Адара Малфой и кольцо Уробороса

Сентябрь 1992

Уроки Локхарта были намного хуже, чем Адара помнила, — он все занятие не переставал трещать о себе, зачитывать целые главы о своих подвигах и любоваться на картины, в которых он стоял в полный рост с очаровательной улыбкой, способной покорить только недовольных своими мужьями пожилых ведьм. Его театр самолюбования скрутил в отвращении даже лица слизеринцев, которые славились своей гордыней и чувством собственного достоинства, а гриффиндорцы в открытую валяли дурака на занятиях этого нарциссичного идиота. Рядом громко стискивала зубы Элиз, раздираемая возмущением и гневом, и Адара мысленно приготовилась к нытью о новом учителе Защиты от Темных Искусств, которое продлится целый год. О, радости дружбы. Адара бы с радостью присоединилась к подруге, если бы не одно «но» — ее больше беспокоил неизвестный Наследник Слизерина и Добби, непослушный домовой эльф отца, который пробрался к чертовому Гарри Поттеру. Что Добби вообще нужно было от Поттера? И как Добби удалось пробраться к нему так, чтобы отец этого не узнал? Хотя Добби как-то удавалось избегать ее приказов явиться перед собой, отчего Адара зло стискивала зубы в негодовании. Непокорный и хитрый домовой эльф. К тому же, Люциус весь остаток августа провел в разъездах по стране, забрав с собой Добби, которого теперь было слишком опасно вызывать к себе без дальнейших расспросов матери и отца. Ее гнев на шрамоголового идиота уменьшился, когда она получила письмо от Элиз вместе с ее громогласной тирадой о чертовом Джордже Уизли, который достал ее даже во Франции. Наблюдать за попытками Уизли покорить сердце Элиз было уморительно и вместе с тем очаровательно — Адара знала, что та скоро соблаговолит позволить Уизли пригласить себя в Хогсмид. Она вскользь видела, как Элиз под пологом кровати перечитывает письма, написанные куриным почерком Уизли, и видела ее долгие взгляды, когда Уизли разочарованно уходил после очередной публичной демонстрации внимания и признаний в любви. Как только Уизли поймет, что Элиз нужны тихие признания и милые ухаживания, а не громкие поступки, их подростковые отношения сдвинутся с мертвой точки. Адара невольно вспомнила свои укромные и давние романтические встречи в Хогсмиде. Первый поцелуй Драко Малфоя был с прекрасной француженкой из Шармбатона на четвертом курсе, которую тот очаровал своим знанием французского и воспитанным в нем розгами отца и наставниками этикетом. Она была милой и нежной, с хитрой искрой в глазах и легким акцентом. Однако их свидания не длились долго — она тут же ушла от него, как только узнала о прыгающем хорьке Малфое, отчего четырнадцатилетний подросток одновременно хотел провалиться сквозь землю от стыда и гнева и опробовать непростительные на Грюме. К несчастью, Поттер был в эпицентре внимания, и Драко Малфой в полной мере отыгрался на чемпионе Хогвартса, подначивая травлю Мальчика-Который-Выжил. Наблюдать за чужими неудачами было лучшим утешением для уязвленного подростка, особенно после разгромной и лживой статьи Скитер о Поттере. Адара тяжело вздохнула, когда вспомнила, как ее следующий короткий роман — на этот раз с единственной пассией мужского пола из Дурмстранга, которую Драко Малфой скорее завел из любопытства и интереса, чем из симпатии к парням, — был таким же разочаровывающим, но все же захватывающим и пылким. Частые поцелуи в укромных уголках коридоров, сильные руки на талии и кружащие голову полеты на метле — подобные моменты до сих пор вызывают дрожь в ногах и ускоряют биение сердца. Хоть Адара даже не могла вспомнить его имени, а лицо стерлось из ее памяти, тот парень явно был куда симпатичнее со своим ладным крупным телосложением, темными волосами и забавной улыбкой, чем лощеный Локхарт с замашками нарцисса и разумом флоббер-червя. Жаль, что теперь она помолвлена с Терри Бутом. Через два года состоится Турнир Трех Волшебников, и она бы с радостью закрутила роман с выпускником Дурмстранга. Возможно, в этот раз ей даже удастся урвать в свои когти Виктора Крама. Возможно, этому жениху ее отец был бы куда больше рад, чем сыну министерского бюрократа. Колокольный звон был долгожданным облегчением, и с чувством искренней радости Адара почти выбежала из кабинета, сохраняя свое достоинство и высоко поднятый подбородок. Не так элегантно ее догнала Элиз, которая сразу начала ругать Локхарта на чем свет стоит. Они шли к Большому залу, где должны были разделиться и направиться на разные факультативы. — У нас должен был быть урок про боггартов, — практически рычала она, стиснув от злости зубы. Ее длинные черные волосы жили своей жизнью под действием магии и эмоций. — А этот идиот весь урок трепался о себе и говорил, как мы плохо написали викторину! Откуда мне знать, какой у этого придурка любимый цвет мантий?! — Насколько мне известно, это лавандовый, — сардонически усмехнулась ей Адара, на что Элиз зло сощурила глаза. Я бы лучше отсидела все уроки Локхарта, чем увидела своего боггарта. — Иногда я тебя ненавижу, — прошипела она, уходя на свой следующий урок. Первый урок Маггловедения против воли вызвал у Адары желание развернуться и убежать в подземелья — она не хотела видеть ни лица профессора Бербидж, ни даже ее тонкого силуэта. Оказаться в безопасности подземелий с их излишней сыростью, темной гостиной с видом на дно Черного озера, где можно было увидеть гигантского кальмара, и запахом зелий было куда лучше, чем снова вспышками вспоминать болезненные моменты прошлого. Тихие стоны, хрипы, мольбы, зов помощи и желание умереть, лишь бы не смотреть на бесконечные пытки магглов и слышать их громкие крики и вой Беллы. Сломанное тело профессора Бербидж в крови и синяках, которое с упоением заглатывала кровожадная Нагайна под смех Пожирателей смерти. Кошмары прошлого закружились в ее голове потоком воспоминаний. К горлу подкатила тошнота, дыхание загнанно участилось, руки против воли задрожали — Адара крепко стиснула зубы, пытаясь держать себя в руках. — Вдох-выдох, считай до десяти, — прошептала себе под нос слова целителя разума Адара, зажмурив глаза. О чем она, черт возьми, думала, когда решила взять этот факультатив? Даже Дамблдор не вызывал у нее таких панических атак, когда одно упоминание о профессоре Бербидж приводит ее в ужас. — Четыре, пять… — Ада? — обеспокоенно прошептала Ивон. Адара испуганно дернулась, повернувшись к ней, когда та встревоженно нахмурилась, разглядывая ее. — С тобой все в порядке? Ты выглядишь ужасно бледной. — Я всегда бледная, — фыркнула она. — Моя семья славится аристократической бледностью, Ивон. Будет тебе известно, мы много веков добивались этого. — Боже, ваши чистокровные стандарты не поддаются объяснению, — закатила она глаза и зашла в кабинет. Адара тяжело сглотнула ком в горле и на дрожащих ногах зашла внутрь — вокруг был много непонятных плакатов и украшений, на преподавательском столе стояли мелочи из мира магглов. Из больших окон лился теплый свет, и Адара села за стол к Ивон, которая выбрала место у окна. И через минуту Адара забыла, как дышать, — там, в дверном проеме стояла живая и радостная профессор Бербидж в коричневой мантии с длинными светлыми волосами. На ее лице была мягкая улыбка, она излучала счастье и теплоту. Она была такой живой. Раздался приглушенный колокольный звон, который привел Адару в чувство, и она села на место, слушая вступительную речь профессора Маггловедения. Ее руки перестали дрожать, а дыхание выровнялось. Паника перестала сжимать сердце, и она разложила пергамент и макнула перо в чернила, решив сконцентрироваться на занятии. — Добрый день, дорогие ученики! Я рада видеть вас в этом семестре! Маггловедение — очень важный предмет для понимания мира и устройства магглов… Урок прошел быстро и, на удивление, неплохо, и, получив напоследок домашнее задание в виде эссе, Адара вышла из кабинета под руку с Ивон, которая с изумлением озвучивала свои мысли: — Честно говоря, я даже не представляла, насколько волшебный мир отстал от мира магглов… — Отстал? — удивленно повторила Адара. — С чего бы? — С учетом того, что ты испугалась телевизора, ты теряешь право голоса в этом вопросе, — со смехом ответила Ивон, отчего Адара покраснела от смущения. Мерлин, неужели ей теперь это будут припоминать вечно? Они направились в сторону Большого зала, когда увидели бегущую к ним Элиз с неестественно бледным лицом. Она минуту пыталась отдышаться и большими от ужаса глазами смотрела на Адару. — Твой брат только что подрался с Поттером.

_________

Разбитая губа Регулуса все еще болезненно ныла даже после зелий и настоек из Больничного крыла — мадам Помфри пораженно ахнула, увидев второкурсников на пороге своего крыла в сопровождении Макгонагалл, и сразу зашумела склянками и замахала палочкой, оценивая ущерб на лицах детей. Спустя двадцать минут она остановила кровотечение, но отказалась залечивать легкие ссадины на второкурсниках, оставив Поттера с обработанной рассеченной бровью, а Регулуса с опухшей губой, которая болезненно пощипывала из-за мази. Сломанный нос Поттеру с хрустом вправили обратно, отчего Регулус крупно вздрогнул и почувствовал себя просто отвратительно. Казалось, этот звук эхом раздавался в его голове, отметая все остальное в сторону как ненужный мусор. Минерва МакГонагалл пылала праведным гневом и искренним непониманием — как двое друзей могли опуститься до такого уровня насилия? Она сурово поджимала тонкие губы и хмуро наблюдала за тем, как Поттера опаивали новыми порциями зелий, чтобы у того ровно срослась переносица. Она сразу же вызвала главу факультета Когтевран в Больничное крыло, кратко пояснив, что случилось. Профессор Флитвик прибыл быстро и — впервые на памяти Регулуса — сурово свел кустистые брови, окинув их двоих выразительным взглядом и повернулся к профессору Трансфигурации. — Я поговорю с мистером Малфоем отдельно, Минерва, — собранно отозвался он, бросив разочарованный взгляд на Регулуса. В этот момент он даже не знал, что лучше — пылающая гневом львица или вдумчивый хладнокровный ворон. — Минус тридцать баллов с Когтеврана за жестокость по отношению к сокурснику, мистер Малфой. Я очень вами разочарован. Регулус заметно вздрогнул, стыдливо опустив глаза в пол. Рядом с ним Поттер сердито сжал кулаки, его ноздри раздулись от гнева, но он держал язык за зубами, решив не пререкаться и не начинать новую драку. Поттер сильно щурил глаза, видимо в попытке рассмотреть лицо профессора Флитвика, и Регулус пытался из-за этого сдержать растущие чувства унижения и стыда, которые обжигали кончики его ушей. Регулус знал, что совсем скоро почувствует на себе хмурые, сердитые взгляды гриффиндорцев, которые озлобятся и ощетинятся, как только услышат, что случилось между ним и Поттером у Черного озера. Возможно, второй курс будет даже хуже, чем первый, — слизеринцы были более изощренными в своих ядовитых плевках, чем грубые гриффиндорцы, но это не значит, что последние не могли устроить жестокую подлянку. Уизли сразу встанет на сторону Поттера, что будет неудивительно, — будь у Регулуса возможность повернуть время вспять, то он бы ни за что не наговорил Гарри тех слов и не полез бы бить его в ответ. Колкие слова, брошенные в пылу обиды, навсегда останутся озвученными и болезненными, хоть синяки и ушибы заживут. Регулус поймет, если Гермиона тоже перестанет с ним разговаривать. Он настолько сильно избил Гарри, что тот остался без очков — даже Reparo не могло соединить то месиво из стекла и металла, в которое Регулус превратил его очки собственными кулаками. Он бил настолько сильно и отчаянно, с безумным чувством опьянения и ужасающей радости, что после мог лишь в ужасе смотреть на свои кровоточащие руки, в которые впились острые осколки линз. К счастью, лицо Гарри пострадало намного меньше, чем руки Регулуса, но на его щеке тонкой белесой полосой остался след зажившей кожи. Регулус крупно вздрогнул — он никогда не чувствовал себя так. Казалось, словно его вело непонятное чувство ярости, которое разрасталось все сильнее и сильнее, и Регулус боялся его. Он чувствовал себя марионеткой под чужой властью, и это пробирало его до самых костей. Он чувствовал, что не волен сам над собой. Регулус нервно облизнул губы — что если он не справится с этим чувством и нападет на Терри? Или Энтони, Майкла? Что если он нападет на Адару? От этого дрожь в руках лишь усилилась, и Регулус краем уха услышал встревоженный высокий голос профессора Флитвика: — Мистер Малфой? Мистер Малфой, с вами все в порядке? — его голубые глаза оказались прямо перед Регулусом, и он растерянно отпрянул назад, подпрыгнув от удивления. Уши Регулуса покраснели сильнее, когда он понял, что на него с беспокойством смотрит профессор МакГонагалл и любопытно косится Поттер, все также щурясь. — Д-да, — слегка запнулся он, — я в порядке. — Тогда пройдемте в мой кабинет, мистер Малфой. Нам необходимо обсудить ваш поступок и ваше наказание, — заключил профессор Флитвик. Он уважительно кивнул своей коллеге, и Регулус засеменил за ним, стараясь игнорировать злой взгляд в свою спину от Поттера. Мерлин, он так оплошал сегодня. Путь до восьмого этажа, где располагался кабинет профессора Флитвика, был неторопливым и тихим, но с каждым шагом Регулус чувствовал, как тяжелеют его ноги, а изнутри его грызет совесть, вина и беспокойство. Что подумают его родители, когда узнают о драке с Поттером? Его взгляд против воли скользнул по кольцу с крупной печаткой, и Регулуса снова бросило в дрожь — эта самая печатка разбила Гарри нос. Его мысли кружили в беспорядочном вихре, стараясь избегать одного, — реакции Адары. О, Адара будет так разочарована и зла. Адара будет поджимать губы и отводить взгляд, чтобы сдержать себя, но Регулус знает, что она будет ужасно зла на него. Отвратительнее всего было то, что он не мог пойти к ней, — после ссоры с Адарой он как настоящий трус избегал ее, а теперь избил своего друга. С кем он мог поговорить, кроме Тома? Будет ли Адара также спокойна и тепла, как когда его распределили на Когтевран, если он заговорит с ней после случившегося? Ни на один из этих вопросов Регулус с одинаковым чувством парализующего страха и искренней паники не хотел знать ответа — у него есть Том, больше ему никто не нужен. Том выслушает и поймет его, ему не нужно искать вечное одобрение и принятие сестры. — Проходите, мистер Малфой, — пригласил его войти в свой кабинет профессор Флитвик. — Присаживайтесь, — он приманил палочкой ближайший стул. Сделав тяжелый вдох, Регулус мешком рухнул на него. Ему с каждой минутой становилось все хуже и хуже под тяжким грузом вины. — Думаю, нам следует начать с чашечки чая, мистер Малфой. — Чая? — непонимающе повторил за ним Регулус, хлопнув глазами. Он удивленно посмотрел на главу своего факультета, который лишь знающе улыбнулся. В его глазах промелькнули искры смеха, Филиус Флитвик явно рассчитывал на такую реакцию. — Под чай решаются самые важные и одновременно несущественные проблемы, мистер Малфой. Это ни капли не помешает нашему разговору, будьте в этом уверены. Поднос с чаем появился спустя минуту, после того, как палочка профессора Флитвика дважды постучала по столу. Регулус взял в руки предложенный напиток и грел ладони о чашку, крепко обхватив ее пальцами. Глаза неотрывно наблюдали за слабой рябью в чашке, когда Регулус испуганно дернулся — на секунду ему показалось, что на него оттуда смотрели два красных глаза. — Мистер Малфой, — обратил на себя его внимание профессор Флитвик, — я был удивлен сегодня вашим поведением. На территории Хогвартса непозволительна драка, даже если ее и начал мистер Поттер. Мне бы хотелось узнать от вас, а не от мисс Грейнджер, что произошло. В прошлом году вы продемонстрировали удивительную дружбу с мистером Поттером, а сейчас вы в первый же учебный день успели подраться! — Мне очень жаль, — искренне выдохнул Регулус, ссутулив плечи и опустив взгляд. — Я… Я был так зол. Я никогда не чувствовал себя таким злым. И Гарри… — он судорожно поджал губы. — Он не написал ни одного письма за лето, и я так злился на него. Мне было так обидно из-за этого, и я наговорил ему много обидных слов… — Ваши чувства — это не глупость, мистер Малфой, — вмешался профессор Флитвик, понимающе улыбнувшись. — Даже войны иногда начинаются из-за самых глупых вещей. Однажды Британия объявила войну Франции из-за того, что та лучше торговала крыльями пикси! На лице Регулуса появилась слабая улыбка, и он продолжил: — Я так хотел, чтобы мои родители мной гордились. Особенно после поступления на Когтевран, — профессор Флитвик крепко сжал свою чашку и громко отпил из нее. — И я так ждал письмо от Поттера, и после месяцев ожидания он написал мне лишь пару строк о том, как ему весело в гостях у Уизли, — зло прошипел Регулус, крепко сжав чашку в своих руках. — Мистер Малфой, — осторожно намекнул ему профессор, и Регулус покорно сдулся. Казалось, что каждое слово Регулусу давалось все тяжелее и тяжелее, — они лишь подпитывали его уязвленную гордость и чувство ненужности. — Но мне не стоило так злиться на Гарри, — устало добавил Регулус. — Я так хотел, чтобы он почувствовал, как мне плохо. И потом он начал говорить про моего отца… Поттер сказал, что мой отец — Пожиратель смерти, и я его защищаю. А потом я наговорил ему кучу гадостей про его родителей… — Мистер Малфой, запомните одну вещь — родителей не выбирают, — спокойно сказал профессор Флитвик. — Магическая Британия тяжело перенесла войну, — на этих словах его глаза помутнели и потеряли озорную искру. Привычно ободряющее лицо профессора Флитвика стало заметно старше, кожа сморщилась под грузом горьких воспоминаний. За мгновение он осунулся и словно постарел на десяток лет. Он с тяжелым сердцем сделал вдох: — Погибло столько талантливых волшебников… Лили Поттер была одной из моих лучших учениц. Ее ждало великое будущее. Но я уверен, что она бы ни за что не простила бы себя, если бы не защитила своего сына. — Он посмотрел Регулусу прямо в глаза, заставив того проглотить ком в горле. — Мистер Малфой, вы ответственны только за свои действия. Не за действия вашего отца или матери, за их прошлое. Мир не разделен на черное и белое, каждый волен делать свой выбор. И вы тоже, мистер Малфой. — Я вас услышал, профессор Флитвик, — смиренно отозвался Регулус, чувствуя себя немного лучше после слов профессора. Может, ему еще удастся все исправить? Еще не поздно извиниться перед Гарри. И перед Гермионой… Она как всегда оказалась права, Гарри и Рон были в опасности, пока он бесился на них из-за сущего пустяка. Регулус до сих пор помнил ее испуганный взгляд, когда она пыталась разнять их с Гарри. — Насчет вашего наказания, мистер Малфой, — продолжил их беседу Флитвик. — Я знаю, что ваша мама, Нарцисса Малфой, происходит из семьи Блэк. К сожалению, помимо своих талантов, эта семья и их потомки известны своими проблесками безумия и агрессии. — Безумие семьи Блэк, — кивнул Регулус. Его мама всегда обижалась, когда в разговоре упоминалась эта темная сторона ее семьи, но в истории было множество примеров, которые от них с Адарой никак не могли скрыть. Особенно часто Нарциссе Малфой приходилось слышать эти слова от других чистокровных Леди, которые не упускали шансов расшатать положение семьи Малфоев, — в такие моменты она была холодна и непривычно жестока в своих словах, но Регулус помнил, как под столом дрожали ее руки. Об ужасах, творимых руками Беллатрикс Лейстрендж, и убийстве двенадцати магглов Сириусом Блэком в припадке безумия знал весь магический мир. — Верно, — с сожалением в голосе произнес профессор. — Вы талантливый волшебник, мистер Малфой. В будущем вы будете очень сильным и могущественным Лордом, — на этих словах Регулус смущенно покраснел от похвалы. — Но вам необходимо взять под контроль свои чувства и научиться контролировать свои эмоции, вы не можете каждый раз лезть в драку. Поэтому вашим наказанием будет учеба. — Учеба? — хлопнул глазами Регулус. — Профессор, я же учусь на факультете Когтевран и… — Это будет непростая учеба, мистер Малфой, — весело улыбнулся ему профессор Флитвик, явно получая удовольствие от его замешательства. — Я научу вас искусству дуэли.

_________

— Тебе нравится Локхарт? — неверяще прошептал Регулус, с круглыми от удивления глазами смотря на Гермиону, которая смущенно залилась румянцем и заправила выбившуюся прядь за ухо. Она спрятала глаза за толстым фолиантом, крепче прижав его к себе в попытке скрыть горячие щеки. Что может быть хуже? Может, Гермиона еще считает, что он хороший учитель? — Локхарт? Почему он? Он же наглый лжец! И отвратительный позер! Я думал, что ослепну, когда увидел его на первой полосе Ежедневного пророка! — Он очень добрый и честный волшебник! — бойко возмутилась она, наморщив нос от негодования. — А еще он очень милый! — Конечно, а еще он бескорыстен, как гоблин, — фыркнул Регулус, закатив глаза. Он помнил с каким скрипом отдавал галлеоны за весь тот мусор, который Локхарт позволил себе назвать книгами. К его счастью, библиотека поместья Малфоев полностью удовлетворила его потребность в знаниях, и в конечном итоге мемуары Локхарта стопкой лежали у его кровати, собирая пыль. — У тебя в расписании отмечен его урок сердечками. Серьезно, Локхарт? Гермионе следовало лучше выбирать себе объекты симпатии, потому что этот напыщенный павлин не стоил и волоска с ее головы. Волшебник, который победил вампира, тролля и йети, не мог справиться даже с пикси! И это преподаватель Защиты от Темных Искусств! После рассказа Гермионы о первом уроке, где у Локхарта своровали палочку юркие и назойливые пикси, в глазах Регулуса он упал безвозвратно. Даже Квиррелл казался на фоне Локхарта лучшим учителем — разумеется, если опустить тот факт, что у него на затылке оказался Тот-Кого-Нельзя-Называть, а его руки чуть не дотянулись до Адары. И, видимо решив не рисковать подобными случаями в дальнейшем и потерпеть сокрушительное фиаско ещё раз, теперь на уроках Локхарта они занимались разыгрыванием сценок из его книг, где вечным противником Локхарта стал Гарри, вынужденный играть роль монстра. К счастью, Регулус избежал подобного позора, и на уроках Когтеврана и Слизерина отдувался Энтони, который наконец нашел применение своему актерскому таланту. Ужасающая трагедия, что уже второй год подряд уроки по одному из самых важных предметов, будет вести некомпетентный и криворукий волшебник, умеющий вешать окружающим на уши свою искусно сотканную ложь. Регулус был уверен, что этот наглый шарлатан украл эти истории, а все богатство и славу ему принесла павлинья внешность и самолюбование на радость Ежедневному пророку, который подхватил и раздул надуманные геройства Локхарта до огромных масштабов. — И что? — зарделась она еще гуще. — Мне нравятся его уроки! — А еще ты знала ответы на все его вопросы по викторине, — подразнивающе пропел ей Регулус, отчего Гермиона сердито стукнула его по плечу книжкой. — Я поражен, что ты дочитала его книги до конца. — Это было исследование в образовательных целях! — Ну конечно. А я думал, что ты в него влюбилась, — очаровательно улыбнулся ей Регулус. — Регулус! — возмущенно завопила она. Ее лицо было таким же красным, как у свежих саженцев мандрагоры, которые они пересаживали в теплицах профессора Стебль на прошлом уроке. Все прошло намного лучше, чем Регулус рассчитывал, — пусть на него и смотрел волком Уизли, а вместе с ним и половина гриффиндорцев, они ничего ему не сделали. Гарри лишь хмуро копался в своем горшке, игнорируя его, к радости Уизли и недовольному взгляду Гермионы. Регулус оказался зажат между Терри и Энтони, которые считали, что в случившемся есть не только его вина, но и Поттера. Так он провел все занятие по пересадке молодых саженцев мандрагоры в новые горшки, пытаясь крепко держать вырывающееся растение в хватке и не оглохнуть в процессе. Гермиона сердито забухтела, ведя их к берегу Черного озера, и Регулус резко остановился, когда увидел место, где неделю назад произошла драка между ним и Гарри. Гермиона обернулась, поняв, что Регулус отстал и окинула друга грустным взглядом. — Гарри может долго злиться, но я уверена, что он уже остыл, — мягко сказала она после затяжного молчания. Регулус печально нахмурил брови, уткнувшись взглядом в землю и пнув ее носком ботинок, — как он мог сказать такие ужасные слова Гарри в лицо? Сердце заныло с новой силой в тисках совести, и Регулус нервно дернулся, когда почувствовал на своей коже прикосновение Гермионы. — Реджи, все будет в порядке. Ты не можешь вечно корить себя в ситуации, когда виноваты двое. — Двое? — тяжело хмыкнул он. — Я спровоцировал Гарри. — А он ответил, — жестко возразила Гермиона, поджав губы. — Это Гарри начал драку, хотя ты подвел к этому, Реджи, — честно добавила она. — Но Гарри не следовало давить на тебя из-за твоего отца. Он… не самый приятный человек, но это не значит, что он не важен для тебя. — Да, он все еще мой отец, — нахмурился Регулус. — Я не подставлю свою семью, чтобы Поттер утолил свое любопытство, а отец Уизли продвинулся по карьерной лестнице. Гермиона расстроенно сжала его руку, даруя приятное тепло, и за долгие дни Регулус наслаждался тишиной, чувствуя ее безраздельную поддержку. Он так боялся, что не увидит ее за их столом на Трансфигурации, и от этого нервно грыз ноготь большого пальца — отвратительная привычка, которая каждый раз возвращалась к нему при стрессе. В тот момент, когда он увидел Гермиону на их месте, с сердца Регулуса словно упал тяжелый камень из тоски и вины — маленькая надежда, что можно все исправить, мелькнула в его мыслях снова и намного ярче, чем после беседы с профессором Флитвиком. — Я думаю, что вам с Гарри стоит извиниться друг перед другом, — призналась она. — Но вот Рон… — Это не касается Уизли, — резко огрызнулся Регулус, из-за чего Гермиона боязливо дернулась и почти убрала руку. Регулус виновато сжал ее ладонь, смотря в карие глаза. — Прости. Я не хотел тебя пугать. — Вам, мальчишкам, нужно остудить свои горячие головы прежде, чем что-то делать, — с тяжелым вздохом заключила она. — И Рон искренне беспокоился о тебе, Реджи. Ему с Гарри пришлось просить подругу твоей сестры передать тебе письмо. Уверенность Регулуса в своей правоте пошатнулась, и он хмуро насупил брови, прикрыв глаза, — письмо от Гарри все же дошло до него, пусть через Францию, хитрые переплеты связи между Элиз и Адарой, но он получил его. Пусть в нем и были описаны веселые летние дни Гарри, пока сам Регулус вынужден был страдать, почему Гарри или Гермиона должны были получить такое же ужасное лето, как и он? В чем они провинились? Тяжело выдохнув, Регулус прервал молчание: — Я ужасно завидовал Гарри, Рону, — на языке остался горький привкус обиды и гнева. — Мне пришлось так стараться, чтобы получить одобрение отца из-за того, что меня распределили на Когтевран. Столько упорной работы, которой отцу никогда не будет достаточно. — Мне очень жаль, Регулус, — искренне прошептала Гермиона. — На мой день рождения я получил кольцо наследника. Обычно его передают в тринадцать лет старшему сыну, но я смог заслужить его раньше. Регулус показал Гермионе руку с фамильным кольцом, и та с искренним любопытством начала разглядывать древний семейный артефакт. — В тринадцать? — уточнила у него Гермиона, изучая герб семьи Малфоев. — То есть, если бы я родилась в чистокровной семье, то я бы стала наследницей? — Да, но только если у тебя не было бы братьев, — пояснил ей Регулус. — Подожди… — он нахмурил брови, впиваясь в ее лицо упрямым взглядом. — Гермиона, твой день рождения?.. Тебе исполнилось тринадцать! — изумленно закончил он, когда та неуверенно кивнула. — Почему ты не сказала? — Эм, я хотела сказать, но в тот день… — она прикусила губу, опустив глаза. — Вы с Гарри подрались. Мой день рождения был пару дней назад. Регулус побелел, словно его ударили под дых, и сжал руки в кулаки, чувствуя новый прилив вины и гнева на самого себя. О чем он только думал? У Гермионы был праздник, а он все испортил! Совесть с громким свистом хлестнула его по сердцу и горлу, сжимаясь на нем удушающей хваткой, а в глазах застыли слезы. Как Гермиона могла еще с ним разговаривать, когда он так всех подвел? — Реджи, все в порядке! — видя его состояние, поспешила успокоить его Гермиона. — Я не особо люблю свой день рождения, не стоит так переживать! — Но это очень важно! — спешно возразил ей Регулус, красными глазами смотря на нее. Он засопел носом и яростно вытер глаза рукавом мантии. — Тринадцатый день рождения для волшебника — очень важное событие! Именно с ним связано вступление в наследство, наследование дара семьи и, и… — Реджи, ничего страшного не случилось, — спокойно продолжила Гермиона, мягко улыбаясь. — Все в порядке. — Позволь мне хотя бы купить тебе подарок, — начал упрашивать ее Регулус. — Ну я забыла дома Историю Хогвартса… — История Хогвартса? — удивленно повторил за ней Малфой. — Ты хочешь эту книгу? — Да, — просто кивнула ему Гермиона. — Может, мы пойдем в библиотеку? Я хотела обсудить с тобой свойства лунного камня.

_________

Нос против воли чувствовал несуществующий запах гари, а глаза искали в темноте комнаты любые искры огня. Страх Адского пламени, которое появится из кромешного мрака вел и нарастал с каждой минутой, и ноги боялись ощутить языки огня на себе. Адара тяжело вздохнула, когда за ней захлопнулась дверь Выручай-комнаты, и зашла глубже внутрь — та была заполнена множеством вещей, когда-то забытых и оставленных в ней на протяжении многих лет. Они горами мусора валялись по всему пространству, почти достигая потолка. Собравшись с духом, Адара громко приказала: — Явись передо мной, Добби, сейчас же! Прошла минута, две, а она так и стояла одна в Выручай-комнате. Руки сжались в кулаки от нарастающего гнева — неужели этот эльф посмел прятаться от нее? Если это так, отлично, она сыграет в его игру. У нее было достаточно упорства, чтобы вытащить сюда Добби, как и Регулуса, который успел поцапаться с Поттером. — Если ты не появишься передо мной, отец узнает, что ты делал у Гарри Поттера в доме, Добби, — с нажимом добавила она. Мгновение спустя комнату наполняет громкий треск, и перед ней стоит сморщенный домашний эльф отца. Адара приоткрывает рот от удивления, распахивая глаза, — перед ней стоит Добби весь в синяках, его руки в глубоких болезненных ожогах, которые спешно скрыты бинтами. — О Салазар, Добби… — Хозяйка хотела видеть Добби! Добби пришел! — торопливо затараторил эльф, пряча свои руки в грязную простыню на своем теле. Его большие голубые глаза смотрят на Адару с щенячьей преданностью, отчего к ее горлу подкатывает ком. — Добби жаль, что хозяйка увидела его в таком состоянии! Добби очень стыдно!.. — Это сделал отец? — тихо спросила она, перебивая писклявый голос домового эльфа и села на корточки перед ним. Добби активно замотал головой и схватив ближайшую книжку с пола, начал бить себя по голове. — Добби! — Адара вскочила на ноги, забирая книгу из на удивление крепких рук домового эльфа. — Хозяйка не должна видеть Добби таким! Добби наказан! — громко плакал домовой эльф, начиная носиться по Выручай-комнате в поисках предмета, чтобы себя наказать. — Плохой Добби, плохой! Добби должен наказать себя! — Почему ты должен наказать себя? — голосом, полным непонимания, спросила у него Адара, тяжело дыша. — Добби, успокойся сейчас же! Эльф послушно замер, давая ей перевести дыхание. Нахмурившись, Адара снова задала вопрос: — За что тебя наказали, Добби? — Она сразу поняла, что нужно было начать с другого вопроса — по щекам Добби тут же полились густые слезы. — Добби разбил чашку на кухне, — шмыгая носом, просипел он. — Добби плохой! Он заслужил наказание! — Успокойся, — твердо приказала Адара. — Добби, это чашка. Ты домовой эльф, одно из самых сильных магических существ в волшебном мире. Я уверена, что тебе не нужно наказывать себя из-за глупой чашки, которую ты можешь собрать обратно по щелчку пальцев. — Х-хозяйка! — облегченно заплакал Добби, охая и ахая от боли. Адара крепко взяла его за руки и вытянула их вперед, осматривая ожоги на руках. — Это был приказ отца? — Юная хозяйка… — Добби, — резко перебила его она. — Это был приказ или нет? — Да, это был приказ Хозяина, — тихо отозвался эльф. Адара поджала губы, видя результат власти Люциуса Малфоя, и покачала головой — совсем скоро Добби освободит Поттер. Ей не нужно вмешиваться в это, так она только нарвется на кучу неприятностей, решив поторопить события. — Но Добби виноват, Добби должен быть наказан. — Мне очень жаль, Добби, — с сожалением в голосе сказала Адара, коря себя за то, что она не взяла с собой ни зелий, ни настоек. — Не двигайся, — приказала она. Палочка из боярышника легко и крепко легла ей в руку, когда Адара принялась выполнять сложные движения над руками Добби. В последний раз она слышала это заклинание из уст Северуса, когда он вытаскивал ее с того света, и в Выручай-комнате послышались тихие песнопения. — Vulnera Sanentur. Плоть на руках Добби срасталась, мышцы рук излечивались, и спустя мгновение руки Добби были целы и здоровы. Добби удивленно посмотрел на них, словно не веря, когда Адара пошатнулась, — она и не предполагала, что это заклинание будет таким сложным. Ей не доводилось применять его раньше из-за излишней сложности и ненужности, куда больше она доверяла зельям. Оставленные ей в наследство книги Северуса Снейпа не только спасли ей жизнь на шестом курсе, но и облегчили жизнь Добби много лет спустя. Глаза Добби наполнились слезами, когда он начал радостно благодарить юную хозяйку дома Малфой: — Хозяйка так добра к Добби! Юная хозяйка так великодушна! Юная хозяйка!.. — Добби, достаточно простого «спасибо», — перебила его тираду Адара, видя, что эльфу стало лучше. — Мне нужно узнать от тебя информацию, ты понимаешь меня? — Да, хозяйка, — преданно проблеял Добби. — Что ты делал у Поттера в доме? — услышав эти слова, Добби оттянул себя за уши и громко ахнул. Адара не дала ему ударить себя, схватив его за руки. — Добби, перестань! Это приказ! — Хозяйка снова прикоснулась к Добби, — почти заплакал Добби, и Адара пораженно замерла, поняв, что она действительно держала его за руку. Добби был холодней, чем она ожидала, а его кожа была грубой от тяжелого труда. — Хозяйка также добра, как мистер Поттер… — Добби, — умоляюще сказала Адара, — что ты делал у Поттера в доме? Он в опасности? — Гарри Поттер в огромной опасности! — с ужасом в голосе воскликнул он. — Огромная опасность ждет Гарри Поттера! Очень-очень темная магия… — Это связано с отцом? — она упрямо продолжила вытаскивать из Добби информацию чуть ли не клещами. — Добби, я хочу помочь Поттеру, — сказала она полуправду. Добби не обязательно знать все остальное, — и я не смогу это сделать, если ты мне не расскажешь, что произошло. — Юная хозяйка не знает, что находится в темницах поместья, — начал свой рассказ Добби. О, Адара знала, что хранится там. Но лучше темные артефакты, чем похищенные для развлечения магглы, — но там хранятся темные и жуткие вещи. Очень опасные и ужасные, они способны проклясть человека только при одном касании, подарив мгновенную смерть. — На этих словах Добби облизал сухие губы, тяжело задышав. — Хозяин туда не спускался много лет. Но этим летом он спустился туда и вернулся с этим, — выплюнул Добби. — Что это? — Это воняет темной магией, — презренно откликнулся Добби, выглядя впервые в жизни угрожающе. — Мерзкое-мерзкое! Оно воняет мертвецом! — Добби! — привела его в чувство Адара. Что, черт возьми, это могло быть, если домовой эльф так отреагировал? — Что именно это было? — Черная книжка, — залепетал Добби. — Она воняет мертвецом и темной магией! Поэтому Винки не хотела убираться, она боялась заходить в кабинет хозяина! Книжка опасна, она угрожает Гарри Поттеру! — Добби, поэтому ты пошел к Поттеру? Чтобы предупредить его? — выслушав эльфа, спросила Адара. — Да! — активно и яро воскликнул он. — Гарри Поттер будет в большой опасности! Он поехал в Хогвартс, хотя я не дал ему пройти на платформу! — О, — с улыбкой до ушей воскликнула Адара. После того как Поттер с Уизли прибыли на машине в Хогвартс, чем довели Северуса и половину министерства до бешенства, она с наслаждением слушала крики миссис Уизли в Большом зале. Та чихвостила и отчитывала их безмозглые головы похлеще знаменитого и ужасного Северуса Снейпа. — Так это из-за тебя они не смогли сесть на поезд? — Добби сделал все, что мог, — поняв, что он проболтался, признался Добби со слезящимися глазами. — Добби плохой эльф? — Добби очень хороший эльф, — промурлыкала она. Кто же знал, что она получит такое удовольствие наблюдать за унижением Поттера и Уизли с легкой подачи Добби. — Что стало с этой книжкой, Добби? — Хозяин взял ее с собой в Косой переулок, хозяйка, — снова заплакал Добби. — Мы так обрадовались, потому что думали, что он хочет ее продать! — Но отец ее не продавал… — еле двигая губами, прошептала Адара. Он продал только старинную арфу, которая убивала любого, кто услышит ее песнь. — Добби, ты точно уверен, что отец не вернулся с ней обратно? — Добби не может быть уверен, — покачал он головой. — Книга опасная, ужасно опасна тем, что сливается с магией человека, дотронувшегося до нее. Мертвечина питается магией волшебника, — прорычал Добби. — От человека будет пахнуть мертвецом. — Черт возьми, — выругалась себе под нос Адара, вставая на ноги. У кого могла быть эта несчастная книжонка? Если Люциус не пытался ее продать, зачем взял в Косой переулок? В чем смысл? Прокручивая воспоминания о том дне, она вздрогнула при мыслях о Поттере и его непонятном поведении. Зачем он тогда себя так повел? Люциус сцепился с Артуром Уизли, когда он оскорбил младшую дочь семьи Уизли, потрогав книжки в котле. Джинни Уизли. Она стала жертвой Наследника Слизерина, она оказалась в Тайной комнате! — Защищай Поттера и дальше, — приказала ему Адара, и домовой эльф гордо приосанился, выпятив грудь. Книжка должна быть у Уизли! — И спасибо, Добби. Можешь идти. — Да, хозяйка, — с громким хлопком эльф исчез из Выручай-комнаты, оставляя Адару одну.

Октябрь 1992

Октябрь начался с проливного дождя и промозглого ветра, погода с первыми днями сразу и резко ухудшилась — Регулус сильнее кутался в свитер, сидя в Большом зале за завтраком. Было раннее субботнее утро, и совсем скоро должны были начаться пробы в команду Когтеврана по квиддичу, куда Регулус записался с первого учебного дня. Пусть у него и не было метлы, но это не значит, что он не сможет летать. Конечно, открытых позиций было мало — одно в качестве загонщика и еще одно в качестве ловца, потому что Чанг еще не решила, хочет ли она продолжать играть или нет. Только вчера Регулус видел, как она сидела на коленях у пуффендуйца со старших курсов, и быстро понял, что ей хочется ходить на свидания в Хогсмид субботними днями, а не тренироваться ловить снитч в непогоду. От этих мыслей Регулус хмуро свел брови и принялся накалывать на вилку колбасу. Он бы все отдал, чтобы у него была возможность выступать за свой факультет на позиции охотника. — У тебя стало больше мозгошмыгов, — раздался над ним знакомый легкий голос, и Регулус привычно закатил глаза, когда перед ним села Лавгуд. С самого первого дня она выбрала место перед Регулусом, что его порядком раздражало. — Они вызовут у тебя головокружение, Регулус. Это может быть опасно для твоих проб. — Как радостно знать, что твоих воображаемых питомцев в моей голове стало больше, — фыркнул он, отпивая тыквенный сок и игнорируя тот факт, что она называла его по имени. Он быстро понял, что Лавгуд была себе на уме и переспорить ее было невозможно — у нее была своя логика, которая не принимала ничьи аргументы и доводы. Луна тем временем с интересом принялась изучать свою тарелку, в которой были жареные яйца и бекон. — Возможно поэтому ты стал таким сентиментальным в последнее время, — задумчиво сказала она, принявшись намазывать клубничное варенье на яичницу. Лицо Регулуса сморщилось от отвращения, и он перевел взгляд на спутанные волосы Луны, которые та украсила куриными перьями. На ее лице были большие солнцезащитные очки в синей оправе, хотя на улице и шел мелкий моросящий дождь последние несколько дней. — Редж! — в дверях Большого зала появилась его невольная группа поддержки, состоящая из Терри, Майкла и Энтони. Майкл сонно волочился за оживленными друзьями, лениво садясь за стол в то время, как Энтони почти подпрыгивал от огромного количества энергии и сел рядом с Регулусом. — Ну что, ты готов? — нетерпеливо спросил у него Терри, садясь с другой стороны от Регулуса. — Может, ты станешь самым молодым ловцом в истории Когтеврана. — Думаю, да, — кивнул ему Регулус, хотя его и пробрало от страха. Это будут его первые пробы, а он не летал почти год. Если он не упадет с метлы, этого уже будет достаточно. — И у Когтеврана уже есть самый молодой ловец, в шестнадцатом веке Шон Корнер стал ловцом за день до своего двенадцатилетия… — Святая Кандида, ты можешь не начинать объяснять квиддич с научной точки зрения? — огрызнулся на него Майкл, сидя на контрасте с радостной и излучающей радость Луной с чашкой кофе в руках. Он провел рукой по своим волосам и громко зевнул. — Я не ради этого проснулся в восемь утра в субботу. — Пей свой кофе дальше, Майкл, — закатил глаза Энтони. — А ты должен сегодня показать высший класс, Регулус. Я поставил на то, что ты станешь ловцом. — Ты что? — поперхнулся Регулус, и Терри ударил его по спине. — Ты теперь тоже делаешь ставки на квиддич? С каких пор? — С этих, — сложил руки на груди Энтони, подняв бровь. — Твоя сестра в прошлом году сорвала куш, когда поставила на победу Гриффиндора, ты не знал? Она в буквальном смысле озолотилась на первой игре Поттера. Близнецы Уизли чуть ли не облизывались на ее галлеоны. — Она сделала что? — пораженно переспросил Регулус, вопросительно смотря на Терри, который вскинул руки. — У нас с ней отношения по бумагам, ты прекрасно знаешь, что она ни перед кем не отчитывается и делает, что хочет, — Регулус согласно кивнул, поджав губы. Они с Адарой не разговаривали последний месяц, и эта разлука тяжело сказалась на Регулусе — единственный, с кем он мог поделиться своими мыслями стал Том. Все остальное свободное время Малфой уделял либо занятиям с профессором Флитвиком, либо отработкой у профессора Снейпа, на которой настояла МакГонагалл, где он отмывал котлы. — Ты не думал с ней поговорить? — Я поговорю с ней после проб, — отмахнулся Регулус, в очередной раз придумав себе отмазку. Терри сощурил глаза, недоверчиво смотря на него. Он явно не поверил словам друга, но вернулся к своей трапезе. Руки Регулуса похолодели, когда он вышел на улицу, — изо рта вырвался белый пар. Он переоделся в раздевалке вместе с остальными когтевранцами, которые решили испытать удачу, и спустя пару минут спустился к капитану команды Роджеру Дэвидсу, который удивленно поприветствовал Регулуса. Часть команды уже была в воздухе и занималась разминкой, делая виражи и передавая друг другу квоффл. Регулус жадно проследил за ними взглядом — он бы отдал все, чтобы занять место охотника в команде. Те ловко, слаженно и быстро передавали друг другу квоффл, с легкостью уворачиваясь от загонщиков, но Малфой был вынужден повернуться к капитану команды после пары покашливаний. Хотя на лице Дэвидса была довольная улыбка, ему явно польстило такое внимание. Перед Регулусом стоял сундук со снаряжением и школьные метлы, которые он оглядел печальным взглядом. Его Комета-260, разумеется, ни в какое сравнение не шла с Нимбусом-2000, но была приличной метлой на фоне потрепанных школьных, у части из которых пропали амортизирующие чары, а у трети выпали ветки из хвоста. Горько окинув взглядом метлы остальных участников и выбрав самую приличную метлу из того, что было, он кивнул Дэвидсу. — Отлично, Малфой, — начал он. — Это твой первый полет еще и на школьной метле, поэтому не рассчитывай на многое, хорошо? Главное, чтобы обошлось без травм. Если чувствуешь, что теряешь контроль над метлой, то спускайся вниз. Мы не гриффиндорцы, нам не нужны геройства и ловля снитча ртом. Если вы готовы, то по свистку можете начинать. И без выкрутасов, Джонасон. На лице Регулуса скользнула улыбка, хотя он и изо всех сил пытался скрыть свою усталость. В последнее время он чувствовал себя сонным и ужасно утомленным, возможно, ему следует зайти на днях в Больничное крыло. Не хотелось бы заболеть — особенно, если он пройдет пробы и должен будет играть за Когтевран. Дэвидс выпустил снитч, который молнией улетел в пасмурное лето, и кивнул Регулусу. Метла мгновенно прыгнула в руку и дала подняться в воздух — Дэвидс удивленно присвистнул с земли, когда Регулус поднимался все выше и выше. Долетев до колец, он пораженно замер на секунду, смотря на величественный замок с высоты птичьего полета, и вовремя успел улететь в сторону — бладжер пролетел в сантиметре от его метлы. — Не засматривайся, Малфой! — крикнул ему Инглби, один из загонщиков, и его напарник снова направил бладжер в него. Даже после долгого перерыва Регулусу удалось выполнить вираж и уйти от бладжера. Он снова набрал высоту, удалившись в другую часть поля и наблюдал за сиянием золотого снитча. Так прошла минута, две, три, и спустя продолжительное время на землю начали падать первые крупные капли, снижая видимость. Он чувствовал, как намокли его волосы, и посмотрел в сторону трибуны, где под куполом заклинания сидели его друзья. В голове мысли словно были затянуты пеленой сна, и даже дождь не помогал Регулусу прийти в чувство — он пару раз ударил себя по лицу, чтобы взять себя в руки. В небе у колец блеснули крылья снитча, и Регулус сорвался с места, преследуя снитч, который направился выше в небо. Из-за метлы Регулус зло стискивал зубы — ему не хватало скорости, чтобы дотянуться до снитча! Пальцы мазнули по снитчу, чувствуя холод металла, когда метла начала снижать скорость, — из ее хвоста в момент выпало несколько веток, и Регулус провалился вниз на пару метров, чуть не вылетев с метлы вперед. — Черт возьми, — испуганно прошептал он, сжимая древко метлы сильнее. Несмотря на адреналин, его глаза продолжали слипаться, и он боролся с непонятным чувством усталости, думая, гнаться ли ему за снитчем или спуститься вниз. — Ты же хочешь доказать всем, что умеешь играть в квиддич? — на подкорке сознания промурлыкал ласковый голос, и Регулус крепче сжал руки на метле. Да, тысячу раз да, он хотел, чтобы его считали таким же хорошим игроком, как Поттера. Он хотел играть в квиддич в первый же день, как приехал в Хогвартс, хотел показать всем на что способен. Стиснув зубы, Регулус снова направился в небо, несмотря на крики с земли. Его дыхание сбилось, стало тяжелее дышать из-за высоты, и глаза Регулуса против воли начали закрываться. Он пытался прийти в себя, но голова казалась как будто ватной и тяжелой. В следующее мгновение Регулус закрыл глаза и стремительно начал падать вниз.