О смерти демона

      Ло Бинхэ вернулся раньше, чем ожидалось.       Шэнь Цинцю потряхивало от осознания, что у него не было даже тех спокойных пяти лет, перед тем, как его ученик придёт расправиться с ним. Хотя может он сделал достаточно, чтобы этого не произошло? Но то, с каким же взглядом своих алых глаз он на него смотрел, будто пытался прожечь в нём дыру. Не формальную, а реальную сквозь тело этого бедного учителя       Но он сделал недостаточно. Либо же Бесконечная Бездна напрочь перечеркнуло всё то хорошее, что Цинцю пытался вложить в своего ученика.       Его белый лотос был навсегда утерян. Ло Бинхэ в день своего возвращения (в жизнь Шэнь Цинцю) решил зажать учителя в подворотне, как бы ужасно это не звучало. Пытаясь сбежать от ученика, Цинцю сиганул в окно, но ему это всё равно не помогло.       К ужасу горного Лорда, полукровка заставил его выпить свою кровь. Шэнь Цинцю лучше всех знал о её чудесных свойствах. А после отпустил, будто ничего не случилось. Но не мог же он просто так отпустить своего шицзуня, если питал к нему неприятные чувства? Что он задумал? Ло Бинхэ был хитёр, а его поведение противоречиво, и оставалось только гадать…       На дрожащих ногах Шэнь Цинцю вернулся обратно. Му Цинфан всё также сидел над лекарством, а Лю Цингэ только вернулся после поимки оставшихся сеятелей. Последний и заметил странное состояние своего шисюна.       — Шисюн Шэнь, — Бог Войны резким шагом приблизился к нему, — у тебя кровь, — заметил он.       Но Шэнь Цинцю не был ранен.       — Это не моя, — постарался отмахнуться он. Если стереть кровь с лица он ещё мог, но вот за короткий промежуток времени выстирать её со светлых одежд — нет.       Лю Цингэ нахмурился.       — Что-то случилось? — решил всё же спросить он.              — Всё в порядке, шиди Лю, этот Шэнь нормально себя чувствует.       Цингэ нехотя кивнул, но после больше не спустил с шисюна взгляда.       А потом был суд. И эта из ниоткуда вылезшая Цю Хайтан. Разве она не должна была появиться позже? Или она всё это время была во Дворце Хуаньхуа?       Юэ Цинъюань и Лю Цингэ пытались защитить Шэнь Цинцю, но тот, чтобы никто из школы Цанцюн не пострадал, решил сдаться на милость чёрного лотоса Ло Бинхэ.       Цинцю видел и помнил ту злую улыбку и блеск его глаз, будто всё идёт по плану. Шэнь Цинцю даже  вспоминал те сны, где Ло Бинхэ приходил к нему с той же улыбкой, с тем же блеском в глазах. Приходил он в водную тюрьму, а его учитель Шэнь был приковал цепями. И каждый из снов заканчивался тем, что Бинхэ отрывал ему руку… или ногу, или другую часть тела, которая должна быть оторвана. Точнее не должна, но Бинхэ всё равно её отрывал.       А теперь он испытает этот аттракцион уже в реальности. Оставалось надеяться, что тех моментов, когда он был добр с учеником, хватит хотя бы на смерть без боли. Он слишком многого хотел, верно?       У них с Шан Цинхуа конечно был план, как спасти Цинцю из лап протагониста, но, когда они прибыли в пещеру в лесу Байлу, цветок росы луны и солнца был уже сорван. Даже Гунъи Сяо был озадачен этим и в каком-то смысле был расстроен, что мастер Шэнь и мастер Шан не нашли, что искали. Даже тот змееподобный человек будто был расстроен. Они ведь ему тоже были нужны, так ведь?       Вернулись они ни с чем и пытались найти другой способ, чтобы спасти жизнь Шэнь Цинцю. Из всех возможных артефактов, тысячелетних цветов (видят Боги, у Цинхуа была странна фиксация на этом числе) не нашлось ни одного… НИ ОДНОГО, ЧЁРТ ЕГО ВОЗЬМИ! что могло бы им помочь. А если и были, то достать они их не могли, или могли, но не в данный период времени (типо встаньте на плиту посреди пустыни в тысячелетнюю ночь… и бла-бла-бла. Про какую жену протагониста была эта арка?). В общем, Шэнь Цинцю оставалось только принять свою смерть.       В Цанцюн все видели подавленное настроение второго горного Лорда и надеялись, что та поездка поднимет его настроение, но с каждым днём становилось всё хуже.       И вот неизбежное наконец свершилось, хоть и на несколько лет раньше. Неужели, ненависть Ло Бинхэ была настолько сильна?       Шэнь Цинцю старался гнать эти мысли прочь, пока его с завязанными глазами вели по подземелью. Увидев свою тюрьму впервые, он даже подумал, что сможет сбежать, но потом опустилась кислотно-водяная завеса. Цинцю надеялся, что будет ещё возможность сбежать, но понимал, что Ло Бинхэ в любом случае его найдёт с помощью своей крови.       В такие моменты расстраиваешься, что редко проводил время с близкими и радовался мелочами. Возможно, стоило чаще ходить вместе с Лю Цингэ на задание, или выпивать с братом Самолётом, или чаще видится с Юэ Цинъюанем, сплетничать с Ци Цинци (на мнение Цинцю, она тоже была весьма хорошим собеседником), обсуждать лечебные свойства разных растений и животных с Му Цинфаном. На самом деле, он и так последние пару лет на своей волне скорого смертника старался больше общаться со всеми, но этого всё равно казалось недостаточно.       Примерно за такими мыслями его застала Молодая госпожа дворца. Он помнил эту будущую жену протагониста. Она часто наказывала других жён в гареме своей плетью, и часто это заканчивалось сексуально разорванной одеждой и долгим па-па-па с главным героем, которые Шэнь Цинцю предпочитал не читать, только если там не упоминались какие-нибудь редкие и опасные существа. Мир и главный герой было единственным, что привлекало Цинцю в новелле Самолёта (хотя теперь было сложно сказать, что Ло Бинхэ хоть как-то мог его привлекать), а не все эти бесчисленные сцены па-па-па.       Но возвращаясь к Молодой госпоже дворца… Она была в бешенстве, что-то кричала про то, как он мог так жестоко с ним (Ло Бинхэ) обойтись, но Шэнь Цинцю старался игнорировать это. Хотя от разорванной одежды его это не уберегло… к его счастью, он не был одной из сестричек, так что это не имело никакого смысла. Но именно так его и застал Ло Бинхэ, прожигая теперь ледяным взглядом, особенно в местах оголившегося тела. Его даже не смущали раны оставленные особой плетью его будущей жены.       Он задал лишь всего один вопрос:       —  Почему ты столкнул меня в Бесконечную Бездну, Шицзунь?       У Шэнь Цинцю не было ответа. Не мог же он сказать, что сделал это лишь по велению Системы? Потому Цинцю молчал, просто смотря на то, что раньше было его любимым учеником и белым лотосом. В его прекрасные глаза. Даже горящая метка на его лбу казалась прекрасным. Будь его воля, то Бинхэ никогда бы не познал ужасы Бездны, но этот учитель ничего не мог поделать с этим. От этого становилось только хуже.       — Что ж, — снова заговорил Ло Бинхэ после продолжительного молчания, — я дам Шицзуню время, чтобы он ответил на мой вопрос.       Чёрный лотос развернулся, чтобы уйти, оставив после себя лишь опустившуюся завесу.

***

      Несколько дней Шэнь Цинцю провёл в полном одиночестве. Или не пару дней? Сколько точно прошло — он не знал. Надоевшее журчание воды прервалось и Цинцю поднял взгляд на гостя, коим оказался Гунъи Сяо. Тот смутился, увидев разорванные одежды мастера Шэня, и спешно стянул свой верхний наряд, протянув мастеру Шэню. Тот с благодарным кивком принял одежду, накинув сверху.       — Как мастер Шэнь провёл эти два дня? — поинтересовался Гунъи Сяо.       — Вполне удовлетворительно, — Цинцю покачал головой. Оба они понимали, что это было ложью и подтверждением этого были следы оставленные плетью Молодой госпожи дворца. — Зачем Гунъи Сяо сюда пожаловал, рискуя своей жизнь перед Ло Бинхэ?       — Этот адепт прибыл, чтобы вручить вам это, — Гунъи Сяо достал из-за пазухи письмо. — Мастер Шан просил вам передать.       И протянул вслед за одеждой. Шэнь Цинцю снова кивнул, принимая сложенный вдвое листок.       Открыв его Цинцю еле сдержался, чтобы не выругаться. Послание было написано на ужаснейшем английском. С трудом Шэнь Цинцю смог разобрать написанное. Но всё же это было гениально. Никто, кроме них двоих, не смог бы прочитать этот текст.       Но скрывать было особо нечего. Брат Самолёт заверял Цинцю, что они обязательно его вытащат и, если нужно, Лю Цингэ сам ворвётся в дворец Хуаньхуа за ним. Настолько они были на взводе. Шэнь Цинцю осталось только устало улыбнуться. Он ведь понимал, что этому учителю уже всё равно ничего не может помочь.