Лига 17. Погонщик

      — Рико, огнемёт!              — Дымовая завеса и угольки! — мой голос звучит одновременно с голосом Нико. Взрыв столкнувшихся атак, густой дым. И светлый чармандер кашляя отпрыгивает, уворачиваясь от Вишни, вынырнувшей из дыма в попытке вцепиться ему в бок, и сразу же выдаёт огненный залп…              Перекат, прыжок, и она за его спиной. Острые когти скрипят по полу арены. Довольный рык, будто сияющие бельма глаз и пламя, пылающее на хвосте как факел…              Я выдыхаю.              Она в порядке.              Синее и красное пламя с рёвом сталкиваются, сыпя искрами, и покемоны вновь расходятся. Два круга по оседающей серой пелене на передых и снова в бой. Огнемёт — уворот. Яростное синее пламя дыхания дракона и очередной взрыв, заполнивший арену дымом и всполохами огня.              Сердце колотится где-то в висках. Знаю, что все будет окей и… Дрожу. Не могу не дрожать.              Когда дым рассеивается, оба покемона тяжело дышат, медленно кружа в поисках слабых мест.              С клыков Вишни капает слюна. На полусогнутых она двигается, словно перетекает по арене. Ей не нужны глаза. Она знает, где противник. Чувствует его шаги. Слышит его шумное дыхание. Предугадывает, когда он атакует.              Мне не нужно вмешиваться. Только наблюдать. Только страховать. Не мешать.              Она справится сама.              Я знаю это. Понимаю. И все равно стискиваю кулаки в бессмысленной тревоге.              Прыжок, укус, удар когтями, гневный рёв и снова противники расходятся. Глаза Рико горят. Глаза Нико сияют. Это совсем не похоже на то, с чего все начиналось, это стоит потраченных усилий и тревожной подготовки.              — Дыхание дракона!              Голоса синхронны. Почти синхронны. И всё же… Рико реагирует быстрее. На мгновение мне почти до остановки сердца страшно.              Вспышка зелёного и голубого. Сухой жар пламени, гневный визг, наступившая тишина и медленно оседающий дым. Звуковой сигнал завершения боя.              Все кончено. Судорожно вздохнув, я ошеломлённо моргаю и разжимаю сжатый до боли кулак, глядя сквозь рассеивающийся дым на то, как Вишня тяжело поднимается с покрытия и отряхивается от пыли, недовольно ворча и скаля зубы.              Слабость накатывает внезапно, настолько, что едва удерживаюсь на ногах, а в голове неприятно звенит. Встряхиваюсь, делая глубокий вздох и медленный выдох. Все закончилось. Наконец-то.              Нико обнимает Рико и, не ясно, то ли плачет, то ли смеётся. Я слабо и неловко улыбаюсь, поглаживая подошедшую Вишню. И не выдерживая отхожу к стеночке обессиленно опускаясь на лавку.              Первый бой против другого тренера. Пусть тренировочный и проигранный, но…              Удивительно, как складывается жизнь. Ещё пару часов назад я даже представить себе не мог, что буду добровольно участвовать в поединке, а вон оно как получилось.              — Кир, спасибо тебе огромное! — Нико подходит, почти сияя. Рико возле её ног довольно щурится и гордо выдыхает клуб дыма, красуясь перед шипящей и ощерившейся Вишней.              Невольно усмехаюсь, глядя на их взаимодействие. Казалось бы, два чармандера, но какие же они разные.              Тонкая, стройная Вишня с длинными лапами и хвостом, чья шкура покрыта багрово-белёсыми шрамами, а закрытые бельмами глаза кажутся двумя крупными жемчужинами в своей неподвижности, смущённо жмётся к моим ногам, недовольно шипя на ходящего вокруг крепкого и ухоженного Рико, который пытается привлечь её внимание, играя мышцами под светлой чешуёй, и старательно пыхтя в попытках показать, какой он крутой, даже забыв о столь смущавшем его ранее свежем уродливом шраме на бедре и неудобном протезе на месте задней лапы.              — Ерунда вопрос. Это было интересно. — и в кои-то веки не вру насчёт ощущений.              Интересно, захватывающе, тревожно. Слишком, наверное, даже. Настолько, что я ощущаю себя сдутым воздушным шариком и все, что хочу, — это просто развалиться на чем-нибудь мягком и немного покурить… А может, и выпить чего-нибудь сладко-бодрящего.              Девушка откидывает мокрые от пота зелёные волосы с лба и протягивает бутылку охлаждённого кофе из автомата, когда только купить успела, и я благодарно киваю. Не коктейль, но тоже пойдёт, тем более, что этот кофе вполне себе неплох.              Глубоко вздыхая, откидываюсь на прохладную стену, на мгновение закрывая глаза. Под веками все ещё пылают вспышки атак и извечная мысль: почему проигрыш? Горько-сладкая ледяная жижа, ухающая в желудок, придаёт заряд бодрости и позволяет сосредоточиться на здесь и сейчас.              Выдох и выдох. Живём. Руки все ещё немного трясутся, но возбуждение медленно отпускает. Бегло осматриваю Вишню: она в порядке, выкрученные на максимум ограничители на арене сработали как надо, из травм разве что царапины да пара синяков и ожогов, которые заживут самостоятельно уже к вечеру.              Вишня недовольно ворчит, выкручиваясь из рук, и огрызается на сунувшегося было Рико. Фыркаю, щёлкнув засранку по носу, и отпускаю дальше играть с новым знакомым.              Не важно, что проиграли, важно, какой опыт мы получили и какие выводы сделаем.              Сейчас же я мог точно сказать одно. Вишня практически не нуждалась в контроле во время боя. Все, что я мог, — это подстраховать или заставить сменить привычную стратегию, но даже это, когда она привыкнет использовать пламя, а не собственное тело, сойдёт на нет. В остальном нам надо отрабатывать скорость каста атак, их силу, ну и все же больше внимания уделять дистанционному бою, а не переть в лобовую. В остальном она отлично себя показала: сказывается опыт охоты на других покемонов и дикая кровь.              Потянувшись и чутка взбодрившись, я сажусь ровнее и снова отпиваю кофе.               Сидеть вот так в тренажёрном зале, отходить от поединка и смотреть, как твои покемоны играют, непривычно и удивительно приятно. Что ещё страннее — делать это не одному.              С Нико легко ладить. Даже легче, чем с парнями или Азуми… Настолько легко, что это удивляет уже меня самого.              Не малую роль в этом играет Рико — чармандер Нико. И косвенно Вишня. В конце концов именно она стала катализатором начала всей этой истории.              И сейчас, глядя, как она и Рико гоняются друг за другом на тренажёре, в шутку лязгая челюстями, я не могу не задуматься над тем, как вообще до этого дошло…              Вчерашним утром, во время тренировки, мы с Вишней пытались достигнуть подходящего уровня перегрева для использования «Дыхания дракона». Атака вечно срывалась, в самый последний момент рассыпаясь синими искрами и дымом.              Вишня злилась, я вздыхал, запускал тренажёр по новой и никак не мог понять, почему не получается. Энергии явно хватало, концентрация тоже была на уровне, но нет. Выходило какое-то невнятное подобие огнемёта, и совсем не то, что надо.              Так что подход нагло вздёрнувшей подбородок зеленоволосой девчонки в зелёном же комбинезоне был совершенно не кстати. Как и её гневная тирада, полная обвинений в жестокости и отсутствии заботы по отношению к своему искалеченному покемону, подытоженная тем, что я не достоин быть тренером и мне нужно сдать своё удостоверение самому, если я не хочу быть выгнанным с позором своим курирующим профессором.              От такого горячего и неожиданного наезда я настолько охуел, что даже потерял дар речи.              Но вот Вишне это совершенно не понравилось. Настолько, что она с рыком бросилась вперёд, выдохнув своё первое «дыхание дракона» активировав защитный барьер и здоровски напугав меня и неприятную незнакомку. А после, выбежав с тренажёра, изрядно оттоптала мне все, что было можно и нельзя, на радостях, что приём удался, попутно огрызаясь в сторону оробевшей девушки, которая забыла, что набирала воздух для нового витка скандала.              В результате при первой встрече с Нико разругались мы на весьма повышенных тонах. Разругаться разругались, но тренажёрный зал все равно был только один и отступать никто из нас не собирался.              Я продолжал тренировки. Она продолжала смотреть, неодобрительно цокая языком и что-то бормоча. Но… чем дольше мы с Вишней отрабатывали атаки и приёмы, тем молчаливее она становилась и тем более задумчивым был взгляд.              Ощущать такое пристальное внимание было откровенно тошно. Хотелось передёрнуть плечами, наорать, заставить перестать таращиться, довести чёртов конфликт до апогея, когда противная девка свалит и оставит меня, наконец, в покое, но…              Вместо этого лишь встал на беговую дорожку с препятствиями и пробежался с Вишней пару кругов. Потом ещё пару… И ещё. Пока кипевшая злость полностью не заменилась усталостью и стало уже похуй, лишь бы добежать до финала очередной круг и не спотыкнуться о препятствия.              Так что с тренировки уходили ухайдоканными и спокойными как дарманитан в дзен режиме.              Но кто ж знал, что уже на обеде неприятная девушка в наглую придёт, представиться сухим «Нико» и сядет за мой столик едва не в руки сунув тарелку примирительных данго в кленовом сиропе…               И хотя нам обоим потребовалось некоторое время, чтобы нормально поговорить и перестать огрызаться друг на друга, но после извинений и объяснения ситуации разговор пошёл и оказался весьма и весьма занимательным.              Для неё, как для официального тренера и владельца покемона-калеки, были чужды очень многие вещи, которые я воспринимал как должное. В результате, увидев «несправедливость» и приняв меня за официального тренера, она решила вмешаться.              Ей казалось, что я неоправданно жесток, требуя слишком многого от, казалось бы, совершенно не пригодного к этому покемона. Что я не учитываю уровень травм и игнорирую необходимость щадящей среды для подобных покемонов. Более того, из-за усиленных тренировок и отработки атак Нико подумала, что я из тех мудаков, что готовы покемона насмерть загнать, лишь бы только отбить вложенные в лечение и восстановление ресурсы.              И…              Это не было чем-то странным на самом деле.              В конце концов покемон-калека — это серьёзная проблема. Ведь он нуждается в особом обращении, уходе, питании и уже не может подвергаться первоначальным нагрузкам.              Для большинства тренеров это нормально, что такой покемон уже не годиться для соревнований, что тренировки должны быть щадящими, что выставки и чемпионаты закрыты, потому что это лишние травмы для питомца, который уже не может конкурировать со здоровыми собратьями. Что даже на государственных конкурсах уже побывать не получиться. И если бы это касалось только спорта…              Часто тренер и покемон сталкиваются с общественным непониманием и неприятным сочувствием, от которого будет ещё поганее. Все эти знакомые до боли: «Почему не заменишь?», «Кем будешь менять?», «Лучше бы деньги на нового покемона потратил, а не этого лечил», «Усыпил бы, чего обоим мучиться», «Его жизнь сломала, а ты с ним и свою угробишь», «Может, отдашь кому-нибудь, чтобы дом охранял? Чего с собой таскать-то?», «Заботиться о слабых — это хорошо, но если вы ничего не добьётесь, то ты заботиться ни о ком не сможешь», «Хочешь с калекой возиться? Вот станешь чемпионом и хоть приют себе купишь», «Как друг он, может, и хорош, но как боец теперь полный отстой», «Только место занимает», «Глупо надеяться, что с таким напарником можно чего-то добиться». И так далее, и тому подобное…              При этом содержание такого покемона даже в качестве питомца — это всегда большие траты как денежные, так и физические и эмоциональные, которые никак и никогда не окупятся и не закончатся.              Понятно, что очень немногие готовы на это пойти. У кого-то нет ресурсов, у кого-то — желания. У кого-то — и того, и другого. В конце концов, выбирая покемона, мы хотим здорового, активного и подходящего лично нам напарника, с которым будет интересно работать и достигать своих целей и мечтаний, а не… это вот все.              В результате ничего удивительного что большинство либо выжимают покемонов досуха, пытаясь хоть как-то отбить цену, либо просто выкидывают их на усыпление и продажу, скрывая разочарование и недовольство. А те единицы, решившие, что справятся, так активно стараются защитить, что почти полностью ограничивают любые действия, которые кажутся «слишком» для такого покемона.               Но…              Я не считал Вишню калекой. Особенной — да. Требующей специального подхода — да.              Но не списанным материалом. Не пустой тратой.              Она просто была другой. Да, слепая, да, с проблемами, но кто не без них?              Именно из-за разницы подходов, разговор, что произошёл между мной и Нико, был столь занимателен, что мы проговорили больше трёх часов, по новой оценивая ту ситуацию, в которой оба находились.              Ей было странно видеть отношение к калеке как к обычному покемону, мне — пытаться объяснить.              В другой ситуации я бы даже не стал пытаться и, скорее, послал бы, может быть, даже очень грубо, но… Нико была в чем-то похожа на меня. Возможно, тем, что у неё тоже был чармандер и этот чармандер был… Калекой.              Вид выпущенного из покебола Рико стал ключом.              Слишком апатично подавленным он был. Слишком уж впавшим в ощущение своей безнадёжности. Видя его пустое выражение на морде и обращённый вовнутрь взгляд, было ясно: беспокойство за его состояние вполне себе обоснованно.              А уж учитывая, что он был для Нико первым покемоном, то и подавно, в конце концов, первый покемон навсегда остаётся особенным. С ним связанно слишком много всего. Надежды, стремления, опыт, эмоции. Множество первых разов между ним и тобой и…              Просто несчастный случай, оказавшийся способным перечеркнуть все…              Это страшно.              Нелёгкий выбор. Закончить здесь ваш общий путь поставив надгробный камень над прахом первого напарника и искать замену, или смириться и жить дальше. Нико свой выбор сделала. Она знала, что это будет тяжело. Смогла с этим смириться, пока продавала других своих покемонов, выручая деньги на сложную операцию и протезирование. Убедила родителей и курирующего профессора, что чемпионаты не так важны и что это не помешает ей развиваться. Смогла начать жить и путешествовать дальше, надеясь на лучшее и что однажды они ещё смогут добиться всего, о чем мечтали. Она справилась.              Рико — нет.              Оправившись физически, он так и не смог восстановится психологически.              Несмотря на протез, позволивший ему вновь встать на лапы, Рико ощущал себя неполноценным. Он почти перестал выходить из покебола, прекратил какое-либо общение с другими покемонами, не пытался участвовать в тренировках или разминках. Он даже стал избегать Нико, стыдясь того, каким стал, и чувствуя себя недостойным тех внимания, любви и заботы, которыми она его окружала, пытаясь помочь восстановится.              Нико же пыталась беречь его, как могла. Короткие разминки вместо тренировки, тщательный отбор покемонов для общения, чтобы его не обижали и не оскорбляли, постоянное убеждение, чтобы он не обращал внимания на других, или строгие предупреждения тем самым «другим» о необходимости быть тактичными, отсутствие боев и даже запрет на активное движение, слишком уж плохо приживался установленный протез. Она, прекрасно понимая, что это ненормально, пристально следила за каждым его шагом, за любым действием, за мимикой, за эмоциями за поведением и… Отчаянно хотела уберечь от ещё большей боли. А вместо этого становилось все хуже и хуже…              Я мог это понять. Когда-то я делал ту же ошибку со своим первым напарником. Хорошо, что тогда своей истерикой он быстро вправил мне мозги на место и мы пришли к тому результату, что устраивал нас обоих.              Так что я без особых колебаний согласился на то, чтобы Рико и Нико присутствовали на наших с Вишней тренировках. Я хотел показать им обоим, что травма — это не конец.              И по началу все шло не так гладко. Выпущенный из покебола Рико просто лежал и игнорировал происходящее, а Нико пыталась его растормошить. В результате пришлось ещё её успокаивать, и убеждать отстать от покемона, сесть на лавочку и расслабиться, иначе я угрожал просто выгнать, чтобы не мешала. Она пофыркала, поязвила, но все же просьбу выполнила, подозрительно щурясь и нервно теребя лямку сумки. Но чем дольше я работал с Вишней, демонстрируя, что слепота ей не мешает, тем внимательнее за всем следил Рико              Ему был нужен только толчок. Что-то или кто-то, что покажет путь. И Вишня справилась на все сто. Во время работы на тренажёрах моя девочка показала класс, который не каждый зрячий осилит. Я мог бы только этим уже гордиться, но тем, что она, поняв задачу, своими действиями намеренно спровоцировала Рико, я гордился ещё больше.              Его апатия перешла сначала в лёгкое раздражение, а после в робкий интерес, который креп с каждым новым упражнением, которое мы отрабатывали.              Прыжки, атаки по мишеням, баланс на скорость, бег с препятствиями, отработка уворотов… И финальное передвижение по двигающимся маленьким платформам, которые вечно качаются и вращаются, чтобы атаковать в прыжке по мишени и увернуться от вражеского снаряда…              Рико смотрел. Сначала молча и лёжа, а после, с трудом поднявшись и неловко шатаясь от непривычки, проковылял к самому тренажёру, всматриваясь, то и дело наклоняя голову, тихо рыча, словно сам не до конца веря, и пытаясь понять в чем подвох.              Он видел, что она слепа. Не мог не видеть. И… Не понимал. А потому смотрел. Пристально. Придирчиво. Оценочно. Он смотрел и все сильнее в нем была видна ничем не замутнённая зависть и злость.              Предложение присоединиться ввело его в долгий ступор.              Он смотрел то на меня, то на Вишню и тренажёр, то на своего тренера, которая, казалось, вот-вот будет сиять как лампочка от счастья, то оборачивался и, оскалившись склонял голову в сторону отсутствующей лапы, словно сам не до конца веря, что это не помешает.              И хотя потребовалось время уговорить его, но… На тренажёр он все же встал. И пусть неуверенно и неловко, пытаясь привыкнуть к изменившемуся балансу тела, начал свою первую после восстановления от травмы серьёзную тренировку.              Так и проходили наши дни. Вишня на балансе и беговой дорожке с мишенями отрабатывает атаки. Рико пытался повторять за ней. птиц и мышь гоняли в аэротрубе, лавируя, чтобы попасть по кольцам, аудино отрабатывал удары на груше, Корн снова и снова пытался справиться с балансом и слетал с тренажёра, лязгая зубами об пол, поскольку игнорировал методику тренировок, которую я ему озвучил, бидрилл стоял на ветродуйке, упорно пытаясь идти вперёд и не падать под потоками ветра, чем ещё больше мотивировал время от времени поглядывающего на него Рико, джорбик разминался на растяжке, а тайнамо шмалял разрядом по батареям на время.              Впахивать мы начинали сразу с рассветом, после перерыв на короткий приём пищи, отдых для покемонов и мои мучения с задачками из учебника, а потом снова на тренировки до полного отруба и опять начинали сначала, стоило только прозвенеть будильнику. И могу сказать, что такие ударные тренировки оказались полезны всем нам.              Вишня освоила дыхание дракона и металлический коготь, птиц — яростную атаку, воздушного аса и удар крылом, зубат начал отработку ошеломления и ядовитого укуса и закончил обучение на атаке крылом — она у него был ещё слабенькой, поскольку крылья очень хрупкие, но наработать было делом времени. Аякс после долгих попыток смог полноценно сформировать ледяной удар, и он даже замораживал цель, а не рассеивался как раньше. Корн разбил себе нос и сильно прикусил язык, попутно растеряв спесь, что и требовалось от него на этой тренировке, бидрилл перестал психовать и смог нормально стоять на задних лапах, не помогая себе лезвиями, а джорбик полностью восстановился и был готов к дальнейшим тренировкам уже наравне с остальной командой. Тайнамо, хоть пока и не установил ни с кем дружеских связей, но также очень радовал. Его разряд оказался сильнее, чем я ожидал, и быстро набирал силу, так что я в любом случае собирался ввести его в группу вне зависимости от желания остальных. Слишком уж он был перспективен.              Учились новому не только покемоны, но и мы с Нико.              Совместные тренировки открыли сильные и слабые стороны наших покемонов, позволив лучше понимать их.              Финалом стало то, что я наконец действительно смог донести до новой знакомой ту мысль, что вынашивал все это время.              Покемоны — удивительнейшие существа, чрезвычайно легко приспосабливающиеся к той среде, где они живут.              Взять хотя бы ту же ситуацию с травмами и восстановлением после них.              В дикой природе покемоны регулярно получают раны. Необходимость защищать потомство, сражаться за пару и территорию, добывать себе пищу и отбиваться от врагов, сопротивляться стихиям и преодолевать препятствия делает их жизнь опасной и непредсказуемой.              Оторванные и порванные уши, выбитые или ослепшие глаза, изуродованные шрамами тела и морды, кривые конечности от неправильно сросшихся переломов или недостатка необходимым витаминов и минералов, отсутствующие пальцы, лапы, хвосты — все это не такая уж и редкость. Все это знаки их выживания. Свидетельство их силы и жажды жизни.              Дикие покемоны не могут позволить себе впасть в апатию или депрессию из-за потерянной в бою лапы, когда только от них зависит, что будут есть их детёныши завтра. Их не волнует, что о них думают другие или как на них смотрят, в конце концов кто не бывал хоть раз ранен и не носит шрамы. Все, что их действительно волнует, — как к этому приспособиться.              И они приспосабливаются. Даже ослепшие, оглохшие, хромающие или не способные полностью закрыть сломанную и неправильно сросшуюся челюсть. Более того, чем больше у покемона шрамов, тем большим уважением он пользуется среди себе подробных. Потому что шрамы — это опыт. Драгоценный опыт, который зарабатывался потом и кровью и который может спасти чью-то жизнь.              Тот, кто был ранен хищником и унёс от него лапы, уже никогда так просто ему в зубы не попадёт. Тот, кто однажды пережил горный обвал, будет внимательнее в горах. Тот, кто побывал в пожаре, раньше других почует запах дыма. Тот, кто пережил пропадание в капкан или в руки браконьеров, будет подозрительнее, чем те, кто никогда не сталкивался с людской жестокостью. Те, кто попробовал на вкус агрессию или обман, будут намного осторожнее в общении с другими.              Приоритет всегда один: выживание. И дикие покемоны никогда об этом не забывают. Все произошедшие с ними события — это просто пережитый опыт, который необходимо учесть и не забывать. Опыт, с которым можно жить.               Это то, от чего я отталкивался, когда без колебаний выбрал в покецентре Вишню, несмотря на её кажущуюся слабость и слепоту.               Потому что травма — это не конец.              Если жажда жизни не погасла, упорство ещё себя не истощило, то преодолеть и приспособиться можно практически ко всему.              В Вишне было все это. Желание жить, упорство, граничащее с упрямством, и характер бойца, доставшийся по наследству от дикого предка.              Я помню её во время нашей первой встречи.              Дорожащую как осиновый лист. Скорчившуюся и сжавшуюся в комок от страха перед ставшим тёмным и непредсказуемым миром. Дёргающуюся от прикосновений в ожидании боли и… Готовую атаковать несмотря на любую угрозу. Не желающую становиться просто жертвой.              Она справилась. Выжила. Стала сильнее.              То немногое, что выдаёт её, — это белые, словно две жемчужины, глаза и россыпь шрамов на шкуре.              Волнует ли её это? Нет. Куда больше её волнует, как мы будем тренироваться, что новое изучать, когда пойдём гулять и будет ли сегодня обед или надо идти на охоту. Мы редко общаемся с другими покемонами и тренерами, не участвуем в соревнованиях, не крутимся в какой-то общественной жизни, что позволяет избежать общественного мнения. А активная охота, путешествия и тренировки и вовсе отлично помогают в том, чтобы не думать о ерунде, при этом повышая самооценку и позволяя осознать собственные способности и возможности, а также постоянно вынуждают их расширять.              Для обычных же одомашненных покемонов все куда сложнее. У них больше шансов осознать ситуацию. Они, не отягощённые беспокойством о своём выживании, имеют куда больше возможностей и поводов сравнить себя с другими и задуматься над произошедшим. И… У них более развито негативно оценочное суждение, которому они обучаются у людей.              Быть отличающимся среди ухоженных, сильных и относительно здоровых собратьев — тяжело. Ещё тяжелее, когда практически каждый второй ткнёт тебя в твою особенность пусть даже из любопытства, пусть даже взглядом, слишком пристальным, чтобы быть незаметным. А каждый третий сделает это чисто чтобы самоутвердиться за твой счёт.              Результат… плачевный, особенно учитывая то, насколько сильно одомашненные покемоны в большинстве своём социальны.              Понимание, что жизнь уже не будет такой как прежде. Что теперь всегда будут странные взгляды и сомнения в твоей компетентности, постоянное ощущение что будь все как раньше, то мог бы сделать все лучше. Вечное ощущение, что ты не такой…              И отказы, отказы, отказы…              Начиная от отказа тренировать такого покемона с основной командой, ведь обычные нагрузки уже кажутся излишними, и того факта, что многие тренеры не могут содержать и заботиться о бывшем напарнике и отдают его в покецентр, приюты и фермы на дожитие, заканчивая межличностным общением, когда другие, здоровые, покемоны будут избегать или травить за неполноценность…              И… Конец почти у всех один: общественная изоляция и в конце концов усыпление, когда становиться ясно, что содержать его больше некому. В редком случае калеку просто выпускают умирать на вольные хлеба, если тренер не хочет оплачивать эвтаназию или хочет снять с себя ответственность за смерть бывшего, теперь уж точно, напарника.              Я знаю это. Потому что Вишня была такой же.              Её бы просто усыпили, ведь кому нужен слепой покемон? Слишком слабая, напуганная, неуверенная поначалу, в то же время слишком гордая, чтобы признать, что ей нужна помощь, когда она столкнулась с травлей от здоровых покемонов в детском саду, слишком нервная, чтобы найти другой выход из ситуации кроме драки. И слишком желающая быть сильной, чтобы сдаться и отступить под давлением своей особенности, а потому рвущая жилы, чтобы дать себе ощущение стабильности и уверенности в завтрашнем дне.              Мы похожи. Больше, чем кажется на первый взгляд. И именно поэтому мы вместе.              Преодолевая трудности. Развиваясь и неся ответственность за свои поступки, мы становимся сильнее, раскрывая тот потенциал, что в нас заложен.              Даже если страшно, даже если гордость не даёт тебе отступить. Даже если нервозность заставляет делать ошибки. Мы двигаемся вперёд. Это то, что имеет значение. И…              Не важно, как сильно каждый из нас травмирован или ранен. С самого начала мы были связанны.              Ее травмы, мои страхи, наша общая ненужность и неприкаянность. Общая на двоих жажда жизни и желание стать сильнее, получить-таки своё место под солнцем.              Я видел в ней себя. Себя прошлого. И сделал то же, что когда-то сделали для меня. Увидел потенциал. Выбрал без колебаний или сожалений. Позволил стать сильнее и самостоятельнее. Распалил жажду жить и жить хорошо…              Потому что травма — это не конец.              — Не веришь? Учись у природы, — говорили мне.              И я учился. Наблюдал…              Как обгорелый остов дерева после пожара покрывается свежими побегами, так и покемоны поднимаются после полученных ран и пережитых катастроф.              Выводы всегда были просты… Если они могут, значит, и мы сможем.              Именно поэтому я занимаюсь с Вишней больше, чем со всеми остальными. Чтобы она сама это осознавала, понимала и никогда не забывала. Что она не хуже других. Что её проблема ни на что не влияет. Что она ни в чем не уступает.              Именно это было нужно Рико и Нико. Просто понять, что даже с этим можно жить. Что даже так жизнь не заканчивается. Что ни слепота, ни протез вместо опорной лапы не мешает продолжать идти к своим целям, и не мешает тренироваться и сражаться. Не мешает жить и быть друзьями.              Именно поэтому я предложил этот поединок. Потому что это было необходимо.              Ему. Его тренерше, мне, Вишне.              Новый шаг в осознании того, кто мы и как мы живём. Новые горизонты. Новое понимание. Новые доказательства.              И сейчас, сидя на лавке и разговаривая с Нико, я смотрел на оживлённо играющих чармандеров и чувствовал, что все это — тренировки, подстраивания под особенности, развитие самостоятельности — было не зря.              Потому что теперь на одного покемона, который сможет справиться с травмой, будет больше.              А в том, что Рико справится, я был уверен. Он сильный парнишка. А Нико ему поможет. Она была готова к будущим трудностями к тому, что ей придётся серьёзно пересмотреть свои взгляды на ситуацию, лишь бы Рико продолжал быть её партнёром. А чемпионаты, завоевания значков, сражения и тренировки, все это никуда не денется, все можно будет наверстать, когда Рико полностью приспособится к отсутствию лапы. У них было время. Достаточно времени, чтобы по-новому узнать себя, приспособиться и стать сильнее вместе.              Я не мог не улыбаться, только думая об этом.              — Знаешь, а ты довольно хорошо держался для кого-то, кто впервые участвует в сражении покемонов, — Нико улыбнулась, заставив меня скривиться. Полноценным боем я это не считал. Просто лёгкая тренировка, но нервов она мне помотала несмотря на то, что все ограничители на силу атак работают на максимум и единственные последствия — это лёгкий упадок сил, короткое головокружение и пара синяков и царапин. Настоящий бой намного опаснее, и… Я все же не был к нему готов. — Давай как-нибудь снова сразимся, но уже на стандартном уровне?              Предложение заставило глубоко задуматься и в конце концов кивнуть. Это было необходимо. Все эти ограничения давно уже не нужны моим покемонам, привыкшим охотиться выкладываясь на полную, но… Они нужны мне.              Мне необходимо привыкнуть к этому, даже если от этого тошнит.              Вздохнув и махнув рукой довольной Нико, тискавшей подошедшего к ней Рико, я отправился подышать свежим воздухом, свистнув подбежавшей Вишне.              От пережитого стресса голова кружилась и противно ныло в висках.              Свежий бриз в лицо принёс короткое облегчение и медленно накатывающую усталость. Хотелось курить, но вместо этого просто лениво давил незажжённую сигарету о борт.              Вскоре корабль должен зайти в порт и моё путешествие наконец закончится. А пока я смотрел на Голденрод с незнакомого мне ракурса и… Не узнавал.              Такой странный опыт.               Смотреть под другим углом. Не зацикливаться на уже известных вещах, людях, маршрутах, местах…              Пробовать новое. Стремиться вперёд. Хотеть большего.              Так, казалось бы, нормально и правильно, но…               Неимоверно сложно.              Я никогда не был амбициозным. Не хотел стать мастером покемонов, не думал о чемпионстве, не надеялся проснуться знаменитым богатым и влиятельным…              Все мои стремления всегда были очень приземлёнными. Хорошо отучиться, получить лицензию на владение покемоном, стать тренером и путешествовать. В конце концов найти нормальную работу с стабильным заработком, осесть в приятном, безопасном месте отстроив там себе дом, завести семью и жить в мире с любимым человеком и своими покемонами.              Вот только… Все с самого начала пошло как-то по пизде…              Я что слишком многого хочу?              Покачав головой, я выкинул измятую сигарету и взялся за новую.              Дом. Семья. Безопасность. Стабильность. Это кажется простым, но я никогда не смотрел на это с другой стороны. Если подумать, то это… Просто ограничения. Просто способ передохнуть и остановится…              Закусив губу, растерянно скользил взглядом по волнам, не зная, за что зацепиться. Казалось… Я что-то нащупал. Что-то важное… Какое-то осознание, но гудок корабля заставил вздрогнуть и растерянно оглядеться.              Вот же черт! Как невовремя и…              Все же… Если подумать, так ли я на самом деле не амбициозен, как на самом деле привык думать? Нет, не только это. Черт с ними, с амбициями, вопрос в другом: что именно я хочу, на самом деле прикрываясь этим, казалось бы, обычным желанием.              Я не знаю. И над этим стоит подумать.              Но… знаю одно. Необходимо продолжать развиваться.              — Наблюдай за миром, — говорили мне, и я наконец принял это, смирившись с необходимостью и принимая безжалостное осознание…              Весь мир — это движение. Он полон изменений. От самых маленьких, вроде упавшего листа, до таких глобальных, как движение тектонических плит и смены климата. Все мы часть этого движущегося мира. И… Что бы продолжать жить, должны приспосабливаться к изменяющимся условиям. И чем успешнее мы это делаем, тем лучше наша жизнь в целом.              Все меняется…              Возможно, то, что я вкладываю в эти понятия… Просто устарело? Изменилось, а я не заметил, пытаясь догнать что-то, что уже давно в прошлом?              Не исключено. Совсем не исключено.              В конце концов даже общество меняется. А вместе с ним и подход к фундаментальным вещам. Ведь какие-то триста лет назад никто и представить себе не мог, что покемоны, которых содержали в качестве друзей, защитников, помощников, тягловой силы или источников пищи, будут в каждом практически доме, а бои, в которых нет лишних травм, агрессии и стремления к обязательному первому месту и которые были культурной традицией, демонстрацией своей связи, воспитания, а также способом обменяться опытом — жестоким спортом, в котором крутятся по-настоящему чудовищные суммы и огромное количество людей и выйдя далеко за пределы ритуальных арен и сражений с агрессивным покемоном во время путешествия…               Какой-то спор? Решением будет сражение покемонов. Конфликт с другим человеком — сражение покемонов. Надо защитить себя или хочешь набить кому-то морду — сражения покемонов. Хочешь поесть в элитном ресторане — сражение покемонов.              Да что там… Даже дети в детском саду уже учатся сражаться между собой.              Сражаться умеет так или иначе любой владелец покемона. Потому что это базовый навык. Навык…              В котором я, мягко говоря, не очень хорош и который откровенно не хочу использовать.              Возможно, в прошлом, когда сражения были не так распространены, мне было бы действительно куда комфортнее, но это так… размышления человека, перечитавшего учебников по истории.              Правда в том, что мне действительно предстоит приспособиться к тому, что есть здесь и сейчас, и серьёзно обдумать следующие шаги.              И без того сложное настроение окончательно испортилось. Табак из измятой сигареты осыпается в волны, оставляя странное ощущение неправильности того, что делаю. А мысли вновь соскользнули на неприятную до оскомины тему боев покемонов и необходимости к этому подготовиться хотя бы морально.              Бои — это всегда травмы. Что в дикой природе, что на арене. Но в дикой природе и во время охоты хотя бы есть возможность уйти, сбежать, спрятаться, отпугнуть, избежать столкновения, только почуяв или увидев след опасного противника. На арене — это бой до победного, против противника, которого ты не может предсказать и не можешь предварительно оценить.              Возможность выбора. Это то, чего на арене нет и никогда не будет. Единственное, что есть, — это возможность выбрать уровень допустимой покемонами силы. Но…              Сколько боев проводится просто на арене? А сколько просто на любой подходящей площадке, где можно развернуться?              То-то и оно…              И пускай мне пока удавалось избегать прямых столкновений и сражений, но… невозможно вечно бегать.              Выкинув измятую в хлам сигарету за борт, я вздохнул.              Раньше в Оралхоне у нас тоже были бои покемонов. Ещё до эпидемии мы тренировались с школьными покемонами, но то было недолго и, понятное дело, ничего серьёзного никогда не отрабатывали.              А после…              Покемоны стал оружием. Серьёзным, опасным, практически безотказным. Доступным лишь не многим. И… Мне повезло. Я не только нашёл своего напарника, но и смог отстоять право владеть им у других желающих. Не то чтобы их было много, но… идиотов, думающих, что, если у дракона парализованы задние лапы, передвигаться быстро не может и для боев он не годен, так хоть на ингредиенты пустить можно, всегда хватало. Так что сражались мы, весьма отчаянно доказывая обратное. Полугода постоянных драк оказалось достаточно, чтобы нас оставили в покое. Мы тогда настолько сдружились, что я даже собирался на регистрацию официального тренера пойти с ним, отказавшись от выдаваемого стартового покемона.              Мой по-настоящему первый напарник.              Напарник, которого… Я не уберёг.              Вспоминать о тех событиях не хотелось, но мысли нет-нет, да уплывали в сторону наших первых неловких сражений. Первых притирок между собой. Первых побед и поражений. Мыслей, полных того, как могло бы быть, будь он жив, и о нашем с ним совместном путешествии после последнего дня школы.              Как прошли бы регистрацию… Это было бы сложно, да, учитывая его вид, но поведенческие и командные тесты мы бы легко закрыли, а значит, у организаторов просто не было бы другого выбора, кроме как закрепить его за мной. Ограничители, конечно, носить пришлось бы на максимуме, но это не важно. Мы все равно смогли бы двигаться к нашей мечте. Развиваться вместе…              Как все обернулось? Почему жизнь так не справедлива?              Болезненный комок в горле… Неприятное щипание в носу. Закидывая голову назад до боли, зажмуриваю глаза.              Вдох, выдох. Дышать. Медленно сглатывать сухую слюну и дышать.              Все должно было отболеть. В конце концов больше трёх лет прошло. И все же… Пусть горечь, разочарование, вина, ненависть и боль ушли, но вместо них осталась отупляющая ноющая пустота, которую я сейчас отчаянно пытаюсь заполнить.              Вишней. Корном. Аяксом… Всеми ими.              И именно поэтому я так боюсь потерять кого-либо из них. Потому что я уже знаю, как это, терять своего партнёра. Как это, остаться после того, как его больше нет. И…              Я не уверен, что смогу справиться с этим снова. В прошлый-то раз чуть не свихнулся, с головой уйдя в учёбу и работу. Постаравшись забыть.              Может, конечно, во второй раз будет проще, но… Я не хочу проверять.              Вишня, заинтересованно крутившаяся рядом и обнюхивающая палубу, дёргает за штанину, и я рассеяно глажу её по подставленной голове и наконец беру на руки. Она ворочается поудобнее, прежде чем благодарно лизнуть в щеку. Жест с её стороны странный и незнакомый, но выбивает из мыслей и мрачного настроения моментально, вызывая смех и улыбку, пусть пока ещё кривую, но уже настоящую под довольное ворчание.              — Золото ты моё. Драгоценное.              — Ча-ар! — соглашается она с довольным видом, и оба смеёмся. Горечь медленно отпускает. Жизнь продолжается. Можно дышать.              До прибытия ещё два часа. Впереди у нас сытный завтрак и корпение над учебниками до момента, пока корабль пришвартуется, а потом дела, дела, дела.              Которые хочешь не хочешь, а делать надо, пусть даже от мыслей о них веет усталостью, но… Надо.              Но сначала завтрак.              Хорошо ещё, что в столовой было почти пусто, немногие хотели завтракать, когда скоро прибудем в Голденрод и можно будет поесть уже там, но меня это даже радовало — можно поесть в тишине и покое, не чувствуя напряжения из-за толпы и чужих взглядов.              Тем более, что цена питания входит в цену билетов. А поесть надо, иначе слишком велик риск, что я просто замотаюсь и забуду, вспомнив об этом, только когда желудок будет уже сводить с голодухи.              Впереди у меня сложный путь исправления вредных привычек, и первый шаг — это нормальное питание.              Частые долгие голодовки, некачественная еда, дешёвый фастфуд, лёгкие перекусы на бегу — все это было привычно до оскомины… И ни хрена не полезно.              По уму необходимо было пройти обследования. Витамины, лекарства, больше отдыха, поход к психотерапевту.              Но…              Начинать следует с малого. Вот хотя бы с регулярного завтрака.              И как же мучителен выбор между рисом с тонкацу и мисо-супом с рыбой.              — О, ты здесь уже? — Нико, улыбаясь, хлопает по плечу, накладывая на тарелку, где уже ютятся несколько пирожных и ломтик чизкейка.              Я приподнимаю брови.       — А где мне ещё быть-то?              — Ну, мало ли, может, ты спать пошёл, а то таким убитым с утра выглядел. Чизкейк рекомендую, он у них обалденный. — Нико, после тренировки убравшая волосы в высокий хвост, снова усмехнулась, но глядя, как я накладываю в тарелку рис с тонкацу и немного салата из дайкона и грибов шитаке, скривилась. — А, ты из этих, которые на диете…              Теперь уже моя очередь морщиться.       — Вот не надо тут про диету, и так тошно, но сегодня без риса и мяса я отсюда не уйду. Так что не дразни, а, не трави душу своим чизкейком.              — Мама мне говорила, что вы, дикие тренеры, вечно за здоровый образ жизни топите, но я даже не ожидала, что она не шутит. — усмехнувшись, девушка не глядя протянула мне палочку данго. — Без сладкого еда не еда. Тем более, что бесплатно, ага?              Вздохнув, все же принимаю закуску и киваю на столик у панорамного окна.              Тёплый свет, волны за окном, впереди тяжёлый день, Вишня у ног грызёт галетный брусок, а я размазываю рис по тарелке и вздыхаю.              Есть на самом деле не хотелось, но надо. Даже через силу. Даже через нежелание. Потому что это ещё один опасный звоночек, который нельзя игнорировать.              — Слушай, а чем тебе чизкейк-то не угодил? Сладкое, что ли, не любишь, или там убеждения не позволяют? — Нико с интересом смотрит, как внутри бокала с зелёной газировкой играют солнечные лучи, прежде чем отпить и прищуриться.              Мягкий и рассыпчатый рис медленно пропитывается соком с тонкацу, откусив первый кусочек и прожевав добавляю ещё немного соуса, благо хоть миниатюрную соусницу в виде головы скрелпа захватить не забыл.              — Все проще, чем ты думаешь. У меня проблемы с здоровьем, да и схуднул я в последнее время знатно. Врачи говорят, что если продолжу жить на пищевых батончиках, сладком и кофе, то рискую загреметь в больничку всерьёз и надолго. Это, согласись, хреновая перспектива. А с моим ритмом жизни нормальная еда мне зачастую только сниться, вот и отъедаюсь на будущее.              Девушка пожимает плечами, откусывая пончик.              — Ну, ты как старый дед говоришь конечно. Но дело твоё. А я, пожалуй, не откажусь от ещё одного ломтика того яблочного пирога с дальнего стола. Может, и тебе кусочек, ну, на пробу?              Я качаю головой, погружаясь в мясо и игнорируя вернувшуюся с дополнительным куском пирога и довольно жмурящуюся девушку стараясь не дышать в её сторону ибо да… Запах чизкейка с кокосовой стружкой, исходящего паром яблочного пирога, шоколадно-карамельного пончика и парочки пирожных с разными ягодами откровенно щекотал нервы, словно предлагая плюнуть на это несчастное правильное питание и загрузиться тоже чем-нибудь вкусным и совсем не полезным.              Это было мучением и мучением добровольным и занимательным хотя бы потому, что Нико и молчание — вещи не совместимые. Она, прерываясь только на то, чтобы откусить очередную вкусняшку, говорила обо всем на свете.              Начиная со своей первой встречи с Рико, его ей подарил профессор Бёрч, и рассказов о самом профессоре, школе и своих родителях, заканчивая рассказом о поездке в Канто и соревновании в гиме Целадон, где она завоевала радужный значок.              Слушать было интересно. Казалось, я на минуту заглянул в совсем другой мир. Мир, который намного светлее, чем тот, в котором живу я.              Тёплые родители, друзья, битвы за значки, к которым интересно готовиться и в которых ещё интереснее участвовать. Поездки и путешествия без волнений и тревог, где заночевать и есть ли деньги на еду. Празднование Нового года вместе с бабушкой в другом регионе. Получение стартовика от профессора. Все такое… незнакомое. Словно я заглянул не просто в другую жизнь, а в жизнь, о которой я мечтал, которая мне никогда не будет доступна. И… Тем более парадоксально, что мы встретились. Что нас соединил несчастный случай и стечение обстоятельств, благодаря которому мы на одном пароме умудрились столкнуться в единственном спортзале со схожими в общем-то проблемами.               Интересно, если бы я со своим первым напарником все же прошёл бы регистрацию, было бы у нас так же?              Вишня раздражённо заворчала на вытянутые ноги Нико и отползла под мой стул, придерживая в лапах галету, а я, вздрогнув, покачал головой и открыл учебник бегло просматривая пройдённый вечером раздел и проверяя его на ошибки.              — А что ты читаешь?              Я поднимаю взгляд показывая Нико обложку видя, как расширяются большие ярко-зелёные глаза.              — Ого… Это у тебя Палдейский самоучитель? Ничё се… и ты это решаешь?              Я пожимаю плечами и вздыхаю, протягивая ей книжку на посмотреть.              — Можно сказать и так.              — Ничего не понимаю… я слышала конечно, что он очень сложный и ограниченным тиражом выпускается, но… Я даже не думала, что настолько… Что это за вопросы вообще такие: Распишите видовое разнообразие покемонов подлеска с учётом теории Вльдерга-Бернса с подробным обоснованным подбора команды и атак на столкновение с каждым видом. Сделайте график соотношения и выведете итог. Это вообще, как решать?              Я пожимаю плечами и, садясь поудобнее, объясняю девушке только недавно выученную мной теорию знаменитого типового теоретика и то, как примерно, на мой взгляд, можно решить подобную задачу через соотношение определённых практических исследований и теоретического блока и как, соотнеся информацию, вывести итоговый результат.              В зелёных глазах напротив звенящая пустота и, кажется, я вижу синий экран.              Ощущать себя умнее — приятно, хоть я и держу это чувство под контролем и грустно усмехаясь на тягучее «фига се ты умный».              — Я сам большую часть не понимаю. — признаюсь совершенно честно и снова вздыхаю. — Уровень начальной школы я ещё решаю, и то некоторые вопросы заставили мозгами пораскинуть. А сейчас, с задачами средней школы, я капитально завис.              — А что там? Дай глянуть… — Нико просматривает раздел и у неё дёргаться веко. — Э…              — Ага. — я усмехаюсь, но выходит не весело. — Сама видишь.              — И Палдейцы реально это решают?! — в её тоне явный шок. А я пожимаю плечами.              — Понятия не имею. Но, думаю, да.              — Подожди, я думала ты в Палдее учишься…              Икнув от смеха и утерев выступившие слезы, обессилено развалился на стуле, фыркая, глядя недоуменно на хмурящуюся девушку.       — Я похож на богатого?              Она качает головой.       — Скорее, на очень нищего.              От такой честности смеяться расхотелось. Ну, в целом, она была права. Сейчас у меня было только то, что на мне, и ничего больше… Что ж. Я действительно нищий…              Морщась, вздыхаю.              — Нет, просто друзья подогнали как подарок.              Друзья… Это срывается так просто, что даже сам не сразу это понимаю. Друзья. Рикс и Макс… действительно… друзья?              Эта мысль заставляет задуматься. Они были со мной… Долго.              Мы вместе были во время зачистки от катерпи, вместе сидели в кафешках, они помогали мне тренироваться, делились знаниями и некоторыми вещами, да, они отстранились во время провокации ера, но… Они так же были со мной, когда я хватил передоз стимуляторов. Были рядом, когда я выблёвывал свои внутренности в унитаз. Были рядом пока я метался в кошмарах и шатался, едва держась на ногах. Ругали, словно сопляка неразумного, и… Искренне волновались. Это было очевидно.              Они же одолжили покемонов для финального боя во время зачистки, да ещё и ничего не спросили за это, так что только благодаря им я могу претендовать на финальную награду. И… Задание с флэшкой, разбившее все мои глупо наивные иллюзии, дали мне тоже они. И они же протянули руку, когда мне нужен был перерыв и помогли оклематься, не дав потеряться в апатии.              Друзья? Что ж. Наверное так и есть. Пусть будет так. Киваю, принимая это как факт.              Нико качает головой, понимая кивок по-своему.              — Хорошие, похоже, у тебя друзья.              Я только пожимаю плечами и прошу у проходящего мимо официанта кофе. И получаю вежливый, но категоричный отказ. Оказываеться что у них запрещено подавать кофе лицам младше восемнадцати.              Это было неожиданно, но правила есть правила, да и попить чего-то бодрящего хотелось, так что согласился на рекомендованный официантом чай.              Какое-то время мы молчим. Нико задумчиво листает учебник накручивая зелёные пряди волос на палец, я, глядя в окно, медленно и лениво ем данго, который, хоть и вкусный, но явно лишний…              — Слушай, а ты уже решил, в какую школу поступать хочешь? — девушка наконец поднимает взгляд и смотрит с интересом, а потом похлопывает по обложке. — Ты, если эту штуку завершить сможешь, то с вступительными экзаменами у тебя почти нигде, кроме разве что Палдеи, проблем с поступлением не будет.              Кивком благодаря официанта за чай, я, помедлив, наполняю себе кружку и принюхиваюсь. Аромат жасмина и чего-то горько-терпкого слегка щекочет нос и почему-то даёт ощущение, что на вкус это будет не лучше того веника из трав, что мы в Орлахоне сушили под стропилами крыш, чтобы было что кинуть в общий котёл с той бурдой, которую пили вместо нормального, ну, или хотя бы растворимого кофе и отсутствующего как факт чая, но на вкус после первого глотка это… Не было так плохо, как я ожидал. Слегка сладковатый цветочный вкус с лёгкой терпкостью, не кофе, определённо не кофе, но что-то в этом есть. Сделав ещё один глоток и посмаковав его, я, тяжело вздыхая, забираю у девушки несчастный учебник.              — Ещё нет, мне для начала это надо одолеть. И желательно до начала учебного года, и то, я сильно не уверен…              Нико берет чайник и, налив себе чая с видом галарианской леди, пригубливает напиток, прежде чем удивительно легкомысленно пожать плечами.              — Задачку ты себе поставил, конечно… Но, может, вместе порешаем? А то до школы полтора месяца осталось, и я даже не готовилась ещё.              Ее ухоженный и светлый вид вечной отличницы, которому не хватает только школьной формы с юбкой плисе, не очень соответствует этому утверждению, но спорить с ней нет никакого желания, поэтому лишь приподнимаю брови и все-таки достаю тетрадь для упражнений, спрашивая как бы между прочим.              — Ты домой на время учёбы будешь возвращаться?              — Не, — Нико удивительно шустро закапывается в свою поясную сумку доставая измятый блокнот, темно-зелёный пенал и погрызенный карандаш. Разгладив листы блокнота и лизнув кончик карандаша, фыркает, бегло записывая условия первой задачи. — Я на дистанционное обучение после той аварии перешла. Это сподручнее, да и фырканье одноклассников слушать не придётся. Будем с Рико тренироваться и восстанавливать форму, чтобы уж на следующий год точно в лигу Индиго войти, а то три значка — это не серьёзно. А так, сщас в Канто заеду, задания на семестр заберу, оттуда домой в Хоен, маму с папой и младшим братом повидаю, к профессору Бёрчу загляну, он будет рад что с Рико наконец все в порядке. А потом в Юнову съезжу, к бабушке, команду расширю, да и в местных соревнованиях поучаствую, вне сезона Лиги самое оно для подготовки будет. А ты?              Я отвлекаюсь от записывания ответа на вопрос и хмурюсь, глядя в пустоту. Вопрос надолго ставит меня в тупик, поскольку требует хоть какого-то плана действий на будущее, которого у меня, понятное дело, нет.              — Пока не знаю, на самом деле. Если получиться дистанционно обучаться, то буду дальше наёмничать и путешествовать. Если нет, то осяду поближе к школе.              Нико смотрит несколько минут, но про дом и семью не спрашивает, и я искренне ей за это благодарен.               Ручка на мгновение заедает, и я раздражённо расписываю её в углу тетрадки, прежде чем она выдаёт рванную синюю линию и полностью перестаёт писать.              — Вот же зар-раза…               Длинный грязный росчерк раздражает и заставляет вновь сосредоточиться на деле, а не на отвлечённых мыслях, в которых сейчас просто нет смысла.              — На, возьми, мои все пишут, — Нико, не поднимая головы от задачки, протягивает зелёный стержень для ручки под моё несдерживаемое хихиканье, — что?              — Ты очень любишь зелёный. — успокоившись, пытаюсь спрятать улыбку, но удаётся под её подозрительным взглядом не очень. — Волосы зелёные, глаза зелёные, даже комбинезон и сумка зелёные. А теперь и пишешь зелёным карандашом, и носишь с собой запасные стержни для ручки с зелёной пастой. Ещё б травяного покемона рядом, и вообще прям девчушка-зеленушка.              — Вот не издевайся, — Нико фыркает и гордо вскидывает голову, — мне идёт зелёный. Да и вообще, зелёный — это цвет жизни! Ну вот возьму и заведу себе травянника, что, съел?              Я киваю и улыбаюсь.       — Ладушки, ладушки. Ничего против не имею. Просто забавно. И прям спросить хочется…              — Спрашивай. — девушка щурится, снова отпивая чай, а после бахает в него две ложки жасминового варенья и вызывающе поднимает брови на мой недоуменный взгляд.              — Почему огненный тип? — молчание и моргание. Раз, второй, третий, с её растерянности невозможно не хихикнуть. — Почему при такой тяге к зелёному ты все же выбрала Рико, а не бульбазавра или, там, снайви какого-нибудь?              — А, ты про это… — протянув, Нико рассеяно и нежно гладит покебол на поясе. — Изначально да, думала взять себе травяного покемона, трико там, или может туртвига, но… Знаешь, я просто не могла пройти мимо Рико. Его уже несколько раз не выбирали, то считали слишком замкнутым и стеснительным, то тип их не устраивал, то, наоборот, жаловались, что якобы он слишком агрессивный и самоуверенный… У него такие глаза тогда были… Как у кого-то, кто уже ничего не ждёт. Он даже не поприветствовал меня, вышел просто из покебола и сел, где стоял, типа будь что будет. Ну как тут не подойти и не поздороваться, не спросив про семки?              Я, не выдержав, смеюсь от старой как мир шутки, а Нико улыбается, откусывая ещё ломтик пирога и мягко щурится словно довольная кошка, прежде чем усмехнуться.              — Ты даже не представляешь, какими глазами на него мои родители смотрели. Шла же за травяником, а принесла во. А они-то уже подготовились: лежак у моей постели с узором из листьев обустроили и мисочку в цветочек… У Рико тогда такая скептическая морда была, ты не представляешь! — Нико засмеялась, а потом покачала головой. — Он ещё долго переживал, что не травяной тип или хотя бы не зелёный. Настолько, что возвращаюсь я однажды с школы, а он где-то натырил зелёнку и умудрился в ней как последний свинтус извазюкаться, две недели пятна сходили. Так что да. Я люблю зелёный. Обожаю. Но Рико я люблю любым. Даже рыжим.              Она уверенно кивает и шире распахивает и без того большие глаза, глядя с явным интересом.              — А ты? Какой цвет любишь?              Вопрос неожиданный настолько, что я замираю, не донеся ручку до тетради.              — Э… Не знаю, черный, наверное. Он не маркий, распространённый и дешёвый.              — Это не то, это просто практичность, а какой именно любишь? — Нико взмахнула рукой, едва не сбив собственную кружку со стола. — Ну вот мой брат любит индиго, он напоминает ему цвет волн, мама тащится от розового, у неё есть даже розовый флабебе, и она всегда выращивает розовые петунии. Папа считает верхом стиля серебристо-стальной, и по праздничкам или в хорошем настроении носит любимый свитер такого цвета, а ты?              Я прокручиваю ручку в пальцах, прежде чем встряхнув, пытаюсь расписать и окончательно убеждаюсь, что надо менять стержень вздыхаю.              — Нашла что спросить конечно… Хоть убей, никогда об этом не задумывался. Не то чтобы это в моей жизни имело какое-то значение.              Нико возмущённо фыркает, наблюдая, как я раскручиваю пластиковый корпус и меняю синий стержень на изумрудно-зелёный.              — А вот и нет. Если ты знаешь, что ты любишь, то можно окружить себя теми вещами, что тебе нравятся, а это уже делает жизнь интереснее и веселее.              — Каким это образом? — пренебрежительно хмыкнув, расписываю ручку и, убедившись, что теперь работает, бегло просматриваю очередной вопрос. — Ты ещё скажи, что, если надеть куртку любимого цвета, все проблемы сразу испарятся.              — Пф, нет конечно. Мы ж не в сказке живём. Но! Когда ты окружаешь себя вещами, которые тебе нравятся, то и настроение становится лучше. А когда настрой лучше, то и дела делать веселее. — девушка насмешливо вздёрнула подбородок, победно улыбаясь. Я же задумался, постучав ручкой по столу.              — Нет, согласен, в этом-то ты права, но каким боком ты сюда цвет приплела?              — Это же очевидно. Допустим, тебе нравиться, ну… Зелёный, как мне. Когда ты смотришь на зелёный, тебе становится хорошо. И не важно, собственно, какая это вещь. Даже если она неприятная, цвет все равно сглаживает ощущения. — Нико вещает это с такой уверенностью, словно рассказывает мне давно всем известный факт, хотя, как назло, в данной ситуации это есть чем оспорить.              — Знаешь, — я помахиваю учебником, подленько усмехаясь, — даже если этот учебник станет, допустим, фиолетовым, — я все равно не воспылаю любовью к задачкам что внутри.              Ника на мою реплику обиженно куксится.              — Ну… Так-то да, но… Согласись, смотреть на него было бы приятнее. Итак… Мы отвлеклись, какой твой любимый цвет?              — Черный, фиолетовый, синий… Может, ещё голубой… — отбросив ручку, я одариваю девушку злым взглядом, но видя, что это не работает, сдаюсь, отворачиваясь к учебнику, — не знаю в общем, но не люблю грязные оттенки того же жёлтого и зелёного, и розовый тоже не очень.              — Почему? — ее сверкающие глаза вызывают откровенное раздражение, которое я даже не знаю, как выразить, чтобы не обидеть, и в конце концов отчаянно пытаюсь перевести тему.              — Понятия не имею. Не нравится и все. Решать давай уже, а то так до прибытия проболтаем.              Нико показывает мне язык и все же опускает взгляд в задачник, а я наконец выдыхаю. Вот же пристала, заноза.              Задачки в учебники даются нам обоим со скрипом.              Взять, к примеру вопрос-загадку: Список обязательного стандартного типа\атак для путешествия для тренеров D класса.              Казалось бы, очень простой вопрос, на который даже детсадовец ответит. Но вот необходимость не только расписать типы и атаки, которые используются чаще всего, но и подкрепить это дело статистикой из открытых источников, вывести процент наиболее часто используемых и обосновать почему, приведя правила, занести данные в таблицу и в результате подытожить все это дело тем, какие именно исследования привели к появлению в списке обязательных той или иной атаки и типа — это, конечно, геморное занятие.              В результате только над ним мы сидели полчаса. А это всего лишь вопрос первого порядка.              И сиди. Изучай. Думай, как подогнать свой опыт под научные данные.              Ещё веселее, когда ответ необходимо выводить методом аналитического исследования. В таком случае как такового прямого ответа и нет. Есть только результаты, которые необходимо подтвердить и получить в процессе решения. И если твои результаты не совпадают с теми, что в учебнике, то это та ещё головная боль. Потому что далеко не всегда это ошибка, иногда это изначально задача с подвохом, где нужно именно доказать наличие этого подвоха и в чем он, собственно, заключается. А потом вывести то, как именно было получено неверное решение и почему. Благо хоть на вопросы первого порядка такого типа ставилась пометка в виде звездочки, а вот уже на второго там только очень внимательно изучать условия…              Но если все, что связанно с покемонами, было хотя бы интересно изучать и продираться через эти трудности, то такие предметы, как основы жизнедеятельности, национальные языки, каллиграфия, искусство, социальные, гуманитарные, естественные и точные науки, были для нас обоих близким к кошмару.              Из всего этого я кое-как ещё понимал основы жизнедеятельности, поскольку их сложно не изучить, когда они используются повсеместно, но вот все остальное…              Глядя на арифметический раздел, я ощущал себя не то что тупым… А полнейшим идиотом. Я молчал про раздел с физикой, где я понимал слова исключительно по отдельности, на химию мне же было просто страшно смотреть.              Книгу хотелось закрыть и выкинуть за борт в надежде, что я никогда больше её не увижу, и все же…              — Мне кажется, у меня сщас мозг свернётся, как прокисшее молоко, — Нико со стоном тяжело ударилась лбом о столешницу, — я не понимаю, как это решать, я не хочу больше это реша-ать. Давай лучше ещё потренируемся-я?              Потирая висок, морщусь.       — Ой, заткнись, а? Я сам нихрена не понимаю, но вот ты видишь у меня выбор? Это ты можешь на дистанционке учиться и не париться, а мне ещё поступить надо. И желательно в хорошее место, чтобы зазря деньги за учёбу не платить.               — Какой ты грубый, эх… — тоскливо тянет Нико, катая палочку от данго по тарелке. — Может, ну нафиг эту учёбу вовсе, а? — но под моим взглядом все же садится ровно и кривится. — Ладно-о, ладно, я поняла, больше эту тему не поднимаю. Что там дальше по блокам, арифметика? Итерация многочленов в двухуровневых уравнениях? О арцеус…              Спустя полтора часа я лениво развалился на стуле, разминая шею, а Нико лежала на столе, бессмысленными глазами взирая за окно.              — Меня тошнит. Честно. От этой учёбы меня тошнит. За эти два часа я нарешалась задачек на год вперёд. Если мои триместровые оценки упадут, потому что я больше не могу видеть учебники, то это ты будешь виноват. Правда-правда. Так родителям и скажу. — бухтит она, подперев голову рукой, и помахивает палочкой от данго, а я, не выдержав хихикаю.              — Замётано. Хотя высокий рейтинг тебе не обещаю… и вообще не обещаю.              Веселье сходит на нет, когда я снова просматриваю учебник, в котором я пока прошёл только вступительную часть.              — Чего такой пессимизм-то? — девушка склоняет голову, хлопая глазами и щелчком пальцев отправляя на мою половинку стола палочку от данго.              Я морщусь и отправляю ей мусор так же щелчком обратно.              — Осталось полтора месяца до вступительных экзаменов. А если точнее, то месяц, две недели и три дня. Ты серьёзно думаешь, что я успею все это изучить и нормально поступить?              — Это смотря в какой регион поступать собираешься, — Нико вскинулась, — в том же Хоене учебный год только с ноября начнётся, — под моим мрачным взглядом сдуваясь и оседая на стуле, — но в любом случае сочувствую. Искренне.               Она смотрит серьёзно, а в зелёных глазах искрится сдерживаемый смех, и я, фыркая, отворачиваюсь, захлопывая учебник и отзывая задремавшую в ногах Вишню в покебол.       — Смейся, смейся, ага…              Объявление капитана о прибытии в порт Голденрода и начале швартовки застаёт врасплох.              Выглянув в окно, где уже видны ожидающие на причале новые пассажиры, мы переглядываемся, со смехом пожимаем друг другу руки, и, пообещав созвониться как-нибудь ещё, разбегаемся по каютам собирать вещи.              Последний раз оглядывая каюту, ставшую мне прибежищем на время плавания, убеждаюсь, что успел прибраться и ничего не забыл, покрепче прижимаю яйцо и набираю номер Азуми — это последнее что нужно сделать, пока корабль ещё не прибыл.              Звонить на самом деле не хотелось, но разговор был необходим. Слишком многое надо прояснить. Не через звонок. Лично.              Мерные гудки и дрожащий ,немного гнусавый, неуверенный голос заставляет хмуриться.              — К-кирио. — почти всхлип, почти. Но она сдерживает его и все же выравнивает тон.              — Кто тебя обидел?              — Ч-что? Кто? Нет. Все нормально. Все нормально! — Азуми неловко засмеялась, тайком шмыгая носом, а я, нахмурив брови, поправил криво висевший уголок одеяла на постели.              — Хм. Ладно, я сейчас на пароме, швартуюсь к порту Голденрода, и, думаю, нам обоим давно следовало поговорить. Так как насчёт встречи перед тем, как я уеду дальше?              Азуми медлит, и голос её прерывистый и нервный, но уже не такой сбивчивый снова звенит в наушнике.              — Да, ты прав… Снова прав… Я… Я подготовлю встречу.              Сухо кивая, чиркаю карточкой по замку и запирая каюту.              — Да. Спасибо. Было бы здорово. Я напишу, как буду в городе.              Отключив звонок, я несколько минут рассеянно смотрел в пол, прежде чем медленно направиться к выходу с палубы.              До такого состояния Азуми обычно доводили только две вещи: проблемы в работе и проблемы семьёй. Если про проблемы в работе или с пациентами она бы рассказала, то вот про семью и конфликты внутри неё предпочитала молчать. Так же, как и сейчас.              Нахмурившись, я ещё раз посмотрел на номер в ситедексе и, вздохнув, закрыл приложение для звонков.              Возможно, все это не вовремя, но я понятия не имею, когда буду достаточно свободен, чтобы провести этот разговор в будущем. Так что лучше уж сейчас, а не потом.              Шумно вздохнув, я потянулся и зевнул. Усталость последних дней, переполненных тренировками, сказывалась. И было бы хорошо отдохнуть, но… Как всегда, не было времени. Паром медленно швартовался, и все, что я мог, — это ожидать спуска трапа, пытаясь отвлечься на разглядывание порта.              Вот только сосредоточится на пересчитывании ожидающих корабль пассажиров никак не получалось. Мысли все время возвращались на предстоящий разговор с Азуми и… Я понимал, что не готов к этому разговору.              Слишком сложные темы предстоит поднять. Слишком многое обсудить. И… Это будет неприятно. Нам обоим. Ей, пожалуй, в большей степени.              Но что хуже всего, вспоминая гнусавый голос, приходит острое и неприятное осознание — мне не нравится видеть её расстроенной.              Сам не заметив этого, я умудрился установить с ней слишком тесную, слишком близкую связь. Связь, которая может серьёзно испортить все мои планы, потому что что-что, а эмоции в таких вещах совершенно излишни.              И все же…              Что заставило её плакать? Опять, что ли, кто-то из семьи звонил? Или, может, с Коджо поссорилась? Этот ублюдок вечно не может мимо пройти, никакой дряни не ляпнув.              Небось опять спряталась в кладовке, чтобы её не видели. Старшая потом ругаться будет, что медсестре не предстало…              Тяжко вздохнув, тоскливо воззрился в глубь города за крыши высоток.              Было тошно от понимания. Слишком поздно.              Эмоции — это не та вещь, которую можно просто сложить в мешок и выкинуть в мусорный бак.              Я не настолько хорош в управлении ими для подобного. Да если бы и мог, то сделал бы?              Не уверен. Слишком уж манит это ощущение бескомпромиссной поддержки. Такое знакомое и такое… Забытое.              И все же, я не хочу рисковать. А потому пора стать серьёзным.              Этот разговор необходим. Иначе нет смысла двигаться дальше. Нет смысла продолжать общение.              А я хочу. Хочу продолжать общаться. Продолжать совместно работать. Продолжать дружить и… Использовать.              Мне это нужно. Чтобы двигаться дальше. Чтобы закрыть старый гештальт и больше не возвращаться к ошибкам прошлого.              Хочется курить. До дрожащих пальцев, до вязкой горечи в горле, но лишь сминаю сигарету в пальцах, пачкая белую кожу ошмётками табака.              Спустя столько лет… Я не хочу больше бежать.              Пришла пора вспомнить, научиться заново, как это… Дружить.              Мне мало мира из меня и моих покемонов. Я хочу большего. Друзей, улыбок, поддержки, уверенности, свободы.              Воспоминания заставили слабо скривиться. Друг, оказавшийся вдруг… я не забыл. Никогда не забуду. Но и не стану больше останавливаться на этом.              Вишня и остальные больше не пострадают. А я… Вряд ли я когда-либо смогу ещё так слепо доверять, как раньше.              Тем более сейчас, взвесив все за и против, я наконец больше не ощущаю в этом необходимости.              Близость, но определённая дистанция. Комфорт и безопасность. Поддержка, но уступки, когда нужно побыть одному. Взаимная добровольная помощь и использование… Это нормально.              Намного нормальнее того, что было в прошлом.              Кивнув своим мыслям, слабо улыбнулся, наблюдая за спускаемым трапом и погладил яйцо.              Да, можно было бы выкорчевать любые привязанности. Снова замкнуться в себе и использовать окружающих людей только как ресурсы, но… не хочу.              Просто не хочу и этого достаточно.              Последний гудок и я рыбкой проскальзываю первым по трапу, спускаясь на причал, и ускользаю в сторону, лишь бы не оказаться в толпе спускающихся пассажиров.