Адара Малфой и кольцо Уробороса

Декабрь 1992

— Это твоя новая палочка? — сразу же засуетился Регулус, когда зашел в туалет Плаксы Миртл после занятий. Он подбежал к Рону, который просиял и хвастливо показал свою новую палочку. — Какое это дерево? Выглядит необычно. Рон выглядел так, словно у него в руке был слиток из чистого золота, а не палочка. Он крепко держался за палочку, словно боясь, что она выпрыгнет в воды Черного озера и исчезнет там навсегда. Хотя, зная финансовое положение семьи Уизли, Регулус не мог его винить — он бы такими же голодными глазами смотрел на свою палочку будь у него пять старших братьев, за которыми приходилось почти все донашивать. Палочка, которая предназначалась только для него, а не досталась в наследство от кого-то, сейчас должна была стать самым настоящим сокровищем для Рона. Она была длинной, под стать долговязому Уизли, и немного грубоватой на вид, темно-коричневого оттенка, но крепкой и хлесткой с резной ручкой. Только вчера Рон отправился с профессором МакГонагалл в Косой переулок за новой палочкой к мистеру Олливандеру и вернулся в башню Гриффиндора с улыбкой до ушей, сияющими глазами и, разумеется, новой палочкой. Регулус почти тут же получил сову от Гарри, который сообщил, что все прошло отлично, и довольно откинулся на спинку дивана, возвращаясь к игре в Взрывающиеся карты с Терри, Энтони и Майклом. — Четырнадцать дюймов, ива, волос из хвоста единорога, — мечтательно прошептал Рон, с благодарностью посмотрев на Гарри. — Приятель, я даже не знаю, как тебя отблагодарить… — Считай это подарком, — легко отмахнулся от его благодарностей Гарри. — Тебе нужна была новая палочка, так что мне было не жалко потратить семь галлеонов на своего друга, — улыбнулся он. — Мои родители оставили мне более чем достаточно золота. — Рад, что у тебя галлеоны куры не клюют, Поттер. — А что, завидуешь, Малфой? — с ухмылкой парировал Гарри, на что Регулус картинно закатил глаза. — Еще чего, Поттер. — О, я слышала, что иву редко используют для волшебных палочек, — охнула Гермиона, ее глаза заискрились от любопытства. — Говорят, что они выбирают волшебников с большим потенциалом, но как правило немного неуверенных в себе… — И вдобавок волос единорога, — громко хмыкнул Регулус, и Гермиона заинтересованно перевела на него взгляд. — Идеальная палочка для проклятий, — с ухмылкой добавил он, отчего Рон испуганно распахнул глаза и в ужасе переглянулся с Гарри. Шрам в виде молнии стал ярче и заметнее, когда Гарри сильно нахмурил брови, его зеленые глаза потемнели. — Мерлин, я шучу. Волос единорога хуже всего подходит для темных заклинаний, особенно для проклятий. Хотя Адаре это ни капле не мешало. — Очень смешно, — кисло отозвался Рон. — Просто будь с ней аккуратнее первое время, — посоветовал Регулус, задумчиво посмотрев на палочку Рона. — Она лучше отзовется на твои заклинания, чем палочка твоего брата. Если будешь неаккуратен, то можешь пострадать сам или кого-нибудь поранить. — Ясно, — прошептал Рон и неуверенно взмахнул палочкой. — Lumos! В тот же момент с кончика палочки сорвалась яркая вспышка света, которая почти ослепила их всех, и Регулус закричал, закрывая руками чувствительные глаза: — Я же только что сказал, чем это обернется! — Мои бедные глаза, — несчастно застонал Гарри, когда Рон в панике выкрикнул «Nox!», и свет заклинания погас. Гарри отошел к раковине и умылся холодной водой, пока Регулус пытался устоять на месте, чтобы случайно не сбить котел с Оборотным зельем. Его глаза жгло от яркого света, они заслезились, и Регулус болезненно зажмурился. — Простите, — буркнул Рон, потирая свои красные глаза. — Я не ожидал, что она будет настолько чувствительной… — Реджи, нам нужно будет через десять минут добавить листья спорыша, — позвала когтевранца Гермиона, такими же покрасневшими от света глазами проверяя цвет зелья. Зелье настаивалось целую неделю на медленном огне, и сегодня они должны были добавить один из заключительных ингредиентов, который менял консистенцию зелья. Регулус медленно моргнул, привыкая к приглушенному свету, и нагнулся к котлу, чтобы уловить запах зелья, которое приобрело правильный болотно-зеленый цвет. — Пахнет как и должно. — Болотной трясиной, — брезгливо сморщил нос Регулус и кинул взгляд на нарезанные листья спорыша. — Сейчас нам следует постепенно добавлять листья до янтарного цвета, перемешивая каждый раз после этого пять раз по часовой стрелке… В начале декабря отгремел матч Пуффендуй — Когтевран, который перенесли на неделю позже из-за нападения на Колина Криви, и Регулус разочарованно вспоминал счет — команда Пуффендуя разгромила команду Когтеврана, счет был двести десять — сорок. Дэвидс был в ярости, командный дух Когтеврана упал до нуля, и Регулус распрощался с мыслью о Кубке факультета. Тот день стал грустным началом выходных, в которые они с Гермионой занимались кропотливой работой над Оборотным зельем. Его приготовление шло строго по плану к удивлению Регулуса, который ожидал, что кто-то все же зайдет в обитель Плаксы Миртл по своей нужде и раскроет их тайную лабораторию МакГонагалл или Снейпу. Благодаря невероятному везению или благодати Мерлина этого не произошло, и совсем скоро они должны будут добавить пиявок. На этом самая сложная и кропотливая часть закончится, и останется лишь сложность с настаиванием зелья и поиском жертв, в которых гриффиндорцы превратятся ради раскрытия тайны Наследника Слизерина. Наложив на котел заклинание стазиса, Регулус вышел из туалета после проверки Гермионой коридора и устало выдохнул: — После Йоля зелье будет готово. — Волшебные семьи отмечают Йоль? — полюбопытствовала у него Гермиона. — Вы поклоняетесь языческим богам? — Мы возносим честь Госпоже Магии, — отрицательно покачал головой Регулус, вспоминая рассказы Энтони о Рождестве. — На самом деле, наши праздники очень похожи. Мы тоже наряжаем ель, дом украшается падубом и омелой, и обычно праздник проходит в кругу семьи. В этом году мама устраивает бал в поместье, так что придется одеться в душную мантию и выполнять свои обязанности наследника. Регулус устало выдохнул, уже предчувствуя молчаливые поглаживания по голове от матери и ее обеспокоенный взгляд. Она прислала им с Адарой длинное письмо с выражением искренней тревоги в связи с ситуацией в Хогвартсе и пообещала повлиять на безопасность школы, отчего на душе стало противно. Это обещание не предвещало ничего хорошего. Как и открытие Дуэльного клуба под началом Локхарта. Зачарованное небо в Большом зале с самого утра было непривычно темным, и раздраженное лицо профессора Снейпа не предвещало ничего хорошего — особенно сильно оно выделялось на контрасте с лучезарным Локхартом, который разоделся в пух и прах. Мантия оттенка слоновой кости подчеркивала его золотые локоны, по словам Парвати, которая смотрела на Локхарта мечтательным взглядом, но Регулус лишь задавался одним вопросом — почему именно Локхарт должен был вести Дуэльный клуб? Профессор Флитвик был куда более подходящей кандидатурой, он являлся действующим дуэлянтом с пятидесятых годов и до сих пор принимал участие в соревнованиях. Как волшебник, который не в силах остановить пикси, может их научить чему-то стоящему? Регулус разочарованно вернулся к еде, громко фыркнув, чем привлек внимание Энтони. — Ты планируешь посетить этот Дуэльный клуб? — поинтересовался он. — Я обещал Гермионе, — пожал плечами Регулус, накалывая яйца на вилку. — Но я с нетерпением жду, когда Северус уничтожит Локхарта на дуэли, — с ухмылкой на лице добавил когтевранец. Терри удивленно выгнул бровь, останавливая ложку в паре сантиметров от своего рта. — Северус? — повторил имя профессора Зельеварения Терри. Его темные глаза непонимающе уставились на Регулуса, требуя ответов, и Малфой мысленно выругался на свой длинный язык. Его мать была права, говоря, что его язык всегда бежит впереди головы. — Профессор Снейп, — поправил себя Регулус, — учился в одно время с моим отцом, у них хорошие отношения. Иногда он появляется в нашем доме. Отношения между Северусом и отцом всегда основывались исключительно на взаимовыгоде и было даже удивительно, что крестным отцом Адары стал именно Северус Снейп. С отношением Люциуса Малфоя к магглам было непонятно — почему он выбрал полукровку в качестве столь важной фигуры в жизни своей дочери? Ответ, к несчастью, был очевиден — так отец ясно показал свое недовольство по поводу рождения дочери. Во рту стало сухо, а рука зло сжала вилку — как он вообще мог подумать, что отец считал Адару идеальной? Из них двоих Лорд Малфой всегда отдавал предпочтение ему, даже после зачисления наследника семьи Малфоев на Когтевран. Взгляд против воли скользнул на кольцо наследника, и Регулус испытал невыносимое желание снять его со своей руки. Адара была права — он был не готов. Как он мог стать наследником семьи, когда спустя месяц в порыве зависти и злости избил своего друга? — Ясно, — вырвал Регулус из размышлений Терри, возвращаясь к трапезе. Помещение для Дуэльного клуба было большим, с высокими потолками и внушительными окнами, хотя в нем и пришлось зажечь свечи из-за зимнего неба, которое заволокло тучными облаками. Снаружи завывал морозный ветер, с неба падал снег, а Черное озеро заледенело спустя пару дней после наступлений серьезных холодов. Ученики толпились по краям помещения, не решаясь подойти ближе под грозным взглядом Северуса, который напоминал затаившегося злобного дракона. Казалось, еще мгновение, и из его рта посыплются искры красного пламени и повалят клубы едкого дыма. Он драматично взмахнул полами черной мантии и вальяжно вышел вперед, ожидая звезду этого часа — Гилдероя Локхарта. К счастью, тот не заставил себя долго ждать и спустя мгновение вышел к ученикам, сверкая изысканной мантией под множеством чужих глаз. — Подходите ближе, подходите ближе! — подзывал к себе учеников Локхарт, и Гермиона с радостью подчинилась его просьбе, утягивая за собой Регулуса. Гарри и Рон последовали за ними и в ожидании уставились на Локхарта, который выкатил грудь под восторженными оханьем и восклицанием учениц Хогвартса. — Все меня слышат? — толпа оживленно загалдела, и Локхарт довольно улыбнулся и продолжил говорить: — В связи с ужасающими последними событиями в Хогвартсе, в частности с временной потерей мистера Криви… В толпе послышались нервные шепотки, все перебрасывались обеспокоенными взглядами. Регулус пораженно округлил глаза — Локхарт был образцом сочувствия и понимания. Даже Гарри, которого Криви всеми силами пытался сфотографировать при любой возможности, раздраженно дернулся, а Гермиона недовольно поджала губы. Криви всего-навсего стал первой жертвой Наследника Слизерина после кошки Филча. Локхарт махнул рукой, словно ничего страшного не случилось, и важно заговорил: — Сам директор Дамблдор поручил мне начать вести занятия в этом дуэльном клубе для того, чтобы обучить вас самозащите! У меня есть множество приемов самообороны, которые я применял бесчисленное количество раз, — на его губах заиграла блистательная улыбка, когда Локхарт поправил волосы. — В моих мемуарах все они подробно описаны, а сейчас я покажу их в деле! Прошу вас выйти вперед, Северус! Ученики отшатнулись от грозного профессора Зельеварения, который презрительным взглядом оглядел Локхарта и явно хотел разделать профессора Защиты от Темных Искусств как флоббер-червя. Его губы скривились от раздражения, а рука исчезла в полах мантии, потянувшись за волшебной палочкой. Регулус мысленно посочувствовал Локхарту — Северус был серьезным дуэлянтом и мог с легкостью переломать каждую кость в его худосочном теле. — Позвольте мне представить вам моего ассистента, профессора Снейпа! — лицо Северуса исказилось в гримасе, и все ученики решили не испытывать удачу и благополучно промолчали. — Профессор Снейп поделился, что немного знает об искусстве дуэлей, — Профессор Снейп знал намного больше и о дуэлях, и о темных искусствах, чем когда-нибудь узнает Локхарт, — и любезно согласился провести со мной показательную дуэль. Прошу не беспокоиться, друзья, обещаю, что верну профессора Зельеварения в целости и сохранности! По толпе прошелся тихий стон, который тут же стих, стоило Снейпу бросить пронзительный взгляд на своих учеников. За спиной Регулуса Рон несчастно заскулил. Регулус тихо фыркнул от смеха и прошептал, видя вопросительный взгляд Гермионы: — Профессор Снейп — один из сильнейших волшебников. Я скорее поверю в то, что Локхарт удалит все кости из своего тела, чем заколдует Снейпа. — Было бы неплохо, — раздраженно отозвался Гарри. Он скривил лицо, видимо вспомнив, как всю ночь у него отрастали новые кости после неудачного заклинания Локхарта. Отставив разговоры в сторону, Локхарт и Северус поклонились друг другу, хотя последний поберег свое достоинство и чувство чести, отказавшись кланяться перед Локхартом должным образом. Регулус затаил дыхание, ожидая схватки, — он слышал, как профессор Флитвик нахваливал способности Северуса, и с нетерпением ждал, когда сможет увидеть их собственными глазами. — Сначала требуется поклониться своему противнику, — инструктирует Локхарт, когда они поднимают свои головы и встречаются взглядами. Развернувшись и отойдя на расстояние в пару метров, профессора подняли свои палочки в боевое положение. — На счет три мы начнем нашу дуэль, разумеется без смертельных заклинаний, — торопливо оговаривается Локхарт, и в его голове отчетливо слышатся панические нотки. — Раз, два, три!.. — Expelliarmus! — молниеносно сорвалось с языка Снейпа заклинание, и Локхарт в миг упал на спину, а его палочка выпрыгнула под ноги любопытных первокурсников. — Вау, — прошептал Рон за спиной Регулуса, который самодовольно улыбнулся, смотря на Северуса. Тот вальяжно подошел к Локхарту, поманив рукой его палочку, пока профессор Защиты от Темных Искусств пытался подняться на ноги. Многие слизеринцы захлопали, приветствуя победу главы своего факультета, и Регулус присоединился к ним, одаривая Северуса аплодисментами. — Я же говорил, что Снейп размажет Локхарта, — довольно усмехнулся Регулус. — Ах, да… какая, какая прекрасная демонстрация, Северус! — лепечет Локхарт, поправляя свою мантию. — О, большое спасибо, мисс Браун! Да, мне не хотелось бы потерять награду от индийского принца… — забрав из рук гриффиндорки запонку, слетевшую с рукава, Локхарт нацепил на себя лучезарную улыбку и поправил волосы. — Сейчас предлагаю разбиться на пары, чтобы потренироваться! Мисс Браун, как насчет встать в пару с мистером Бутом? А вам, мисс Грейнджер, с мисс Булстроуд?.. Вскоре всех расставили по парам, перемешав студентов с разных факультетов, и Регулус сочувственно сморщился, когда Гарри пихнули в сторону Паркинсон, которая озлобленно достала палочку. Регулус же усмехнулся Блейзу, когда оказался с ним лицом к лицу, и довольно протянул: — Готов, Забини? — Еще как, Малфой, — с улыбкой ответил ему Блейз, доставая палочку. Они кланяются друг другу, и Регулус чувствует, как гудит его рука, а с языка так и готовятся сорваться заклинания. Он видит, как Блейз поднимает руку слишком высоко, с его губ срываются первые буквы, и молниеносно кричит: — Rictusempra! — в ту же минуту Блейз перевернулся в воздухе, не в силах перестать смеяться. Заливистый смех наполнил помещение, и Блейз не смог подняться на ноги, согнувшись из-за нового приступа. — Прекрасная работа, мистер Малфой! — поздравил его с выигранной дуэлью Локхарт, успешно наложив на Блейза контрзаклятье, и тот смог отдышаться и наконец-то разогнуться. Регулус довольно просиял, чувствуя, как гудела в его руке палочка, а адреналин ударил в голову — его тренировки с профессором Флитвиком окупились! — Мисс Грейнджер, нет, дуэль не заключается в рукопашном бое!.. Мисс Булстроуд! О Мерлин, можете перевязать свою рану, мистер Томас, кровь точно перестанет течь… Терри тем временем обезоруживает пуффендуйца, подлавливая его ложным чувством безопасности, громким «Expelliarmus!», а Майкл сходится палочками с Тео, который выходит победителем благодаря простому Accio и крутит чужую палочку с довольной ухмылкой на лице. Дуэль Рона и Крэбба была жалким посмешищем по сравнению с реальными дуэлями, но Уизли удалось воспользоваться преимуществом своей новой палочки, ослепив Крэбба громким «Lumos!». Лонгботтом пал жертвой щекочущих чар, как и Блейз, и согнулся в три погибели у ног Эббот, пока Гермиона расправлялась с Миллисентой, заставляя ее спотыкаться о собственные ноги хлестким Confundus. — Мисс Уизли, будьте аккуратнее! Вы хотите выколоть глаз мистеру Финнигану или заколдовать? — раздался раздраженный голос Локхарта совсем рядом с ним, и Регулус оглядел комнату в поисках Северуса, который оказался рядом со слизеринцами в другом конце класса. — Ах, мисс Браун, немного элегантнее… Мисс Патил, движения палочки более хлесткие, для заклинания Bobillius нужен больший замах… Мистер Гойл, вам нужно произносить заклинания, а не махать кулаками! — почти перешел на визг профессор, с отчаянием в глазах смотря на детей. В ту же минуту запыхавшийся Гарри Поттер отобрал палочку у раскрасневшейся от злости Паркинсон, которую тут же заткнул Локхарт, не дав сказать и слова: — Мистер Поттер, я верил в вашу исключительную победу! Прекрасная демонстрация, у вас отличные задатки! — на этих словах Пэнси обиженно поджала губы и отвернулась от них. Регулус хотел бы сделать тоже самое — наблюдать за подхалимским поведением Локхарта было невыносимо. Он бы посрамил даже павлинов Малфой-мэнора. — А теперь нам потребуется парочка добровольцев для заключительной дуэли! Гарри, мой мальчик, я уверен, что ты не против! Гарри перевел умоляющий взгляд на Регулуса, который мог лишь сочувственно пожелать ему удачи, и стиснул зубы, позволяя Локхарту вести себя на сцену, где только что Северус заколдовал Гилдероя. — Как насчет дуэли с мистером Уизли?.. — спросил у Гарри Локхарт, выискивая рыжую голову Рона, когда его перебил Северус. — Чрезвычайно плохая идея, профессор, — сардонически отозвался Северус, его голос прозвучал неожиданно близко, и Регулус резко обернулся. Северус Снейп стоял за его спиной, сыпля колкости: — Палочка мистера Уизли превращает даже простейшее заклинание в катастрофу. Мы отправим мистера Поттера в Больничное крыло в наперстке. — В этот момент Рон покраснел до кончиков ушей, а Гермиона пронзила профессора суровым взглядом, но тот не одарил их и толикой своего внимания. — Как насчет мистера Нотта?.. — Или мистера Малфоя! — отклонил предложение коллеги Локхарт, подходя за секунду к замешкавшемуся Регулусу, который удивленно охнул. Голубые глаза Локхарта заискрились от этой идеи. — Прекрасная возможность продемонстрировать ваши способности! Локхарт подтолкнул его к Северусу, который недовольно окинул его взглядом и тихо процедил: — Постарайтесь не калечить Поттера, мистер Малфой. Вокруг слишком много свидетелей. — Я постараюсь, сэр, — широко улыбнулся ему Регулус, чувствуя эйфорию в ногах и кончиках пальцев от своеобразной похвалы Северуса. Профессор Зельеварения лишь тихо цокнул и бросил: — Не расслабляйся раньше времени, тщеславный мальчишка. Регулус переглянулся с Гарри, который в ответ выгнул бровь и встал в стойку так, словно был для этого рожден. В груди расцвело потаенное чувство зависти — ему потребовалось несколько занятий, чтобы тело запомнило нужное положение ног и рук. Однако у него было больше опыта, Регулус занимался с профессором Флитвиком и знал больше заклинаний. Главное в дуэлях было скорость и неожиданность, и это Регулус успел отточить за время дуэлей с профессором Флитвиком. — Итак, Гарри, мистер Малфой, — огласил голос Локхарта, когда они встали друг на против друга, — на счет три! Раз, два, три! — Expelliarmus! — Protego! — успел защитить себя Регулус, когда дикая магия гриффиндорца чуть не сбила его с ног, и заклинание отскочило в сторону. Сердце забилось чаще, кровь закипела и забила в ушах, когда Регулус ответил: — Immobilius! — Гарри успел отскочить в сторону, отчего оно попало в другого студента. — Lang!.. — Expelliarmus! — опередил его Гарри, атакуя противника напролом, и Регулус еле успевает защитить себя «Protego!», уклоняясь от ядовито-красного луча. Регулус тяжело выдыхает воздух, впервые сталкиваясь с такой неукротимой и яростной магией. Ноги устойчиво чувствуют землю, и Регулус снова накладывает щит. — Отличная работа, Гарри! — слышит Регулус крик Рона, заклинание «Protego» дает слабину. Регулус тут же падает на землю, над головой проносится очередной яростный и мощный «Expelliarmus!». Руки предательски дрожат, а голова наполняется странными мыслями — как Гарри мог быть так хорош? Неужели профессор Флитвик все это время просто пытался утешить его, говоря, что у него получается все лучше и лучше? Обида сдавливает горло, глаза горят от непролитых слёз, но гордыня и злость заставляют его перестать жалеть себя и уложить Гарри на лопатки. — Lumos Maxima! — заклинание ослепляет Гарри, и Регулус пользуется его замешательством, атакуя: — Mimble Wimble! — Everte Stu… — язык Гарри тут же заплелся, как только синий луч заклинания попал в него. — Serpensortia! — вырывая победу, выкрикнул Регулус, и с кончика его палочки материализовалась крупная змея с круглыми золотыми глазами и громким шипением. Ее черная чешуя с зелеными крапинками блестела под светом свечей и оставшейся магии. Она изогнулась черным зигзагом, падая к ногам Поттера, который отшатнулся назад, не в силах сказать и слова, и раздула свой капюшон. Зубы змеи опасно блеснули, когда кто-то в ужасе закричал, вопли из-за высоких потолков казались оглушительными, и лицо Регулуса потеряло свой цвет — она же могла укусить Гарри! Ученики впали в панику, стараясь убежать как можно дальше от змеи, которая обнажила свои клыки, и кто-то яростно закричал: — Это его сестра! Она сказала Малфою убить Поттера! — Что? — еле слышно прошептал Регулус, чувствуя себя пойманным в капкан зверем под осуждающими взглядами. Он не хотел никого убивать, он хотел лишь победить Гарри на дуэли! Змея зло зашипела, пугая стоящего рядом пуффендуйца почти до потери сознания или остановки сердца, и его ноги опасно задрожали, когда змея заскользила к нему. С языке Регулуса срывается начало контрзаклинания, когда вперед выходит Гарри и шипит. В этот момент змея замирает на месте, поворачивает голову в сторону Поттера и отвечает ему. — Змея слушается Поттера… — звучит дрожащий голос из толпы. Регулус чувствует, словно его язык прилипает к нёбу, лишая его дара речи. Гарри мог разговаривать со змеями? Неужели это был очередной секрет, который Регулус узнал по чистой случайности? Сколько всего еще Гарри скрывает от него? Регулус зло поджал губы, стискивая в кулаке палочку, — на душе стало мерзко и противно. — Позвольте мне убрать змею, мистер Поттер… — закопошился Локхарт, доставая палочку. — Vipera Evanesсо! — молниеносно подошел к змее Северус, взмахнул палочкой, и та растворилась в темном облаке. — На сегодня занятие окончено, прошу всех покинуть класс. После его слов студенты мгновенно выбегают из класса, оставляя гриффиндорцев в компании Регулуса, который чувствует горький осадок от скользких и боязливых взглядов. — Ты не говорил, что ты чертов змееуст! — гневно сказал Регулус, чувствуя на языке горечь обиды. — Что ты еще собирался скрыть? Тебе не кажется, что ты слишком много не договариваешь, Гарри? — он ловит жалостливый взгляд Гермионы, который заставляет его сердце болезненно сжаться, и не отрывает взгляда от Гарри, который непонимающе смотрит на него. — Я кто? — хлопает глазами Поттер, словно слышит эти слова в первый раз в жизни. — Змееуст! — пораженно повторяет за ним Рон, его глаза блестят от ужаса и восторга. — Вау, мой друг — змееуст. — О чем ты думал, Регулус? — набрасывается на него Гермиона, хмуро сводя брови. — Это темное заклинание, Гарри мог серьезно пострадать! Откуда ты вообще его узнал? — Я вычитал его в книге… — сипло выдохнул Регулус, виновато смотря под ноги. Ложь оставляла горький вкус, но он не мог сказать им, что этому заклинанию его научила Адара. Она предупреждала его, чем все может закончиться, если безалаберно относиться к своим действиям. — Это была всего лишь змея, Гермиона, — вступился за него Рон. — Гарри не пострадал, так что не нападай на Реджи. Регулус бросил благодарный взгляд на Рона, который слабо улыбнулся в ответ. — Кто такой этот ваш змееуст? — вклинился в их перепалку Гарри, смотря на друзей с паникой в глазах. — Волшебник, который может говорить со змеями, — пояснила Гермиона. — Неужели ты не знал? — Я думал, что все могут говорить с ними, — хрипло отозвался Гарри. — То есть однажды я заговорил со змеей в зоопарке, и мой кузен упал к ней в террариум… — Ты натравил змею на своего кузена? — потерял дар речи Регулус. — Дадли получил по заслугам, он придурок, — защищался Гарри. — Уверен, что многие могут разговаривать со змеями… — Нет, Гарри, не могут, — покачал головой Регулус, смотря Гарри в лицо. — Это исключительный дар, который передается по наследству. И последним известным змееустом был сам Салазар Слизерин.

_________

— Слышала, Поттер оспаривает твой титул Наследника Слизерина, — усмехнулась Элиз, вальяжно сев напротив Адары в гостиной Слизерина. — Если собираешься натравить на него Ужас Слизерина, то я хочу запечатлеть этот момент. — Передаю эстафету слухов Поттеру, — парировала Адара, не поднимая взгляда от газеты, в которой планировала сделать заказ. — Слышала, что он оказался змееустом. Салазар Слизерин должен был воскреснуть от этой новости. — На удивление это чистой воды правда, — пожала плечами Розье, бросив взгляд на яркое пламя камина. — Твой брат открывает в Поттере все новые и новые таланты. Что дальше? Поттер — второе пришествие Мерлина? — Второе пришествие Салазара Слизерина, — громко фыркнула Адара на слова Элиз. Она предусмотрительно отказалась от участия в профанации Локхарта с одной целью — узнать, влияют ли ее действия на поток времени. Каково было ее удивление, когда на Маггловедении Ивон рассказала, что во время дуэли Регулус призвал змею. Змею, с которой Поттер заговорил. Она против воли вздрогнула, понимая простую истину, — некоторые события невозможно изменить. Попадание Поттера в команду по квиддичу на первом курсе, нападение тролля, отработка в Запретном лесу, нападение на кошку Филча и открытие способности Поттера говорить со змеями — все это лишь начало длинного списка повторяющихся событий. Адара шумно выдохнула, чувствуя, как у нее начинает раскалываться голова от бесконечных вопросов. На языке остался горький привкус разочарования, она ненавидела чувствовать себя беспомощной. Адара отложила Ежедневный пророк в сторону, решив обсудить с Элиз их следующий поход в Хогсмид. Слухи о том, что Поттер — злосчастный Наследник Слизерина, облетели Хогвартс за считаные часы, и к началу следующего дня многие студенты метались между различными теориями, кто же мог быть Наследником. Большинство разумно остерегалось как Поттера, так и ее саму, что бесконечно веселило Адару, — особенно забавно было появляться в неожиданный момент из-за поворота и лишать говорливых студентов дара речи. Они замирали под ее взглядом, как мыши, и переставали дышать, немигающими глазами наблюдая, как ее губы расплываются в улыбке. Недавнее письмо, которое принес Улисс из родительского дома, содержало в себе беспокойство матери и наставления отца, поддерживать навязанный ей слухами образ Наследника Слизерина. Видимо, это устрашило остальные чистокровные семьи, и они перестали мешать планам Люциуса — разочарованно цокнув, Адара сожгла письмо в пламени камина. К счастью, пергамент любимой марки отца вспыхивал за секунду. Хотя в слухах были и свои плюсы — от нее все держались как можно дальше, что позволяло ей проводить поиски личности Наследника в безопасном уединении библиотеки. — Мама должна знать больше информации, — размышляла Адара, выходя из библиотеки после разочаровывающих поисков. Коридоры были пустыми, и ее шаги эхом раздавались по каменным коридорам Хогвартса. — Первой жертвой стал поклонник Поттера, как и в прошлый раз. Во время дуэли между Регулусом и Поттером змея чуть не укусила Финч-Флетчли, и если я правильно помню хронологию событий, он должен быть следующим… Внезапно ее мысли прервали громкие шаги, которые с каждой секундой становились все громче и громче. Рука нырнула в карман мантии, вытаскивая палочку, и Адара замерла, когда на неё из-за угла чуть не налетел Поттер. Он растерянно захлопал глазами, а после — настороженно поджал губы и хмуро свёл брови. Его зелёные глаза угрожающе блеснули за стеклами очков, плечи напряглись — казалось, что Поттер готов был наброситься на неё. По спине пробежала дрожь, но Адара смогла скрыть удивление в своём голосе за сарказмом: — Поттер? Тебе не надоело выскакивать из-за угла? На удивление Поттер лишь непонимающе охнул, замер, словно к чему-то прислушиваясь, и ринулся в другую сторону, следуя за неведомым голосом с решимостью истинного гриффиндорца. Смотря в его удаляющуюся спину, Адара почувствовала, как у нее загудела палочка в хватке, и искренне хотела развернуться, чтобы скрыться в безопасности подземелий. Исследованные за многие века коридоры могли скрыть ее от любого косого взгляда, от любого шепота, но Адара заставила себя невероятным усилием воли не поддаться инстинкту самосохранения. В следующую секунду она побежала вслед за Поттером. — Что здесь происходит? — твердо спросила Адара и в следующий миг застыла на месте, лишаясь дара речи. К горлу подкатила тошнота, а ужасающая и безмолвная тишина давила на нее со всех сторон. Там, прямо перед ней и испуганным Поттером, парил призрак факультета Гриффиндор, а на земле бездушной куклой лежал мальчик с гербом Пуффендуя на школьной мантии. Лицо Поттера стало белее снега, когда он подошел к нему и дотронулся до едва дышащего тела. Адару пробила дрожь — этот мальчик выглядел мертвым. — Поттер? В этот момент гриффиндорец испуганно дернулся и поднял на нее затравленный взгляд, еле слышным шепотом спрашивая: — Ты… ты же не думаешь, что это сделал я?.. — Я похожа на дуру? — слова слетели с ее языка быстрее, чем Адара успела их обдумать. Поттер удивленно округлил глаза, изумленно смотря на нее так, словно видел в первый раз. — Разумеется, это не твоих рук дело, Поттер, — она на слабых ногах подошла к мальчишке с Пуффендуя и наклонилась к его груди, прислушиваясь к еле слышному дыханию. Его грудь практически не поднималась, открытые глаза замерли в ужасе, рот был приоткрыт в уже безмолвном крике. — Он жив, — с облегчением заключила она, и Поттер осел на пол. В этот момент его взгляд скользнул на пол, и Адара заметила, как в свете факелов пауки выбегают за стены Хогвартса. В прошлый раз Поттер слышал таинственный голос, который грозился кого-то убить, и все повторилось — таинственный голос, еле уцелевшая жертва, убегающие пауки. По спине Адары пробежала дрожь — неужели все это время Поттер слышал Василиска? — Ты!.. — раздался за их спинами одновременно и испуганный, и разъяренный голос Аргуса Филча, который дрожащей рукой указывал на Поттера. Гриффиндорец хмуро свел брови на лбу и начал защищать свое имя. — Вот ты и попался, Поттер! — гневно перебил его Филч. Бешеный взгляд завхоза скользнул по Адаре, заставив ее ощетиниться. — Мне стоило повесить вас в подземельях еще в прошлом году! — Аргус! — перебил его громкий голос МакГонагалл, которая схватилась за сердце и пораженно ахнула, смотря на парализованного пуффендуйца у ног Поттера. — О Мерлин… — дрожащим голосом отозвалась она, переводя взгляд на студентов. В одно мгновение ее затравленный взгляд испарился, и Адара увидела в ней ту старую львицу, которая встала на защиту Хогвартса. — Мистер Поттер, мисс Малфой, немедленно направляйтесь в кабинет директора! — Профессор МакГонагалл, клянусь, мы ничего не делали! — на губах Адары против воли скользнула слабая улыбка, когда она услышала слова Поттера. Кто бы мог подумать, что Поттер когда-нибудь защитит ее? Против воли в голове всплыли воспоминания, как Поттер защищал ее перед Визенгамотом после войны, когда многие семьи жаждали крови за причиненные страдания и смерти. Крепкая спина Поттера и его громкий голос, говорящий, что Драко Малфой — жертва обстоятельств, навсегда остались ярким воспоминанием в ее голове. И сейчас Поттер тем же упертым взглядом столкнулся с МакГонагалл, на миг лишая ее дара речи. Однако смятение МакГонагалл длится лишь минуту. Она бросает на них короткий взгляд, поджимает тонкие губы, и отвечает: — Тогда у вас найдутся слова, чтобы объяснить происходящее директору Дамблдору, мистер Поттер. МакГонагалл молчит, ведя их к офису Дамблдора, и Адара ловит на себе взгляд Поттера, выгибает бровь и прерывает молчание между ними, тихо шепча: — Если ты хочешь что-то спросить, то спроси, Поттер. Я не умею читать мысли, — Это маленькая ложь, но мне меньше всего хочется копаться в голове двенадцатилетнего подростка. — Как ты оказалась в том коридоре? — без долгой подоплеки, прямо в лоб шепчет Поттер, и на губах Адары расплывается улыбка. Как мило, Поттер поверил слухам, что она — Наследник Слизерина? Ее взгляд скользит по смутившемуся Поттеру, который не отводит от нее глаз, и Адара ступает на винтовую лестницу, ведущую в кабинет Дамблдора, когда МакГонагал называет пароль. Разумеется, старый дурак не изменяет своим привычкам, выбирая названия сладостей в качестве пароля. Руки против воли дрожат, но она прячет их в полы мантии подальше от лишних глаз — сейчас не время размякать; не тогда, когда ей нужно будет разговаривать с Дамблдором. Интенсивность взгляда Поттера не ослабевает, кажется, что он хочет прожечь ее насквозь, и за закрытой статуей золотой горгульи она наконец открывает рот: — Я следовала за тобой, Поттер, — он непонимающе хмурится, и от этого в горле поднимается смех. — В конце концов, это ты привел нас к новой жертве Наследника, следуя за голосом, — делает акцент Адара, надеясь, что Поттер обратит на это слово внимание. Возможно, это сподвигнет Грейнджер на раскрытие тайны монстра Слизерина. — Это не ответ, — возражает ей Поттер. — То, что мой ответ не оправдал твои ожидания, Поттер, не означает, что я тебе не ответила. И, Мерлин, Поттер дуется. Адара пытается сдержать смех, чувствуя, как он подкатывает волнами и вот-вот сорвется с губ, и вспоминает обиженное лицо Регулуса, который точно также дулся после выговора матери. Ее взгляд против воли теплеет, в них блестят искры смеха, и Поттер смущенно отводит глаза, легкий румянец обжигает его щеки. Лестница останавливается, и они оказываются в кабинете Дамблдора, который похож на древнюю сокровищницу артефактов. Магические серебряные приборы заполняли просторную, круглую комнату, которая освещалась внушительными окнами. Из них лил уже лунный свет, показывая внушительный стол директора, а со стен доносились тихие посапывания — портреты прошлых директоров Хогвартса мирно спали, не зная о нагрянувших на ночь гостях. — Директор Дамблдор? — тихо позвал Поттер. — Не уверена, что директор находится здесь, — отозвалась Адара. Ее взгляд на секунду скользнул к верхней лестнице, видимо, ведущей в спальню директора, как Поттер уже успел привлечь к себе чье-то внимание. — Ах, — послышался старый хрипучий голос, и ноги Адары прирастают к полу, — Гарри Поттер, — тянет с наслаждением Распределяющая шляпа. — Не ожидала увидеть вас так скоро. — Я вас тоже, — саркастично ответил Поттер, пронзив взглядом перелатанную вдоль и поперек шляпу. — Грубиян! — сердито шипит она на него. — Быть может послушай ты меня, то обратил бы свой острый язык в другое русло! Слизерин привел бы тебя к величию! — Слизерин? — одними губами повторяет за шляпой Адара, озадаченно смотря на Поттера. Внутри нее скручивается узел, конечности тяжелеют под взглядом Поттера, и на губах отражается слабая улыбка. Горькое разочарование чуть ли не ставит ее на колени, из груди рвется истеричный смех — Поттер мог попасть в Слизерин! Возможно, будь это так, то Драко Малфой и Гарри Поттер все же стали бы друзьями… — Вы ошибаетесь, — упрямо возражает Поттер, ощетиниваясь. — Распределяющая шляпа никогда не ошибается, — резко возражает ему Адара, одаривая холодным взглядом. — Ты настолько высокомерен, чтобы думать, что ты умнее артефакта самого Годрика Гриффиндора, Поттер? Поттер не успевает ничего ответить, как Распределяющая шляпа заинтересовано зовет ее: — Ах, мисс Малфой, да-да, я помню тебя, — Адара напряженно смотрит на древний артефакт, который почти тысячу лет распределяет студентов Хогвартса по факультетам. — Поразительный набор качеств, твое распределение было увлекательным… Спустя время я вижу, что не ошиблась с тобой. Хотя Гриффиндор мог сделать тебя ярче, — лепечет шляпа, и глаза Поттера широко распахиваются. — Ты могла попасть в Гриффиндор? — выдавливает из себя он так, словно его ударили под дых. — Красный мне не к лицу, — саркастически отшучивается Адара, пытаясь сдержать злость на чертову шляпу. Видимо, помимо ума Годрик Гриффиндор наградил ее и слишком длинным языком. — И, ради Мерлина, Поттер, ничего не трогай, — шипит она, сужая глаза на растерявшегося гриффиндорца. Поттер послушно захлопывает рот, отходя от нее на шаг, и обводит взглядом кабинет, пока Адара пытается собраться с мыслями. С губ так и хотело сорваться «Incendio», чтобы шляпа поплатилась за тайну ее распределения, но язык так и не щелкнул о нёбо, а рука осталась висеть вдоль туловища. Шляпа затихла, безжизненно расположившись на полке, словно в ней не было и капли древней магии. Ее взгляд снова возвращается к Поттеру, который с интересом рассматривает гигантскую и дряхлую птицу с потухшим огненным оперением. Мгновение птица коротко щебечет, клюв выдергивает пару перьев, и в следующую секунду она сгорает дотла в ярком живом пламени. — Что? — распахивает рот Поттер, поворачивая к ней свою голову. — Я-я ничего не трогал! Она… Она просто сгорела! — Я видела, — фыркнула себе под нос Адара, подходя ближе. Прямо под насестом образовалась горка черного пепла, из которой послышался тихий щебет, и Адара поднесла палец к губам, лукаво улыбаясь. Поттер послушно замолчал. — Смотри внимательно, это очень редкое зрелище. В ту минуту Поттер внимательно смотрел на то, как из пепла высунулась маленькая головка птенца, издавшего крик, и его лицо озарилось улыбкой. — Какой же ты еще мальчишка, — прозвучала беглая мысль в ее голове. — И тебе суждено победить Волан-де-Морта. — Давно пора, — раздался глубокий голос за их спинами, и Адара чуть не прокляла Дамблдора, который бесшумно наблюдал за ними все это время. Его синяя мантия с россыпью звезд переливалась с каждым шагом, когда он шел к ним, а рука привычно поглаживала длинную бороду. — В последнее время Фоукс был совсем плох, наконец-то он решил сменить оперение. Жаль, что вы застали его в день сгорания и не увидели красоту феникса. — Феникса? — изумленно повторил Поттер. — Директор Дамблдор, — поприветствовала его Адара, стараясь не смотреть в глаза старому директору Хогвартса. — Да, Гарри, мисс Малфой, — тепло улыбнулся им Дамблдор, — фениксы сгорают и возрождаются заново из пепла. Поистине удивительные существа. — Говорят их слезы обладают силой излечить самый смертоносный яд, — подает голос Адара, смотря на то, как феникс тянется за лаской к своему хозяину. — Абсолютная правда, мисс Малфой, — улыбается ей Дамблдор, поглаживая голову своего питомца. — А теперь я бы хотел узнать у вас, по какому поводу вы оказались в моем кабинете? — Произошло нападение на студента. Мы с Поттером его обнаружили, и, к счастью, он оказался жив, — сухо изложила ситуацию Адара. — Надеюсь, вы не верите слухам, директор Дамблдор, потому что иначе перед вами сейчас находятся два Наследника Слизерина. — Боюсь, что не верю, — рассмеялся директор, в его голубых глазах блеснули искры смеха. — Мистер Поттер или вы, мисс Малфой, не могли совершить подобное. Однако, быть может вы что-нибудь могли видеть? — проницательно посмотрел на Поттера он. — Мы ничего не видели, — покачал головой Поттер, встретившись взглядом с Дамблдором. — Поттер соврал? — изумленно подумала Адара, сохраняя спокойное выражение лица. Почему Поттер не рассказал, что слышит неизвестный голос? Зачем ему врать Дамблдору, который боготворил великого Избранного? Ее взгляд был прикован к лицу Поттера, когда Дамблдор лишь тихо вздохнул: — Тогда вам следует идти в свои спальни. Они молча выходят из кабинета директора, когда Поттер чуть не сбивает ее с ног поразительно детским вопросом: — Ты веришь, что я — Наследник Слизерина? — его зеленые глаза немигающе смотрят на нее, и Адара не может сдержать искреннего смеха. Она заливисто смеется, и лицо Поттера ярко краснеет, с его губ срывается уязвленное рычание: — Что в этом смешного?! — О Мерлин, — пытается отдышаться от смеха Адара, с весельем смотря на обиженного Поттера, — разумеется, ты не Наследник, Поттер. Я не настолько глупа, чтобы верить слухам. Поттер недовольно поджимает губы и открывает рот, чтобы еще что-то сказать, но после лишь отводит взгляд в сторону. — Понятно, — выдавливает из себя он, и Адара воспринимает это как сигнал покинуть его компанию.

_________

Возвращение в Малфой-мэнор вызывало в Регулусе смешанные чувства — с одной стороны это был его родной дом, в котором он родился и вырос, а с другой стороны это место требовало от него быть идеальным наследником семьи Малфоев и отвечать высоким требованиям чистокровного магического общества. Йольский бал в этом году обещал быть ярким и красочным, и уже с того момента, как Регулус переступил порог главной гостиной, он понял, что на предстоящее мероприятие было затрачено не меньше нескольких тысяч галлеонов. Домовые эльфы трудились в поте лица, пытаясь все успеть, пока ими руководила Нарцисса Малфой, прервавшая предпраздничную суету только ради своих детей. К счастью, отец был слишком занят и не смог встретить их на платформе Кингс-Кросс, но это не помешало Люциусу Малфою самодовольно сесть во главе стола перед ужином и начать говорить: — А, мой дорогой сын, — Регулус напрягся, крепко сжимая вилку в руке и не поднимая взгляда, — я слышал, что ты подрался с мистером Поттером. Какое варварство, я не знал, что тебя воспитывали магглы, — презрительно выплюнул он, пристально сощурив глаза на сыне. — Я ожидаю от тебя другого поведения, Октавиан, если ты решишься снова сойтись с Поттером. Хорошее проклятие работает лучше кулаков, тебе это понятно? — Разумеется, отец, — выдавливает из себя Регулус, с пропавшим аппетитом смотря на тарелку. — Не будь так строг с ним, Люциус, — успокаивающе говорит Нарцисса, с улыбкой смотря на мужа. — Ты же знаешь, буйные мальчишеские головы привыкли сначала делать, а потом думать. К тому же, в Октавиане сильна кровь Блэков, — с гордостью добавляет она. — Твоя правда, Нарцисса, — великодушно поддерживает слова жены Люциус, обращая внимание на Адару, которая внимательно изучала содержимое своей тарелки. — Слухи вокруг Адары пошли нашей семье на пользу, наконец-то Паркинсон поджал хвост и попридержал язык, — ядовито усмехается он, отпивая вина. — Не препятствуй слухам, Адара, пусть эти идиоты верят во все, что хотят. — Да, отец, — покорно кивает Адара, подмигивая брату, и Регулус слабо улыбается ей в ответ, возвращаясь к своей трапезе. Отец редко находился в хорошем расположении духа, и Регулус Малфой был бы дураком, чтобы этим не воспользоваться — на губах против воли расцветает улыбка, когда он видит родителей в гармонии и мире. Отношения между ними стали словно крепче, мягче, они перестали ссорится и часто выходили вместе в заснеженные сады Малфой-мэнора, несмотря на общую предпраздничную суматоху в поместье. Отец часто в отъезде, навещая Визенгамот и кабинет министра для продолжительных встреч, но он все равно находит время, чтобы провести его с женой. Регулус с сестрой и матерью расположились в любимой гостиной Нарциссы Малфой, на близком расстоянии к камину, который освещал комнату, и на лице Нарциссы расцвело спокойствие и радость. Ее голубые глаза сияли в свете камина, от нее чувствовался легкий цветочный шлейф духов, а светлые волосы были непривычно распущены по плечам. Регулус практически не обращает внимание на текст в своей книге по чарам и поднимает взгляд на мать, как только Адара прерывает уютную тишину: — Мама, ваши отношения с отцом в последнее время улучшились. — Ммм, — утвердительно мычит в ответ Нарцисса, взмахивая палочкой и магией вышивая рисунок нитками. Она тепло смотрит на свою дочь, убирая за ее ухо выбившуюся прядь, и добавляет: — Ты права, милая. У нас с вашим отцом бывали свои взлеты и падения, и я рада, что мы смогли найти общий язык спустя столько времени. — Я рада это слышать, — искренне отзывается Адара. — Но, мама, тебя не беспокоят нападения на студентов?.. Регулус напрягается от этого вопроса, и Нарцисса перестает творить магию, откладывая палочку в сторону. Ее взгляд проницателен и полон смеси чувств, с ее губ срывается тяжелый вздох, когда она крепче прижимает к себе дочь. Регулус охотно следует к ней в объятия, когда Нарцисса подзывает его жестом руки, и ласково прижимается к ней, вдыхая знакомый с детства аромат и чувствуя в волосах нежную руку матери. Она неохотно, явно расстроенная таким вопросом, но честно говорит: — Меня это беспокоит, и ваш отец активно обсуждает этот вопрос с попечительским советом, — ее хватка становится крепче, и Регулус охает, когда чувствует теплые губы Нарциссы на лбу. — Я не хочу, чтобы вы вмешивались. Вы чистокровные дети влиятельного дома, любое посягательство на вас грозит Хогвартсу серьезными последствиями, — жестко продолжает свою речь Нарцисса. — Особенно это касается тебя, Адара, — сурово акцентирует она, хмуря брови. — Я не хочу и слова слышать о том, как ты сунула свой нос туда, куда не следует. Это ясно? — Да, мама, — покорно отвечает Адара, но Регулус лишь тихо фыркает себе под нос, кладя голову на колени матери. — Я не хочу слышать и слова об этих нападениях так называемого «Наследника Слизерина», — заканчивает их разговор Нарцисса. — Я не видела вас двоих почти полгода, скоро будет Йоль, и мы не будет поднимать тему этих бестолковых розыгрышей в нашем доме. Из бутика Твилфитт и Таттинг за день до начала праздника приходит мужская мантия темно-зеленого цвета с серебряной отделкой, которая лишний раз служит напоминанием для всех, что Октавиана Малфоя приняло кольцо наследника. К горлу поднимается ком, когда Регулус закрывает дверцу шкафа и мешком падает на кровать. Мантии Адары были не намного лучше — синий цвет словно лишний раз подчеркивал ее помолвку, отчего у Регулуса сжимался живот. Терри был хорошим другом, но понимать, что когда-то он станет мужем его сестры, было странно и неприятно. — «Хотя вспоминая помолвку Дафны, Терри не самый худший выбор,» — устало пишет Регулус. Чернила привычно растворяются на пергаменте, когда он молча ждет ответ от Тома. — «Он сможет о ней позаботиться. Он добрый и проницательный, и они даже неплохо ладят.» — «Твоя сестра должна быть рада такой помолвке,» — отвечает ему Том, и Регулус хмуро сводит брови. Адара не должна была радоваться помолвке, она вообще не должна выходить замуж сразу после окончания Хогвартса! Рука крепко сжимает перо, чернила кляксами пачкают пергамент и окропляют пальцы. Регулус зло стискивает челюсть, впервые не соглашаясь с Томом. — «Она не должна радоваться этому! Отец разменял ее во имя своих амбиций!» — пылает гневом Регулус, почерк становится лихорадочным и сумбурным. Он тяжело дышит, чувствуя, как в нем расцветает чужеродный гнев. — «И в чем Люциус Малфой не прав?» — словно с насмешкой отвечает ему Том, и Регулус чувствует, как его гнев сменяется волной усталости. Его начинает клонить в сон. — «Твое общение с гриффиндорцами не приведет тебя к вершине, Реджи. Они лишь преграда на твоем пути, что они могут тебе дать? Лишь обмануть и выбросить, разве не так? Особенно Поттер, который все время врет тебе…» — Это все ложь! — отбрасывает дневник Регулус, и он с тихим стуком падает на пол. Пусть у них с Гарри и были сложности, но они были друзьями — он, Гарри, Гермиона и Рон. Регулус чувствует, как с него словно слетает пелена, — тело не клонит в непонятный и тревожный сон, разум проясняется от гнева и злобы. Регулус замирает, а после — переводит испуганный взгляд на дневник, который безобидно лежит рядом с огнем камина. — Я не хочу спать… — еле слышным шепотом произносит он. — Неужели?.. Регулус хочет себя ударить — как он мог быть настолько глупым! Все его провалы в памяти, всепоглощающая злость на Гарри, науськивание Тома против Гермионы, окровавленные руки в ночь возвращения Наследника Слизерина, убийства питомцев Хагрида — все это связано с Томом, с этим драккловым дневником! Регулус зло стискивает челюсти, отбрасывает одеяло в сторону и поднимает с пола злосчастный дневник, который все это время обманывал его. — Ты!.. — гнев затихает, уступая место разуму. В следующую минуту дневник вспыхивает в ярком пламени камина, который жадно сжигает каждую страницу. Дневник истошно кричит, когда его медленно уничтожает огонь, и Регулус зажимает уши, в голове крутится паническая мысль — что если он не сгорит? Рядом раздается громкий хлопок, и пламя камина затухает, оглушительный крик прекращается, и в комнате воцаряется звенящая тишина. Регулус на негнущихся ногах падает на колени перед камином, руками раскапывая золу под несгоревшими углями. Ему нужно знать, что дневник сгорел! — Хозяин Регулус! — панически пищит домовой эльф, пытаясь оттащить Регулуса от камина. Регулус не отрывает взгляда от потухших углей, чувствуя, как его пальцы горят от оставшегося жара пламени. — Ваши руки, вы могли обжечься! — Реджи! — кричит Адара, врываясь в его комнату. В руке у нее палочка, волосы растрепаны, а вид ее спальной одежды заставил бы Нарциссу Малфой отчитывать свою дочь не меньше часа. — Что случилось? — Я… — неуверенно начинает говорить Регулус и наконец-то обращает внимание на домового эльфа отца по имени Добби, который остался присматривать за ним и Адарой. Отец и мать сейчас должны были быть на опере, и они не вернутся до позднего утра. Эльф настороженно наблюдает за его действиями, его нос подозрительно дергается, пытаясь уловить какой-то запах, а большие голубые глаза сужаются. — Я уронил свою книгу в камин, — смело врет он, смотря на сестру. — Боюсь, что она сгорела… — Мерлин, я подумала, что случилось что-то ужасное, — с облегчением выдыхает она, заходя внутрь. — Можешь идти, Добби, — отдает приказ она, и тот послушно уходит. — Не пугай меня так. Неужели это была настолько важная книга, что ты так истошно кричал? — Да, она была очень важной, — отвечает Регулус, утыкаясь носом в плечо сестры. Краем глаза он смотрит в потухший камин и облегченно выдыхает. Дневник полностью сгорел, не оставив после себя и следа.

Январь 1993

Йоль проходит пышно и ярко благодаря стараниям Леди Малфой, и Адара чувствует себя не такой уставшей после светского праздника, который требует непоколебимой улыбки и элегантных манер. Эльфы потрудились на славу — блюда и напитки были превосходны, танцевальный холл был начищен до блеска, каждый сантиметр Малфой-мэнора был готов приветствовать светскую элиту магической Британии. Ее ноги порядком устали от бесконечных танцев, но вечер все же был неплох — Люциус Малфой провел весь вечер под руку с женой, изредка шепча ей что-то на ухо, и даже неохотно отдалился с остальными Лордами в свой кабинет. Адара тихо напевает, и ее взгляд скользит по руке Регулуса, на которой больше нет кольца наследника семьи Малфоев. — Мне нечего доказывать, — ответил он на ее любопытный взгляд, когда они приветствовали гостей в вечер Йоля. Черные волосы Регулуса уложены привычными волнами, а зеленая мантия подчеркивает его серые глаза. — Все итак знают, что за мной будущее семьи. Отец тоже переживет отсутствие кольца до моего тринадцатого дня рождения. — Ты прав, — с улыбкой отвечает ему Адара, и к ним подходит высокопоставленный сотрудник министерства, которого она приветствует отстранённой улыбкой. Регулус действительно вырос. Нарцисса Малфой оказалась скупа на информацию о семье Гонт и лишь удивленно вскинула бровь, когда услышала из уст дочери давно забытую фамилию. Она скептически посмотрела на Адару, но после коротко бросила: — Эта семья запятнала свою родословную кровным смешением и была вычеркнута из числа благородных семей Британии. Последнее, что я слышала о них, — появление их отпрыска еще во времена твоего дедушки. Он поступил на Слизерин, но был лишь жалким полукровкой, — презрительно сморщила нос она. — Спасибо, мама, — благодарно отозвалась Адара, но в голове появилось лишь больше вопросов. Неужели кто-то из последних членов семьи Гонт родил ребенка от маггла или магглорожденного волшебника или ведьмы, раз ребенок оказался полукровкой? Но почему никто не знал, что этот ребенок — Наследник Слизерина? Волшебный мир должен был гудеть и трубить на весь мир, что появился потомок основателя Хогвартса! Завтрак подходит к концу, за столом сидят только они с Регулусом и изредка переговариваются между собой. На шее ее брата висит маленький синий медальон, который она подарила Регулусу на Йоль, и он отсвечивает в свете морозного солнца. Уже завтра они снова сядут на Хогвартс-экспресс, который увезет их в далекую Шотландию, и Адара нервно сжимает парный кулон — крик петуха должен будет уберечь и ее саму, и Регулуса от нападения Василиска. Кофе тяжело оседает на языке, когда она удаляется в свои комнаты. — Добби, — авторитетно зовет она эльфа, и тот появляется спустя минуту с громким хлопком, — с Поттером все в порядке? — Мистеру Поттеру все еще грозит опасность, но Добби не может заставить его уехать из Хогвартса, — слезно тараторит Добби, заламывая руки. — Добби пытался, хозяйка, но мистер Поттер такой упрямый! — горько плачет он, оттягивая себя за уши. — Добби даже заколдовал мяч, чтобы мистер Поттер испугался!.. — на этих словах Адара резко поворачивает голову, в неверии смотря на домового эльфа отца. Добби заколдовал чертов бладжер! — Ты чуть не убил Поттера! — рычит на него Адара, бросая жгучий взгляд на эльфа. — Я сказала присмотреть за ним, а не пытаться убить! — Добби очень жаль, хозяйка, — жалобно пищит эльф, и Адара делает пару вздохов, успокаиваясь. — Добби… — В любом случае, — перебивает его Адара, бросая острый взгляд на Добби, — что ты забрал из камина моего брата, Добби? — Добби не посмел бы ничего забирать у хозяина Регулуса! — панически кричит Добби, безумными глазами смотря на Адару. — Добби никогда не посмеет украсть вещи хозяина! — Добби, что было в этом камине? — холодно продолжает давит Адара. Неужели Добби думал, что она не заметит ложь брата? — Отвечай, это приказ! Добби плачет горькими слезами и воет громким голосом, а после исчезает на мгновение с тихим хлопком. Он тщетно пытается что-то спрятать за своей спиной, но глаз Адары цепляет черная обложка книги, которая в целости и сохранности находится в руках домового эльфа. — Добби учуял запах от хозяина Регулуса, — плачет Добби, его руки дрожат, в глазах застыли слезы. — Хозяин Регулус пах мертвецом! Я хотел уничтожить эту!.. — шипит он, с отвращением плюясь. — Эту грязь!.. Она пыталась подчинить себе хозяина Регулуса! У Адары перехватывает дыхание — как, во имя Мерлина, эта проклятая книжка могла оказаться в руках Регулуса? Отец никогда бы не подверг жизнь своего наследника такому риску, это было бы равносильно убийству рода. Она присела перед Добби и мягко сказала: — Добби, отдай мне ее. — Нет! — закричал эльф, защищая книжку своим телом. — Хозяйка не должна прикасаться к нему! — Я собираюсь уничтожить эту книжку, — сурово сказала она. — Ты говоришь, что у тебя не получилось ее уничтожить, верно, Добби? — эльф неохотно кивнул, он виновато опустил голову в пол. — Ты всё равно молодец, Добби, — ее голубые глаза ледяным взором смотрят прямо на злосчастный дневник, который все это время паразитировал на ее брате. Что это за книжка, которую не под силу уничтожить домовому эльфу? — Обещаю, я сделаю все, что от меня зависит. — Хозяйка дает слово? — неуверенно спрашивает Добби. — Я клянусь, Добби. Добби дрожащими руками отдает дневник в руки Адары Малфой.