежал обратно в толпу. На этот раз он вгляделся в их лица, отчаянно ища хоть какие-то признаки бодрствования. Их глаза были открыты, но устремлены прямо перед собой. Когда Томас встряхнул их, они толкнулись в него и прошли мимо, их ноги шаркались по снегу с какой-то особенной целеустремлённостью. Он искал Крозье, но не мог найти его в колонне бледнолицых мужчин. Он метался взад и вперёд в своих поисках, встречая только тех же людей, ту же спящую одинаковость. Он не смог найти капитана, но нашел Эдварда в гуще толпы, его глаза были полуоткрыты, как и у остальных, челюсть отвисла. Он был без обуви и пальто, но не дрожал, когда, спотыкаясь, двинулся вперёд. Томас прижал руку к щеке и почувствовал холодную, липкую кожу. - Эдвард,- прошипел он, хватая его за плечи.- Проснись. Эдвард, боги, очнись, весь лагерь… Эдвард сделал шаг вперёд и ударился лбом о глазницу Томаса. Пораженный вспышкой боли, Томас попятился назад, только чтобы обнаружить, что его снова встретил неустанный темп Эдварда. Даже переводя взгляд из стороны в сторону, он всё равно нигде не видел Крозье. Томас был один среди людей, идущих навстречу смерти. Он чувствовал своё собственное отчаяние с широко раскрытыми глазами, но ничего не мог сделать, чтобы остановить его, точно так же, как он не мог остановить поток людей. Томасу и раньше приходилось решать проблемы похуже в индивидуальном масштабе, но это… он не мог уложить в своей голове. Он не должен был отвечать за пятьдесят человек, только за одного, только за капитана, и он даже не мог найти капитана. Может быть, он уже мёртв и лежал на дне ущелья. Возможно, Томас упустил свой шанс спасти его. Он упал на колени, почти не ощущая холода снега, который начинал просачиваться ему в штаны. Люди вокруг него, проходя мимо, толкали его ногами в плечи. В центре колонны Томас вытащил из-под своей мантии медный амулет. Он был прав насчёт формы заклинания — энергии — что бы ни обрушилось на лагерь. Оно было огромно. Томас почувствовал, как его глаза закатываются назад, когда он подёргал это за края и прислушался к вибрациям. Они уходили прямо в небо, а также в почву. Это была массивная сфера: целая область, которая была каким-то образом проклята. Но это заклинание было более специфичным, чем большинство проклятий. Это не посылало птиц и мышей в ущелье. Только людей. Оно ненавидит нас, понял Томас. Именно наше присутствие заставляет его возражать. Он никак не мог распутать что-то настолько огромное. У него уже начинала пульсировать голова, просто от того, что он это чувствовал. Возможно, существо, которое управляло им, могло бы сделать это, если бы он дал ему волю, но Томас не знал, где находится капитан, и он не собирался рисковать своей жизнью ради шанса. Ему придётся полагаться на свои собственные силы и ту малую толику силы своего благодетеля, которую он сможет направить через своё хрупкое человеческое тело. Томас стиснул зубы. Он не мог распутать всё заклинание целиком, но, возможно, ему удалось бы вырвать одного человека их его переплетения. Он поднялся на ноги. Его зрение всё ещё отсутствовало, но с тёмным духом на кончиках пальцев он мог чувствовать формы людей вокруг себя, как будто видел в тёмной комнате. Он пробрался сквозь них, его шаги уверенно ступали по ледяной земле. К тому времени, когда он нашел Эдварда, голова колонны уже входила в проход, ведущее к ущелью. - Эдвард,- сказал Томас, и на этот раз голос зазвучал вместе с этим. Эдвард не проснулся, но приостановился на полшага в своём стремительном движении. Его лицо, бледное и опустошенное, повернулось к Томасу, как цветок, ищущий солнца. Это сила, признающая силу, подумал Томас откуда-то из тумана. Это были ни они с Эдвардом, видящие друг друга — на мгновение это была тень, видящая пустыми глазами Томаса, смотрящая в лицо существу, которое ненавидело своего помощника. Томас чувствовал, что исчезает со сцены, но усилием воли заставил себя сосредоточиться. Он почувствовал, что его веки перестали трепетать, когда его глаза снова закатились, и он посмотрел прямо на Эдварда и увидел его обычное лицо, и со всей силой, пылающей в кончиках его пальцев, он разбудил Эдварда. - Томас? Неуверенный голос, хриплый ото сна, был последним, что услышал Томас, когда он по спирали возвращался в то место, место, где две тёмные сущности видели друг друга и были познаны. *** - Боюсь, ампутация,- произнёс мрачный голос.- Больше ничего для этого нет. Я могу исцелить то, что ранено, но не то, что уже мертво. Ампутация, подумал Томас. Это слово по спирали прокручивалось в его подсознании, пока не вызвало в нём трепет страха. Ампутация? Когда он заставил себя открыть глаза, ему показалось, будто он всплыл на поверхность из огромной глубины, одновременно втягивая в себя сильный глоток воздуха. Он быстро моргал, пока не смог сосредоточиться на том, что парило над ним: внутренняя часть палатки, испещернная влагой и освещённая покачивающимися шарами магического света. - Мне очень жаль,- повторил голос снова, но теперь, когда Томас проснулся, он казался ещё дальше.- Больше ничего не поделаешь. Томас заставил себя приподняться на локте. У него закружилась голова, он огляделся и обнаружил, что находится в медицинской палатке — и что там было так оживлённо, как он никогда раньше не видел. Со всех сторон мужчины спешили от койки к койке, разнося воду и лекарства и оживлённо переговаривались приглушенными голосами. Источником голоса, разбудившего Томаса, по-видимому, был клирик Макдональд, беседовавший с удрученно выглядевшим учеником. - Почему нельзя было заставить нас надеть обувь?- застонал юноша, слёзы блестели в его глазах, когда он положил одну ногу на колено. Макдональд хлопнул его по плечу и грустно покачал головой, прежде чем отвернуться. Когда он это сделал, его взгляд остановился на Томасе. - А, значит, вы проснулись,- сказал он, вытирая руки тканью и приближаясь.- Как мы себя чувствуем? - Хорошо,- ответил Томас, хотя голова у него была такая, словно её набили ватой.- Устал, я думаю. Что… случилось? Макдональд поджал губы. - Я хотел бы вам сказать, мистер Джопсон, но если вам не нужна срочная медицинская помощь, то, боюсь, мне придётся позаботиться об остальных. - А остальные…? - Только недомогание и незначительные травмы, мистер Джопсон,- Макдональд уже отворачивался, когда добавил:- Каким-то образом мы не потеряли ни одного человека. Томас посмотрел ему вслед. Суета медицинской палатки вокруг него приобрела новый оттенок: люди, за которыми ухаживали, были не ужасными остатками какой-то проигранной битвы, а результатом чуда. Мы не потеряли ни единого человека. Но как? Когда Томас упал, нога первого человека наверняка уже висела над этой ужасной пропастью. Он посидел там ещё несколько мгновений, давая утихнуть пульсации в голове, переваривая эту новую информацию. Казалось, всё было хорошо. Клирик не вернулся, и никакое чрезвычайное происшествие не повлияло на обстановку. Впервые за долгое время Томас почувствовал себя отдохнувшим. Казалось, в какое бы место он ни попал после пробуждения Литтла, оно было слишком глубоким, чтобы даже сны могли добраться до него. Тёмный дух ослабил свою цепкую хватку, и он проспал несколько часов, наконец-то восстановив свой разум. Через некоторое время Томас сел и свесил ноги с края койки. Он сделал паузу, ожидая, что его охватит боль, тошнота или усталость, но ничего не изменилось. Он был здоров и по-настоящему исцелён. Томас чувствовал, как слабая улыбка тронула его губы. Тогда всё вернётся в норму, и он будет за это благодарен. Однако ему нужно было найти капитана. Макдональд, конечно, упомянул бы, если что-нибудь случилось с Крозье, но Томас не успокоится, пока не увидит его. И работы будет много. Однако, когда он поднялся, чья-то рука хлопнула его по плечу. Томас вздрогнул; обычно его инстинкты предупреждали его о чьём-либо приближении. Тогда что-то действительно было подавлено глубоко внутри него. Эта мысль вызвала лёгкое беспокойство, но у него не было времени думать об этом, как перед ним появилось улыбающееся лицо Эдварда. - Томас!- сказал он.- Наконец-то ты проснулся. - Наконец?- спросил Томас. - Сядь, пожалуйста. Тебе пришлось нелегко. Эдвард практически толкнул его обратно на койку, и Томас сел. Эдвард неуверенно замер перед ним. В руках у него была миска, заметил Томас, и кружка с чем-то дымящимся. - Я как раз взял завтрак,- сказал Эдвард. - Ну, не позволяй мне отвлекать тебя от этого. - Нет, эм, для тебя. Эдвард предложил миску. Там было жидкое рагу с куском хлеба на боку. Удивлённый, Томас взял это рефлекторно. Металл был тёплым, и когда он поднёс ложку ко рту, он обнаружил, что тушеное мясо на вкус лучше, чем кажется. - Я знаю, что обычно не совсем то, что подают на завтрак, но мистер Диггл подумал, что будет лучше, если все съедят что-нибудь существенное после того, как не спали всю ночь. Разобрались с лучшим из того, что у нас осталось. Эдвард всё ещё маячил рядом. Заметив его нервную позу, Томас отодвинулся в сторону и жестом пригласил Эдварда сесть рядом. - Я принёс тебе и это тоже,- добавил Эдвард, садясь, и койка заскрипела под ним. Он вытащил из кармана зелёное яблоко, вытер его о плащ, а затем передал Томасу. Томас повертел шар в руках, размышляя. - Где ты это взял?- тихо спросил он. С того утра с кобылой у них не было свежих фруктов. Эдвард покраснел. - Мистер Генге немного владеет магией друидов,- признался он.- Я… спросил, может ли он вырастить мне что-нибудь. - Для меня,- сказал Томас. На этот раз Эдвард выдержал его взгляд. - Для тебя. Томас вонзил зубы в яблоко. Оно было хрустящим и ярким на его языке, и его вкус на мгновение перенёс его в тёплые края. На вкус это совсем не было похоже на волшебство. - Мы не потеряли ни одного человека,- сказал Эдвард.- В лагере «Эребус» им не так повезло. Фэйрхолм и ещё дюжина людей сошли со скалы. Томас кивнул, впитывая знания. - Однако заклинание подействовало не на всех,- продолжил Эдвард.- Те, кто проснулся, смогли сдержать остальных. За исключением патруля Фэйрхолма. Томас подумал, не проснулись ли они на полпути вниз по склону, когда воздух обдувал их замерзающие лица. Он задавался вопросом, достаточно ли долго они бодрствовали, чтобы закричать. - Как ты это остановил?- спросил Томас. - Я просто… наблюдал за ними. В конце концов эффект прошел, и люди начали падать на месте. Я сначала подумал, то они умирают, но они только засыпали. Как только я перенёс некоторых внутрь, они проснулись и смогли помочь мне с остальными. Хотя было много мелких травм — от падений и холода. Томас пристально посмотрел на Эдварда. Под его глазами прорезались морщины, а взгляд казался более запавшим, чем обычно. Следуя какому-то далёкому импульсу, Томас протянул руку и убрал с лица выбившуюся прядь волос. Эдвард вздрогнул от прикосновения, его губы приоткрылись. - Должно быть, это было утомительно,- пробормотал Томас. - Так и было,- признался Эдвард. Теперь он полностью повернулся лицом к Томасу, их колени мягко соприкоснулись на краю койки. Эдвард выглядел так, словно хотел взять Томаса за руки, но они были заняты яблоком и миской, поэтому вместо этого он положил кончики пальцев на край его колена, просто коснувшись Томаса сбоку. Когда он поднял голову, его глаза были глубокими и карими. - Томас,- сказал Эдвард,- как ты меня разбудил? Лицо Томаса оставалось бесстрастным, но при этом вопросе его охватила холодная дрожь. Он положил недоеденное яблоко на кусок хлеба в миске, затем промокнул рот тыльной стороной ладони. - Полагаю, я достаточно старался, тряс тебя, кричал на тебя… Эдвард схватил миску и отложил её в сторону. Удивлённый внезапным движением, Томас позволил Эдварду взять его за руки. - Я думаю, с тобой что-то происходит. Томас открыл было рот, но Эдвард покачал головой, продолжая: - Если ты не хочешь этим делиться, то я не буду давить. Но… ты можешь мне сказать, ты знаешь это, Томас? Если это что-то, чем было бы полезно поделиться. Томас снова посмотрел на Эдварда. Отблеск света на парящих над ним шаров поймал край тёмно-коричневой радужки, расположенной в тени его бровей. Неряшливые волосы по бокам его подбородка и ветер придал им новую форму. Эдвард много раз видел Томаса обнажённым. Но слова, вертевшиеся на языке Томаса были больше, чем нагота; они означали, что он должен был содрать с себя кожу и позволить Эдварду заглянуть внутрь. Его грудь превратилась в бурлящий котёл, сны предыдущих недель давили на него, напоминая о шёпоте, изгибах запястья и тонких маленьких заклинаниях, которые он так долго скрывал от любопытных глаз. Разве не было бы облегчением наконец поделиться своим секретом с кем-то ещё? - Всё в порядке. Тебе не обязательно,- Эдвард начал отворачиваться, позволяя рукам Томаса выскользнуть из его собственных. - Нет,- выпалил Томас. Эдвард повернул голову назад, слегка дёрнув подбородком. - Нет? - Я… я хочу тебе сказать. Не всё, не сейчас. Но немного. Если это нормально. Эдвард кивнул. Невозмутимый Эдвард, который не отчитал его за резкие слова, которыми они обменялись прошлой ночью. Который пришёл с завтраком в палатку для больных, где лежал Томас, потому что секреты, которые наполняли его лёгкие, наконец начали захлёстывать его. Он заслуживает лучшего, понял Томас. Прежде чем он смог остановиться, потекли новые слова, окутанные отчаянием: - И прежде чем я скажу тебе это, я хочу извиниться. За то, как я обращался с тобой до сих пор, а также за то, что ты сейчас услышишь. Я держал тебя на расстоянии, и мне не следовало этого делать. - Тогда мне войти в твои объятия?- спросил Эдвард с удивительным отблеском юмора. Томас тихо рассмеялся. - Давай вернёмся к этому после того, как ты услышишь, что я хочу сказать. Эдвард снова кивнул, выражение его лица было спокойным, его руки тепло и долгожданно лежали на руках Томаса. - Есть что-то, что… разделяет со мной свою силу. Очень маленький, но тем не менее, кусочек. Я использовал эту силу, чтобы разбудить тебя. - Что-то? Томас выдохнул, даже не осознавая, что сдерживает дыхание. - Что-то тёмное, Эдвард. - Продолжай. - Я… мне особо нечего сказать. Я сам это плохо понимаю. Но я уверен, что ты уже слышал слово «чернокнижник», возможно, в нелестных обстоятельствах. Я дал обещание. Я получил эту силу, а взамен отдал часть себя. Я не могу сказать тебе, как долго я пробуду… здесь и целиком, Эдвард. Иногда мне кажется, что эта сделка настигает меня. Вокруг них суета больничной палатки, казалось, утихла. Мир начался приближаться к одной точке: Томас и Эдвард, Эдвард и Томас. - Было ли это чем-то, от чего ты отказался ради капитана Крозье? В голосе Эдварда слышалась едва заметная нотка гнева. Томас почувствовал, как ответная ярость начинает просыпаться в нём, как дремлющий зверь, но он увидел беспокойство на лице Эдварда и почувствовал, как пальцы Эдварда крепче сжали его запястья, и он понял, что нет смысла бороться с гневом бороться ещё раз. Однако он сделал паузу, позволяя словам плясать в его голове. Было ли это чем-то, от чего ты отказался ради капитана Крозье? - Я не знаю,- сказал Томас. *** - Джопсон,- позвал Крозье. Его голос разносился по поляне, даже несмотря на суету людей, снимающих палатки и складывающих припасы. За последние несколько дней атмосфера в лагере «Террора» в основном нормализовалась, хотя в воздухе всё ещё витало повышенное напряжение, вызванное знанием об опасных вещах, которые таятся в этих горах. Никто так и не смог определить источник заклинания, которое обрушилось на них всех и убило Фэйрхолма и его людей. Лучшее предложение пришло от друида-анатома лагеря «Эребуса», мистера Гудсира, который сказал, что это может быть сама земля, оказывающая на них свою волю посредством того, что они ели и пили. Но у них не было другого выбора, кроме как продолжать есть и пить то, что они могли поймать и собрать, поэтому все попытки отложить свои слова в сторону и продолжить свою миссию. По крайней мере, погода достаточно прояснилась, чтобы они могли бежать к краю гор. Если бы они смогли успеть до того, как небо снова потемнело… - Джопсон! Было неловко быть окликнутым во второй раз. Он собрался с мыслями и поспешил к Крозье. Когда он пришел, капитан указывал группе людей, куда сложить карты в один из больших фургонов с припасами. Томас почтительно подождал, пока люди пройдут, прежде чем шагнуть вперёд и кивнуть Крозье. - Капитан,- сказал он,- я был вам нужен? Крозье кивнул, затем выдернул свой меч из того места, где он был воткнут в землю, и вложил его в ножны на боку. - Давай прогуляемся немного,- сказал он.- У меня есть кое-что, что я хотел бы сказать тебе. Волосы на руках Томаса встали дыбом, но он кивнул и пошел рядом со своим капитаном. Крозье молчал, пока они не покинули лагерь. Когда он наконец заговорил, всё ещё был слышен звук голосов, но он уже затих за острыми хребтами гор. - Я хотел поблагодарить тебя, Джопсон,- сказал он. - О, нет необходимости благодарить меня, сэр. Только делаю свою работу. - Я думаю, что ты уже зашел далеко за пределы этого,- произнёс Крозье, пристально глядя на него ледяным взглядом. Томас, вынужденный согласиться, позволил себе кивнуть. - Если вы так думаете, сэр. - Эдвард рассказал мне о твоих действиях во время нападения. Как ты не отказался от попыток его разбудить, пока это не сработало. Как утомляли тебя усилия, когда ты сам боролся с последствиями заклинания. Я подозреваю, что ты вложил в эти усилия нечто большее, чем просто силу своей воли, Джопсон, и я ценю это. Томас чувствовал каждый хруст снега под сапогами. Крозье прочистил горло. - Каким-то образом я сам проспал мёртвым сном во время нападения. Возможно, эффект заклинания,- у него хватило такта выглядеть смущенным, что Томас воспринял как указание на то, что он был пьян. Как будто у него не было на этого права, подумал он, но внутри у него было что-то тревожное. Раньше он всегда мог положиться на Крозье в критической ситуации. Возможно ли, что что-то изменилось? Они прошли ещё немного, лагерь за их спинами постепенно исчезал из поля зрения. Теперь единственными звуками были их собственные шаги и холодный свист ветра в вершинах над головой. Они свернули за поворот, который увёл их прочь от ущелья, но Томас всё равно чувствовал его присутствие: ту зияющую пустоту, которая едва не унесла жизни стольких людей. Была ли вся земля такой? Открытый рот, ожидающий, пока они войдут внутрь. Он прогнал эту мысль. Это заставило его желудок перевернуться. Наконец они вышли на поляну. Здесь Крозье остановился, повернувшись и взглянув на камень, который возвышался словно стены, со всех сторон. Когда он сложил руки за спиной, цепь, свисавшая между его запястьем и мечом на боку, была очевидна и слегка позвякивала в тишине. Томас наблюдал за ним, пока он смотрел на пейзаж. Его капитан. - Моя благодарность выходит за рамки того, что произошло три ночи назад, Джопсон,- сказал Крозье, всё ещё глядя на каменную стену. Когда он повернулся, солнце упало на плоскости его брони, скапливаясь в царапинах. - Пожалуйста, прими мою благодарность за всё, Джопсон. Ты сделал для меня больше, чем я мог бы выразить. Прошла секунда. Ветер трепал волосы Томаса, и у него слезились глаза. Он не смог ответить, но улыбнулся и кивнул. Слова Крозье уже проникли в сердце и обосновались там. Хорошо выполненная работа, подумал Томас, и почувствовал, как его улыбка превратилась в ухмылку.