Наказуемая инициатива

      Ичиё дрожала всем телом, впившись пальцами в край приоткрытой двери, и до боли кусала губы. Болезненно сжатая бёдрами ладонь двигалась порывисто и быстро, почти неловко. Приглушённые вздохи вылетали в мучительно горячее пространство. Стоило бы как можно скорее прикрыть дверь и бежать отсюда, но она уже не могла остановиться.       Акутагава-семпай отправил её сюда, в дом удовольствий Озаки-самы, чтобы она сопровождала ту на встречу вместе с Ящерицами. И этот вечер Ичиё и её невольные напарники провели в душном ангаре, где Коё, мирно беседующая с самыми опасными, вероятно, контрабандистами Йокогамы, смотрелась комично. Всё это время Ичиё украдкой разглядывала Гин.       Сестра семпая, в отличие от неё занятая работой и внимательно наблюдающая за происходящим, была по-своему красива. Нет, не похожа на брата… Но та-ак красива! Ичиё знала толк в красоте, считала себя красивой и умела оценивать других девушек. Гин она бы даже позавидовала. Обладай она такой же необычной красотой, Акутагава-семпай наверняка обратил бы на неё внимание.       Когда они вернулись с задания, был поздний вечер. Ящерицы разбрелись по бару над борделем, а Гин точно по волшебству куда-то исчезла. Коё-сама, пожелав Ичиё доброй ночи, удалилась к своему кабинету и напоследок сообщила, что, если Ичиё пожелает, она может остаться и занять комнату, чтобы отдохнуть без суеты.       Ичиё не любила публичные дома со всей их атмосферой чёрной жадной похоти, которой пах воздух. И она как раз поднималась на этаж к Коё-саме, чтобы поблагодарить за гостеприимство и отправиться домой. Но в коридоре перед кабинетом её привлёк странный шум, и она не стала стучаться, тихо приблизившись к приоткрытой двери.       То, что сперва показалось сигналом опасности, шокировало её.       — Моя дорогая, мы уже это обсуждали, — негромкий голос Коё-самы слегка звенел. Гин, стоящая перед ней спиной к массивному столу красного дерева, выразительно закатила глаза. — Ты знаешь, о чём я говорю! Ты знаешь, как мне это не нравится! Что за своеволие? Я обещала, что ты будешь наказана?       — Да, сестрица, — Гин очаровательно надула губы. — Ну может, простишь меня? Только сегодня. В последний-последний раз!       — Гин, — покачала головой Коё-сама.       Гин выразительно тяжело вздохнула.       Развернулась к столу и вдруг принялась расстёгивать плотно сидящие на ней брюки.       Коё-сама, продолжая негромко ворчать что-то себе под нос, отошла к окну, хлопнула парой ящиков, но Гин даже не вздрогнула. Она спокойно, недрогнувшими руками стянула с себя одежду. Ичиё увидела под плотными шортами, которые тоже были быстро спущены к коленям, идеальное чёрное кружево белья.       И тогда Ичиё ощутила то, что ощущала всякий раз при виде семпая. Горячий пульсирующий шар набухал внизу живота, но в этот раз чувство было в разы острее, ярче. Ичиё, испугавшись самой себя, невольно свела колени. Сглотнула вязкую слюну… И продолжила смотреть.       Коё-сама, твёрдым шагом вернувшись к столу, встала от Гин сбоку — встань они обе хоть немного иначе, Ичиё была бы раскрыта — и быстро стянула с её крепких, круглых и совершенно белых ягодиц изящные трусики.       У Ичиё подкосились ноги, и она опомнилась от странного наваждения, только услышав странный свист. Жар потёк по её телу быстрее — в руке у Коё-самы лежал лёгкий гибкий прут. Ичиё испуганно прикрыла рот ладонью. Мышцы в её теле скручивало спазмами, между ног стало так томно, что ей мучительно захотелось дотронуться до себя хоть на одну секундочку.       Розга свистнула снова, уже по-настоящему, и впечаталась в светлую кожу. На белоснежной попке Гин вспыхнула алым росчерком и набухла первая полоса. Ичиё почудилось, что её лёгкие рухнули вниз. Она никогда не видела другой девушки так близко и никогда не испытывала таких чувств. Это было ново, странно… Это было как с семпаем, но мощнее, жарче и невыносимее втрое. Казалось, она могла умереть на месте!       От второго удара Гин слегка вздрогнула, и крошечное тёмное отверстие между её ног коротко сжалось. Это видение взорвалось в разуме Ичиё горячей лавой, и она несмело дёрнула застёжку на собственных брюках. С третьим ударом она уже забралась холодными дрожащими пальцами к себе в трусики. На четвёртом Гин слегка громче выдохнула, и ягодицы её немного поджались. Ичиё вдруг захотелось сбежать. Но, разумеется. она не сдвинулась с места.       — Маленькая несносная девчонка, — строго выговаривала Коё-сама.       — Прости, сестрица, — негромко извинилась в ответ Гин, слегка подтягиваясь на столе вперёд, и Ичиё открылось такое зрелище, что она едва не лишилась способности дышать.       Красные полосы на мягкой коже отражались в возбуждённом сознании вспышками белого света.       Так продолжалось, пока вся попка Гин не сделалась равномерно красной под чёткими ударами жёсткой руки. Тогда Коё-сама отложила розгу. Её изящная ладонь опустилась на воспалённую кожу, и она неожиданно ласково погладила замершую с напряжённой спиной Гин по исполосованным ягодицам. Ичиё была уверена, алое было горячим, а белая полосочка, оставшаяся между ягодиц, почти светилась в густом воздухе кабинета.       Гин поёрзала на столе, опершись на руки, стала подниматься и громко зашипела. Только это отрезвило Ичиё и спасло от немедленного разоблачения. Спотыкаясь и на ходу застёгивая ширинку, она неслышно бросилась к лифтам. И уже там из зеркала на неё глянула совершенно красная растрёпанная девушка, тяжёло выдыхающая воздух сквозь влажные искусанные губы.       Ткань белья больно натирала отвердевшие соски и врезалась между ног. Казалось, всё тело Ичиё и само её сознание набухли от возбуждения, и оно вот-вот сведёт её с ума.       Выскочив на этаже гостевых комнат, она заметалась в поисках уборной. Да, думала она, холодная вода должна спасти положение. Она заскочила в туалет так стремительно, что, кажется, чуть не сбила кого-то с ног. Спряталась в ближайшей кабинке, включила в раковине воду и принялась торопливо умываться. Она тёрла лицо руками, забыв себя, но к её ужасу жар в теле не проходил. Поглощённая этим, она даже не услышала, как щёлкнул замок на неприкрытой двери.       Несложно представить её удивление, когда чужие жёсткие пальцы сдавили шею.       Она завырывалась, потянулась было к пустой кобуре, но вспомнила, что пистолет остался на тумбочке около гостиничной кровати, застеленной лучшими шёлковыми простынями в городе. Напор воды возрос до пиковой точки, и ледяная струя обрушилась на прижатую носом к холодному кафелю и захлёбывающуюся кашлем Ичиё. Лёд тёк по её волосам, по шее, мочил рубашку и заливался в лёгкие. В глазах у Ичиё потемнело, а пальцы всё не разжимались.       Её выпустили, когда она, больно ударившись коленями об пол, почти потеряла сознание. Острый носок тяжёлой обуви толкнул в бок, и Ичиё зашлась в новом приступе кашля. Вода из её рта текла на пол к чужим ботинкам до тех пор, пока лёгкие Ичиё не стали гореть так же сильно, как её пульсирующая от возбуждения плоть. Дрожа, она подняла слезящиеся глаза и застыла в ужасе.       Гин Акутагава скучающе изучала её прохладным взглядом, и губы её растягивала улыбка, какой раньше Ичиё не видела ни у кого, кроме демона-Дазая.       — Понравилось представление? — услышала Ичиё сквозь звон в ушах. — Или думала, я тебя не замечу?       Хищные пальцы ухватили за подбородок и сжали так, что у Ичиё захрустела челюсть. От боли из глаз её брызнули новые слёзы.       — Прости, я не хотела, я ничего не видела… — зашептала она торопливо. Попыталась встать, но тут ботинок Гин снова прошёлся по её телу — на этот раз почти нежно, она протолкнула ногу между и без того разведённых бёдер Ичиё и слегка надавила. Глаза Ичиё закатились от вспышки удовольствия, и смех Гин она слышала как сквозь вату.       — Маленькая шлюшка, — наклонившись к ней, зашептала девушка. — Ты же как щенок, глупый щенок, который увивается за моим братом и не замечает никого вокруг. Так это мне надо было сделать, чтобы тебя привлечь? Всего-то раздеться? Так просто?       Ичиё уставилась на неё и захлопала глазами. Она не могла ожидать всего, что произошло с ней в этот вечер, но этого… Этого в особенности!       Гин с издевательской лаской погладила её по щеке, а после вдруг крепко схватила за волосы. Ичиё, чтобы избежать боли, на неверных ногах поднялась за её рукой.       Её милостиво поддержали под локоть, насмешливо фыркнули на ухо и подтолкнули к двери кабинки. Ичиё толкнула её, повинуясь чужим рукам, но дверь не поддалась. На секунду Ичиё захватила паника, но потом она поняла, что Гин просто закрыла её, и принялась дрожащей рукой дёргать щеколду. С третьей попытки ей удалось справиться с замком под чужие тихие смешки. Гин забавлялась всем, что происходило сейчас, куда больше, чем Ичиё забавлялась её наказанием.       Они почти уже прошли коридор, когда Ичиё настиг страх быть замеченной. Она засопротивлялась было, но Гин уже втолкнула её в свою комнату, одним сильным пинком отшвырнув на кровать.       Ичиё не сопротивлялась. Не сопротивлялась, когда с неё бесцеремонно стянули брюки, а затем мокрую почти прозрачную от влаги рубашку. Не сопротивлялась, когда стащившая через голову бесформенный свитер Гин, оставшись в одной майке, легко перевернула её на живот, как тряпичную куклу. Не сопротивлялась, когда ловкие пальцы огладили ярко видимое на светло-серой ткани простых трусиков мокрое липкое пятно.       Гин уселась на Ичиё верхом, и тело её показалось неожиданно тяжёлым и жилистым. Чужие острые колени упирались Ичиё в бёдра, руки оказались крепко прижаты к бокам, она могла пошевелить только пальцами и кистью.       — Любишь смотреть на беззащитных девочек, которых наказывают строгие мамочки? — ласково нашёптывала ей Гин так тихо, что её голос мешался с дыханием Ичиё. Чужие прикосновения через ткань казались грубыми, и оттого возбуждение разгоралось с новой силой. — Знаешь, каково это? Каково знать, как на тебя кто-то смотрит? Что дрожишь? Ну тише, глупышка, я тебя не обижу… Мы только немного поиграем, да? Да-а, вот так… Тебе нравится мой брат? Он никогда не сможет дать тебе того, что могу дать я, поверь… Забудь о нём, думай только обо мне, слышишь?       Гин сжимала её, мяла, душила в ловких руках, беспрестанно прижимая к шёлковым покрывалам, и шептала-шептала-шептала…       Она, не занятая работой, всегда казалось Ичиё милой девушкой. Ичиё удивлялась, как такой человек может надевать маску хладнокровной порочной убийцы. Но, кажется, она ошибалась. Маской была милая девушка.       — Акутагава-сан… — начала было Ичиё, оторвав голову от подушки, но её грубо вдавили лицом в мягкую светлую ткань, и воздух кончился.       — Можешь считать это платой за шоу, — миролюбиво сообщила ей Гин.       — Нет-нет, я не видела, я не знала! — затараторила Ичиё, пытаясь упереться коленями в матрас и привстать.       — Обманщица, — констатировала Гин, будто в доказательство своих слов приласкав пальцами покрытые короткими трогательно светлыми волосками складки нежной кожи через ткань. Ичиё застонала, подавившись новым протестом, и сама испугалась того, какой высокий звук вдруг из неё вылетел. Гин хмыкнула, несильно щипая её за бедро. От неожиданности Ичиё вздрогнула. Выдавила, задыхаясь:       — Не надо, прошу…       Но Гин и не думала её слушать. Пальцы её, до этого ненавязчиво поглаживающие, теперь кружили у самого входа, дразня и пугая одновременно. Улучив момент, Гин аккуратно толкнула один в тесное жаркое отверстие. Сопротивление хлопковой ткани создавало только большее трение.       Ичиё протестующе мычала, и шёлк забивался ей в рот.       Холодные пальцы почти нежно скользнули по бёдрам. Ичиё заизвивалась, но вырваться не вышло, она только бесполезно сучила ногами. Ладонь Гин накрыла её промежность, короткие ноготки царапнули сквозь ткань мягкую кожу.       Ичиё заметалась ещё отчаяннее, когда под настойчивыми ласками у неё нестерпимо сильно подвело живот. Это было началом конца.       Трусики сделались мокрыми, и под ней на простыне стало медленно растекаться тёплое пятно. Ичиё, взвизгнув, зажмурилась и сжала ягодицы изо всех сил. Но это не принесло ей облегчения, наоборот, жар только возрос, расходясь вверх. Гин подцепила тоненькую резинку её белья и оттянула чуть в сторону. Пятно между ног у Ичиё расползлось до самой груди.       От стыда в горячей голове помутилось и зашумело, девушку охватила крупная дрожь. Но тихий смех Гин прямо над собой она слышала до боли отчётливо.       За грубо стащенной мокрой рубашкой на пол с отвратительно отчётливым звуком шлёпнулись трусики. Ичиё, не нашедшая сил для сопротивления, позволила перевернуть себя на спину. На светлой простыне пятно рядом с ней резало глаза желтизной, и она всё никак не могла оторвать от него взгляда. Пока чужие пальцы не сжали щёки.       Гин была дьявольски красива.       Усевшаяся на бёдра Ичиё, она следила за ней тёмными глазами, пока торопливо стягивала с себя одежду. Грудь её под майкой перетягивал бинт. Когда она избавилась от него, Ичиё ощутила нестерпимое желание прикоснуться к мягкой, бледной до белизны коже. Она пошевелилась и увидела, как Гин слегка морщится, устраиваясь на ней удобнее. Яркая картинка красных полос тут же вспыхнула в голове.       Блестящие, как шёлк, антрацитовые волосы Гин распустила одним движением обманчиво тонкой руки. Они спускались волнами, и их было так много, что Ичиё могла бы укрыться ими целиком, если бы пожелала.       Крайне быстро избавившись от всей прочей одежды, Гин нависла над Ичиё, удерживая стройное тело на одной руке. Другой она снова мягко коснулась щеки и неожиданно погладила. Пальцы её на миг скользнули за ухо, а после спустились к подбородку. Ичиё поняла, что наблюдала за всеми её действиями, благоговейно затаив дыхание.       Гин плавно наклонилась к ней, и они почти соприкоснулись носами. Бороться с желанием больше не было сил, и Ичиё, наконец, позволила своим рукам дотронуться до манящей белизны.       Кожа у Гин была бархатной, под ней проступали рёбра и позвонки. Ичиё, как завороженная, водила ладонями по её спине и забылась настолько, что позволила чужим губам накрыть, а после легко раздвинуть её собственные. Глаза закатились. Тёплый шершавый язычок нежно мазнул по зубам, не проникая глубоко, задел нижнюю губу. Ичиё, потерявшись, обвила чужую шею руками. Колено Гин, удобно стоящее между её ног, тоже было тёплым, и Ичиё невольно повела бёдрами.       Гин чуть отстранилась, и Ичиё хныкнула, когда кончик языка девушки издевательски медленно заскользил по её уху.       — Ты будешь моей, или я просто тебя убью, — прошептала ей Гин, и живот Ичиё кольнуло жаром снова. Откинув волосы за спину, Гин без труда перебралась ей на грудь, и просьба её звучала приказом: — Поработай немного, не мне же одной развлекаться, — когда чужие бёдра сжали голову, Ичиё на миг показалось, что она сейчас задохнётся. От запаха чужой кожи в голове плыло. Рёбра судорожно дёргались, но Ичиё не могла сделать вдох, и в глазах быстро запестрели синие пятна. Бархатный смех Гин полился в уши, едва девушка её отпустила. — Не умеешь? — спросила она, ласково приглаживая влажные светлые волосы Ичиё. Та только судорожно хватала ртом воздух. — Тшш. Я же сказала, я тебе не наврежу. Была бы ты менее упрямой… И немного поумнее, — Гин вздохнула, присев рядом с ней. Ичиё внезапно захотелось обнять её и сказать что-нибудь приятное, но на ум ничего не шло — возбуждение выжигало любые здравые мысли.       — Пожалуйста… — застонала она, отчаянно кусая губы. Двигаться она не смела — ей почему-то казалось, что Гин пресечёт попытку самоуправства на корню.       — Любой каприз, — хмыкнула Гин, снова устраиваясь у неё между ног. Предложила: — Я покажу, как это делается.       Её тёплый язык раздвинул нежные складочки, мазнул вверх, оттягивая кожу. И упруго толкнулся внутрь. Ичиё захныкала, разводя бёдра, и несмело запустила пальцы в густые тёмные волосы.       Гин подняла на неё, опёршуюся на подушку, чёрные глаза. Широко лизнула и медленно обхватила губами влажную кожу. В груди у Ичиё словно образовалась дыра. Она, задыхаясь, неотрывно смотрела в эти бесстыжие горящие огнём глаза и только мычала, до боли кусая губы.       Одной рукой Гин обнимала её за бедро, вторая легко скользнула под её неспокойное тело. То и дело слегка прихватывая зубами кожу, девушка играла самым кончиком языка с крошечной точкой уретры.       Для Ичиё время сжалось в жалкую минуту, хотя они наверняка провели в постели значительно дольше.       Длинные тонкие пальцы заставляли захлёбываться стонами, тёплый язык оставлял на животе влажные дорожки. Невольно подаваясь тазом вверх, Ичиё цеплялась за чужие густые волосы, будто вытекающие из пальцев. Когда к низу живота подкатил новый позыв, она даже не успела испугаться. В глазах нехорошо потемнело.       Акутагава выпустила её, когда крупная дрожь сошла на нет. Стёрла с щеки и губ влажные подтёки. Ичиё тяжело дышала и смотрела пустым взглядом в потолок, скорее ощущая чужие движения, чем действительно видя.       — Всё хорошо, — негромко зашептала Гин и потёрлась о её бедро щекой, тронула губами острое колено. Дорожка поцелуев пролегла по внутренней стороне бедра, и по спине Ичиё побежали мурашки. Воздух вокруг них внезапно показался холодным. — Какая же ты красивая, — Гин медленно покрывала поцелуями её живот. Когда острые зубы нежно прикусили бок, Ичиё невольно вздрогнула. — Красивая дурочка, — добавила Гин с лёгким упрёком. Ичиё всё же перевела на неё глаза и ощутила вдруг ужасную растерянность. От только отпускающего удовольствия подрагивали пальцы.       Гин целовала и покусывала её кожу. Без усилий снова прижала расплывшуюся лужицей Ичиё к кровати и тихонько мурлыкала что-то, обвив руками и касаясь влажными губами вспотевшей шеи.       Ичиё, греясь о её тело, тоже устроила руки на её тёплой пояснице. Дыхание защекотало ухо.       — Акутагава-семпай, я… — начала было осторожно, и горло некрасиво хрипнуло. Гин затряслась от смеха, и губы Ичиё вдруг оказались очень близко к её губам. Ловкий язык Гин задел её передние зубы.       — Когда ты так меня называешь, единственное, чего я хочу, это раздвинуть тебе ноги, — чёрные глаза насмешливо сощурились. Ичиё залилась краской и замолчала, но девушку это не смутило. — Я и так уже который месяц с ума схожу, а ты только подливаешь масла в огонь. Мой тебе совет, не называй меня семпаем, если не хочешь, чтобы я разложила тебя на рабочем столе или где-нибудь на задании, потому что терпеть я уже устала.       — В-вы!.. — заикнулась Ичиё, но лёгкий извиняющийся поцелуй вышиб из лёгких весь воздух. Ичиё, широко распахнув глаза, уставилась на неё. — Акутагава-семпай! — и тут же прикусила язык. Для верности зажав рот ладонью.       Гин опять прыснула, уткнулась лбом в простыни рядом с её головой. Ичиё уже ощущала жар от прилившей к лицу крови даже на шее.       — Дурочка-дурочка, — фыркнули на ухо. — Но прощу на первый раз.       — Я вам нравлюсь? — переспросила Ичиё опасливым шёпотом. Гин мазнула носом по её виску, и поцелуй в ухо оказался куда более смущающим, чем в губы.       — Больше, чем просто нравишься, — с удивительным спокойствием поделилась девушка. Но от её ответа Ичиё нервно хихикнула.       Она никогда не задумывалась о таких отношениях. За всё время у неё был единственный объект воздыхания — Акутагава Рюноске. Но сегодня его сестра…       — А что будет, если я откажусь? — осторожно спросила она. Гин, у которой она лежала под боком, даже бровью не повела. Ответила, ласково поглаживая Ичиё по растрёпанным волосам:       — Ты не откажешься.       Глаза её слегка сверкнули. Ичиё почувствовала, как от этого взгляда, от на мгновение продемонстрированной опасности оказаться на лезвии чужого ножа, в животе растекается липкая истома.       — Д-да, — быстро подтвердила она, заметив чужое выжидательное выражение. Гин не выглядела удивлённой. И Ичиё внезапно поняла, что отдала бы всё, чтобы прямо сейчас снова ощутить в себе её язык. — За что Озаки-сама вас… — вопрос не клеился.       — Не бери в голову, — улыбка Гин оказалась нежной и тонкой. С лёгкой хитринкой. Ичиё вытянула шею и требовательно накрыла эту улыбку губами. — Ещё раз будешь подсматривать, когда не просят, окажешься на моём месте, — сообщила ей Гин, с некоторой неохотой разорвав поцелуй. Ичиё тут же вспомнила алые полосы на чужой коже и гулко сглотнула. — Иди в душ, красавица, — толкнула её носом девушка. Ичиё, стоило ей отстраниться, снова поёжилась от холода и недовольно поджала губы. — Иди, не нервируй меня. А то и правда отшлёпаю, — невозмутимо подогнала Гин, будто в подтверждение своих слов огладив её бедро.       Вставая, Ичиё упёрлась ладонью в подсыхающее желтоватое пятно. Чувство внезапного стыда ужалило с такой силой, что она скрылась за дверью тесной ванны в рекордные сроки, прошмыгнув мимо наблюдающей за ней из-под ресниц Гин.       Влажную руку хотелось обо что-то обтереть, и Ичиё поспешила перешагнуть широкий бортик. Она почти задвинула за собой вторую створку, но поверх её пальцев легла лёгкая ладонь.       — Вы правда ревновали меня к брату? — набравшись смелости, Ичиё оглянулась. Полностью обнажённая Гин шагнула вплотную к ней, толкнула спиной к холодному кафелю. У Ичиё внутри всё свело и горло перехватило спазмом, но сверху уже лилась тёплая вода.       — Ты слишком хорошенькая. Я ревновала тебя ко всему, что движется. И буду ревновать, — Гин упёрлась ладонями в стену по обе стороны от её плеч, и Ичиё почувствовала себя неожиданно маленькой. — Продолжим, милая, или с тебя на сегодня достаточно впечатлений? Прости, я немного сорвалась. Но ты сама виновата.       — Продолжим, — выдохнула Ичиё прежде, чем успела подумать над ответом. Сегодняшние события ей ещё предстояло осознать, но от бушующих в крови гормонов разум совершенно отказывался работать.       Голос Гин, который до этого она слышала так редко, сводил её с ума. О Рюноске она подумала лишь мельком, все мысли тут же были вытеснены настойчивыми руками. Да, пожалуй, выбор между братом и сестрой был очевиден… Они оба были обворожительно красивы, но недоступный, часто грубый юноша не шёл ни в какое сравнение с без остатка забравшей Ичиё девушкой.       — Ты же как кукла, — почти мурлыкала Гин ей на ухо. Пена из баночки из-под её рук стекала по Ичиё и щекотала кожу. Ичиё только держалась за её плечи и слабо двигалась в ответ. В ногах оказалось неожиданно мало сил.       Ловкие пальцы нежно массировали ей голову, и от душистого шампуня свербело в носу. Струи воды, снова брызнувшие из душа, показались слишком резкими.       Гин позволила ей вымыть себя и никак не комментировала ни неловкие движения, ни растерянный взгляд. Ичиё никогда не прикасалась ни к какому женскому телу, кроме своего собственного, но тело Гин было совсем не похоже. Сухое, жилистое и тонкое, необыкновенно изящное, оно смущало своей идеальностью.       Твёрдые верхушки тёмных сосков то и дело задевали Ичиё кожу. Но не это и не обилие коротких жёстких волос в чужом паху смутило больше всего. Когда Гин повернулась спиной, и Ичиё намылила её плечи, радуясь, что необыкновенно длинные волосы скручены во влажный пучок, руки её остановились.       Будто поняв её замешательство, Гин отошла чуть вперёд. Пена струилась по её спине, белые ручейки пересекали исполосованные розгой ягодицы и затекали в нетронутую ложбинку, собираясь в крупные капли.       — Вам не больно? — спросила Ичиё и тут же укорила себя. Гин только успокоила:       — Не бойся, — и упёрлась в раздвижные стенки предплечьями, прогибаясь в пояснице. Ичиё нервно сглотнула, баночка с гелем едва не выскользнула из её рук. Гин кончила там, на кровати? Или… Или нет? Позаботилась только о ней? — Смелее, — подогнала девушка. Слегка покачала попой, следы на которой от горячей воды сделались ещё ярче и слегка вспухли.       Ичиё накрыла повреждённую кожу пальцами. Она чувствовала себя глупо, но возбуждение и любопытство пересиливали здравый смысл. Когда Ичиё погладила её по ягодицам, девушка довольно застонала сквозь зубы — Ичиё показалось, этот звук был издан осознанно. Исключительно для неё. От этого стона сделалось жарко.       Ичиё осторожно опустилась коленями на пол. Алые полосы оказались прямо перед её лицом. Повинуясь какому-то неясному порыву, она осторожно накрыла одну из них, выглядящую наименее яркой и болезненной, губами. Язык защипало от мыла на чужой коже, выпуклое и красное на ощупь оказалось не таким страшным, как выглядело.       Гин лениво ласкала себя, запустив руку между ног. Ичиё смутилась. Всё казалось ей слишком непривычным. И в то же время слишком правильным. Возбуждение разливалось по телу. Откуда-то она точно знала, что делать, но смятение перекрывало уверенность.       Вид покрытых вздувшимися, будто воспалёнными полосами ягодиц сводил её с ума. Гин позволила накрыть их ладонями, бережно помять и чуть сжать в пальцах. А когда Ичиё надолго зависла, не зная, как справиться с собой и что делать дальше, девушка развернулась и подняла её за плечи.       Теперь уже на её собственных ягодицах лежали требовательные ладони. Снова прижав её к стене, Гин втягивала её в короткие неглубокие поцелуи, давая опомниться.       Когда тонкие и слабые на вид ручки подхватили под бёдра и подняли над скользкой плиткой, Ичиё вскрикнула и слишком крепко схватилась за чужие узкие плечики. Спина её тёрлась о кафель, к груди прижималось горячее мыльное тело.       — Малышка… — рассмеялась Гин. От тяжести мокрых волос пучок её распался, и теперь они, длинные и тяжёлые, липли повсюду, покрывая два сплетённых тела со всех сторон.       Ичиё осознавала собственный вес, и чужая сила на короткую секунду почти по-настоящему напугала. Ичиё нащупала рукой вколоченную в стену полочку и ухватилась за неё цепкими пальцами. Но все мысли улетучились, когда острая косточка таза упёрлась ей между ног. Ичиё запрокинула голову, ударившись затылком о кафель.       В этот раз всё закончилось быстрее.       Ичиё заизвивалась в чужих руках и её милостиво опустили обратно на пол. Ноги подгибались, и Гин, плотно прижимающая её к стене, была очень кстати. Тонкие пальцы нырнули Ичиё между бёдер, на голову полилась вода. Скребя ногтями по гладкому кафелю, девушка тяжело дышала. Ощущения уже не казались такими ошеломляюще незнакомыми, но хлюпающая повсюду вода не давала сосредоточиться на чужих прикосновениях.       Гин шептала, казалось, самые грязные мысли Ичиё. Только после её слов девушка поняла, что чужая ладонь входит в неё едва ли не полностью. Колени затряслись, к горлу подкатил ком.       — Умница, — выдохнула Гин, когда Ичиё, хныкнув, сжала бёдра и крепко зажмурилась. — Милая, сладкая девочка… Ты так вкусно пахнешь, что я готова тебя съесть!       Ичиё выгнулась. Зубы царапнули кожу на шее, Гин несильно куснула её в надплечье, прежде чем быстрее задвигать рукой.       — Да-да-да! — Ичиё казалось, она уже готова была лезть на стенку. На макушке, должно быть, уже набилась шишка. Свет на секунды сделался болезненно ярким, а потом исчезли все звуки.       Ичиё медленно сползла в худые сильные руки.       — Если кто-то посмеет хоть пальцем тебя тронуть — убью, — бархатный голос Гин звучал хрипловато.       Ичиё стояла под душем и наблюдала, смежив веки, как она одаривает саму себя парой ловких порывистых движений доводит себя до короткого сдержанного стона и снова выпрямляется.       — Я ног не чувствую, — вяло пожаловалась Ичиё. Она и до этого была ужасно уставшей после миссии, а пришедшие с возбуждением силы иссякли ещё до того, как Гин с ней закончила.       Сняв лейку душа, девушка потянула её к себе за руку и стала смывать остатки пены и секса с разгорячённой кожи.       — Ты быстро привыкнешь, — пообещала легко, и Ичиё доверчиво прислонилась к ней, укладывая потяжелевшую голову на чужое плечо. Застонала протестующе, когда чужая ладонь мазнула по промежности, собирая остатки вязких пятен. Гин окатила её водой с ног до головы, а после помогла выбраться из-под душа и завернуться в большое полотенце.       И выставила из ванной.       Ичиё собрала свою одежду, в большинстве безнадёжно испорченную, и аккуратной стопочкой уложила поверх сдёрнутой Гин с кровати грязной простыни. В голове звенела приятная пустота, не было мыслей ни о миссии, ни о Мафии, ни о квартире, ни о завтрашних делах.       Хотелось того же, чего и пару часов назад — свернуться клубочком и уснуть.       Навязчивый неприятный звук всё же заставил сконцентрировать внимание. Звонил телефон. Трубку она подняла машинально.       — Хигучи, моя сестра с тобой? — от резкого голоса Акутагавы Ичиё вздрогнула.       Ичиё даже рот открыть не успела — телефон мягко выскользнул из ладони.       — Чего тебе? — скучающе поинтересовалась Гин.       Она прикрыться полотенцем даже не подумала. Погладила Ичиё по щеке, легко притягивая к себе, и девушка отчаянно закусила губу, чтобы не застонать от её прикосновений. Казалось, на всём теле горели уже оставленные следы её рук.       Испустив тяжёлый недовольный вздох, Гин сбросила. Выключила её телефон, отложила на ближайшую тумбочку.       — Как он узнал? — пролепетала Ичиё, пытаясь ненавязчиво выпутаться из рук Гин, но та вдруг прижала её к себе крепче — Ичиё только охнула сдавленно.       — Не забивай моим братом свою красивую головку, — бархатный голос Гин прозвучал с долей усталости. — Ты поняла, милая?       Пальцы на локте Ичиё сжались.       — Да! — быстро ответила она, вытянувшись, но Гин уже отпустила её и прошла мимо к наспех перестеленной кровати.       — Он хотел сказать, что я позарез нужна ему завтра утром. А раз Мичизу, рыжее трепло, уже доложил ему, чем мы с тобой занимаемся, он в курсе, что я не высплюсь и буду не в настроении. Предупреждён, значит, вооружён. Так что пусть не жалуется.       Гин натянула тёмную рубашку, отделанную кружевом, распустила влажные волосы и, оглянувшись на замершую Ичиё, похлопала расчёской по матрасу рядом с собой. Девушка приблизилась, неловко кутаясь в полотенце и теребя его махровый край. На лаконичное «Ложись» вдруг залилась краской и неуверенна начала:       — У вас не найдётся какой-нибудь футболки?       Гин спрятала расчёску, выдохнула. Волосы её волнами стекали на смятые белоснежные простыни. Ичиё разглядывала их, чтобы не смотреть Акутагаве в глаза. Сама она наверняка выглядела сейчас не лучшим образом. Рука сама потянулась пригладить собственные подсыхающие патлы. Хоть Гин и звала её «красавицей», правда была налицо.       Тёплые ладони обхватили и потянули. Полотенце выскользнуло из ослабших пальцев на пол, Ичиё снова оказалась перед девушкой обнажённой, но теперь, без пелены возбуждения, она чувствовала себя неловко.       — Завтра я дам тебе своё платье, чтобы ты могла доехать домой, — Гин указала глазами на стопочку одежды Ичиё. Мягко закончила: — А сегодня тебе больше ничего не потребуется.       — Но… — запротестовала было Ичиё, но полные неприкрытого утомления глаза предупреждающе сверкнули.       Гин легко развернула её к себе боком, и узкая ладошка отвесила по нежным ягодицам неожиданно крепкий шлепок. Ичиё не успела и айкнуть, схватившись за попу, как оказалась в постели. Матрас спружинил под ней, Гин забралась рядом и метко хлопнула по выключателю. Свет погас, прежде чем Ичиё успела раскрыть рот снова.       — Успокойся, — велела ей девушка, укрывая их обеих большим одеялом. Ичиё, всё ещё барахтающаяся в ткани и потирающая горящую кожу, тут же напряжённо замерла в её объятиях. Пальцы Гин легли поверх её руки, извиняюще погладили. Горячее бедро вплавилось между ног, и Ичиё невольно затаила дыхание, когда со спины к ней прижались обтянутой тканью грудью. Она уже очень давно не спала ни с кем в одной кровати. Даже в одной комнате! — Чего стесняться-то…       Сперва она пыталась устроиться удобнее, но добилась только того, что тяжёлая рука придавила её к постели. К Гин она к тому моменту оказалась лицом, и теперь та дышала ей в макушку, ненавязчиво подмяв к себе. Тёплые пальцы нежно перебирали волосы, и их успокаивающие прикосновения перемежались поцелуями.       Чувствовать на себе чужое дыхание оказалось непривычно приятно. От смущения забывшая про усталость Ичиё прикрыла глаза и твёрдо решила, что попытается расслабиться в непривычной обстановке. Всеми силами!       Но не прошло и минуты, как сознание окутала дрёма, и девушка, доверчиво уткнувшись носом в чужое плечо, сладко засопела. Стараний прилагать не пришлось — даже то, что с ней в постели лежит профессиональная убийца, не перевесило гложущую усталость.       Она уже не слышала, как Гин победно усмехнулась, укладываясь удобнее. И не чувствовала, как рука, невинно поглаживающая её по обнажённой спине под одеялом, спустилась на мягкие ягодицы.       Победа над упрямой девчонкой далась Гин немалым количеством нервов, и она не планировала теперь отпускать Ичиё от себя даже на день.       — Спи-спи, милая. Спи, моя сладкая, у тебя завтра сложное утро, — пробормотала она, довольно щуря в темноте чёрные глаза. Ичиё заворочалась под боком и бесцеремонно закинула на неё ногу. Лениво поглаживая чужую попку, Гин достала из-под кровати свой телефон и принялась набивать отчёт.       Выспаться она ещё успеет.       Хигучи от нехитрых ласк задышала глубже, но сон её так быстро стал крепким, что Гин не боялась её разбудить. Помешанная на её брате до сегодняшнего вечера, она теперь принадлежала только ей.       А всего-то стоило нарваться на очередную лекцию от сестрицы… Вот она посмеётся, если Гин поблагодарит её за наказание. Пониже спины, конечно, чесалось и горело, но следы обещали полностью сойти за пару дней. Это было малой платой за удовольствие, которое, уж Гин постарается, продлится не один месяц.       Очаровательно серьёзная и до ужаса зажатая подчинённая её брата явно скрасит ей ещё множество часов…       Сладко пахнущая теперь её шампунем девочка во сне прижалась к ней поближе. Сейчас она не стеснялась своей наготы совершенно. И, пусть она наверняка считала себя страшненькой, на вкус Гин она была милее многих других.       Тихий поверхностный стон слетел с чужих губ. Гин чмокнула любовницу в макушку, до минимума убавляя яркость экрана. Она устала, не стоило тревожить её лишним светом.       Да и сексом, если уж на то пошло, тоже, но Гин просто не выдержала, когда увидела её в щели между створок. Надо было подобрать более благоприятный день, когда Ичиё бы не валилась с ног от усталости. Но Гин немного… Потеряла контроль над собой.       «Надеюсь, теперь ты довольна», — всплыло поверх текста. Гин отправила брату в ответ показывающий язык смайл и представила, как он закатывает глаза. Теперь её очередь делать ставки, когда он подступится к своему Накаджиме. И как на это отреагируют Дазай-сэнсэй и Накахара-сэмпай.       Прикинув, Гин быстро сделала селфи — в свете телефона были различимы только её лицо и светловолосая голова на её груди.       Брат ответил на фото кислым: «Похвастайся сестре, что и её лекции пригодились».       «Так от тебя и передам», — написала Гин и смахнула чат, вернувшись к отчёту. Разумеется, подвергать зад брата потенциальной опасности и дословно цитировать его слова она не собиралась, но поддеть его хотелось страшно.       Ичиё очень уж счастливо вздохнула во сне, когда Гин мягко помассировала пальцем мягкую звёздочку её ануса. Гин тихо фыркнула — потенциал для ближайших экспериментов был понятен.       Сегодня для Ичиё было достаточно потрясений. Её нервы явно пошатнула ещё взбучка в туалете. Обворожительно. На секунду Гин вспомнила поднявшееся в ней желание искусать девчонку до крови — конечно, она не стала бы так её пугать в первый раз. Ничего, позже… Многое позже. У них стараниями сестрицы теперь будет уйма времени.       Гин и так терпела слишком долго, чтобы сейчас спугнуть угодившую по собственной дурости прямо в её зубы добычу.       — Ш-ш-ш, — машинально завела она, потираясь носом о чужую макушку, когда Ичиё во сне тихонько захныкала. — Всё хорошо, милая. Всё хорошо.       Ичиё утихла тут же, стоило Гин подать голос. Устроилась поудобнее щекой у неё на груди, обвила крепче рукой за талию. Между ног у неё было влажно и горячо, но Гин так и не тронула её там, понимая, что это уж точно разбудит и без того утомлённую сегодняшним днём девушку.       В своих полусонных вялых шалостях она ограничивалась мягким изгибом чужой спины и округлой попкой, на которую так приятно лёг полчаса назад увесистый шлепок.       Раз уж Ичиё рискнула остаться у двери и в подробностях рассмотрела без её позволения поротые ягодицы Гин, компенсацию девушка имела право требовать хоть до конца жизни.       На утро она, конечно, снова извинится за сегодняшний марафон. Поцелует Ичиё, угостит её кофе и подвезёт до офиса, прежде чем встретиться с братом. А завтра вечером… Возможно, стоит нанести внезапный визит в чужую квартиру? Или пригласить поужинать? Не звать же к себе, там бедняжка-Рю без личной жизни просто их сожрёт.       Ну, положим, покормить девочку не помешает. Значит, ужин, а после парочка невинных прикосновений, поцелуй, бокал вина и ещё поцелуй. Память о сегодняшнем вечере будет свежа, и Хигучи поплывёт тут же. Может, конечно, и не раздвинет перед ней свои очаровательные ножки сразу, но будет готова очень быстро. А там парочка ласк, возможно, лёгкая необременяющая прогулка до двора.       О да. А потом Гин чудесным образом в самый неподходящий момент выдернут на задание. И Ичиё придётся справляться со своими проблемами самой. Ночь мокрых снова ей обеспечена. День, максимум — два, и она пойдёт в руки Гин без оглядки. Таким стрессом это для неё уже не будет, она подготовит себя сама.       В конце концов, Гин же не садистка… Ну, почти.       Ичиё вздохнула во сне снова и надолго притихла, будто вторя тому, как Гин сосредоточилась мыслями на работе, продолжая нежить её кожу слабыми поглаживаниями.       Попка у девушки была подтянутой, но более пышной, чем у Гин, в отличие от бёдер. Округлая ягодица идеально лежала под пальцами, будто была создана именно для этой ладони. Снова на секунду отвлёкшись от почти дописанного отчёта, Гин в который раз за год работы Хигучи в Мафии представила, как под кружевными трусиками будет сидеть пробка.       Девочке определённо придётся подрасти в мастерстве держать лицо. Уж больно она эмоциональная. Но выдержку воспитать несложно. Всему своё время. А пока…       Пусть спит. Она уже попалась.